Гляжу я вдаль, нет сил, Тускнеет око. А кто меня любил И знал - далеко. Л.А. Мей
- Конечно, я уже несколько дней ничего не слышу о Трикси. - Кармайн задумчиво смотрел в чашку с чаем, стоявшую перед ним на столе. - Телефон у неё недоступен. Хотя, если бы что-то случилось серьёзное, Виктор вряд ли это скрыл бы от меня. Кальви стоял у окна с явственным чувством того, что именно сейчас прояснится нечто такое, о чём он всегда догадывался, но никогда и не думал к этому придираться, анализировать или спрашивать. Чем старше он становился, тем чаще замечал в глазах отца некую тайную мысль, о которой тот не решался заговорить. Это был очень тонкий вопрос, требовавший верного момента. - Отец.. - Марио обернулся и многозначительно взглянул на отца, затем сделал несколько шагов к столу и занял место напротив Кармайна. В эту секунду у дона уже не было никаких сомнений в том, что сын почувствовал, о чём он думал. - Есть что-то, о чём я не знаю? - проговорил Кальви после напряжённой паузы. - Господи, Марио. - воскликнул старик, закрыв глаза. Вот и наступил этот момент, который нужно было теперь как-то пережить и прояснить. - Неужели у тебя никогда не возникал вопрос, почему Трикси ни капли не похожа на кого-либо из нашей семьи? - Папа. - тихо сказал Марио, спокойно глядя на отца. Кармайн сделал глубокий вдох и перевёл взор на сына. - Когда она появилась у нас, мне было, наверное.. лет семь. В моём первом воспоминании о ней я вёл её по лужайке на качели, с которых она целый час потом не слезала, а я всё раскачивал её и что-то рассказывал, она громко смеялась. Нет, не помню, чтобы я задался вопросом, откуда она взялась. Мои ранние годы были просто чудесными, во многом благодаря тому, что у меня была маленькая сестра. Я помню, как мы с ней завели тайник внутри старого рояля и прятали там конфеты. - Хм.. - Кармайн смягчился и улыбнулся уголком рта. - Таких воспоминаний у меня довольно много. Как-то и не приходило в голову омрачать всё это.. - Да.. Я никогда не жалел, что привёл её в наш дом. Но самое тяжёлое в том, что я никогда не говорил с ней об этом и не знаю, возникали ли у неё вполне логичные подозрения. И я теперь не знаю, поступил ли я правильно, не поговорив с ней? - Раз наша жизнь уже сложилась именно так, а не иначе, то единственное, что мы можем - это продолжать любить её. - пожал плечами Марио. - А если она посчитает нужным, спросит сама. - Что ж.. Возможно, ты и прав, я не вижу более правильного варианта. - выдохнул Кармайн, допив уже остывший чай. - Ты ведь хочешь знать, как это случилось. - дон взглянул на сына, после чего тот утвердительно кивнул. Ранняя весна. По без того грязному Готэму ещё лежит снег, но уже не белый, а чёрно-коричневый, время от времени образующий мутную талую воду. Очередное предательство, опасная обстановка, грозящая перерасти в мафиозную бойню. Ещё нет единоличного короля Готэма, который удерживал бы под своей властью и влиянием всех остальных. За этот статус пока ещё ведётся война. Уничтожив очередную кучку предателей, Кармайн уверенно шагал по улице в сопровождении своих людей, оставалось только сесть по машинам и уехать подальше. В последнее время к вечеру улицы совершенно пустели, никому не хотелось попасть под раздачу. Фальконе знал это, но по привычке машинально обернулся, чтобы на пару секунд окинуть взглядом местность. - Что это?.. Фальконе прищурился, вглядываясь в очертания нижней части фонарного столба на другой стороне улицы. - Босс. - послышалось сзади. - Подожди. - проговорил Кармайн, медленно шагнув вперёд. Из-за столба на Фальконе смотрели два блестевших от слёз серо-зелёных глаза. По мере того, как мужчина приближался к ребёнку, девочка всё больше прятала лицо за столб. Когда Кармайн, уже будучи в метре от неё, возвысился над девочкой, она совсем сжалась, не издавая ни звука. Ребёнок не был похож на того, кто воспитывался в любящей семье: на девочке были потрёпанные ботиночки, зелёные штаны, зашитые на коленке и потёртая курточка, а на голове был повязан шерстяной платок, который уже съехал почти на затылок. На левой щеке была грязная полоса, размытая слезой в середине, прядь рыжих волос прилипла ко лбу, а рука сжимала куклу без ноги. - Ты как здесь оказалась? - тихо спрашивал Кармайн, пытаясь не напугать девочку. Ответа не последовало, у ребёнка задрожал подбородок, и рот характерно искривился - девочка собиралась плакать. - О господи, не плачь, ради бога, тебя никто не обидит. - Фальконе сел на корточки. - Как тебя зовут? - Т.. - шмыгнув носом и утерев с глаз слёзы, девочка попыталась назвать своё имя. - Тъикси. - Что-что? Не расслышал. - улыбнулся Кармайн, наклонив голову. - Тъикси. - Ах, Трикси. - понял Фальконе. Девочка утвердительно кивнула. - А где твои родители? На лице ребёнка отразилась озадаченность, Трикси не знала, что ответить, она не знала своих родителей. - Босс, нам пора. - послышался мужской голос за спиной. - Да, я знаю. - отвечал Кармайн, поднявшись. - Поблизости ведь только один детский приют? - Святой Марии. - Туда для начала. - Это странное чувство, Марио.. - говорил Кармайн. - Будто тебя выбрали, а тебе суждено было ответить на этот выбор. Я ни секунды не сомневался, что должен забрать её домой. Ты веришь в судьбу? - Я верю, что не одни мы творим её. - отвечал Кальви.***
Панический ужас полностью отключил всё другое, сосредотачивая на единственной мысли - сделать вдох. Горло перекрывала трубка, а тело не поддавалось ни единой попытке сделать движение. Обнажённая Трикси лежала на больничной каталке, прикрытая простынёй, нижняя часть грудной клетки была перевязана, боль в правой части спины была уже не такой острой, но оставалась ощутимой. "Я в больнице." Трикси услышала чьи-то голоса и напряглась изо всех сил, стараясь подать хоть какой-то знак врачам. - Она дрожит. - раздался женский голос. Медсестра вытащила трубку из горла Трикс. Девушка закашлялась, пытаясь вдохнуть. Через несколько секунд трепыханий она наконец-то вдохнула и заплакала. Трикси совсем не понимала, почему ей хотелось плакать, ситуация была нестандартная для неё, но не настолько страшная, чтобы так было себя жалко. - Чего плачем? - раздался бодрый мужской голос совсем близко. Трикс наконец открыла глаза и взглянула в потолок, затем на мужчину. - Не плачьте, всё уже закончилось, сейчас отвезём вас в палату, отойдёте от наркоза. Всё хорошо, вы очень везучая. "Ага.. ты даже не представляешь насколько." Трикси продолжала восстанавливать дыхание, ничего не отвечая хирургу. "Так, я попала под обстрел, в меня попали, привезли, видимо, в больницу, сделали операцию, и вот я в сознании." - констатировала себе Трикси, пока врачи везли её в палату и перекладывали на койку. - Как вы себя чувствуете? - снова спросил хирург, когда Трикси натянула на себя одеяло по самый нос. - Нормально. - неуверенно проговорила Трикс, - У меня была операция? - Да, была, и.. - начал было врач. - Что-то страшное со мной? - испугалась Трикси. Но этот вопрос она задала только с целью получить отрицательный ответ. - Нет, нет, не волнуйтесь вы так. У вас огнестрельное ранение, пуля попала в нижнюю часть рёбер на спине, есть трещина на ребре, повреждены мышечные ткани, и ушиблены лёгкие в нижней части - потому у вас небольшая одышка. Но вам повезло, ничего серьёзного не задето, состояние требует лишь покоя. Я назначу вам прокаин и антибиотики. - А долго нужно лежать? - Как минимум неделю, не советую уходить раньше. - отвечал хирург, глядя мягким взглядом на растерянную Трикси. - А что с моими вещами? Могу ли я позвонить? - Это вам расскажет уже Дженна, медсестра. Она скоро к вам подойдёт. Никогда в жизни бедной Трикси не приходилось лежать в больницах, ещё и в таком состоянии. Хирург ушёл, а она осталась лежать на своей койке, без одежды и без телефона, совершенно одна. Накрыв лицо одеялом, девушка снова тихо заплакала, промакивая одеялом слёзы. Сейчас бы позвонить Виктору или отцу, отношения с которыми требовали основательного разъяснения. Однако, сейчас Трикси даже не думала об этом, она чувствовала себя беззащитной и несчастной.