Jinxed

За последние несколько дней, он узнал некоторые вещи о Кенсу, и, по меньшей мере, научился сдерживать свой пыл, находясь возле него. Он также узнал, что одна из самых странных черт Кенсу, помимо характера, это его выбор друзей. - Чонин-а, это Чанель, - Кенсу представил ему высокого, жутковатого на вид старшеклассника, и это был первый раз, когда Чонин ощутил настоящий страх, увидев чужую улыбку. Улыбка Пак Чанеля – это зубы, только лишь зубы. Такое впечатление, будто этот парень представлял себе садистские, причиняющие боль действия, когда он направлял на него эту особую улыбку. Он смутно припоминал, как Исин упоминал что-то о лучшем друге Кенсу и об опытах над животными. Он был в кафетерии, и люди наверняка смотрели на него, но Чонин, странным образом, привык к этим взглядам. - Ээм—привет, - сказал Чонин, пожимая протянутую Чанелем руку. Он быстро ее отпустил, когда огромные глаза Чанеля, уставившиеся ему в лицо, расширились, исследуя и вторгаясь в его личное пространство. Чонин отметил, насколько эти два дружка похожи в их грубых манерах. - Твои глаза как у бешенной пантеры... - сказал ему Чанель голосом, который только усилил ауру чокнутого ученого, но Кенсу пихнул его локтем, заставляя помолчать. Рот Чонина с щелчком закрылся. - Какого... бля, ты только что меня оскорбил? - Нет, он не это имел в виду. Прости, Чонин-а, он помешан на животных. И он не привык находиться среди других людей, кроме меня, - объяснил Кенсу с маленьким вздохом, пока Чонин недоверчиво переводил взгляд с Кенсу на Чанеля, будто бы ожидая, что один из них или оба в любой момент могут наброситься на него. Одна пара больших, исследующих глаз уже порядком нервировала его, что и говорить о двух. Он почувствовал облегчение, когда Чанель наконец перестал на него глазеть и вместо этого посмотрел на Кенсу. - Я что-то не так сказал, Су? Ты же сказал мне быть собой, - спросил парень по имени Чанель с широко открытым взглядом, словно это было совершенно нормально для него – сравнивать глаза людей с глазами бешенной пантеры. - Разумеется нет, Чанни, просто другие люди не привыкли к сравнениям с животными, и это иногда их удивляет, - ответил Кенсу с улыбкой так же, как мать, потакающая своему маленькому, пятилетнему ребеночку. - Но ты же не обижаешься, когда я сравниваю тебя с маленьким, диким детенышем лори. Я и сам был бы очень польщен, если бы меня сравнили с красивой, гладкой пантерой тропических лесов... - Я знаю, знаю, - сказал Кенсу сочувственным голосом, похлопывая Чанеля по руке. Боже мой, да что с ними такое, подумал Чонин, не в силах произнести ни слова, так как в этот момент его челюсть была слишком занята тем, что пыталась отделиться от верхней части его рта. Теперь уже официально, Пак Чанель и До Кенсу разместились на первых местах в списке Чонина «чокнутых придурков, с которыми я не должен застрять на необитаемом острове», наряду с Исином, У Фанем и Минсоком, который болтал только о паровых булочках и ни о чем другом. Недавно ему казалось, что никто не превзойдет Исина и У Фаня после того до боли унизительного и по-настоящему болезненного инцидента, который произошел на третьем году обучения в средней школе, затрагивающий Чонина, одетого только лишь в трусы, алкоголь и ящик с фейерверками. Но опять же, вокруг постоянно происходило много всего сумасшедшего, и ему только лишь предстояло все это познать. Как, например, эти двое, сидящие напротив него и обсуждающие основные различия между ламами и альпаками (при этом решая, какое сравнение применить к парню, сидевшему за соседним столом, в котором Чонин узнал капитана футбольной команды Чхве Минхо), словно они решали проблему мирового голода на конференции ООН. - Вы, парни, серьезно стран... Слова Чонина прервал чуть ли не женский вскрик глазастого парнишки номер 2. - О боже, Су, это он! Он здесь, о нет, мне надо, я должен уйти... - тревожно лепетал Чанель в панике, большими глазами уставившись на кого-то за Чонином, и он знал, что пожалеет об этом, но все равно обернулся и скользнул взглядом, из любопытства. Там были другие ученики, которые кушали или проходили мимо, ничего такого выдающегося, как, скажем, убийца с топором, которого представил Чонин, услышав драматичный крик ужаса Чанеля. Он разглядел несколько знакомых лиц, таких как Суен, Солли и Джиен, а также Бэкхена и Чунмена, которые соответственно являлись президентом и вице-президентом студенческого совета, но в этом не было ничего особенного. - Расслабься, Чанни, он не обидит те... - не успел договорить Кенсу, как Чанель резко встал и побежал на своих длинных ногах хоть и быстро, но неуклюже, в сторону противоположного выхода. Чонин смотрел на него с удивлением и полным непониманием, но потом решил, что лучше он не будет самостоятельно пытаться анализировать мыслительные процессы Пак Чанеля. - Что, черт возьми, это было? Он под кайфом что ли? - спросил Чонин, переведя взгляд с Кенсу на Чанеля, который в спешке долбанулся головой об дверь, а затем исчез за ней, продолжая орать так, будто его убивают. Кенсу на миг извиняюще улыбнулся. - Прости, у него случаются приступы тревоги, когда он видит—ну, когда он видит Бен Бэкхена. Ты его знаешь? Чонин приподнял бровь, прежде чем осторожно кивнуть; разумеется, все в школе знали Бен Бэкхена, невероятно способного и популярного президента студенческого совета, который еще никогда не был свергнут с первых позиций с тех самых пор, как пришел в эту школу. Так как Чонин был назначен капитаном баскетбольной команды, он присутствовал на нескольких встречах с членами студенческого совета, и ему показалось, что Бэкхен был симпатичным, дружелюбным и приличным парнем, но никак не таким, чтобы убегать от него в страхе и с криками. - Дай угадаю, ему нравится этот парень, но он его отшил? - попытался догадаться Чонин. Кенсу погримасничал, поджав губы в кривой улыбке. - Что-то вроде того. Чанель, Бэкхен и я были одноклассниками на первом году обучения, и, ну, он... Чанель сказал Бэкхену, что влюбился в него с первого взгляда... - Э, ладно... - ...потому что Бэкхен ему напомнил его питомца, хорька, - сказал Кенсу. - Его любимого, умершего хорька, - закончил он и удивленно хихикнул, увидев, как Чонин недоуменно открыл рот. - И, насколько я помню, Бэкхен ударил его по лицу и погрозился истребить всех хорьков в этом мире, если Чанель еще хоть раз посмеет на него посмотреть. Чонин не знал, что ответить, но он пришел к выводу, что не ошибся насчет всего того невиданного сумасшествия, которое творилось вокруг него. - О боже, я бы тоже ему врезал, - ответил Чонин с удивлением и страхом одновременно. Кенсу хихикнул, после чего принялся за свой бутерброд. - Чанель не такой уж и плохой, его просто не понимают. И, по правде говоря, Бэкхен уже давно забыл тот случай, но реакция Чанеля – это просто привычка, от которой он не может избавиться, неважно сколько раз я бы не пытался объяснить ему ситуацию, - Кенсу печально вздохнул. На его маленьком, бледном лице читалось сочувствие к высокому парню. Затем он доел остатки своего обеда. В течение нескольких секунд Чонин бросал на него быстрые взгляды, пока Кенсу не заметил его, и Чонин уставился в свою тарелку с картофелем фри. Он не хотел задавать вопрос, который вертелся у него на языке, потому как не хотел показаться искренне заинтересованным в До Кенсу, ведь это было не так. А, черт с ним. Чонин поднес ко рту кусочек фри и зажевал его, бросая взгляд куда угодно, лишь бы выглядеть естественно. - И почему ты подружился с тем парнем? Я хочу сказать, ты странный, но тот парень превосходит даже тебя, - пробормотал Чонин, жуя мягкий, соленый кусочек жареного картофеля. Кенсу поднял взгляд. На несколько мгновений он показался слегка растерянным, но затем легкая улыбка коснулась его губ. - Ну, большинству людей я совсем не нравлюсь, а он ко мне хорошо относится. Он правда очень добрый, мухи не обидит, ну, только если случайно. Я не ожидаю от людей многого, поэтому я вполне счастлив, что он мой друг, - быстро и просто ответил Кенсу, а Чонин проигнорировал некое чувство дискомфорта на дне живота, вызванное его словами. Он схватил банку колы и, сделав глоток, чуть не поперхнулся, почувствовав теплую и чересчур кислую жидкость для его вкуса. Он бросил взгляд на парня перед собой, который с счастливым видом попивал молочный коктейль, словно дитя, и Чонин понял, что ему не нравился грустный блеск в глазах Кенсу, когда тот говорил о людях. Чонин знал, что он один из таких людей. Таких, что причиняют боль, и осуждают, и выставляют напоказ свою тонкую, ограниченную гуманность. Не то, чтобы Чонин старался быть таким, он был просто практичен, и, как никто другой, судил о людях по внешнему виду и по явным или скрытым нюансам, не обращая никакого внимания на чувства незнакомца. Вопрос был в том, хотелось ли ему быть таким же, как все остальные, или нет. - Я тоже не сделаю тебе больно, сознательно, по крайней мере, - мягко пробормотал Чонин в ответ и сосредоточился на еде перед собой, не пересекаясь со взглядом Кенсу. - Я знаю, - ответил Кенсу с небольшой нежной радостью, и, услышав в его голосе нотки слепого доверия и надежды, Чонин осознал, что, может быть, он не жалеет о своем решении так сильно, как должен был. ### - Ебать, - матернулся Чонин, перед тем как бросить смертоносный взгляд на сонного младшеклассника, который только что разлил бабл-ти на его униформу. Младшеклассник, глаза которого почти полностью скрывала челка, быстренько извинился и поспешил в свой класс. Взгляд Чонина с каждой секундой становился все более мрачным и убийственным. Это был четырнадцатый день с тех пор, как он начал встречаться с До Кенсу, и за последние несколько дней он многое узнал о старшем, достаточно, чтобы терпеть его и, может быть, хорошо с ним ладить. Чонин не мог не заметить, что жуткие вещи переставали случаться, когда он находился рядом с Кенсу. Но более того, он также чувствовал небольшую гордость за себя, ведь ему удавалось уберечь Кенсу от синяков и побоев с тех самых пор, как они начали «встречаться». Он утешал себя мыслью, что иметь в парнях того, кого постоянно избивают, плохо отразилось бы и на нем самом, и ни в коем случае его не волновало благополучие До Кенсу. Он также обедал с ним чуть ли не каждый обеденный перерыв, но сегодня ему пришлось продинамить его, когда Исину и У Фаню удалось вытащить его в ближайший Макдональдс. Он подумал, что Кенсу навряд ли понравится Макдональдс, поэтому и не позвал с собой. Он также не упустил мимолетного разочарования, которое проблеснуло на маленьком лице Кенсу, но оно быстро сменилось ослепительной радостью, прежде чем Чонин смог подобрать нужные слова. И с того момента он начал спотыкаться на ровном месте, провалил практический экзамен по химии и, напоследок, его облили ледяной струей бабл-ти. Всего несколько часов вдали от Кенсу, и все снова скатывалось от плохого к худшему, а его принципы практичности вновь ставились под сомнение благодаря мозговыносящим законам вселенной. Оставался еще один урок, но он не хотел идти на историю, попахивая, как протухшее молоко. Стоя в школьном коридоре, он достал свой новый мобильник и отправил Исину сообщение, после чего направился к спортзалу, где находилась раздевалка для баскетбольной команды. Там он мог найти чистую спортивную одежду. По пути, его остановил высокий, знакомый на вид старшеклассник, тот самый, который избил Кенсу несколько дней назад. Его аура явно не была дружелюбной. Чонин раздраженно качнул головой вверх, прежде чем протолкнуться, не в настроении для драк или еще какого-нибудь дерьма. - Прочь с дороги, - чуть ли не рыком сказал Чонин, когда высокий старшеклассник не дал ему пройти. - Я слышал, ты встречаешься с тем парнем... - Не твое собачье дело. — ...я здесь не для того, чтобы драться, но хочу предупредить тебя. Слух о том, что он проклят, это правда. Я сам сначала не хотел верить, но это правда, потому что я попал в несчастный случай сразу же, как только подружился с ним. Поэтому если ты останешься с ним, он или испортит тебе жизнь, или убьет те... - сказал старший парень, но прежде, чем он сумел закончить, его лицо встретилось с кулаком Чонина, и его слова заглушились уродливым звуком кости, соприкасающейся с плотью. Чонин не знал, как так произошло, что он яростно бил этого парня по животу, но продолжал, а в его голове мелькало покрытое синяками, кровавое, улыбающееся лицо Кенсу. Глаза Кенсу едва открыты и медленно мутнели, бледные щеки Кенсу окрасились в уродливый пурпурно-красный цвет, шея и руки Кенсу покрыты ссадинами, которые он прячет под униформой, а нежный голос Кенсу говорит ему все в порядке, не стоит тратить время на злость... все это врывалось в мысли Чонина, возникая из самых темных уголков его памяти. Злость ударила ему в голову, чуть ли не опьяняя, пока он думал о Кенсу, Кенсу, Кенсу, и сколько еще шрамов, которых Чонин не видел, но знал, что они есть, просто скрывались под поверхностью его бледной кожи. - Блять, блять, блять, ебаный кусок бесполезного дерьма, жалкое оправдание для подобия человека, - бессвязно бормотал Чонин с каждым наносимым ударом, даже не ощущая, как его пальцы разбивались при соприкосновении с чужой плотью. Он безжалостно избивал самозванца, и ему просто хотелось продолжить избивать его, как хотелось избить всех и каждого, но даже так, ему казалось, он не утихомирит свою злость. Потому что этого было недостаточно, этого никогда не будет достаточно для искупления вины, неважно сколько синяков получит этот человек – открытые раны в сердце и душе До Кенсу всегда, всегда будут болеть гораздо сильнее. Никогда в жизни он еще не был так зол, он злился на этого парня, чьего имени даже не знал, но более того, он сходил с ума от мысли, что еще совсем недавно он был точно таким же, как и этот кретин, которого он сейчас избивал чуть ли не до смерти. И только спустя несколько минут, когда он почувствовал, как несколько пар рук оттаскивают его назад, а голос Кенсу говорит ему все хорошо, ты в порядке теперь, успокойся Чонин-а, он наконец очнулся и осознал, что его пальцы разбиты в кровь, а в горле застрял огромный ком, не дающий вырваться извинениям наружу. ###