Как кошка Хогвартс обносила

Идти по лесной тропе при свете всего одного, хоть и большого, фонаря где-то впереди строя было нереально. Дети спотыкались, ругались, но ползли за провожатым. Некоторые особо одаренные наколдовали нестабильные, мигающие светляки, но Хагрид быстро пресек нелегальное колдовство. Пожалуй, света хватало только мне, потому что зрение у тигров хоть и не ночное, но все же приличное. Невил вцепился в мою руку как утопающий в соломинку и не желал отпускать. Я тихо предупреждала мальчишку о корягах и крепко держала, чтобы он не падал. За нами образовался паровозик из таких же страждущих. Но мы справились: без вывихов, без переломов, без потерь мы дошли до берега, где у причала ютились лодочки. Хагрид подгонял их к берегу взмахами розового зонтика, ждал, пока загрузятся четверо, и отпускал. Далеко судна не уходили — кружили вокруг. Мы с Невилом оказались в одной лодке с двумя сестрами-индусками, Парвати и Падмой. Они тараторили без остановки, мешая наслаждаться мистикой вечера. Пришлось припугнуть: — А вы знаете, — тихо произнесла я, — что в этом озере водятся русалки и тритоны? Макгонагалл жаловалась мне, что они утаскивают иногда студентов… Так что ведите себя тихо. Девочки замерли испуганными сусликами, прижались друг к другу и заозирались, словно из воды вот-вот могли показаться перепончатые руки русалок. Невил тоже струхнул, но я ему подмигнула, и он немного расслабился. Наконец все были погружены в лодки и любовно пересчитаны. Хагрид уселся в свой корабль, и наша флотилия направилась через проливчик под мостом к замку. Хагрид потушил свой фонарь, и теперь все сверкало. Невероятно! Воспользовавшись моментом, что замок видно целиком, я достала из внутреннего кармана волшебные очки и нацепила на нос, любуясь еще и колдовскими плетениями. Ох… как красиво. Весь Хогвартс был объят огненными, пылающими щитами, которые как тектонические плиты ползали вокруг замка, не оставляя брешей и накладываясь друг на друга. Невероятно. Все это поддерживалось и питалось магией, бьющей, словно источник, из-под земли: заклинания как массивные скрепы сгибали и притягивали волшебные завихрения и преобразовывали их в пластины щитов. Я сняла очки. Большое полутемное сооружение сверкало редким светом в окнах, было весьма очаровательно, но совершенно не впечатляло. Оно казалось таким убого-неказистым по сравнению со своей магической частью, что я вновь надела очки и опять залипла на движение плит. Они такие клевые… Лодки плавно дошли до пристани и остановились. Невилу пришлось силой вытаскивать меня, потому что я не могла перестать глазеть на щиты. Изнутри они конечно были куда тусклее, но их свет как северное сияние освещал все вокруг, ласково касался новеньких, кружил небольшими вихрями… Я хочу жить в башне. Мне любой факультет сойдет, лишь бы с башней! Невилу пришлось вести меня за руку до замка и потом тоже. На это быстро обратили внимание маггловоспитанные, обозвав женихом и невестой. Пацан краснел как рак, но пальцев не разжимал, проявляя невиданные для одиннадцатилетнего пацана благородство и храбрость. Мне было абсолютно до фени. В коридорах была просто невероятная система из чар. Непонятно как, зачем и что здесь, но я тут все на куски разберу. Этот замок потерпит, ибо он создан, чтобы такие маленькие твари, как я, учились, учились и еще раз учились. Отвлеклась я только на минуту, чтобы поздороваться с профессором Макгонагалл. Она не выходила из своего строгого образа, но приветственно мне моргнула и слегка улыбнулась. Я улыбнулась в ответ, но куда шире. Ведьма ушла, оставив наше дикое племя доходить до кондиции. Детские нервы не выдержали. Кто-то довольно громко предположил, что надо будет биться с троллем. Это привело детенышей в панику. Кто-то добавил страха, предложив другую версию, что, мол, обойдутся ритуалом крови, просто рассекут ладошку и отправят, куда следует. Кажется, у многих волшебных родителей была садистская привычка не распространяться о школьных годах, так что потряхивало в разной степени всех. Одобряю такой подход, очень даже… Светлая мысль почитать историю школы никому, ясное дело, в голову не приходила. Там о Шляпе говорилось открыто в специальной главе и пояснялось, что некогда ей дарил свои средневековые перхоть и лишай сам Гриффиндор. Теперь на протяжении веков своими болячками с ней делятся многочисленные ученики… Ой, что-то мне поплохело, у меня вдруг появилась болезнь «не-хочу-мерить-эту-шляпу». Маги показали себя бесконечно крутыми и способными, а догадаться почистить-отреставрировать древний артефакт вполне могли и не додуматься. Случались у них такие казусы. От трепещущего отвращения меня отвлекли появившиеся из стены старомодно одетые полупрозрачные парящие люди бледных оттенков, вещающие о наказании для Пивза… Я напрягла булки, цепко следя за толпой полупрозрачных средневековых людей. Кто такой Пивз? Кто это? Черт, а ссыкотно оно, когда знаешь только часть канона, а не весь! Сразу мысли всякие появляются, идеи, сомнения, неуверенность… Старомодные господа оказались всего лишь призраками, но моего беспокойства не уменьшили. Пожалуй, я начала осознавать, что мое предзнание — это только полбеды. Второе явление Макгонагалл было встречено мною как появление пророка божьего. Тем более она действительно передала благую весть о том, что нас ждут в Большом зале, и открыла двери. Малышня, возглавляемая ведьмой, проникла в пока чужие владения. Нас провели между зеленым и красным столами и поставили испуганно галдящей кучкой перед высоченным учительским столом. Странно, я думала, что Гриффиндор и Слизерин будут стоять по разные стороны зала, как было в фильме, а оно вон как… Гриффиндорцев от края оттеснили синезнаменные, а слизеринцев поближе к недругам толкали хафлпаффцы. Таким образом враждующие факультеты разделяла вшивая пара-тройка футов. А над синим столом красовался герб с орлом. Я сжала переносицу. Как все трудно… Пока я удивлялась неожиданным дизайнерским решениям, другие дети вовсю обсуждали дерзкое предположение, что распределять может Шляпа. Даже Невила втянули в бормотание. Решив не заморачиваться, я задрала голову и уставилась в потолок, но через очки там было видно лишь балки и настоящую крышу. Иллюзия была куда красивее без стекол, так что я спрятала очки обратно. У меня еще будет много времени, чтобы все изучить здесь и облазить вдоль и поперек. Тем более со стеклами, позволяющими видеть магические потоки в окружающей среде! Я на них всю зарплату, чаевые за два месяца и еще солидную часть награбленного угрохала! Подобными артефактами пользуются все более-менее разумные волшебники в работе, требующей аккуратности с волшебной энергией. Мне о них Оливандер рассказал и даже дал контакт мастера, их изготовляющего. На самом деле фишка не в стеклах, а в оправе. Все необходимые руны и заклинания гравировались там, что позволяло менять стекла как угодно в соответствии со зрением обладателя. Однажды я накоплю достаточно, и будут у меня тонкие незаметные очки с функцией мысленного фокуса и настройки картинки, разбора потоков на составляющие, с возможностью анализа магической энергии и сохранения увиденного для думосброса, но это уже другая история. Пожалуй, василиска должно хватить. Или сразу начать с философского камня? Мне ведь ничего не мешает и иметь камень, и искать приключения за задницу. А денег много не бывает! От созерцания парящих свечек меня отвлек Невил. Оказывается, Шляпа ожила и открыла… Эм. Дыру… Открыла и запела невероятно скрипучим голосом, не то высмеивая факультеты, не то расхваляя их в уникальной, свойственной древним артефактам манере. Едва она замолчала, профессор поспешила занести орудие массового раздражения над первой головой «Аббот, Ханны». — Хафлпафф! — выдала через пару минут напряженного бормотания Шляпа. Мой сосед сжался. Его бабушка-монстр настрого запретила идти в столь позорный факультет. Только Гриффиндор, только хардкор, но, увы, мальчишка был твердо уверен, что не вышел характером. Вообще ничем не вышел. Родня его замордовала. С привычной проникновенностью и уверенностью я возложила руки на плечи мальчишки, заглянула в карие глаза испуганной лани и рассказала о том, что его ум и храбрость будут украшением любого из факультетов, а что считает бабушка — бабушкино дело. Это не ей жить за него жизнь, и Невил волен поступать так, как хочет. Когда я закончила «быструю» промывку, кучка первокурсников слегка поредела. — Финниган, Симус! Смуглый мальчуган уселся на трехногую табуретку и вжал голову в плечи, когда ему на макушку опустилась огромная Шляпа. — Гриффиндор! — пацан резво вскочил и ускакал за красноскатертный стол. — А ты куда хочешь? — вдруг спросил Невил. Я пожала плечами. Всех учат одинаково, так что я пойду туда, куда скажет Шляпа. У меня есть и хитрость, и жажда знаний, и верность, и храбрость, так что куда меня закинут, я, правда, не знаю. Хотелось бы в Гриффиндор, поближе к главным героям, но не умру, если попаду к другим, все-таки это не книга, а жизнь. И жить ее мне. Да и разве не это сопливая мечта любого фаната — попасть на факультет в Хогвартсе? ЛЮБОЙ ФАКУЛЬТЕТ! Так что мне до фени. В любом случае это не помешает нам дружить, даже если я на Слизерин улечу. Нежелательно, конечно, там Драко Малфой уже успел на меня зуб наточить, но я справлюсь как-нибудь. И не с таким справлялась. — Грейнджер, Гермиона! Я встрепенулась, услышав знакомое имя. Метелка, передернувшись и пробормотав что-то вроде: «Божечки-божечки, моя очередь!», забралась на стул. Профессор возложила Шляпенций на ее пушистую голову. Девчонка зажмурилась и сосредоточенно засопела. Шляпа думала долго, наверняка перебирая Рейвенкло и Гриффиндор. Но я-то знала результат… Эта метелка была исключительной затычкой в каждой жопе, нанося добро и причиняя справедливость — свойство чистейших гриффиндорцев. — Гриффиндор! — рявкнула чем-то разозленная Шляпа. Я опешила. Она что, до древнего артефакта докопалась? Электровеник со стула буквально сдуло: едва она скинула Шляпу, как уже оказалась сидящей за столом Гриффиндора, преданно глазеющей на рыжего старосту… — Гринграсс, Дафна! — Слизерин, — раздалось спустя пару минут копания. Я отвлеклась на учительский стол, гадая, кто где. Узнала Дамблдора. Еще бы не узнала — в центре стола на троне золотом сидит, бородой с бубенчиками трясет, очками-половинками сверкает. Заметив мой взгляд, он кокетливо мне подмигнул. Ай, старпер шаловливый, игривый педобир! Я ответно поиграла бровями. Похихикав немного вместе с великим магом, я продолжила изучать учителей и смогла признать супер-шпиона, великого и ужасного и далее по списку Снейпа. Северуса Снейпа. Он сидел по правую руку от директора, прищурившись наблюдая за своим зелено-серым выводком, кивая подкреплению… Тут я вдруг вспомнила, что он ведь помер. Вроде даже вместе с Дамблдором. Отчего только? Загадка века. Может, они убили друг друга? Еще удалось вычленить главного злодея этого года — Квирелла ака Волдеморта. Тюрбанистый заикун сидел рядом со Снейпом, вонял чесноком (у него на шее висела целая связка, я амбре аж со своего места чуяла) и что-то вдохновенно втирал соседу-коротышке. Коротышка был стопудово гоблинских кровей. У него были длинные пальцы на четыре фаланги и крючковатый нос с мелкими, тесно посаженными глазками. Интересно, кто это? Вообще стол был длинный, и массовки сидело тут человек двадцать, но ничего особенного я про них сказать не могла. Они в каноне вообще были? В кино казалось, что столик поменьше будет, а учителя представлены в количестве четырех-пяти штук… Реальность оказалась куда солиднее. — Лонгботтом, Невил! — я ободряюще оскалилась, показывая большие пальцы. Пацан охнул, даже тихо вскрикнул, вышел и, чуть не уронив табурет, забрался, получив свое благословение перхотью. Над его макушкой Шляпа думала долго, подозрительно покачиваясь из стороны в сторону. Это было даже жутко, но насчет друга я не волновалась. С такими благородством и храбростью мальца ждал только Гриффиндор. — Гриффиндо-ор! Невил соскочил с табурета, опять едва его не уронив, и побежал к столу. Забыл вернуть Шляпу, вернулся, отдал, к столу бежал под издевательский смех. Гриффиндорцы были совсем не рады заполучить такое пополнение, хлопали вяло. Я одна и то громче повизгивала. Это значительно приободрило пацана, и за стол он сел уже спокойнее, вернув аристократичную манеру себя держать. Потом было еще несколько детей, распределенных на Рейвенкло и Хафлпафф. Такого представления, как устроил Невил, больше не было. Следующим знакомым лицом был «Малфой, Драко». Белобрысый малец уселся на стул, но посидеть долго ему не удалось — Шляпа даже не коснулась его головы. По дороге к столу Драко оглянулся на Снейпа, тот ему как-то по-особенному моргнул. Да они кореша, я гляжу. Скорее всего Люциус подсуетился. Все у Драко через папаню, что чрезвычайно печально. Надеюсь, лорд и сам это видит, а то с каждым годом исправление становится все труднее и труднее: со временем уходит гибкость мышления, закаляется характер… Потом была еще парочка человек, я глазела на потолок, считала звезды, лишь иногда поглядывая на изрядно поредевший строй. — Нотт, Теодор! О, уже «Н», скоро и до «П» дойдем, а оттуда и до меня недолго. Аристократик с мордой кирпичом уселся на табуретку и получил свою долю микробов. Самоуверенная мордашка и легкая самодовольная улыбка были довольно показательны, однако Шляпа думала долго, что-то отрывисто бормоча мальчишке. Действие затянулось на долгие десять минут. Я благополучно достала очки и пырилась на стены. — Слизерин! — заорал головной убор, заставив всех в зале подпрыгнуть. Я чуть за сердце не схватилась. Но-но, молода еще… Пацан ушел за зеленый стол, и я пересчитала выживших. Осталась дюжина, считая меня. — Макмилан, Эрни! — Хафлпафф! Совершенно внезапно ко мне прицепились близняшки-болтушки, тревожно бормоча о том, на какой факультет, им кажется, они попадут. Когда позвали первую, я вздохнула с облегчением. Хоть бы мне с ними не по пути! Хотя вряд ли обе прямо-таки жаждут в Слизерин. Так и вышло. Радовало одно — одну отправили в Рейвенкло, а другую на Гриффиндор. Урон благополучно разделен надвое, потери будут сокращены в четыре раза. Стоп-стоп-стоп, у нас же тут еще Поттер на «П». Я взглянула на бледного мальчишку. — Поттер, Гарри! Ну-с, канон или неканон? Рыжий мальчишка подбадривающе шикнул ему, как я в свое время Невилу. Я улыбнулась. Заметив мою улыбку, пацан на стуле нахмурился, а Рон оглянулся. Шляпа думала долго, но пацан в оглушительном молчании зала как иступленный шептал: «Только не Слизерин», и она отступила. Гриффиндор зашелся оглушающими овациями, словно Поттер только что левой пяткой мир спас. Зазнается, малец… А вообще это было обидно. Гриффиндорцы так никому не хлопали из новеньких, словно остальные — второй сорт. Да и другие факультеты, кроме Слизерина, подключились, будто попадание к красноскатертным — их заслуга и профит… Впрочем, Гриффиндор вообще один хлопает как припадочный. Хафлпафф и Слизерин хлопают вежливо и без воплей, как в театре. Рейвенкловцы если и хлопают, то еще тише и неровно. — Спайс, Лира! О, мой звездный час! Я уселась на табурете, чутко принюхиваясь. Заражусь ли я тысячелетним лишаем или меня обсыплет перхотью? «Какое нахальство! — раздалось в голове. — Я хоть и древняя, но не дряхлая, прояви уважение! Ох, как же трудно иметь дело со сформированными сознаниями…» О, ну извините! Итак, куда? «В Азкабан бы тебя сразу, мелкая воровка… Вижу изворотливость, достойную самого Салазара. Вижу жажду знаний, которой позавидовала бы и Ровена. Вижу верность семье и долгу, какая всегда ценилась Хельгой. Вижу отвагу и честь, присущие рыцарству Годрика…» Эк она заумно завернула «ты слишком крута для этой школы, детка»! Шляпа возмущенно хлопнула полями, наверняка поражая меня своими волшебными миазмами перхоти. О, дорогая, для меня уже благословение примерить тебя, не надо мне лишая самого Гриффиндора! Это слишком большая честь для меня! «В тебе нет кроткости Хафлпафф, — проворчала Шляпа, — нет и жажды власти и амбиций Слизерина, а знания ты алчешь, чтобы их применять, а не сохранять и преумножать! Твоих бахвальства, наглости и кривляния хватит на двух детей! Не говоря о жажде приключений!» — Гриффиндор! Стой-стой-стой, там ведь гостиная-башня? Вроде да. Макгонагалл стянула с меня Шляпу, и мне пришлось удалиться, гадая, где моя гостиная и повезло ли мне. Стол красных вяленько рукоплескал… Ну, хлопали они вполне радостно, но по сравнению с Поттером — не торт! Я теперь знаю, на что они способны, меня не проведешь! Села я за стол, и вдруг очутилась зажата с двух сторон метелкой и уже знакомой балаболкой. Черт. Черт. Черт! Меня взяли в клещи и морально насилуют! Мне промыли мозги щеточкой, что «Я никогда не сомневалась в тебе, Лира!», «Ты хорошая девочка!», «Я верила в тебя!». Коронным добивающим стало «мы точно подружимся». Каким-то чудом на другой стороне стола напротив меня оказался Невил, сидящий между Поттером и каким-то второкурсником. К ним подсел Рон. Мы видеть друг друга были не совсем рады, но пересаживаться было уже поздно — Дамблдор начал речь, и все притихли. Упомянули коридор на третьем этаже и Запретный лес… Да он фактически дал добро на посещение коридора, официально запретив… Старый провокатор! Дети же в первый месяц туда сунутся! Напоминает бога, который самолично посадил древо познания и запретил людям трогать его плоды. Там ведь цербер? Огромная трехголовая псина с, кажется, ядовитой слюной? Я все правильно помню? Это к нему на ланч заглянуть надо? На столах появилась еда, отвлекая меня от мрачного подсчета жертв. Все дружно набросились на шведский стол. Особенно усердствовали Рон и я. Вот еще! Я обчищу все, до чего дотянутся мои лапы, и никто не сможет помешать мне в этом! Какое-то время за нами пытался угнаться Гарри, но у него не вышло. Гермиона смотрела на меня с почтительным трепетом, а Парвати, кажется, считала калории… Маленькая еще, чтобы калории считать! Когда появился десерт, мы с Роном посмотрели друг на друга, тяжело дыша и молчаливо вопрошая, войдет ли еще один раунд или уже пора притормозить… Рыжий смог затолкать шарик мороженого и свалился. Я пожала плечами и притянула тортик с клубничками. — Слабак, — фыркнула я победно под стон Уизли. За мою победу подняли кубки все, кто сидел вокруг и следил за событиями. Я отдала честь последним кусочком тортика. Я наелась на пару дней вперед. Надеюсь, никто не заметит моего странного графика поглощения пищи: день объедания, три-пять дней блаженного переваривания добычи, а то я, едва свинтила из приюта, быстро перестала питаться как обычный человек. Привычка осталась еще с прошлой жизни, а оборотничество мне в этом лишь помогало. Я пыталась пару недель назад перейти на традиционный режим, но постоянно чувствовала себя голодной, даже если ела не три, а четыре раза в день. В конце концов решила не дразнить тигра в себе и прекратила себя насиловать. Стоило устроить себе пир и поголодать пару дней, как все вернулось в норму, а голод перестал грызть нутро. Мне оставалось только смириться… Наконец все закончилось, и Дамболдор поднялся со своего места. — А теперь споем гимн школы! — будто волк из советского мультика, закивал он. Дети после долгого дня и гастрономических подвигов были сонными, но песенка их приободрила. Я, когда услышала, как будет происходить пение, закрыла уши и оттарабанила слова как можно быстрее. Какофония голосов была невыносима, а разные ритмы просто убивали. Нет, разумеется, большая часть нашла некий общий ритм, но некоторые индивидуумы умудрялись орать свое да еще и громко. Вся эта байда затянулась на добрые полчаса. Последними закончили приключенцы Дред и Фордж. Я поклялась сделать им гадость — после еды последнее, чего мне хотелось, это стоять за неудобной лавкой и слушать голосистых мажат! Слегка икающих от переедания, но вполне приободрившихся детенышей подхватили старосты, показывая путь до нового обиталища. Заодно нам проводили экскурсию. Стены этой пещеры были покрыты невероятным количеством наскальной живописи самого разного толка — от пейзажей и натюрмортов до говорящих великих людей. По пути мы так же познакомились с теми из привидений, которые не посетили Большой зал во время пира… Конкретно — с Пивзом. Это оказался злобный белый полтергейст, который умел становиться невидимыми и обожал портить окружающим настроение. Персиваль едва смог припугнуть его каким-то Бароном, чтобы он ушел, а то получили бы дети пару банок с краской! К счастью все обошлось, но дальше стало еще хуже. Мы ступили на лестницы. Оказывается, это капец какое порождение сумрачного гения Основателей. Нет, в Истории Хогвартса писали, что они есть и их много, и они постоянно перезжают с места на место, но как-то забыли упомянуть, что помимо миграции эти сволочи развлекаются и пропадающими ступенями, и шаткими перилами и прочими мелкими, но весьма опасными ловушками. Основатели делали детскую школу или клуб любителей самоубийств? Но старосты не зря свой хлеб ели. Дошли все в сборе и даже без травм. Хотя дети начали позевывать от усталости и запыхались, но зато целые… Их даже не волновало, что провалившись в ступеньку-ловушку им лететь больше четырех этажей вниз! Вот это я понимаю, тупизм головного мозга. Детям была интересна лишь одна персона — долговязый Уизли с почетной медалькой префекта. Он вещал самозабвенно, не обращая ни на кого и ни на что внимания, гоня вялое стадо волшебнят к гостиной в башне. Да, в башне! Буду жить в башне! Несмотря на то, что усталость под конец сморила и меня, я натянула очки и с интересом взглянула на вход, который охраняла Полная Дама… Слушайте, а ведь это как разумный, обучаемый компьютер с функцией распознавания лиц и голоса, с приложением в виде громкой сирены при взломе или оповещении о гостях! И это существовало еще в средние века. Конечно, у этого ИИ свои загоны, но кто не без греха… Тогда понятно, какого черта маги нос до небес задрали — было за что! — Пароль меняется каждый день, так что будьте внимательны и не забывайте их! Без пароля вы не сможете войти, и вам придется ждать, когда кто-нибудь другой его скажет или соберется покинуть гостиную... Ля-ля-ля-ля-ля-ля, ля-ля-ля-ля! Ля-ля, ля-ля-ля-ля-ля. Ля-ля-ля-ля. Ля! — …Капут драконис! Завтра пароль изменится, будьте внимательны, смотрите доску с объявлениями или спрашивайте у старост. Мы наконец-то проникли в святая святых факультета! Господи, как тут уютно! Я останусь тут жить навсегда! Гостиная была заполнена алыми широкими креслами и диванами, выставленными вокруг огромного каменного камина, темными столиками и мягкими стульями у стен. Полы были закрыты старыми и весьма пыльными, но теплыми и толстыми коврами, а стены — задрапированы бархатом приглушенного красного цвета. Картин кроме парочки пейзажей пустынных полей не наблюдалось. Тут уже расположились старшие курсы, заняв всю мебель и шумно братаясь, чего не могли позволить себе в Большом зале или на перроне. Все вокруг буквально дышало домашней обстановкой. Пока староста вещал о правилах, недовольно морщась от выкриков «из зала», я глазела на стенд возле входа. Доска объявлений в начале года была пуста, но уже имела при себе свод «неписанных» правил факультета, список забытых с прошлого года вещей и еще какие-то мелкошрифтовые бумажки. Я так увлеклась их изучением, что очнулась только когда меня подтолкнул Невил. Оказывается, дети уже разделились по половому признаку и двинулись за провожатыми, сулящими им кроватку и пижамку. Я благодарно кивнула другу и прибилась к стайке своих. Первокурсниц было всего четверо, включая меня. Негусто. Это со всей Англии нас такое полчище набралось? Впрочем, статус «лучшей» школы подразумевает, что есть и другие. Например, я слышала о паре училищ. В конце концов, должна быть некая часть домашних обученцев. Не может же быть, что бы на всю страну за год собралось только пятьдесят одногодок! Совершенно внезапно оказалось, что весь следующий год мне придется куковать в одной комнате с гиперактивной метелкой, болтушкой и еще одним непонятным элементом, который, судя по косвенным данным (бантик, блеск для губ, цепкий взгляд уже в одиннадцать лет), тоже был из разряда будущих цыпочек — Лавандой Браун. Появилось острое желание сбежать, ломиться в дверь, словно та заперта, а гонят меня оборотни. Как минимум пять лет, незабываемых лет, будут у меня… Домовики, слава их создателю, уже принесли наши вещи и составили у стены. Староста дала отмашку выбрать кровать. Парвати ястребом, пикирующим на добычу, метнулась к кровати рядом с зеркалом, я заняла в противоположном темном уютном углу, Лаванда — у ванной, а Гермионе осталась соседняя со мной, напротив окна. Божественно — ее наличие в кровати как на ладони. Она будет моим барометром активности трио. Раз уж меня не взяли в междусобойчик! Староста споро расставила сундуки в соответствии с нашей дислокацией. На том и распрощались. Малявки были уставшие, а я — объевшаяся, так что все окопались в вещах, наперегонки ломясь в ванную. Кабинок было всего две, и все очень хотели успеть и побыстрее завалиться спать. Болтушки были быстры как змеи во время броска и первыми убежали плескаться. Пока они занимали душевые, меня взяла за жабры Гермиона. Ей не терпелось пересказать события сегодняшнего дня, несмотря на то, что мы переживали все вроде как вместе. Хотя, уставшая, она даже была похожа на нормального человека: тихо и медленно говорила, не дергалась внезапно и не прыгала. Может, со временем у электровеника сядет батарея, и она поспокойнее станет? — Я так рада, что оказалась тут, — наконец сказала она и вдруг отключилась, шлепнувшись набок. Вот что бывает, если скачешь без продыха. Будить девчонку было просто зверством. Лучше она завтра спросит чары для глажки одежды у нашей няньки. Я только вытащила из-под нее одеяло и накинула сверху. А во сне она такой ангелочек… Из душа вышли, громко болтая, девчонки, и мне пришлось на них шикнуть. Дальше мы передвигались только мышиными перебежками и на цыпочках. Парвати притащила в постель своего рябого котенка, а Лаванда уединилась за балдахином. Я выпускать своих пушистиков не решилась — еще не хватало, чтобы другая кошка забралась в мою пушистоферму, которую я столь трепетно ращу! День был невыразимо долгий, но… Мерлин, я в чертовом Хогвартсе! Я тут учусь теперь! И не передать словами всю шикарность ситуации! С такими мыслями под шорох и попискивание пушистиков я уснула.