Успокоительное "Ким Тэхён"

Тэхён сам не понимает, когда всё зашло так далеко. Просто в один момент всё пошло под откос и как с этим бороться, не знал никто. Пожалуй, их группе повезло, потому что среди альф было и двое омег. Сам Тэхён и Юнги. Они хоть немного, но сглаживали поначалу острые углы. Все остальные – альфы, и коктейль на самом деле той ещё по крепости. На камеру каждый из парней мог быть сколько угодно милым и очаровательным, но когда нужда играть на публику отпадала и истинные эмоции проступали на лице, всё становилось в разы сложнее. - Чимин, я просил тебя не брать мой плеер, - практически рычит Хосок. - Хён, я не брал твой плеер, - в таком же тоне отзывается Чимин. Развалившись на полу возле дивана Пак даже глаз не открывает, хотя и чувствует на себе тяжёлый взгляд. В это же время где-то на кухне Сокджин принимается шипеть на выхлебавшего всё молоко Намджуна. Тому после тяжёлой тренировки на самом деле поебать, кто там не может уснуть без стакана молока на ночь. Вода в холодильнике закончилась, а тёплая из чайника вызывала рвотные позывы априори. Где-то в коридоре матерится Юнги, запнувшийся о раскиданные кроссы Чонгука. Тэхён слышит, как чужая обувь отлетает в сторону под мощным пинком. - Чонгук, блять, сколько раз я говорил, чтобы ты убирал свою обувь и шмотьё?! Юнги сегодня раздражён больше всех, потому что из-за дерьмовой погоды приболел, но прогон танцев и практику в целом никто не отменял. Плохо? Выпил таблетку и за работу. Сам Мин ненавидел лениться тогда, когда действительно нужно работать, а потому послушно глотал таблетки, запивая их бесчисленным количеством воды, которая вскоре проступала испариной на лбу и спине. К концу дня Юнги рычал на всех вокруг похлеще альфы, и парни не решались и слова ему поперёк сказать. Казалось, ещё немного, и Юнги просто вцепится кому-нибудь в горло. Впрочем, Чонгука это не волновало. Тэхён на досуге думал о том, что после выпуска Чон стал слишком самоуверенным. Будучи всё равно самым младшим парень начал вести себя более нагло и вызывающе, порой открыто провоцировал того же Чимина на конфликты и вообще всячески пытался доебаться до каждого, лишь бы развести хотя бы на словесную перепалку. Вот и сейчас Чонгук выполз из своей комнаты и с ленцой осмотрел злющего Юнги, который весь красными пятнами покрылся. - Я не считал, хён, - елейно тянет шатен и ухмыляется. – Но какая разница, если я всё равно не обязан тебя слушаться? - Закрой свой рот. Юнги оказывается вплотную к Чонгуку за долю секунды. Тот и шагу назад не делает, лишь скалится сильнее, а в глазах разгорается злой огонёк. - Тебя забыл спросить. Это верх наглости, и все присутствующие это понимают. Но Хосок слишком заебался, чтобы разнимать этих двоих, Чимин со смешком говорит, что ставит на Юнги, а Тэхён не может с места сдвинуться. Концентрация гормонов зашкаливает, давление со всех сторон увеличивается, а Чонгук ухмыляется слишком… Просто слишком. А потом Ким понимает, что если не он, то будет драка. И кто знает, чем всё это обернётся. - Чонгук, а ну пошли. Юнги что-то рычит, приказывает не вмешиваться, но Тэхён всё равно хватает Чона за запястье и тянет за собой в комнату. Тот сопротивляется и бьёт по чужой руке, пытается свою вырвать из цепкой хватки, но Тэхён терпит. И только когда они оказываются в комнате, он отпускает чужую руку. Чон тут же принимается шипеть что-то злобное, но Тэхён не слушает. Уже привык за прошедшие несколько дней. Обхватив Чонгука за пояс, Тэхён крепко прижимает парня к себе, опуская руку на чужой затылок и прижимая к своей шее. - Успокойся, тише. Перестань… Голос звучит сипло, задушено, потому что Чонгук всё ещё давит одним лишь своим присутствием, а ещё кусает за шею больно в попытке вырваться. Но Тэхёну не привыкать выдерживать чужие нападки, поначалу только этим и занимался, пока другие парни его не приняли. Стараясь отвлечься от лёгкой боли, ведь чужие руки сжали его бока так сильно, что синяки наверняка останутся, Тэхён прислушивается к чужому дыханию. Чонгук дышит громко и сбито, но с каждым вдохом и выдохом его грудная клетка перестаёт ходить ходуном, а сам он расслабляется немного, придвигается ближе, заставляя упереться спиной в стену, и трётся носом о кожу под ухом. Шумно вдыхает и выдыхает ртом. Горячее дыхание влажной плёнкой оседает на коже, вызывая мурашки, и Тэхён невольно отворачивает голову в сторону, открывая больший доступ. И Чонгук пользуется этим, водит кончиком носа по шее, вычерчивая узоры. И дышит. Вдыхает воздух вперемешку с чужим запахом глубоко в лёгкие, а после выдыхает очень медленно, словно не хочет с ним расставаться. И успокаивается. - Не знаю, какого чёрта ты творишь, хён, но попробуешь вот так же сделать снова и я... В голосе Чонгука больше нет обжигающей беснующейся внутри него злобы. Он отстраняется, смотрит тяжело и выходит, хлопая дверью и так и не договорив. Тэхён слышит, как хлопает ещё одна дверь, судя по крикам Хосока – в ванную. Макнэ вновь влез без очереди. Ноги отказываются держать, и Тэ сползает по стене вниз, утыкаясь лбом в подтянутые к груди колени. Эти несколько минут наедине с Чонгуком вымотали его вконец. Вообще-то на самом деле обычно все вели себя адекватно и дружелюбно. Жить всемером было тяжело, постоянно случались конфликты, ссоры, но парни умело сглаживали все острые углы, находили компромиссы. Но в такие вот тяжёлые дни, когда хочется лишь умыться и лечь спать суток так на трое, все плевали на компромиссы и срывали накопившийся негатив друг на друге. Кто-то делал это тихо и незаметно, кто-то специально доводил кого-то, кто-то плевал на «ребят, вы только не делайте вот этого, ладно?», а кто-то вроде Чонгука был энергетическим вампиром. Чону, чтобы почувствовать себя лучше, достаточно было сделать так, чтобы кому-то рядом было ещё хреновее, чем ему. Тэхёну порой казалось, что это всё из-за детства, которого и не было как такового. Чонгуку пришлось рано повзрослеть и начать работать для достижения своей мечты. У него не было всех этих радостей вроде прогула уроков, побегов ночью в клубы с друзьями, неловких свиданий и поцелуев украдкой с какой-нибудь омегой. - Потрахаться ему нужно, тогда вся спесь и сойдёт, - бурчал обычно Юнги. И Тэхён сам не заметил, как уверовал в его слова. Чонгук резкий и порывистый, шумный и слишком активный. Чонгук - человек настроения, и если ему что-то не нравится, он выжрет весь мозг. Пожалуй, если его энергию перенаправить в другое русло, то всё будет хорошо. Вот только с этим «руслом» возникает проблема, потому что просто так айдол омегу не заведёт, а проститутку парню вызывать как-то… Да и куда её вызывать-то? Уж не в общагу же. А потом Тэхён вдруг понял, что есть другой способ. Вообще-то этот интересный факт омега выяснил ещё за пару месяцев до того, как Чонгук выпустился из школы, и примерно за месяц до того, как альфа начал беситься на пустом месте. Как-то так вышло, что на тренировках, когда все уставшие валились прямо на пол, Тэхён заметил, как Чон к нему принюхивается. Это показалось странным, потому что после нескольких часов в активном движении Тэхён уж точно не розами пах, но Чонгук ничего и не сказал, только придвинулся ближе и положил голову на его откинутую руку, утыкаясь носом в сгиб локтя. После были ещё подобные случаи, когда Чонгук садился ближе, утыкаясь лицом в плечо, потому что «хён, я устал, пожалей?». В машине Чонгук изменил на какое-то время привычке садиться у выхода, чтобы первым забегать в общагу, а придвигался к сидящему у окна Тэхёну. Иногда опускал голову ему на плечо, иногда устраивал лохматую макушку на чужих коленях. И всё бы ничего, ну устал парень, но нет. Он не просто устраивался рядом, он постоянно принюхивался к чужому запаху. Тэхён никаких таблеток не пил, не такой у него сильный запах был, чтобы глушить его, но факт того, что Чонгука он заинтересовал, немного нервировал. Тэхён знал, что порой бывало так, что между участниками групп возникали романтические отношения, особенно между альфами и омегами, но сам в это ввязываться точно не собирался. Ещё не хватало, чтобы при печальном завершении отношений был нанесён урон группе. Все они слишком долго шли к своей мечте, чтобы всё похерить ради розовых соплей. - Мне не стоило этого делать, - шепчет сам себе Тэхён и вытягивает ноги вперёд, рассматривая разноцветные носки. Да, не стоило. Но когда атмосфера накалилась до предела, когда Тэхён понял, что ещё чуть-чуть и начнётся драка, то ничего другого в голову не пришло. Чонгук зол. Чонгука вроде как, если Ким не ошибся, успокаивает его запах. Схватить Чонгука в охапку и увести с глаз Юнги, а после заставить буквально дышать собой, чтобы успокоить беснующегося альфу. И пусть всё получилось, пусть Чонгук расслабился, но его грубые слова неприятно задели, а сам Тэхён теперь находится в смятении, потому что не понимает, из-за чего так волновался. И не за Юнги, а за Чонгука. Не хотелось, чтобы младший огрёб, а он огрёб бы, у Юнги рука тяжёлая. Но ведь макнэ сам напрашивается и давно, на самом деле. Может если бы Юнги ему люлей навешал, тот присмирел бы? Но какой смысл теперь об этом думать? Выдохнув, Тэхён поднялся на ноги и принялся расстилать постель. Сегодня их отпустили несколько раньше, но желания смотреть телевизор или сидеть в интернете нет. Нужно дождаться, когда душ освободится, а после здравствуй, мягкая постель.

***

Проснувшись посреди ночи, Тэхён какое-то время смотрит в темноту, не понимая, что его разбудило. В общежитии царит тишина, негромко посапывает на кровати рядом Хосок, что-то бурчит во сне Чимин. Вообще-то сначала Юнги настаивал, чтобы его поселили вместе с Тэхёном, потому что они оба омеги, но после как-то так вышло, что жить им пришлось отдельно. Юнги делил комнату с Сокджином, а Тэхёна спихнули на Пака и Хоупа. Переворачиваясь на бок, Тэхён вспоминает, как рьяно Чонгук упрашивал менеджера поселить Тэхёна вместе с ним, но тот сказал, что два сумасшедших с шилом в заднице на одну комнату слишком много, а потому Чона отправили под присмотр Намджуна. При упоминании шила всё встало на свои места. В теле чувствовалась нега и слабость, а по спине бегали мурашки. Течка пришла. Нехотя поднявшись с постели, Тэхён потянулся и вышел тихо из комнаты в сторону ванной, чтобы найти таблетки. Подобное состояние не страшно на самом деле, разве что повышается чувствительность и запахи ощущаются более явно, но Тэхён и без этого восприимчивый, а потому таблетки пил просто так, на всякий случай. Но заветной пачки найдено не было. Скорее всего, последние белые кругляши допил Юнги, у которого пару недель было похожее состояние, а о том, что запасных пачек нет, Мин и не знал, потому не купил и Тэхёну не напомнил. Понадеявшись на аптечку на кухне, омега побрёл туда, в темноте спотыкаясь о валяющиеся на полу диванные подушки. Пнув мягкие квадратики в сторону, Тэхён забрёл на кухню. Рука потянулась к выключателю, но тут же замерла. Если включить свет, то и минуты не пройдёт, как прилетит Сокджин, чтобы узнать, какая сволочь ночью выползла пожрать и навести бардак в его царстве. Тяжело вздохнув, Ким пробрался к шкафчику, в котором обычно стояла аптечка. Та нашлась быстро, вот только в темноте не видно было, что написано на многочисленных коробочках. Отодвинув аптечку подальше от края стола, Тэхён развернулся, чтобы вернуться в комнату за мобильным, способным заменить фонарик, и едва сдержал крик, когда увидел перед собой кого-то, кто через пару секунд был обозначен, как Чонгук. Тэхён понятия не имел, как смог упустить звук чужих шагов и запах альфы. Но тот подобрался близко, даже слишком. - Чонгукки? Ты чего не спишь? – шёпотом спросил Тэхён. Чонгук ответил не сразу, лишь подался вперёд, вжимая своим телом Тэхёна в столешницу, из-за чего та неприятно упёрлась в поясницу. А через мгновение Тэхён уже сидел на столе, куда его подсадил альфа. Расположившись меж чужих ног, Чон подался вперёд, опираясь ладонями по обе стороны от бёдер омеги, и провёл кончиком носа по чужой шее. По инерции Тэхён отвернул голову, вновь давая больше доступа и вспоминая произошедшее накануне. Кажется, Чонгуку тогда способ успокоения не понравился, так почему же… - Меня разбудил твой запах, - прошептал альфа. Ким не может сдержать дрожи и судорожного выдоха, когда горячий язык проходится по его шее, слизывая испарину. Облизнув пересохшие враз губы, омега прикрыл глаза, обмякая в чужих руках. Чонгук, уловив чужое настроение, подался ещё ближе, вжимаясь в ширинку Тэхёна бёдрами, обнял за пояс, прижимая к себе, и прижался губами к коже, выводя узоры. Сейчас альфа был так спокоен и аккуратен, нежен и внимателен, что падкий на ласку Тэхён даже не подумал оттолкнуть его, хотя надо бы. Это просто гормоны, Чонгук даже во время течек Юнги с катушек съезжал. Только не лез никогда, потому что один раз огрёб по лицу так, что стилистки оказались бессильны, сколько бы пудры и тонального крема не использовали. - Мне нужно выпить таблетки, - сбивчиво прошептал Тэхён. Но отодвинуться ему не дали. Касания губ сменились вновь шершавым языком, выводящим причудливые узоры на чужой шее. А после Чонгук поднялся чуть выше и обхватил губами мочку уха, цепляя гвоздик и оттягивая. Удовольствие пробежалось по позвоночнику, и Тэхён негромко простонал. Позвоночник изогнулся сам собой, прогиб в пояснице и вот он уже прижимается к чужим бёдрам сам, цепляясь за широкие плечи альфы. Чонгук усмехается явно самодовольно, но всё ещё не спешит распускать руки, лишь покрывает шею поцелуями. Но в какой-то момент Тэхён дёргается снова, и футболка сползает с плеча, оголяя кожу. Омега вжимает голову в плечи, сутулит их, стараясь уйти от касаний, но Чонгуку более чем нравится новая неисследованная область. Нравится настолько, что он не сдерживается и кусает несильно, но так, чтобы остался след от зубов, проходится широким мазком языка по острой ключице и ведёт языком вверх. Пальцы вплетаются в волосы и тянут назад, из-за чего Тэхёну приходится запрокинуть голову. Тут же чужие губы накрывают адамово яблоко, оставляя на нём засос. - Ты такой охренительный… Жаркий шёпот в ямку между ключиц и только тогда Тэхён понимает, что плавно двигает бёдрами, потираясь о Чонгука, что член наливается кровью и хочется откинуться на столешницу, завести руки за голову и позволить делать с собой всё, чего Чонгуку захочется. Но чужие руки всё ещё удерживают за пояс и спину, не давая отстраниться, а сам Чон тоже принимается волнообразно двигать бёдрами. В ушах начинает шуметь, и омега стонет негромко, закусывая губы. Так лениво и медленно, тягуче и сладко, так приятно, что колени сдвигаются, зажимая бёдра альфы, а пальцы на ногах поджимаются. - Чонгукки… На выдохе и сорвавшимся голосом, потому что Чон целует за ухом и ладонью проводит по животу, пробираясь пальцами под резинку шорт. Секундная заминка, потому что под пальцами горячая кожа, а не резинка белья, и Тэхён видит сверкнувшие огоньками похоти в темноте глаза. А потом он не может ни думать, ни смотреть, ни анализировать, потому что чужая ладонь обхватывает член, обводя большим пальцем головку, и это так не похоже на то, когда касаешься себя сам. Намного приятнее, а ещё так волнующе и смущающе. Темнота скрывает покрасневшие щёки, но Тэхён всё равно упирается лбом в чужое плечо, запоздало понимая, что на Чонгуке нет футболки. Кожа альфы горячая и приятно пахнет, и Ким трётся щекой, ластится и стонет негромко, но сладко, потому что подушечка пальца натирает влажную уретру, из которой течёт вязкая смазка. Внизу тянет и горячо, словно костёр разведён, Тэхён толкается в ласкающую руку и давится всхлипами, потому что так классно, потому что Чонгук касается его трепетно и нежно, ласкает напористо и до пошлого хлюпанья, когда крайняя плоть обволакивает головку по велению чужого кулака и тут же вновь оголяет её, размазывая смазку. - Охренительный, - вновь шепчет Чонгук и заставляет поднять лицо. Тэхён не может больше терпеть, потому что это слишком. Слишком, когда альфа упирается своим лбом в его. Слишком, когда расстояние между глазами столь мало, что заметен дьявольский блеск чужих красивых глаз. Слишком, потому что тяжёлые выдохи перемешиваются, оседая влагой на губах друг друга, и Тэхён нестерпимо хочет податься вперёд, хочет, чтобы Чонгук притянул его за затылок и поцеловал, но тот лишь принимается водить взмокшей перемазанной в смазке омеги ладонью по члену всё быстрее, а после изворачивает руку и трёт центром ладони ноющую головку. Этого достаточно, чтобы Тэхён кончил. Дрожь прошивает всё тело, омега прогибается в пояснице, запрокидывая голову и слишком громко выстанывая, когда Чонгук не останавливается, продолжает двигать ладонью, размазывая по чужому члену вытекающую сперму. Это настолько же приятно, насколько болезненно, и Тэхён хнычет, отпихивая чужую руку и всё-таки падая без сил на столешницу. Осознание произошедшего наваливается тяжёлым грузом, и Тэхён жмурится до цветных пятен перед глазами, потому что этого не должно было произойти, но Чонгук не даёт ему погрузиться в пучину с головой. Отстраняется от него и включает воду в раковине, споласкивая руки, а после возвращается обратно и поправляет на омеге штаны. Задирает подол футболки, оставляя поцелуй чуть повыше пупка и там же прижимаясь щекой. Ведясь на общую расслабленность и ослабший запах взбудораженного альфы, что котёнком тёрся о его живот щекой, Тэхён выдохнул и вплёл пальцы в чужие волосы, перебирая крашеные пряди. - Таблеток нет, хён, я их выкинул, - шепчет пару минут спустя Чонгук и отстраняется. Опирается локтями по обе стороны от бёдер застывшего Тэхёна и смотрит пристально, изучающе. Тэхён чувствует на себе этот взгляд, от него мурашки по позвоночнику и соски твердеют, а в животе вновь всё скрючивается, потому что горячее дыхание Чона оседает на коже. Подавшись вперёд, Чонгук не может дотянуться до чужого лица, отстраняется, цепляет за бёдра и стаскивает к себе ближе. Тэхён дёргается и садится прямо, тут же чувствуя, как его вновь обнимают за пояс. Он хочет спросить, зачем младший это сделал, но не успевает. - Спокойной ночи, Тэ-хён, - шепчет Чонгук на ухо и, оставив на хрящике короткий поцелуй, уходит. До самого утра Тэхён не может глаз сомкнуть, елозя по постели и кусая уголок подушки. Хорошо было бы душ принять, но тогда он обязательно кого-нибудь разбудит.

***

Утро выдалось очень тяжёлым, потому что ранний подъём и снова ехать на бесконечную тренировку, а Тэхёну кажется, что он песком осыплется на пол, пока умывается. Опухшее лицо, глаза слипаются, голова болит, а всё тело непривычно лёгкое. От последнего хуже всего, потому что чёртова течка вступила законно в свои права, и даже скользящая по спине ткань футболки ощущается слишком явно. Тэхён не представляет, как будет танцевать, потому что тело одна сплошная чувствительная зона, и даже свободные штаны всё равно доставляют дискомфорт. - Доброе утро, хён. Чонгук проскальзывает в ванную и принимается раздеваться. Пока Тэхён ошарашено смотрит на альфу, тот раздевается полностью и залезает в душ, закрывая стеклянную дверцу и включая воду. Щёки запоздало краснеют, и омега старается быстрее закончить с умыванием, рьяно начищая зубы, из-за чего весь подбородок в белой пене. Сполоснув рот, парень плюёт на не расчёсанные волосы и хочет уже уйти, как Чонгук выглядывает из-за приоткрытой дверцы. Мокрый, взъерошенный, с потемневшими волосами, прилипшими ко лбу. - Хён, подай полотенце? Тэхён смотрит на полотенце, висящее на крючке совсем рядом с душевой, только руку протяни, а после встречается взглядом с игривыми потемневшими глазами Чонгука. Тот явно задумал что-то, но Тэхён всё равно послушно берёт махровую жёлтую ткань и протягивает парню. И тут же отскакивает в сторону, прижимая руку к груди, когда Чонгук резко дёргается вперёд, желая схватить его за запястье. Альфа усмехается, а Тэхён тут же выбегает из ванной. Поездка до компании превращается в какой-то кошмар, потому что Чонгук уселся не рядом, как обычно, а напротив. Тэхён честно старался не обращать внимания на альфу, да и стыдно было ему в глаза смотреть после случившегося ночью, но чужой взгляд кожей ощущался, заставляя ёрзать. А ещё Ким прекрасно видел, что на них смотрели остальные. Сидящий рядом Чимин через каждые пять минут с похабной ухмылкой говорил Чонгуку перестать поедать Тэхёна глазами, Сокджин смотрел тяжело, и на дне его зрачков бегущая строчка сообщала, что он убьёт обоих, если они что-нибудь вытворят. Юнги, сидящий рядом с Джином, смотрел только на Тэхёна. Зная о том, что у того течка началась, парень немного волновался за одногруппника, да и красные щёки омеги в ответ на взгляд Чонгука для Мина тоже незамеченными не остались. - Ну что, оболтусы, сегодня вам предстоит выложиться на все сто процентов. Скоро концерт, так что работать будете днями и ночами, - воодушевлённо тянет менеджер. Все тут же тяжело выдыхают и лишь Чонгук довольно скалится. Видя эту ухмылку, Тэхён чувствует своим волшебным двенадцатым чувством, что сегодня должно что-то случиться. И оно случается. Тренировка началась на этот раз с прогона новой хореографии, чтобы учитель мог удостовериться, что вчера парни так лажали лишь из-за усталости, а не потому, что планируют крупно опозориться на сцене. И, действительно, отдохнувшие за ночь ребята выложились по полной, не допуская ни единой ошибки, чему были и сами рады. После начался прогон остальной хореографии, и всё случилось как-то быстро. Вот Чонгук цепляется к Чимину, вот отпускает едкий комментарий в сторону Хосока, а вот и насмешка над Сокджином. Завязывается перепалка, которую тренер не в силах перекричать, а после ему приходится буквально разнимать парней, когда Чимин цепляет Чонгука за грудки и шипит в лицо, что сейчас его смазливую рожу разукрасит. Чонгук шипит в ответ что-то, похожее на «ты допрыгни сначала, коротышка» и едва успевает отклониться. Кулак пролетает в миллиметре от его щеки, и Намджун матерится, бросается вперёд, чтобы помочь растащить рычащих альф. В это же время Юнги хватает Тэхёна за руку и оттаскивает подальше, потому что тот бледный, как полотно. - Так, а ну оба пошли вон из зала. Вернётесь, когда остынете, - рычит Намджун. Учитель в подтверждение слов лидера кивает головой и отвешивает обоим парням подзатыльники. Чонгук фыркает и вылетает из зала, а Пак просто отходит к стене, садясь на пол, хватая бутылку и принимаясь нервно глотать воду. На мгновение повисает неловкая тишина, все косятся на Чимина, а тот с похерфейсом смотрит в пол и матерится негромко, выливая остатки воды на и без того мокрые от пота волосы. Холодная вода немного остужает и приводит альфу в себя. В середине прогона он поднимается и подходит к учителю, кланяется на девяносто градусов и приносит извинения за своё поведение. Тренер лишь кивает и подталкивает в сторону танцующих ребят, чтобы альфа занял свою позицию. Ещё пара прогонов, а после короткий перерыв. - Тэхён, найди и приведи Чонгука. Ну что за ребёнок, пора бы оставить переходный период в прошлом, он у него и без того затянулся, - ругается учитель и кивает омеге на дверь. Тэхён на самом деле не хочет идти искать Чонгука просто потому, что альфа его пугает своим поведением и переменчивым настроением, но отказать не может, а потому послушно выходит из зала и осматривает пустой коридор. Прикидывая, куда альфа мог деться, Ким направился в сторону их гримёрки. И не прогадал. Чонгук находился внутри, лежал на диване, уткнувшись в телефон. На звук открываемой двери он повернул голову и тут же сел прямо, замирая. Чувствуя себя кроликом перед удавом, Тэхён зашёл в помещение, закрывая за собой дверь. Он хотел просто позвать парня обратно, но вдруг понял, что это отличная возможность для разговора по душам и… - Тебе пора прекратить так вести себя. Ты стал совершенно невыносим, постоянно грубишь и огрызаешься, не слушаешься старших и считаешь, что лучше Чимина. Ты забылся, Чонгук. Пора бы вспомнить, что ты – младший в группе, что все остальные тебе хёны, которых стоит уважать. Так что выключай свои гормоны и прекращай выстёбываться. Из-за тебя в группе постоянный разлад и ссоры. Не думаешь, что пора прекратить, пока всё это не дошло до директора? Под конец речи голос у Тэхёна затих совсем, потому что Чонгук поднялся с дивана и принялся наступать. Когда последнее слово слетело с губ омеги, Чон уже прижимался вплотную, опираясь ладонями по обе стороны от плеч сжавшегося Тэхёна. Секунда, и он обвивает руками пояс парня, притягивая к себе ближе, утыкается лбом в плечо и смеётся коротко, когда Тэхён вздрагивает всем телом. - Ты такой глупый, хён, - прошептал альфа, поворачивая голову и вжимаясь губами в маячащее перед глазами аккуратное ушко с ярко-красным гвоздиком. – Ты серьёзно думаешь, что я перестану лишь потому, что ты просишь меня? Нет, хён, я не перестану. Потому что я конкретно задолбался. Я больше не могу не спать ночами, потому что Намджун-хён храпит, а в его наушниках постоянно орёт американский рэп. Я больше не могу просыпаться ночью, чтобы идти досыпать на диван, после которого у меня отваливается спина. Я больше не могу давиться по утрам едой Сокджина-хёна, которую тот вечно то пересаливает, то недосаливает, а на мои возмущения приказывает готовить самому. Я больше не могу слушать его нытьё, когда начинаю что-то готовить сам, а он зудит над ухом, что я всё делаю не так. Я больше не могу слушать идиотский смех Хосока-хёна по поводу и без. Он совершенно не знает меры и, похоже, даже не думает о том, что кто-то может желать тишины и покоя после тяжёлого дня. Я устал слушать нытьё Чимина-хёна, который постоянно жалуется то на внешность, то на фигуру, то на не получающиеся элементы танца. И почему-то он ноет обо всём этом мне, хотя прекрасно знает, как меня это бесит. Я устал слушать ворчание Юнги-хёна, который со своим грёбаным перфекционизмом выжрал весь мой мозг. Они меня не слышат, хён, когда я прошу их оставить меня в покое. Значит я буду поступать точно так же, наплевав на их состояние и желания. Отстранившись, Чонгук осмотрел тяжело дышащего Тэхёна и снова придвинулся чуть ближе, выдыхая в чужие искусанные губы: - И от тебя я тоже устал, хён. Потому что ты грёбаное совершенство. Такой красивый и изящный, на вид хрупкий, но на самом деле сильный и стойкий. Ты всегда весёлый, улыбаешься всем подряд, даришь своё тепло и помощь тем, кто этого не заслуживает. А как ты танцуешь? Хён, это законом нужно запретить. Твои изгибы, твоё сбитое дыхание и чёртов язык, которому во рту не сидится спокойно. А твой голос? Глубокий и бархатный, ласкающий слух. Когда ты поёшь, у меня в голове мутнеет. Проведя кончиком носа по алеющей скуле, Чонгук коротко прижался губами к мягкой румяной щеке, вдыхая чужой аромат. - Ты для всех, хён, но только не для меня. Почему-то именно мне всегда приходится выбивать силком твоё внимание. Почему ты не смотришь на меня как на Хосока-хёна? Почему не улыбаешься мне как Юнги-хёну? Почему не обнимаешь как Намджуна-хёна? Почему всё, чего я заслуживаю, это косые взгляды и поджатые губы? Тэхён не сразу может заставить голосовые связки работать. И пока он пытается это сделать, медленно отключается мозг, потому что Чонгук вновь прижимает осторожно, но крепко к себе, потому что опускает голову ему на плечо, утыкаясь носом в шею и шумно выдыхая. Потому что так близко и волнительно, тепло и приятно, чужой запах кружит голову, а перед глазами воспоминания о произошедшем ночью. А потом Чон делает только хуже, потому что принимается поглаживать кончиками пальцев по пояснице, выводя неведомые узоры, и это так приятно, что хочется замурлыкать. Но Чонгук ждёт ответа, и Тэхён решается. - Потому что ты пугаешь меня, - негромко шепчет омега. Чонгук тут же напрягается, отстраняется и смотрит непонимающе. Растерянность так явно проступает на его лице, что Тэхёну даже стыдно становится за столь резкое высказывание. Но тормозить поздно, да и его никто за язык не тянул, он сам решился на разговор. - Ты ведёшь себя отвратительно и постоянно нарываешься на конфликты. Твоя аура давит, а уж когда ты драки затеваешь, то и вовсе плохо становится. Юнги не такой восприимчивый, как я, переносит это спокойно, но мне хочется спрятаться под стол или в шкаф, когда ты появляешься в комнате со своей жуткой ухмылкой, после которой обязательно говоришь что-то грубое, разжигая ссору. Там, где ты, всегда ссоры, а я ненавижу эту давящую атмосферу. И поэтому избегаю её источник. Тебя. Чонгук медленно смаргивает и отводит взгляд. Убирает руки и отходит в сторону, ероша волосы на затылке. Повисшая тишина неприятная, Тэхёну хочется сказать что-нибудь, чтобы сгладить повисшую неловкость, но Чонгук передёргивает плечами и откидывает чёлку со лба. - Хорошо, я понял тебя. Тэхён не успевает ничего ответить. Его отодвигают от двери, а после Чонгук просто уходит.

***

С не самого приятного разговора прошёл почти месяц. На самом деле ничего особо не поменялось за пролетевшее время. Долгожданный камбэк, выступления на музыкальных каналах и новая вереница многочисленных мероприятий. Из-за сильной усталости все перебранки в группе резко сошли на две-три в неделю, не больше, потому что просто сил не оставалось. И потому что Чон Чонгук наконец-то успокоился и перестал провоцировать всех вокруг. Вот только приглядывающий за ним после того разговора Тэхён вдруг начал замечать всё то, чего не замечал раньше, то, о чём говорил Чонгук. Начали бросаться в глаза выходки Хосока по вечерам, когда все парни разваливались перед телевизором. Даже будучи уставшим Хоуп был всё равно шумным, смеялся громко и не реагировал на почти нежное «заткнись, блять» от Юнги, который мог выразиться и более грубо на самом деле. А ещё Тэхён заметил, что по утрам Чонгук питается тем, что привозит курьер из службы доставки. Разумеется, Сокджин был тут как тут, принимался читать лекции о вреде такой пищи и в целом жужжал над ухом макнэ, пока тот не брал просто коробочку со своей лапшой или рисом и не уходил к себе в комнату, чтобы спокойно доесть. В какой-то момент Тэхён обратил внимание и на липнущего к макнэ Чимина. Это произошло на одной из репетиций, когда Пак крутился перед зеркалом, отрабатывая движения, а после вдруг уселся рядом с переводящим дыхание Чонгуком и начал ныть у него над ухом о том, что всё-то у него не получается. И это при том, что только что он повторил пару связок без единой ошибки. Были и другие случаи, когда Тэхён замечал нечто подобное, но теперь всё разительно отличалось от того, как было раньше, потому что Чонгук не реагировал, не отвечал, и даже порой казалось, что и не слушал. Парень просто по заученной схеме поднимался утром, умывался, ел у себя в комнате, а на перерывах между тренировками и записями уходил куда-нибудь, чтобы избежать разговоров. Вечером макнэ проскальзывал первым в душ, наскоро мылся и либо уходил гулять, если менеджер отпускал, либо скрывался в комнате, где какое-то время мог провести в одиночестве, пока Намджун не приедет из студии. - Что-то с малым не так, - однажды негромко заметил Юнги, когда они с Тэхёном пили вечером чай на кухне. Тэхён лишь пожал плечами, потому что устал за день, и было лень разговаривать, но перед глазами тут же появился образ Чонгука. Сутулые плечи, молчаливость и безэмоциональность, стеклянные словно ненастоящие глаза и это его «всё в порядке» на редкие вопросы тоже заметившего неладное Намджуна. Киму отчего-то казалось, что он виноват во всём, что это из-за его слов Чонгук так себя ведёт, но чувство вины притихало, когда омега слушал тишину в общежитии и радовался тому, что ссорам пришёл конец. Но потом Чонгук проходил мимо, одаривая мимолётным пустым взглядом, и всё начиналось заново. В конце концов, Тэхён просто не выдержал. Дождавшись, когда в общежитии потушили свет и все улеглись спать, Тэхён сел на постели, прислушиваясь к тишине. Минута, вторая, третья и за дверью слышатся негромкие шаркающие шаги. Омега тут же поднимается с постели и выскальзывает за дверь. Дойдя до гостиной, Ким увидел Чонгука, который устраивался на диване, ёрзая и пытаясь улечься поудобнее. Вскоре альфа затих, обнимая одну из подушек, а Тэхён так и стоял, кусая губы в нерешительности. Стоит ли лезть к парню? Тот сегодня устал как никогда, наверняка уже и отключился сразу. - Долго там будешь стоять? Голос тихий и хриплый немного, но в тишине звучит так громко, что Тэхён дёргается от неожиданности. Щёлкает ночник на тумбочке, и омега встречается взглядом с сонными глазами. Чонгук смотрит на него пристально, скользит взглядом по телу изучающе, а после откидывает край принесённого с собой одеяла. И Тэхён послушно забирается к нему, обнимая и прижимаясь теснее. Альфа выключает свет и обнимает за пояс, утыкается носом в макушку, глубоко вдыхая чужой аромат. И расслабляется. Тэхён чувствует это физически и эмоционально, невольно чувствуя радость из-за того, что младшему полегчало. - Завтра у нас выходной. Давай сходим в кино? Или в кафе, - предлагает Тэхён, тычась носом в ямку между ключиц альфы и чувствуя невероятное спокойствие от присутствия того рядом. - Ты ведь меня боишься. Юнги-хёна позови. В голосе не обида, но что-то рядом, и Тэхён невольно улыбается. Подаётся вперёд и нерешительно прижимается губами к мягкой коже над ключицей, торчащей из-за широкого ворота майки. - Прости, ладно? Я не хотел тебя обидеть, но сказал правду. И ты… Ты был прав, я не замечал всего, о чём ты говорил, но теперь всё иначе. Простишь хёна, Чонгукки? Чонгук отодвигается немного и приподнимает чужое лицо за подбородок. Замирает на какое-то время, а потом сползает вниз и упирается своим лбом в чужой. На этот раз Тэхён первым подаётся вперёд. Мажет немного в темноте, но вскоре находит чужие губы. Они у Чонгука мягкие и приятные, их хочется касаться больше и больше, и омега не отказывает себе в этом. Они целуются медленно, растягивая удовольствие и утопая в нежности, которой делятся друг с другом. Чонгук не сразу, но позволяет себе вольность, скользя ладонью по чужой спине на поясницу, а после ниже, оглаживая бедро. Из-за этого Тэхён на мгновение приходит в себя и разрывает влажный поцелуй, облизывается и пытается разглядеть в темноте чужие глаза. - Ты ведь… Со мной всё это не потому, что гормоны или… Чонгук не даёт договорить, переворачивается и нависает сверху, опираясь на локоть одной руки, а второй проводя по часто вздымающейся груди омеги. - Я с тобой, потому что ты охренительный, хён. И Тэхёну не нужно большего, он улыбается и тянет альфу на себя, зарывается пальцами в чужие волосы и негромко стонет, когда Чонгук накрывает его своим телом, оглаживая бока и несдержанно сжимая бёдра, которые ему в мокрых снах снятся уже с полгода. Тэхён под ним мягкий и податливый, отзывчивый, из-за этого крышу сносит. Спустившись чуть ниже, Чонгук припадает к чужой шее, которая всегда притягивала его взгляд медовой кожей и выпирающим кадыком. У Чон Чонгука тоже есть свои маленькие фетиши, один из которых он сейчас старательно облизывает и покусывает, зацеловывает, пока Тэхён не стонет негромко и не обвивает ногами, притираясь бёдрами. На омеге лишь короткие шорты, под которыми нет белья, и растянутая футболка, которая вскоре оказывается на полу, потому что мешает зацеловывать ключицы и облизывать твёрдые бусины сосков, от прикосновения к которым Тэхёна дрожь бьёт, и омега судорожно закусывает пальцы, лишь бы не срываться на стоны. Только не получается, потому что острые зубы прикусывают чувствительную плоть и горячая волна возбуждения бьёт прямо в пах. Тэхёну кажется, что у него течка началась раньше времени, потому что тело реагирует даже на выдохи альфы, но нет, это просто Чонгук так действует на него. А потом Чонгук вдруг тушуется. Отстраняется, садясь на пятки, и Тэхён ощущает его бегающий взгляд на себе. Приподнявшись на локтях и пытаясь выровнять дыхание и не обращать внимания на тянущее возбуждение, комом собравшееся внизу живота, омега облизывает пересохшие губы. - Что-то не так? – робко интересуется Ким и видит, как альфа качает головой. - Нет, просто… Хён, ты позволишь мне? Тэхён не сразу понимает, а когда до него доходит, то краска заливает и лицо, и уши, и шею. Стыдно становится до крайности, говорить о таком вслух как-то слишком для Тэхёна, но у Чонгука тоже голос дрожит, а ещё младший явно смущён своим же вопросом, отчего Тэхёну чуточку легче. Подавшись вперёд, он опрокидывает альфу на спину и забирается сверху, накрывая своим телом. Прижимается губами к подбородку притихшего альфы и опускает чужие руки себе на пояс. Чонгук тут же обнимает, прижимает крепко к себе, и вся неловкость пропадает. Ответ понятен и без слов. Когда чужие ладони пробираются под ткань шорт, опускаясь на ягодицы и чуть сжимая, Тэхён утыкается лицом в чужую шею, потому что стыдно неимоверно, потому что у него это впервые и у Чонгука, судя по нерешительности, тоже. Два неловких девственника, которым уже за двадцать, что может быть смешнее? Но им не смешно. Им жарко и дышится тяжело, хочется всего и сразу так, чтобы дышать было невозможно, чтобы искусанные губы, чтобы сорванные громкие стоны, на которые сбегутся все остальные. Вот только Чонгук боится сделать больно, а потому медлит, оттягивает момент, а у Тэхёна в животе всё скручивается, когда чужие пальцы с нажимом проходятся между ягодиц, задевая тут же сжавшееся кольцо мышц. Чон замирает на мгновение, а после вновь касается, но теперь уже увереннее, пальцами левой руки впивается в ягодицу и тянет немного в сторону, а указательным и средним пальцами второй руки вновь проходится по сжавшейся дырочке. Тэхён дёргается слабо, потому что смущающе, но приятно, трётся вставшим членом о бедро Чонгука, и тот стонет негромко, подаётся вперёд, принимаясь тереться тоже, потому что сладко до дрожи и жутко волнительно. Кожа под его руками мягкая и тёплая, а колечко мышц под пальцами дёргается, сжимается, а после Чон чувствует влагу на пальцах. - Хён, ты… Влажный там… Тэхён вспыхивает спичкой и в отместку за столь смущающий комментарий кусает парня за ухо, на что тот вроде как смеётся коротко, а вроде как и стонет, когда чужие губы обхватывают мочку, посасывая, а следом и острые зубы прикусывают серёжку, слегка оттягивая. Тэхён вообще ни разу не сторонник грязных разговорчиков в постели и о, боже, какие ещё разговорчики, если Тэхён девственник, но от замечания Чонгука жарко не только щекам, и омега чуть ёрзает, смещаясь так, чтобы бёдра к бёдрам, чтобы чувствовать чужой горячий член через ткань своих шорт и чужого белья. Чонгуку нравится совершенно точно, потому что он ноги в коленях сгибает и разводит чуть шире, принимаясь толкаться вперёд, имитируя секс, и Тэхёну остаётся только вновь прижаться к чужим губам в поцелуе, чтобы задушить хотя бы стоны, потому что рвущиеся из груди скуления омега контролировать не в состоянии. У них так и не выходит полноценного секса, потому что Чонгук слишком увлёкся, исследуя влажное горячее колечко мышц поверхностно, чем почти довёл Тэхёна до оргазма, а после на пробу проникая внутрь сначала одним пальцем, а после и двумя, осторожно двигая ими, растягивая, нажимая на стенки изнутри. Влажно, тесно и горячо, стенки изнутри шелковистые и упругие, и Чонгук не может не тереться о Тэхёна, представляя, как было бы классно, если бы вместо пальцев он вставил в скулящего ему на ухо Тэ свой член, который болезненно ноет. Сам Тэхён не соображает к концу почти ничего, потому что Чонгук целует его губы, щёки, шею, кусает за ключицу, трётся бёдрами так сладко, прижимается так близко, а его пальцы растягивают, ласкают изнутри, из-за чего омега и сам начинает чувствовать, какой мокрый внизу, потому что смазка тонкими нитками ползёт по пальцам Чонгука и оседает на коже мошонки. - Чонгукки, пожалуйста… Тэхён и сам не знал, о чём просил, но казалось, что если разрядка не наступит сейчас, он просто умрёт. Чонгук чувствовал нечто схожее, а потому на секунду оторвал руки от чужой привлекательной пятой точки, приподнимаясь и стаскивая с себя трусы. Следом вниз отправились и шорты Тэхёна, который несдержанно и громко застонал, когда головки членов соприкоснулись, коротко потеревшись и смешивая смазку. А потом всё смешалось в одно яркое и расплывчатое нечто, пикселями взорвавшееся в голове обоих, когда Тэхён начал елозить по чужим бёдрам, трясь членом о член, а после и вовсе опустил руку вниз, прижимая их друг к другу и начиная надрачивать. Чонгуку только и оставалось, что глушить собственные стоны в поцелуях с Тэхёном и несдержанно впиваться пальцами в его ягодицы. - Наверное, нам обоим влетит утром, - прошептал Чон чуть позже, когда Тэхён развалился на нём, не имея сил пошевелиться после самого охренительного в его жизни оргазма. - Мы перепачкали диван, и все подушки теперь пахнут нашей смазкой, потом и сексом в целом, - прошептал в ответ Тэхён, довольно жмурясь и чмокая обнимающего его альфу в ключицу. – Разумеется, мы огребём. Чонгук на сквозящую в голосе улыбку улыбнулся тоже, расслабляясь. Нащупав на полу сползшее туда одеяло, парень потянул его вверх, укрывая и себя и лежащего на себе омегу. Тэхён поёрзал немного, натягивая на зад перепачканные шорты, а после и на Чонгука натянул бельё. Всё же будет неловко, если утром с них сдёрнут одеяло, а они совсем голые. Впрочем, Тэхёну на всё это наплевать, потому что Чонгук целует его в макушку и так приятно поглаживает по спине. Чонгуку тоже плевать на всё. Потому что Ким Тэхён наконец-то в его руках.

|End|