Как кошка Хогвартс обносила

Остаток лета прошел спокойно и без особых происшествий. Разве что я решила докупить универсальных вещичек, типа, на подарки кому угодно. А то мы из Хогвартса целый год не выберемся! По такому поводу я еще купила себе будильник, предметы с первой по десятую необходимость и игрушки. Игрушки — важный атрибут ребенка, даже волшебного. А то я и так на голову ударенная… Вдруг со мной мажата говорить не станут? В общем, паранойя и предусмотрительность. А еще я собрала все деньги и открыла счет в банке. Было весьма сомнительно слышать, что в Гринготтсе не воруют, а потом разбираться в нюансах уровней защит. Если не воруют в принципе, то в чем соль разных ключей, сейфов и номерков? Гоблин так укоряюще качал головой, что я сразу поняла — неприступность банка суть есть брехня феерическая, явление мифическое. Украденных ключей еще никто не отменял, а гоблинам в принципе глубоко все равно, кто пришел за деньгами и куда их унес. В контракте первого уровня так и сказано: кто предъявит ключ, тот и молодец. Что-то стоящее начиналось со второго, там гоблины удосуживались запомнить если не облик, то имя клиента. Денег моих было пока, конечно, немного, но рисковать я не желала. Лучше я потрачусь на содержание сейфа, чем потом буду локти кусать. Все-таки эти крошечные сбережения — первый шаг к моему богатству. Это, разумеется, не самое важное в жизни, есть штуки поинтереснее, но тоже важно. Тем более у меня долг. Учеба в Хогвартсе стоила как университетское образование в обычном мире, то есть солидно, и собирать эту сумму было достаточно долго… честными способами. Но моральных рамок и совести у меня было слишком мало, чтобы задумываться над столь тонкими материями. Я решила выжать из своих предзнаний все, что только возможно, и еще немного сверху. Итак. Что мы имеем? Первый курс Гарри Поттера был фееричен тем, что злодеем был неожиданный чувак в тюрбане, который до кучи заикался и носил в затылке Волдеморта. Что полезного в этом году? Разумеется, философский камень. Мощная вещь, которая превращает металл в золото и дарует аномальное долголетие. Фламель гарантирует качество лично. Но мне оно зачем? Я не боюсь смерти, а так много золота мне просто не интересно иметь! Я ищу не столько богатство, сколько приключения по дороге к нему. Ведь в этом смысл пиратства! Второй курс. Тут уже начинается замут поинтереснее, ибо есть чудовище и легендарный меч. Вот в чем я не против поучаствовать, так это в сражении с редчайшим экспонатом, который потом можно схава… Хотя сто-оп. Оно ведь из драконьего рода? Твою мать, его даже не съесть! Впрочем, ничего не мешает приватизировать останки и продать их на рынке. Тем более яд — полезная в хозяйстве штука. И стоить редчайшие трофеи должны ого-го сколько… Решено, второй курс будет нескучным. На третьем курсе… Эм… Там турнир? Не-не-не, там крестный зек! У Гарри появляется крестный, и оказывается, что имела место подстава, а Блэка засадили на двенадцать лет не то случайно, не то нечестно. С теми формулировками, что я видела, можно кого угодно под статью подвести и столь же гладко отбрехаться… Что было еще? Кроткий учитель-оборотень, друг отца, тоже отметился, забыв про антиликантропное средство. Черт, не помню, как все тогда разрулили! Вряд ли там можно что-то полезное стрясти, но поглядеть на оборотня в полнолуние и проконтролировать безопасность детей нужно. А вот потом турнир на четвертом курсе. Приехали другие школы, было три испытания, Гарри опять прошел вне очереди и в конце угодил в ловушку. Виноват как обычно Волдеморт. Но теперь он живой, может нагрянуть в гости и дать в нос Авадой за наговоры о нем, красивом. Что полезного можно вынести из этого года? Если похимичить, то вполне можно поучаствовать. Это звучит еще восхитительней битвы с василиском. Драконы, русалки и… что-то там еще, но тоже, должно быть, крутое. Значит, участвую! Пойду как рядовой участник от Хогвартса. Дальше мои знания плавно уходили в туман. Волдеморт возродился, должны подорвать свои ленивые задницы его подопечные рабы. Или нет? Он возродился красноглазым лысым скелетоном, куда ему воевать? Может, он пару лет будет отъедаться? Отпуск, там, все дела… В конце года вроде мелькает на горизонте пророчество о том, что Гарри не просто случайный счастливчик, а «ИЗБРАННЫЙ САМОЙ СУДЬБОЙ, ОФИГИТЕЛЬНО ВОЛШЕБНЫЙ РЕБЕНОК, СЫН МАМКИ И ПАПКИ, ПОБЕДИТЕЛЬ ПО ЖИЗНИ» и все в таком духе, в общем. Кажется, там еще какая-то драма была, от которой я в свое время обрыдалась вся, но хоть убейте, сейчас не вспомнить. Шестой сезон сериала вроде бы ничего особенным не отметился. Кажется, все внимание принял на грудь вообще Малфой-который-Драко. А! И там еще случился финт ушами, и убили Дамблдора! Когда эта мысль пришла мне в голову в первый раз, я натурально окосела и забыла, как дышать. Черт! А ведь точно, старик копытца-то откинет! Как, почему, сфигаль — вопросы уже за гранью моей памяти. Но делишки-то скверные… В общем, там начинается тонкий лед, и придется ориентироваться по ситуации. Магглорожденной мне, может, вообще придется мотать удочки. Впрочем, когда меня останавливали трудности? Уйду в подполье, займусь революцией, дело-то житейское… И наконец седьмая серия… Эпичная развязка. Совсем не помню, что там было, только тот факт, что Гарри умер, но воскрес, ибо Роулинг не смогла его убить из жалости к нежным фанатским чувствам. Помимо основных событий помню, что было семь осколков души: Квирелл, дневник… змея Волдеморта… и сам Гарри! Точно! Ну, и остальные три чего-то там… Их вроде как Гарри собрал. Часть пришла к нему сама, за другой частью ему пришлось побегать, цепляясь за весьма туманные ниточки. Только покончив со сбором, могучий Избранный мог пойти на врага. Вероятно, весь седьмой год он и занимался этим квестом. Все, я выжала из памяти все, что только могла, и могу с уверенностью заявить, что у меня есть план только на первые три года. Может, четыре, до возрождения Волдеморта. Короче, у меня все ништяк! По сравнению с тем, как я жила раньше, я мастер предсказаний и ас предвидения. Теперь осталось понять, как в этот план вписаться. Ходить с трио или стоять в сторонке, лишь изредка влезая как мамонт в посудную лавку? Гарри показался мне очень милым мальцом, а Гермиона, хоть и раздражала трещанием по поводу и без, тоже была неплохой… Но они еще такие дети. Насчет Рона ничего утверждать не могу, еще не видела его, но могу с уверенностью сказать, что он тоже пока мелкий пацан, хоть и со своими закидонами. Его колоритные близнецы (да и вся семейка, в общем-то) должны были одарить его и комплексами, и фобиями от всей широты своих рыжих душ. В его возрасте при должном внимании и правильном подходе можно скорректировать личность и поведение почти до неузнаваемости… Вот только, как спрашивал мой древний друг — за-чем? В общем, не буду думать об этом заранее, сориентируюсь на месте. Все-таки у нас большая разница в возрасте. И если им со мной будет интересно, благо, я умею травить байки и привлекать внимание, то мне с ними… и так понятно, что одиннадцатилетние дети весьма предсказуемы. Может, Гермиона еще что-то как-то, то остальные — увы! И мне еще учиться как минимум пять лет в Хогвартсе. Надо подумать о репутации. В принципе, могу поступать как раньше, по ситуации (а это гарантирует некоторое количество долбанутости, риска и раскованности), но не стоит забывать о своей цели. В этом мире я учусь магии, так что традиции, если я найду их истоки и причины возникновения, тоже соблюдать придется. Это Малфою я тявкать буду, а на деле… На деле все может быть куда серьезнее. Примерно с такими мыслями, периодически передергиваясь от неприятного предвкушения, я ступила на центральный вокзал. Макгонагалл четко пояснила, как пройти на платформу, тем более часто попадались такие же, как и я, владельцы клеток с пестрой живностью и огромных чемоданов, прибывшие на Ночном Рыцаре. До рейса было еще сорок минут, так что никто не спешил. Я встала перед стеной словно перед быком на корриде. Ну, момент, о котором мечтают фанаты многих миров! Погнали! Стена проскочила мимо восприятия тусклой смазанной дымкой, и я быстро притормозила разогнавшуюся телегу. На перроне красовался поезд… Мое настроение сдулось, как и мои щеки, с красочным пуком. Какой-то не такой поезд. Где блестящий красным локомотив, как в фильме? Что это за бледное подобие электрички? Что за подвох?! Людей тоже было мало, детей не было вообще… — Девочка, ты ошиблась платформой, — раздался громкий усталый бас справа. — Это девять и пять шестых. Отсюда ходит поезд до Хогсмита, но не экспресс. Тебе вон в ту колонну. Я повернулась на голос и нашарила взглядом одного из работников вокзала в синей форме. Он еще раз выразительно показал глазами на столб через двадцать метров. А, так тут еще и такое есть?! Раскланявшись с мужчиной, я направилась, куда сказано, снова проскочила барьер и на этот раз увидела то самое, что надеялась узреть — огромный пышущий паром блестящий локомотив с красными буквами «Хогвартс-экспресс». Я запищала, повиснув на тележке. Хоспаде, сбылась розовая мечта! Вокруг суетились родители, бегали дети и какие-то звери, и в целом царил приятный хаос. Ребятня постарше кучковалась и уже начинала обсуждать события лета. Детки помладше весело обещали родителям писать хотя бы раз в неделю и отбрыкивались от поцелуев. У многих родителей на глазах стояли слезы. Они не упускали момента лишний раз поправить детям одежку или прическу, на что потомство несдержанно шипело. От такого зрелища пробило и меня. А как бы реагировали мои родители, если бы я не спалилась? Если бы они потерпели еще чуть-чуть? Наверно, мама Линда расплакалась бы, а папа Дэвид украдкой крестил бы меня, чтобы отвлечь беду… Увы. Местечко я выбрала подальше от середины поезда, где в избытке концентрировались волшебные человеческие особи тринадцати-шестнадцати лет. Опасное место. Страшное и шумное. Поэтому я уселась в конце, закинув сундучару в багажный вагон. Там стояли целые стопки чемоданов, так что пришлось поднять его и закинуть на полку. Бока чемодана сразу же зафиксировало заклинанием. Избавившись от багажа, я направилась на поиски пустого купе. До старта было еще минут двадцать, но мест почти не осталось. В начале поезда сидели старшекурсники, учителя и старосты — элита. Насколько я поняла, там были купейные вагоны. После старшекурсников шел массив от пяти- до второкурсников, им отдавали в основном центральные плацкартные вагоны, и гудели они всей толпой. В конце первокурсникам отдавали пару купейных вагонов, дабы они сидели по загончикам и не слишком безобразили. Найдя, наконец, пустое купе ближе к началу вагона, я проникла внутрь и расположилась на диванчике, обитом потасканной винного цвета кожей. Клетку с пушистиками я поставила на столик между сидениями. Рядом расположилась безразмерная сумка. Было тихо, на перроне шумели люди, и я с легкой грустью наблюдала за семьями. Моя Семья осталась в другом мире, и больше я их никогда не увижу, но скучать это мне не мешает. «До сих пор? Всегда…» Чистокровных было видно сразу. Они не размазывали сопли и не обнимались. То был удел простых смертных. Аристократы скорее выдавали детям партийные задания вести себя хорошо, получать идеальные оценки, не водиться с питекантропами и их потомками. Дети изо всех сил старались соответствовать, кивали и мялись. Готова поклясться, стоило им попасть в поезд, как мордашка пионера резко превращалась в лисью. От созерцания меня отвлекли пушистики, запросившись на руки. Стоило мне их достать, как в купе грохнула дверь. Я едва успела перехватить заметавшихся в испуге зверей и злобно глянула на пришельца. На меня уставились душераздирающие глазенки побитого щенка. Олененок забормотал что-то в извинение и уже собрался пойти искать места дальше, но я предложила остаться. Места хватит. Всем хватит… Гарри Поттер был тощим, как и я. Вблизи я увидела его черты лица и поразилась, как такого щеночка можно обижать вообще. Но тем не менее, одежка у этого представителя канона оставляла желать лучшего. Пока я оценивала пацана, он оценивал меня. По глазам поняла, что никакого четкого мнения он составить не смог. Эйс и Луффи уселись на плечах, уютно щекоча мне шерсткой шею и облизывая длинными язычками щеки. — А… — заикнулся мальчишка, но быстро сник. — Прости за… за них. Что напугал. Я Гарри! — Я Лира. И не переживай за пушистиков, они пуганные твари. Это Эйс, — я махнула на правое плечо, где сидел белый. — А это Луффи, — на левое плечо с красным зверем. — Приятно познакомиться. Это тебя я видел на Косой аллее? Ты ведь волшебница? В смысле, у тебя родители из здешних? — Нет, я магглорожденная, но целое лето провела у магов. Я сирота из приюта имени Святой Марии, так что едва услышала про волшебное сообщество, быстро свинтила сюда. А ты? — У меня родители были волшебниками, но сам я вырос с магглами, — мальчишка замялся. — Так что я совсем ничего не знаю… Наверно, я буду худшим. — Чепуха, — отмахнулась я. — Ты не хуже других, а силы у тебя предостаточно. Я немного почитала… и если я не слишком ошибаюсь, то помимо твоей собственной силы, у тебя есть еще и сила твоего рода. — А что это? — сверкая очками, спросил пацан. Но пришлось его разочаровать. О чистокровных в моей книге говорилось всего ничего, только то, они круты аки вареные вкрутую яйца. Особо выделялось, что чем древнее род, тем он круче и так далее. В общем, пафос и высокомерие из всех щелей. Но насколько это правда я сказать уже не могла. Может, автор про влияние и богатые закрома говорил, а не про силу магическую. Но мальчишке хватило и уверения, что сила рода у него есть, так что он не совсем лузер. Я только головой покачала. Прогудел первый сигнал о том, что пора отчаливать. Большое рыжее семейство на платформе резво рассортировалось на отъезжающих и остающихся. Вероятно, это и есть чета Уизли. Мелкая пискля висла на руке мамки и клянчила тоже поехать в школу. Мать пыталась строго отвечать, что «в следующий год», но на ребенка слова не действовали. Занятно, что несмотря на чистокровность, они ведут себя как магглы. Уизли подозрительно халатно относятся к воспитанию своего потомства. Сразу видно, светлые. К одиннадцати магические дети осведомлены о многих аспектах взрослой жизни, уже планируют свое будущее и способны отвечать за свои действия. В отличие от маггловских одиннадцатилеток, которые только-только начинают отделяться от родителей. Так что воспитание видно. И Джинни, будучи десятилеткой, должна бы иметь побольше ума. Братья громко обещали прислать сестренке унитазное сиденье из школы… Мать грозилась их выпороть, если такое все же произойдет. И почему орут на весь перрон они, а стыдно мне… Вскоре после первого гудка, прошли второй и третий. Дети набились в поезд как сардинки и зашумели. По коридору, даже в конце состава, начали носиться существа разных возрастов. Поезд медленно тронулся. С моего плеча от толчка скатился задремавший пушистик, которого я успела подхватить и уложила на коленях. Второго, тоже уснувшего, сама сняла от греха подальше и уложила в руках. Пушистики прелестно шелестели шерсткой на упитанных бочках и молчаливо обещали давать вкусных детей во славу тигриному богу. Мой сосед заинтересовался зверьми и попросил потрогать. Мне было не трудно, но спящие животные были не такими интересными как бодрствующие. А просыпаться, будучи у меня в руках, они отказывались. Гарри показал свою большую полярку Хедвиг. Он это имя в исторической книжке вычитал. И вообще сова эта — подарок на день рождения от Хагрида, того гиганта, с которым они закупались, лесника в замке и просто хорошего друга. А я хладнокровно поведала легенду о том, как мне надоедали братья и за это были превращены в пушистиков. И была настолько убедительна, что мальчишка не знал теперь, куда прятать глаза, и пытался не рассердить меня, чтобы тоже не стать пушистиком. Первые пять минут это было смешно, но потом пришлось признаться. Я же магглорожденная сирота, в самом деле, откуда у меня братья?! Поттер выдохнул с колоссальным облегчением, а я погрустнела. Сегодня день воспоминаний прямо. К нам постучался и зашел рыжий мальчик. Рон Уизли собственной персоной. Заметив меня, он почему-то нахмурился и пробормотал что-то вроде: «Не хочу сидеть с чистокровной». И захлопнул дверь. Я выпучилась. Черт, все пошло очень не так. Очень-очень не так! Доктор, мы канон теряем! Мы его теряем! И где он нашел чистокровную? Он по прямой осанке это определил или что? На мне конечно были брошка-амулет от сглазов, ободок от чтения мыслей в волосах, колечко от порч, браслетик от проклятий, но… Разве это не нормальная практика, защищать детей? Или мозгов и готовности платить хватает только у аристократов? Свои артефакты я купила в самом свободном доступе в лавке на Горизонтальной аллее, и стоили они не так уж и дорого. Я думала, так все делают, но очевидно, прокололась. — Эй, друг, у нас свободно, если хочешь, — выскочила я в коридор. — Да? — я обернулась к Гарри. Мальчишка кивнул, так что я повернулась к Рону и передала кивок. Уизли пожал плечами и скорбно потащился обратно. В купе мы развалились на диванчике: мальчишки на одной лавке, я вытянула ноги на второй, приткнув спину в подрагивающую стену. В конце концов купе было мое. Фу-ух, канон спасен. — Я Рон, Рон Уизли, — представился рыжий, протягивая руку. — Лира Спайс, — бодро отрапортовала я. — Гарри Поттер… — обреченно признался избранный, ожидая взрыв. Бдыщ-щ-щ-щ. Рыжий подскочил, но быстро спохватился, отвел глаза и пробормотал смущенно в сторонку: — Приятно познакомиться. — Взаимно! — улыбнулся Гарри. — И спасибо еще раз, что помогли на платформе. Без вас бы я заблудился. — Ты тоже не сразу нашел нужную платформу? — всунулась я в разговор. — Я попала на девять и пять шестых! Вот уж не думала, что маги пользуются поездами. Они же телепортироваться умеют. — Это называется «аппарировать», — смущенно поправил меня Рон. — И на самом деле, поезда очень популярны, потому что портключи очень дорогие, а, чтобы аппарировать, надо точно знать место прибытия. В незнакомые места лучше сначала съездить… И на далекие расстояния тоже! Вот моя кузина решила как-то слетать в Йоркшир без подготовки… Я сделала вид, что меня отвлекли пушистики. Его бубнеж про многочисленную родню мне было не интересно слушать. Рон совершенно не умел рассказывать, но Гарри уставился на него, раскрыв рот и преданно лупая глазищами. Уизли немного смущался и порывался спросить о знаменитом шраме, но не знал, как задать вопрос и не обидеть нового знакомца. Все-таки тема не располагала. Но факты об аппарации исчерпались довольно быстро. Дети многого просто не знали и быстро закончили обмен доступной информацией. Купе затихло. Рон молниеносно воспользовался шансом и спросил о звезде во лбу. Признаться, мне было тоже интересно глянуть на легендарную закорючку, хотя и не настолько, чтобы терроризировать ребенка. Гарри сник, но показал шрам, как в фильме, в виде руны Сол. О той ночи он ничего не помнил, а расспросы заставляли его вспоминать неприятный роковой день. Даже я, уникум со взрослым сознанием, не помню всего детства. Первый год как в тумане. Как в той шутке, молоко — крепкое пойло. Удовлетворившись осмотром зигзага, я откинулась на лавку, вперившись в окно. Гарри с Роном опять защебетали о родне, на этот раз о маггловской. Пейзажи за окном с городских сменились на поля и крошечные пучки деревьев в уголках ровных квадратов. Обожаю поезда. Они такие чу-чух, чу-чух, и кажется, что никакие беды не догонят. Есть в таком что-то вечное — сидеть на диванчике, вытянув ноги, уложив локоть на столе, подперев подбородок и наблюдать, как мимо ползут леса, поля и стада. — Слушайте, а кто-нибудь знает, сколько нам ехать? — вдруг озаботилась я, беспардонно влезая в разговор и перебивая Рона. — Фред и Джордж говорили, что до самой ночи, — недовольно засопел пацан. — Но я им не очень верю. Они шутники и часто прикалываются надо мной. — Ты говорил, что у тебя несколько братьев. Что-нибудь они говорили? Рон замялся, видимо, больше всего он общался именно с близнецами, потому что они были самыми близкими по возрасту и вообще шумными и яркими, что значило — привлекательными с точки зрения ребенка. Остальные были уже далекими и взрослыми, как родители. — Но если представить, что все-таки до вечера, то… Давайте сходим к другим, познакомимся? Вместе веселее. А то потом нас распределят на факультеты, и все будут друг друга тихо ненавидеть. — В каком это смысле? — не понял Гарри. — В школе каждый факультет зарабатывает баллы на учебе и за хорошее поведение, в конце года самый прилежный факультет получает кубок школы. Это соревнование, а другие дома в нем — конкуренты и соперники. Особенно на ножах Слизерин и Гриффиндор. Хафлпафф и Рейвенкло за этим не особо гонятся, а вот эти двое… — Хафлпафф просто тупицы, а Рейвенкло — зануды, которые ни на что не обращают внимание, — категорично и со знанием дела заявил Рон. — Если ты не понимаешь чужую идеологию, то не надо обзываться! — я нахмурилась. — Да что там понимать! — А то! Хафлпаффцы не гонятся за признанием, вот и все. Они просто делают свою работу и не кричат на каждом углу: «Смотрите, я такой молодец, я это сделал!». Рейвенкловцы же банально не видят в соревновании смысла. Учат всех одинаково, и кубок ничего полезного, кроме славы на день, не дает. Им нет смысла ограничивать себя правилами, чтобы заработать лишний балл, вот и влетают часто за свои эксперименты по первое число… Мне профессор по секрету рассказала, — я хихикнула. Рон был разбит. Чистокровный волшебник, которого уделала в знаниях магглорожденная. — А что насчет Слизерина и Гриффиндора? — уже с интересом спросил Гарри. — Слизеринцы считаются амбициозными… — И подлыми! — вставил Рон, сбив меня с мысли. — Они стремятся к власти. Кубок для них — медалька на грудь, что власть в школе принадлежит им. Пусть на день всего, зато их. А гриффиндорцы сами по себе весьма конфликтные личности, им кубок нужен просто потому, что это соревнование и надо всех уделать. Профессор жаловалась, что на драках студентов она теряет столько баллов, что если бы эти баллы оставались на своем месте, можно было дважды выиграть кубок. — То есть Гриффиндор плохой факультет? — неуверенно переспросил Гарри. — Нет! Он самый лучший! — горячо возразил рыжий, обжигая меня взглядом. — Больше девчонок слушай, да что они понимают! Едва он закончил предложение, моя рука впечаталась ему в затылок. — Ты что про девчонок сказал? — Что слышала, — буркнул малец. — «Девчонка», как и «мальчишка», не аргумент. Я могу ошибаться, потому что чего-то не знаю или еще почему-то, но моя половая принадлежность на это не влияет. Ясно?! Закончив с рыжим, придавив мальчишку не самым тяжелым взглядом из своего арсенала (а коллекция у меня богатая), я повернулась к Гарри. Мальчишка сжался от моего взгляда, и мне пришлось снизить градус хлада в глазах. Пацан чувствителен к любому негативу. — Я не говорила, что Гриффиндор — плохой факультет, — произнесла я, беря его худые ладошки в свои руки. — Ни один факультет не плохой. Но люди есть везде, и они не идеальны. У всех, Гарри, у всех людей есть плохие и хорошие стороны, которые составляют наши личности. — Даже у Того-Кого-Нельзя-Называть?! — с вызовом, как петух, надувающий грудку перед боем, спросил Рон. — О, я не интересовалась этой темой тщательно, — с энтузиазмом откликнулась я, — но в свое время — я имею в виду то время, когда Темный Лорд был лишь политиком, а не террористом — он ратовал за повышение уровня образования, за традиционные ценности и равноправие магических рас. Весьма дельные и всегда полезные вещи, знаешь ли. — То есть!.. То есть ты поддерживаешь его идеи?! Ты же магглорожденная. Он убивал таких как ты! — ошарашенно закричал Уизли, вскакивая и сжимая кулаки. Руки в моих ладонях тоже сжались в кулаки. Я глянула на мальчишку, тот смотрел в окно неожиданно твердым взглядом. Кажется, я сказанула кое-что сильно не то… Ох, черт, я и забыла, что они еще мелкие… — Раньше Лорд был разумней, — я предприняла попытку оправдаться, —он видел пользу в любых волшебных созданиях и хотел добиться всего легальными и мирными методами. А потом он словно с нарезки слетел... Жаль мужика, конечно, он бы многое мог сделать для волшебного сообщества, а в итоге развязал гражданскую войну и сделал только хуже. Сейчас я нисколько его не поддерживаю, но тогда бы я его послушала. — Он убил моих родителей за то, что они не присоединились к нему, — Гарри отобрал руки и отодвинулся. — Даже если там было что-то полезное, он просто сумасшедший. И мне противны все, кто хоть как-то разделяет его взгляды. Прости, Лира. В купе упала, как ядерная бомба, гнетущая тишина. Немного подумав, я подхватила сумку и клетку и поднялась. Дружба не задалась. Они слишком незрелые для того, чтобы делить мир на оттенки серого. Да и я хороша — ляпнула, не подумав, накрыла все планы по дружбе медным тазиком. Поскольку форму я надела заранее, а волноваться о сундуке и вещах не приходилось, я просто вышла за дверь, не прощаясь, и пошла куда глаза глядят, изредка заглядывая в окошки купе и подбирая себе новую компанию. Очень неудачно высказалась, теперь Гарри меня слушать не будет. О дружбе речь, может, и пойдет, но только если мозгов чуток прибавится. А Рон с такими взглядами на мир не даст там ни извилинке образоваться… Одна надежда — на Гермиону! В итоге я нашла скачущую по коридору жабу. Но есть чье-то земноводное не хотелось, так что я поймала гадину поперек туловища и понесла на поиски хозяина. Вот и повод познакомиться с новыми людьми. После негласной ссоры накатили уныние и ощущение собственного одиночества. У меня теперь даже демона нет, которому я могла все высказать, а он бы бездушно покивал и спросил его извечное «Зачем?» или «И что?». Сколько пройдет времени прежде, чем он найдет меня вновь? Может, мне придется ждать несколько жизней… Это было бы невыносимо, но вселенная огромна, а душ бессчетное, великое множество. Найти меня в этом месиве — нереально. Так что лучше не надеяться лишний раз. Жаба в руке рыпнулась, и мне пришлось показать ей клыки в опасной близости от мягкого брюшка, чтобы успокоилась. Зверюга затравленно притихла. Вместе с ней мы дошли до конца вагона, и я начала заглядывать в купе, спрашивая владельцев. Некоторые со смехом посылали, другие просто пожимали плечами и не слишком реагировали. Компании из детей уже сложились, и новичков принимать никто не хотел. Незаметно я дошла до конца вагона, так и не встретив владельца или владелицу этого жабьего принца. Ну что ж. Такова судьба, малыш. У меня плохое настроение, а ты довольно вкусный на вид… Во всяком случае я пыталась. Зайдя в туалет, я закрыла щеколду и прикрыла глаза, обращаясь в тигрицу. Кабинка была весьма просторной, так что двухметровое чудовище вполне поместилось и с комфортом устроилось на чистый унитаз. Жаба отчаянно дергалась в клетке из когтей, оглушающе квакала и пыталась спасти свою шкурку королевских кровей. Очень жаль, малыш, у меня дерьмовое настроение, и мне нужна вкусняшка. Занеся лапу над распахнутой пастью, я с удовольствием наблюдала за ужасом зверюшки, уже вывалила язык, но тут в дверь заломились так, что щеколда запрыгала. — Заперто! Но это ничего, слышишь, Невил! — донеслось приглушенно из-за двери весьма знакомым голосом. — Все будет хорошо. Я слегка отвлеклась от процесса поглощения лягухи. Беда или что? — Извините, пожалуйста, у вас там жабы нет? — обратился девичий голос через дверь ко мне. — Невил потерял жабу! Я закрыла пасть окончательно, превращаясь обратно в человека. Жаб в руке почти по-человечески выдохнул. Я грустно глянула на спасенное земноводное. Почти сожрала. Везет тебе, малыш. Натянув лямку сумки и прихватив клетку с пушистиками, я вышла из туалета. Под дверью меня ждали уже знакомый электровеник и пухлый заплаканный мальчик. Увидев жабу, он сразу же схватил ее и прижал к себе. — Тревор! — любовно воскликнул он. Жаб плаксиво заквакал, наверняка жалуясь на меня, но мальчик по-лягушачьи не говорил, так что принял этот всплеск активности на свой счет и обрадовался, очень мило улыбаясь. Я тоже улыбнулась, глядя на эту картину. Хорошо, что не съела зверюгу. — Лира! — полезла обниматься Гермиона. — Как прошло лето? — Неплохо, работала на Косой, изучала кое-что. А сама как? — Да… — девочка была явно озадачена моим набором занятий. — Читала! — нашлась она. — Читала, а это, познакомься — Невил Лонгботтом. Невил тоже едет на первый курс. Я улыбнулась мальчишке, краем сознания слушая треп метелки о том, что Гриффиндор — лучший факультет, она очень туда хочет. Повторять ту же ошибку с Гермионой мне не хотелось, а потому я покладисто покивала в нужных местах и поулыбалась на все попытки разговорить меня. Пока шли, мы засовывали носы в каждое купе на пути и сообщали, что жаб нашелся. По большей части внимания на нас обращали необходимый минимум, чтобы осознать, что мы сказали, а потом дети возвращались к разговорам. Так мы дошли до покинутого мною купе. Гарри и Рон успели накупить сладостей и теперь поглощали их с решимостью идущих на смерть. Уизли пытался показать что-то с крысой, размахивая палочкой. Зря он. Гермиона забыла о нас через полминуты после того, как услышала заветное слово «колдовство», так что нам с Лонгботтомом оставалось только переглянуться и пойти в их купе, куда меня и пригласил новый знакомец. По дороге мы разговорились о питомцах, а потом перешли на нас. Невил оказался очень скромным и терпеливым мальчишкой из чистокровной семьи. На перрон его провожала бабушка Августа, так что выспрашивать о родителях я остереглась. Не хватало мне еще одного знакомого от себя отвадить! Невил жабу не очень любил, она ему от дяди Элджи досталась, который в детстве его из окна выбросил… Вот послушала я о его родственничках и решила, что даже разбойники не так нас с братьями терроризировали, как Невила — родня. Забавно, кстати, что слушать об этих людях было не скучно, наоборот, очень захватывающе. В отличие от Рона Невил излагал четко и по делу, без лишних слов и путанных предложений. Его речь была вполне взрослой и продуманной. Мне было интересно его слушать. Болтали мы долго, почти обо всем на свете, как вдруг дверь в купе открылась, показав женщину с тележкой со сладостями. Я этим летом только и делала, что пробовала волшебные «изыски», то покрывающие людей мехом, то наполняющие паром или иными стремными составляющими, то дающие некие «смешные» способности на короткое время. В общем, у волшебников оказалась буйная фантазия и нездоровый средневековый юмор. А еще мазохизм на зачаточных стадиях! Однако, на вкус это почти не влияло. Сладости были действительно вкусные. Тетка с тележкой покатилась дальше, а мы разложили на столике добычу. Невил любил простые штуки вроде тыквенного печенья или котлокексов. А я за лето пристрастилась к шоколадным лягушкам и всевкусному драже. Лягушки — то понятно, они смешно дергались. А вот драже… Самый темный кошачий грех поймал меня на крючок — любопытство. Я могла тоннами есть эти чертовы драже, чтобы угадывать вкусы. Даже разнообразие дряни не останавливало меня! Древесина, маршмеллоу, яблоки, сопли, лапша, бананы, курица, дым… Вечно! Вечно!.. А если смешивать части конфет, то можно и ужин в миниатюре забацать… Эта мысль не оставляла меня, и я собирала половинки покусанных конфет в ассорти и закидывала в рот разом. Разговор дальше шел не слишком охотно, но куда душевнее. Я рассказывала о жизни магглов. Хвасталась недавним изобретением компьютеров. Они, конечно, пока не тянут на те плоские квадратики, скорее на шкафы и кирпичи, но будущее рядом! А пока надо хватать быка за рога и осваивать технику, пытаться интегрировать ее в средневековое сообщество. Тут дверь снова открылась, впуская на этот раз… Драко Малфоя? Я как раз распаковывала лягушку. Так что едва дверь открылась, шоколадная тварь прыгнула прямо туда. Но не зря же я себя ниндзя считаю: я метнулась еще быстрее и поймала зверюгу пастью… ртом… До сих пор инстинкты иногда играют. Каюсь, грешна. Малфой подозрительно дрогнул, когда я ринулась на него, но с места не сдвинулся. Только побледнел, когда я под пристальным взглядом, разжевала лягушку. Я смогла поймать и заглотить голову и туловище с передними лапами, но задние ноги все еще торчали у меня изо рта, душераздирающе дергаясь. Говорить с набитым ртом я все-таки не хотела, так что молчаливо жевала шоколадку, наслаждаясь судорогами шоколадного голема. Малфой тоже сохранял молчание и бледнел под моим ожидающим взглядом. Он ведь пришел к нам, вот пусть и говорит. Невил вообще не видел напряга в ситуации и кушал кексик. Два крепких мальчишки за Драко переглядывались и перемигивались. — Ошиблись купе, — разродился Малфой, быстро вытолкал своих телохранителей и захлопнул за собой дверь. Ну и что это было? Обсуждение этого случая заняло еще полчаса. Итогом дискуссии стало: Малфой хотел не то подружиться, не то подраться, но я его однозначно напугала, так что все пошло коту под хвост. А может, действительно купе ошиблись. За окном леса сменялись полями, а поля — лесами. Иногда проскакивали замки, деревеньки. На часах было всего два, а темы разговоров у нас почти кончились. Мы оба были весьма закрытыми по разным причинам и на контакт с незнакомцами шли с трудом. Так что было решено уткнуться в книги. Время пошло куда быстрее, и десяток глав спустя за окнами стемнело, а нам пришлось включить свет. Мы с удивлением переглянулись, смущенно улыбнувшись. Невил читал о волшебных растениях Африки, а я учила руны. И мы слегка увлеклись. Но все быстро прошло, и я опять уткнулась в тетради, поглаживая уснувших на плечах пушистиков. Впрочем, читать в неровном свете оказалось куда сложнее, так что мы, опять не сговариваясь, оторвались от книг и принялись за обсуждение. Десяток глав — есть, что обсудить. Невил, одиннадцатилетний мальчишка, был основательно натаскан своей вездесущей родней и мог легко держать полноценную дискуссию. Мои страшные подозрения о том, что мне придется ждать своих собеседников, пока они вырастут, не оправдалось. Умненькие детки есть уже сейчас, и говорить с ними не скрываясь — одно удовольствие. Интересы наши причудливо сошлись на хищных, страшных волшебных растениях, о которых, как и всякий уважающий себя будущий герболог, пацан грезил с открытыми глазами, захлебываясь словами, рассказывая о свойствах и характере. Да-да, у помидорок бывает характер! Чего не отнять у заинтересованных людей, так это таланта рассказывать о своем увлечении. Невил забыл даже стесняться, азартно повышал голос, вскакивал, рисовал в тетради и вел настоящую лекцию. Я в нужных местах задавала вопросы и даже записывала. А потом настал мой черед. Читала я про рунический кельтский алфавит. Рунология оказалась штукой очень сложной и во многом нудной. Каждая руна имела десятки значений, которые раскрывались лишь в сочетании с другими, которые в свою очередь имели свои особенности и значения. Чтобы все это выучить да и просто перечислить уходила не одна глава. Но, господи, я учила чертовы иероглифы! Меня не напугать составными буквами. Моя лекция была не такой интересной, как у Нева, так как мне приходилось постоянно пояснять нюансы и ранее изученные мною основы, но у мальчишки горели глаза. Мы явно сойдемся! Совершенно незаметно пролетело время, и к нам в купе забежала Гермиона. Настала пора переодеваться в школьную форму, ибо мы скоро приезжаем. Так что пришлось складывать разбросанные листочки и учебники, удостоенные завистливого взгляда книгоманки, величественно подбирать юбки и выползать из купе, дабы Ее Высочество Грейнджер могло переодеться. Пока стояли в коридоре услышали повторение объявления, что мы скоро подъедем и что все вещи и питомцев надо оставить на местах. Все должно иметь пометки с именем или бирки с инициалами. Выскочил электровеник и усвистал к новым знакомым. Мы спокойно зашли в купе. Свет мешал разглядеть что-либо за стеклом, было видно только наши размытые отражения. — Давай выключим свет? — предложила я. — З-зачем? — немного испуганно отозвался пацан. — Тогда увидим Хогсмит. Мы ведь на ту станцию прибываем? — Ну да. Невилл сам поднялся и выключил свет, с ногами забираясь на сидение. Без света купе стало куда спокойнее — мне перестало резать глаза электрическим дрожащим светом. Единственно, где он был, это желтый кружочек от окошка на полу. В окне сразу появились звезды и огни на земле. С тихим чу-чуханьем поезд подбирался к единственной волшебной деревушке в Англии. Мы молчали. Было в моменте что-то особенное. Наконец машинист ударил по тормозам, плавно останавливая состав. За окном показались фонари станции, столбы платформы. Поезд остановился, но мы не двинулись с места, слушая как галдят дети в коридоре. Мелкие чудовища все еще раскачивали вагон. Но в конце концов, остаться тут насовсем тоже не хотелось. Перестали подавать энергию согревающим чарам, так что купе стремительно остывало в соответствии с осенней вечерней температурой снаружи. Мы с Невиллом тихо вышли на перрон, где с фонарем стоял Хагрид и громоподобно созывал первокурсников. Сумка и пушистики остались в купе. Тревор опять сбежал, и Невил не знал куда деваться, потому что очень боялся, что скользкая тварь уедет обратно в Лондон. Но делать было нечего, задерживаться нам не дали. Великан повел наше стадо к лодкам, в то время как остальные мажата отправились к каретам. Жабу пришлось бросить, Нев начал всхлипывать несмотря на все мои утешения. Мне лично до фени, но я нашла себе знакомого, которого надо поддержать, все дела… К счастью Хагрид выловил питомца Лонгботтома и отдал мальчишке. Невил был счастлив в самом буквальном смысле до соплей: он успел их пустить и теперь пытался на радостях лягухом же их и вытереть.