Затонский детектив

Штольман вздохнул и открыл глаза. В комнате было светло, за окном уже наступило позднее зимнее утро. Он сделал еще вздох и повернул голову. Анна еще спала. Он перевернулся на бок и, уткнувшись носом в ее шею, прислушался к ее дыханию. Через пару минут она сонно пробормотала: - Доброе утро. Надо вставать? - Ничего не надо, - ответил Яков, чмокнув ее плечо в простой ночной рубашке из хлопка. - Это хорошо, - вздохнула сквозь сон Анна. Она перевернулась на другой бок и оказалась к нему лицом. Уткнулась лицом ему в плечо, а рукой обняла за шею – и продолжила дремать. Штольман же гладил ее руку у себя на шее и вспоминал. Выехав в тот день из Затонска вечером, они добрались до места уже среди ночи. В дороге Анна то тревожно дремала, то просто молча сидела, упершись взглядом в одну точку. Предупрежденный сторож открыл им ворота, а в самом доме было тепло. Анна с потерянным видом сидела на диванчике в гостиной, пока он заносил их вещи. Потом он подошел к ней: - Хочешь поесть? Анна замотала головой. - А чего хочешь? Она подумала и ответила: - Ванну принять. - А может быть, лучше душ? – предложил Яков. - Нет, ванну. Потом она внезапно схватила его за рукав и взглянула прямо ему прямо в глаза. - Я знаю, ты боишься за меня, - серьезно сказала она Якову. – Не бойся. Я справлюсь. Я не покончу собой и в ванне не утоплюсь. Он поцеловал ее в висок и пошел готовить ванну. Спустя час она сидела на краю кровати. - Аня, скажи, где мне лучше лечь. Могу в соседней комнате. Она рядом, и я тебя сразу услышу, если ты меня позовешь. Могу прямо здесь, в спальне – на полу… Впервые с момента ее спасения на лице Анны проявилась эмоция вместо обморочной отстраненности последних часов. - Ты иногда бываешь таким глупым, - слегка удивленно сказала она, касаясь лица Якова кончиками пальцев. – Мне нужно, чтобы ты был рядом. Совсем-совсем рядом. И вот они уже неделю тут, на даче его друга. Хотя дача больше тянула на загородный дом. Большой обустроенный деревянный дом на огромном участке. Они впали в безвременье. Спали, ели, гуляли, читали, просто валялись на диване в обнимку. По вечерам смотрели кино, у хозяина оказалась отличная коллекция фильмов голливудского «золотого века», и играли в «дурака». Анне становилось лучше с каждым днем. Если в первую ночь он почти не спал, потому что она просыпалась с криком чуть не каждые двадцать минут, и Яков окликал ее, а потом снова убаюкивал ее в своих объятиях, то последние пару дней она спала уже почти нормально, только изредка всхлипывая во сне. Но Яков все время был рядом, чтобы теснее привлечь ее к себе и прошептать нежные слова, что ее успокаивали. Самым прекрасным и одновременно мучительным для Штольмана оказалось то, что Анна впала в состояние невинной чувственности. Он был готов, что пережитый ею ужас превратит ее в лед, но этого не произошло. Однако и та страстная женщина последних месяцев, что жаждала его и мучилась от отсутствия близости между ними, тоже пропала. Вместо нее появился игривый котенок, который ластился к нему, обожал невинные ласки, объятия и поцелуи, но не готов был двигаться дальше. Правда, последние пару дней ласки этого котенка становились все менее невинными и все более рискованными. Штольман наслаждался каждым мгновением и одновременно чувствовал, что потихоньку сходит с ума, но был готов умереть, только бы не напугать и не оттолкнуть Анну, которая возвращалась к себе. Штольман продолжал размышлять надо всем этим, но тут Анна заворочалась рядом с ним, подняла голову и вполне бодрым голосом сказала: - Есть хочется. За завтраком она вдруг задумалась о чем-то, и ложка йогурта застыла у нее на полпути ко рту. - Любимая, в чем дело? – спросил Яков. - А давай сегодня баню истопим? – с восторгом предложила Анна. - Конечно, давай, - севшим тоном согласился Яков и сделал нервный глоток из чашки. Ближе к вечеру они лежали обнаженные на полках в натопленной бане. Штольман благодарил высшие силы, что Анну, похоже, совершенно не беспокоило и не пугало, что она регулярно получала свидетельство того, что он хочет ее. Яков улыбнулся, вспомнив тот их разговор о пробелах в ее образовании касательно мужской физиологии. И тут он услышал голос Анны. Это был голос прежней Анны, голос, который он не слышал уже неделю – спокойный и рассудительный. - Яша, я хочу с тобой кое-что обсудить. Штольман приподнялся на локте и внимательно посмотрел на девушку: - Что случилось? – встревоженно спросил он. - Ничего не случилось. Просто у меня возникла проблема. И я надеюсь, что ты придумаешь, как ее решить. Анна перевернулась на живот и подняла голову, чтобы тоже видеть его. - Я хочу заняться с тобой любовью. - Но? – вопросительно произнес Яков. - Я не хочу, чтобы в мой первый раз, в наш первый раз с нами был кто-то еще. - Любимая, я не понимаю. - Этот урод. Он так издевался над бедными девушками. Сейчас я не просто хочу тебя. Я хочу еще ему и самой себе доказать, что он не сломал меня, не лишил меня радости жизни. А я не хочу никому ничего доказывать. Я не хочу в момент, когда мы будем любить друг друга, думать еще и о нем. А я знаю, что я буду думать, потому что во мне как заноза застряла мысль отомстить ему. Отомстить, пусть даже он этого и не узнает. Отомстить ему тем, что я буду счастливой. Яков спрыгнул со своего полка и лег рядом с Анной, заставив ее потесниться. - Думаю, у меня есть решение этой проблемы, - улыбнулся он. – Раз ты не хочешь в наш первый раз думать о нем, значит, к нашему первому разу ты должна закрыть этот вопрос. - Я не понимаю… - Что ты подразумеваешь под «первым разом»? - Ты сам знаешь что. - Да, знаю. Но я хочу, чтобы ты сама это сказала. Вслух, - Яков нежно провел кистью по спине Анны, поцеловал плечо, а потом перевернул ее обратно на спину. Он посмотрел ей в глаза. – Скажи это. Максимально прямо и конкретно. Анна сказала и зажмурилась от смущения. Яков плавными и сильными движения провел ладонями от ее плеч к запястьям, а затем завел ее руки за голову. Одной рукой он удерживал ее руки, а другой заскользил вниз по ее телу и заставил согнуть ногу в колене. Он лег на Анну сверху и нежно сказал: - Аня, посмотри на меня. Анна открыла зажмуренные глаза и увидела над собой улыбающегося Якова. Он опустил голову и поцеловал ее в шею. Она застонала от удовольствия и спросила хриплым голосом: - Что ты делаешь? - Увидишь, - улыбнулся Яков. – Это не будет наш первый раз, но обещаю – тебе понравится.