Oh, what fun it is to ride in a one horse open sleigh!

«Jingle bells, jingle bells, jingle all the way! Oh, what fun…» - пело радио. - Я, наконец, понял, в чем смысл всей этой твоей утомительной суеты, - возвестил с дивана консультирующий детектив и замолчал, ожидая, чтоб его спросили. Джон Ватсон молчал, вешая на окно рождественскую гирлянду. Гирлянда была длинной, окно – высоким, стремянкой, очевидно, пользовался еще дед покойного мужа миссис Хадсон, такой она была древней. - Это всего лишь твой личный способ бороться со скукой, - вопроса Холмс не дождался, но это его не особенно смутило. – Мне стоит просто не обращать внимания. Держась за карниз, доктор поднялся на цыпочки на верхней ступеньке: дотянуться до нужного места никак не получалось. - Если бы ты понял, что я не стану заниматься бесцельными глупостями, то давно уже оставил бы в покое эту ерунду, которую пытаешься нацепить на окно. Элементарный математический подсчет говорит, что до самого верха ты дотянешься, только поставив стремянку на стол. Но стол в этом случае, скорее всего, развалится, а ты сломаешь шею. Доктор задумался, в рассеянности потирая переносицу; потом слез с лесенки, отложил гирлянду, водрузил на верхнюю ступеньку коробку из стоящих по углам – с журналами, отметил машинально Шерлок, - и неторопливо забрался на него. Высоты ящика как раз хватило достать до верха окна. - Тоже вариант, - лениво протянул детектив и отвернулся к стенке. Желание стащить Джона с чертовой стремянки, пока он в самом деле не свернул себе шею, или хотя бы стоять рядом, подстраховывая, - было нелогичным и во всех отношениях неправильным. Более того, сделать так означало признание своего поражения и полную капитуляцию. Вариант «повесить гирлянду самому» даже не рассматривался. Вчерашний вечер закончился ссорой; разозлившись из-за каких-то, по мнению Холмса, пустяков, Джон ушел в свою спальню, хлопнув дверью на весь дом, а с раннего утра принялся методично превращать привычный бардак гостиной в бардак рождественский. Посреди стола была водружена елка; шарики Джон вешал так, словно ставил противотанковые мины, После елки пришла очередь венков из омелы. И пресловутой гирлянды. Гирлянд доктор принес четыре штуки. И за полдня произнес едва ли пару слов. Название такому поведению детектив нашел, перебрав в мозгу полузабытые за ненадобностью социальные термины. Сделав из гирлянды замкнутый круг, доктор взял вторую и принялся возиться с ней; детектив, поминутно ожидающий вскрика и звука падения, не выдержал и обернулся, изучая получающуюся композицию. Колесо из огоньков весело сияло на стекле, бросая летучие блики на тяжелые гардины. - Это пирог, порезанный на куски? – осведомился он. Ватсон придирчиво оглядел свое творение и взялся на коробку с мишурой. - Хорошо, спрошу иначе. Это бойкот? - Нет, Шерлок. Это колесо. Индийский символ. И это не бойкот, а флэшмоб. Это была самая длинная фраза, сказанная соседом за сегодняшний день. Детектив мысленно возликовал, зевнул и взял со столика мобильный. - «Флэшмоб»… – это когда множество людей одновременно ведут себя с идиотизмом, еще большим, чем обычно. «Одновременно пустим в небо синий шарик», - прочитал он с экрана и пролистнул запись. – «Пусть небо станет синее». Бред! – детектив кинул мобильник обратно. – В твоих колесах глубокий смысл того же разряда? - Что ты знаешь про смысл… - занятый вторым окном Ватсон не обернулся. - Не вижу ничего сложного, - немедленно подхватил мысль Холмс. – Твой так называемый флэшмоб элементарно найти в сети. «Колесо – индийский символ силы, счастья и перемен. Все, кому небезразлична судьба Ашмита Хоклэнда, - повесим этот символ на наши окна, пусть он поможет ему и принесет удачу!» - продекламировал он по памяти. – Где здесь логика и в чем заключается помощь? - Да нет здесь логики, Шерлок, - ровный тон доктора вроде бы ничуть не походил на вчерашнюю вспышку, но детектив изучал соседа не первый день и напрягся, постаравшись, впрочем, сохранить скучающее лицо. – Логика была вчера, когда я попросил тебя попробовать найти настоящего убийцу Фрэнка Хоклэнда. Всего лишь подумать, все равно у тебя нет никаких дел. А колесо из гирлянды –способ продемонстрировать, что мне не все равно. - Из тюрьмы парень не увидит наших окон и твоих стараний. С дивана Холмс видел, как на этих словах напряглись плечи Ватсона, а потом тот обернулся. Стоя на ящике на верхней ступеньке хлипкой стремянки, Джон смотрел сверху вниз; в этом взгляде детективу померещилась жалость. - Да какая мне разница, Господи Боже, увидит он или нет. Я пытаюсь помочь тем, что в моих силах. Попросить тебя. Не удалось тебя убедить – хотя бы проявить участие. Сострадание – не плакат, чтобы им размахивать, Шерлок. - Сострадание к убийце не в твоем стиле. - Его приемная мать не верит, что Ашмит мог застрелить приемного отца. - С каких пор вера стала более веским аргументом, чем факты? – детектив пренебрежительно фыркнул. – Парень признался в убийстве. Доказательства есть. Что тут расследовать? - Да, конечно. Ты все это говорил мне еще вчера. - Тогда зачем ты продолжаешь сегодня? - Я? Разговор начал ты, Шерлок. Я – вешал рождественскую гирлянду. Через два дня Рождество. И доктор отвернулся, продолжив прерванное занятие. Проклятье, подумал Холмс. - Джон… - Через два дня Рождество. И у шестнадцатилетнего мальчишки, который в Фелтхеме ждет суда за чью-то чужую вину, тоже Рождество. - Меня это должно волновать? - Разве я говорил, что ты чего-то должен? - Мне показалось, или ты обижен? - Мои обиды не имеют значения. Чуткое ухо детектива уловило в тоне доктора первые признаки начинающейся бури. Но вчерашнюю ссору Шерлок уже проанализировал и повторять ее не собирался: дважды ссорится по одному и тому же поводу было скучно. К тому же, состояние ссоры с Джоном было… некомфортным. Как ноющий зуб, примерно так. - Посторонний человек должен волновать меня сильнее? - Ты просто не понимаешь, Шерлок. Я уже не раз пытался объяснить, но тебе скучно, а мне, видимо, не хватает терпения. - Давай вкратце. - Вкратце?! Речь идет о человеческой жизни, какие, к черту, обиды?! Что мне сделать, чтобы ты соизволил немного подумать? На колени встать?! - Для начала слезь со стремянки. Джон, уже открывший рот для очередной реплики, сжал губы. Медленно спустился. Встал посреди гостиной. - Дальше что? Это было так интересно, что Шерлок даже сел. - А… Уголок рта доктора дернулся в кривой усмешке; знакомое, много раз виденное, и все равно удивительное своей внезапностью превращение Джона из мирного человека в солдата, укололо Холмса неожиданно глубоко. Джон должен был так смотреть на преступников. Не на него. - Извини, - буркнул консультирующий детектив, отвернувшись. Повисла тишина. Ватсон медленно вдохнул и выдохнул сквозь сжатые зубы. - Зачем ты сказал, чтобы я спустился со стремянки? - Потому что пока ты там стоял и размахивал руками, ты в любой момент мог оттуда загреметь. - И все? Ответное молчание сконфуженно дышало в спинку дивана. - Знаешь, однажды в Афганистане от каравана отстал «лендровер» и попал в плен к талибам, - доктор присел на скрипнувшую ступеньку. – В нем были один раненый сержант, один доктор и два парня, всего пару недель, как прислали. У мусульман был какой-то священный праздник или еще что… и они сказали, что отпустят всех, если кто-нибудь, кто угодно из английских собак на коленях попросит сохранить им жизни. Они еще засмеялись: почему я не прошу поклясться на святыне, что они точно и непременно освободят нас … а я сказал, что, если после того, как я выполню их условие и попрошу, они нас не отпустят, - то это унизит их, и унизит уже во второй раз. - Их? - Конечно. Человеческая жизнь важнее, чем дурацкие позы. А, тем более, три человеческие жизни. «Четыре», хотел сказать Шерлок. «Почему ты никогда не считаешь свою?» - Давай ноутбук, - сказал он вместо этого. – Посмотрим на твоего парня. Надеюсь, оно будет хоть немного забавно. - На сайте Скотланд-Ярда обновили пароль, - бормотал детектив, набирая текст с такой скоростью, что Джон не успевал читать, - как будто более важных дел нет… - Можно позвонить Лестрейду, наверняка он… - Звони, если хочешь, но я все равно уже его взломал, - рассеянно отмахнулся Шерлок. На экране мелькали, сменяя друг друга, закрытые материалы дела об убийстве председателя Совета уполномоченных Комиссии по лесному хозяйству Фрэнка Хоклэнда. – Кроме того, не Лестрейд вел дело. Так… ясно. Теперь ты расскажи про осиротевшее семейство. - Фрэнк и Эмили Хоклэнд, счастливая пара, двое детей, один свой, старший сын Дэвид восемнадцати лет, учится во Франции, и приемный ребенок-индиец Ашмит шестнадцати лет, брошен родителями-иммигрантами в приюте Короля Альберта в возрасте пяти лет, усыновлен тогда же… - Стоп. Что значит «тогда же»? Сколько он пробыл в приюте? - Не знаю, я не спросил Эмили, я не думал, что… - Конечно, ты не думал. Никто не думает. Так… два месяца. Он пробыл в приюте всего два месяца, тебе не кажется это странным? - Может… - Неважно. Дальше. - Дальше он рос, хорошо учился и так далее. Эмили пишет в своем блоге, что он был замечательным сыном, они всегда ладили с братом… - А, у нее есть блог. Посмотрим... - В день, когда все случилось, она пришла домой и нашла мужа… - Мертвым на полу гостиной, а рядом приемного сына с незарегистрированным пистолетом с черного рынка и без внятных объяснений. - Точно. Когда приехала полиция… - Кто именно их вызвал? - Не… - Не знаешь, ясно. Дальше. - Может, ты сам расскажешь, если тебе все ясно? - Не все, но достаточно. Черт. Диспетчерская просто зарегистрировала звонок. Напиши миссис Хоклэнд. – Детектив сгрузил ноутбук напарнику на колени, а сам принялся расхаживать по комнате. – Готово? Теперь подождем. - От того, кто вызвал полицию, зависит, кто убийца? Тут ведь всего два варианта: он или она. - Четыре. Вдова, мальчишка, она по его просьбе, он – по ее просьбе. Очень важно, как она ответит. Ответ не заставил себя ждать: для женщины, два дня назад написавшей Ватсону в блог с просьбой о помощи, их письмо наверняка было последним проблеском надежды. - «Я была в шоке, не могла пошевелиться… Ашмит сказал мне: звони в полицию. Звони скорей» - прочитал Джон. – Третий вариант. И что это значит? - Значит, что мне нужно больше информации. Помолчи немного, - детектив вновь оккупировал ноутбук. - Что ты ищешь? – не выдержав, спросил Джон через полминуты. - Настоящих родителей нашего подкидыша. Усыновление – это ведь отличный способ легализовать ребенка в Англии, если родители – нелегальные иммигранты… - Как – легализовать? Отказавшись от него? И как ты их найдешь, если ты не знаешь их фамилии? Даже Эмили ее не знает! - Их фамилия Кхан. И если Эмили ее не знает, то совершенно точно знал ее муж. Проблема в другом, - Шерлок взлохматил шевелюру. – У них там, в Индии, похоже, каждый третий – Кхан. Иначе это все было бы куда быстрее… так. Кажется, вот это подойдет. Похоже, ты можешь обрадовать безутешную мать: парень не убивал приемного отца. Но вот все остальное ее вряд ли порадует. Смотри, – он повернул к Джону экран ноутбука, - Фрэнка Хоклэнда убили вот они. Несколько минут Ватсон читал статью. - Экстремистская группировка «Шудд…» «Шуддхи»? «Террористические акты на территории Индии и Пакистана вынудили правительства двух стран…» Шерлок, а какая связь между индийскими террористами и председателем Совета уполномоченных Комиссии по лесному хозяйству? Что они не поделили? - Он прищурился. – Мальчика? - Ты читай. Только с дивана слезь. И, может, изобразишь на окнах что-то более традиционное? Елочку? - Да-да, - доктор, поглощенный чтением, вряд ли услышал. – «Взрывы будут продолжаться» - заявил на своем интернет-портале лидер террористической группы «Шуддхи» Сунил Кхан…» ну и мразь, трогать людей из «Красного Креста»… Надо же было… «…взрыв детской больницы в столице Бангладеша унес жизни двадцати шести человек…» Шерлок, это ужасно, но я все равно не вижу связи… - Сунил Кхан – настоящий отец твоего протеже, - триумфально провозгласил детектив, падая на освободившийся диван. – Кхан! Эти Кханы меня и запутали поначалу… - А их что, много было? – спросил вконец сбитый с толку доктор. - Не меньше трех. Не считая самого парня. Анализ ДНК вряд ли кто проводил, но еще не поздно же. Группы крови и резус-фактор отца и сына совпадают. Смотри, вот тут, в личных данных. Те двое, что украли мальчишку – а это было, как минимум, одиннадцать, как максимум – шестнадцать лет назад, были как-то связаны с Сунилом Кханом. Может, соратники. Может, слуги. Может, его жертвы, неважно. Кстати, их фамилия тоже была Кхан. Забрали ребенка, уехали на другой конец света. Могли сразу подкинуть в приют, но тогда это проще было бы сделать в каком-нибудь другом месте… Тот же Пакистан, Иран, Ливия… но нет. Они выбрали мирную страну. - А… - Почему не убили? Джон, как ты можешь? Это же ребенок. Точно. Эмоции. Привязались к мальчику. Наверняка, сколько-то жили в Англии. Когда поняли, что обокраденный отец не оставит их в покое, оставили мальчика Хоклэндам и снова ударились в бега. Судя по тому, что о них с тех пор никто не слышал, - безуспешно. Поскольку Хоклэнды парнишку взяли, - им не удосужились сказать, кто настоящий родитель… - Стоп, погоди. «Оставили»? Индийские беженцы оставили ребенка председателю Комиссии по лесному хозяйству? Шерлок, членов Комиссии назначает королева! Председатель удостаивается личной аудиенции каждый… - А после этого он идет на чай к Майкрофту. Половина членов этой Комиссии занимается вопросами внешней безопасности, ты разве не знал? - Откуда?! - И тут у них был очень большой прокол. Фрэнк Хоклэнд за обещание позаботиться о ребенке наверняка получил убедительные свидетельские показания против Сунила Кхана, потому что девять лет назад решением суда тот был признан виновным в терроризме, похищениях людей и прочем, и на территории Англии он вне закона. Но при этом Хоклэнд допустил ошибку: не сказал, что работает на правительство. - Ты не можешь этого утверждать. - Могу. Если бы он сказал, ему бы не доверили мальчика. И в итоге сам оказался под угрозой: ему никто не сказал, что отец того – один из опаснейших террористов мира. - Думаешь, он не знал? - А если б знал – взял бы в дом ребенка, которого будут искать годами, без срока давности? Нет. Эмоции, Джон. Он получил свидетельские показания, за которые должен был обеспечить свидетелям безопасность официально, но не сделал этого. Чтобы не мучила совесть, согласился взять к себе их ребенка – поэтому Ашмита забрали из приюта практически сразу. Он думал, мальчик – сын Кханов. Те думали, что оставляют ребенка добропорядочной, благополучной и заурядной английской семье. Вот что бывает, когда бал правят не факты, а сантименты. - А убийство? – спросил завороженно слушавший Джон. - Отец нашел сына, вот и все. - И убил вора? - Не так просто. Он ведь уже убил тех, первых, от них и следов не осталось. Ему нужен был мальчик. Он бы убил Хоклэндов, забрал сына и исчез, в Англии его бы мгновенно арестовали. Вместо этого он убивает только Фрэнка, а убийцей объявляется с таким трудом найденный сын. Почему? Потому… - Тот отказался быть сыном террориста? - Точно. Предпочел нормальную семью. Похоже, все, что твоя Эмили писала в своем блоге, - правда. За предательство Сунил Кхан и велел парню взять на себя вину за убийство приемного отца. Достаточно было пригрозить, что убьет и приемную мать, и сводного брата. Поэтому Ашмит и настаивал, чтобы Эмили скорее звонила в полицию: за домом наверняка следили. - Шерлок… это гениально. Просто-напросто… - Только говорить кому-то не стоит. - Почему? Застенчивости за тобой раньше не водилось. Я все-таки позвоню Лестрейду, у него должны быть какие-то знакомые в… - доктор, в волнении расхаживавший по комнате, резко остановился. - О, Боже. - Ну наконец-то ты сообразил. Полицейское расследование официально длилось лишь несколько часов, у них ведь было чистосердечное признание. И предварительное слушание много времени не заняло. Убийство произошло в прошлую субботу. Террористы еще в Англии, Джон. Выпустят мальчишку – его мать долго не проживет. Хотя Майкрофту позвонить можно. - Хорошо. Конечно. Звони быстрей. Люди в опасности. В любой момент они могут причинить вред ни в чем не повинной женщине и… - …ему стоит узнать, как прокололись его подчиненные. - Шерлок! Впрочем, я забыл, с кем говорю. Но надо что-то делать. Надо защитить Эмили. Поговорить… - …с мальчиком, наверняка новый папа поделился с ним планами на Рождество. Вызвать отряд спецназа и обезвредить террористов. Раздать медали. Бла-бла. Скучно. Все интересное я тебе уже рассказал. Может, теперь ты уберешь со стола пластмассовое дерево? - Вполне симпатичная елка… слушай. Я пойду к Эмили. Писать через сеть нельзя, вдруг ее почту просматривают. А ты позвони Майкрофту, пусть он пришлет кого-то ее охранять. Тогда Ашмита можно будет выпустить из тюрьмы, а террористов арестовать… где был ее адрес, она же мне писала… а, вот. Ты точно не пойдешь со мной? Детектив помотал головой, всем видом выражая нежелание куда-то идти. - Тогда пока. К вечеру вернусь. На ходу натягивая куртку, Джон вышел. Быстрые шаги простучали по лестнице; хлопнула входная дверь. - «Позвони Майкрофту»… - Холмс поерзал на диване. – Конечно, доктор Ватсон, слушаюсь, я уже позвонил… «Купи еды», - догнала Джона смс-ка. Стемнело; пошел снег. Пушистые снежинки задорно плясали в свете фонарей, укрывая мостовые празднично-белым покрывалом. Отблески рождественских огней пятнали потолок. Миссис Хадсон внизу пекла печенье, и имбирный запах наполнял дом. Наступал Сочельник. Джон Ватсон не вернулся ни вечером, ни ночью, ни на следующее утро. В Сочельник Шерлок Холмс отложил скрипку и решил, что его не устраивает подобное положение вещей.