Как кошка Хогвартс обносила

Так как я мелькаю теперь в каноне, то чувствую себя обязанной вести повествование, «как в книжке было». То бишь, в обязательном порядке отмечать все события, тесно связанные с моими фанатскими чувствами. Я к чему вообще… Я дождалась легендарного занятия зельеварения со Снейпом! «Наша новая знаменитость!» или, вот, «На этом уроке не будет глупого махания волшебной палочкой…» За лето я попривыкла читать волшебные книжки, научилась махать палочкой, и восторг мой слегка поутих. Переезд в Хогвартс всколыхнул мой энтузиазм, но не настолько, чтобы как в самом начале восхищенно попискивать каждый раз, когда открывается учебник. К концу недели я достигла той повседневной отметки дзена, когда любимые герои не вызывают никаких особых чувств, даже сидя в радиусе всего пары метров. Так что когда у нас случился первый в жизни урок зельеварения, я прошлепала на первую парту по привычке и уставилась на супер-шпиона своими честными-пречестными, голубыми глазами. Супер-шпион смерил меня оценивающим взглядом. Преданный Невил, с которым мы после первой же трансфигурации теперь всегда садились рядом, аж поежился, а я смерила Снейпа взглядом в ответ. На меня такие монстры смотрели в свое время, так ки давили, что профессор выглядел бледной мышкой на фоне саблезубых тигров. Наверно, нечто презрительно-насмешливое во взгляде у меня все-таки появилось, потому как во взгляде Снейпа что-то опасно изменилось. Но меня отвлек Невил: так у него руки тряслись, что мальчишка немного рассыпал жучиные панцири по столу, когда выкладывал их из сумки. Мне пришлось прервать дуэль взглядов, чтобы помочь собрать ингредиент. Повезло, что в этом году у нас ничего пахучего нет. Когда начался урок, слизеринцы и гриффиндорцы замерли за своими столами. Обернувшись, я вдруг поняла, что все наши подло залегли на Камчатке, а вперед выбились лишь мы с Невом да вылез электровеник. Я повернулась к Снейпу, поднявшемуся, как зловещая тень, со своего места. В сторону нашей троицы он посверкивал глазами, не суля ничего хорошего. Начался урок с воодушевляющей речи о предмете, какую устраивали все учителя, но только Снейп говорил таким бархатным голосом, что будь я чуть старше, я бы… Назовем это культурным «потекла». Как-то само собой, часть переклички, во время которой профессор расстреливал всех неугодных словесно, проскочила мимо моего внимания. Какого черта он делает в школе? Ему бы голосом работать… Очнулась я, когда дошли до канонного «Гарри Поттер, наша новая знаменитость». Невила трясло от страха, хотя на него Снейп даже не взглянул, только вскользь и мельком. Мой знакомец часто получал люли после такого тона у бабушки, так что бояться начинал автоматически. Пацана (и Гарри, и Невила) было жаль, но особого внимания я издевательствам не уделяла и старалась копировать поведение слизеринцев. Они слушали нападки учителя краем уха, предпочитая читать учебник. Помимо рецепта в каждой главе были предупреждения о классических ошибках, история создания или ранние упоминания состава, а так же легкие заметки о самых распространенных аллергиях или непереносимостях ингредиентов. В общем, интересно было. — …Почему не записываете? — рявкнул Снейп, заставив меня подскочить и выронить учебник в кучу баночек с ингредиентами. Те с грохотом раскатились. Профессор обратил на меня свой карающий взор. Невил был готов схватиться за сердце, я успокаивающе сжала его ледяную вспотевшую ладошку под столом. Сердцебиение мальчишки я чувствовала даже в классе, полном детей: создавалось впечатление, что в его груди застряла птичка и теперь в панике бьется о ребра. — Мисс… — Снейп бросил взгляд на список, выискивая мое имя. — Лира Спайс, — подсказала я. — Прошу прощения, сэр. — Минус пять баллов за неуклюжесть. Встать, — я вальяжно поднялась, едва сумев незаметно отцепить пальцы Нева от своей руки. — Что будет, если я соберу Лунную медуницу в новолуние? Этим летом я делала что угодно, но только не зелья. Пусть я и выбила у Макгонагал справочник с таблицами ингредиентов, я его так и не открыла, полностью отдавшись рунам и чарам. Так что «лунная медуница» была мне глубоко неведома. Но выбирая между тычками в небо и «я не знаю, сэр», я решила гадать. — Сбор будет менее эффективен, — утвердительно и совершенно невозмутимо ответила я. Снейп подозрительно сощурился, явно чуя подвох. Но, кажется, я попала верно. — Какую часть рогатых слизняков следует добавить в «Напиток Живой Смерти»? Здраво полагая, что в рогатых слизняках фишка именно в рогах, я невозмутимо высказала свое предположение. Невил судорожно пытался листать учебник и суфлировать, но имелась огромная проблема: Напитка Живой Смерти в оглавлении не было, что наводило на печальные мысли о том, что на этом курсе такого зелья нет, и нас банально валят. У Гарри ведь спрашивали тоже про этот Напиток. По взгляду Снейпа я поняла, что близка к краю. — Какие именно рожки? Та-да-да-да-а! Та-да-да-да-а! Еще никогда Штирлиц не был так близко в провалу… На самом деле был и не раз, но… Я этих слизняков вообще в глаза не видела! Это как улитки, типа, но с бараньими рогами? Или рогами у них считаются их усики эти глазные? Весь опыт рогатых существ говорил мне о том, что у всех них рога на макушке или в любом случае выше ушей и глаз. А еще, что у улиток две пары глазок. — Верхние. По взгляду Снейпа я отчетливо поняла, что попала в очередной раз в точку и что меня раскололи. — Хорошо… А сколько рожек надо для одной меры зелья? — Немного. Взгляд сменился на торжествующий. — Ответ неточный. Вы не знаете. Минус пять баллов с Гриффиндора. Для Напитка Живой Смерти требуется… Я с довольным вздохом села. Снятые баллы нисколько не убавили моего настроения. Снейп, осознав, что не добился желаемой реакции, набросился на следующую жертву. Невил бескровными губами шептал мне слова восхищения. Как бы ни был он начитан и умен, он оставался ребенком, для которого простое спокойствие в присутствии раздраконенного взрослого было верхом смелости и безрассудства. Знакомство, как культурно назывался этот разнос, продолжалось еще минут десять, а потом Снейп скомандовал переписывать рецепт. Техникой безопасности он не заморачивался, то ли искренне считая, что и так сойдет, то ли не видя в этом необходимости, мол, мы до урока должны были получить необходимый сигнал из космоса. В конце первого часа все дети были разбиты по парам, запуганы до усрачки, но набрали воды для основы зелья, разложили необходимые ингредиенты и были кратко ознакомлены, что делать можно, а что нельзя в этом классе. В общем, были готовы варить зелья. Второй час мы, собственно, варили зелье. Снейп сновал между рядами и совал свой длинный нос в ученические котлы, периодически их бессердечно вычищая. Зелье от фурункулов варилось от силы десять минут, если работать более-менее успешно, но с первого раза не получалось даже у меня. Я встала в паре с Невилом. Мальчишка был так запуган, что у него дрожали руки и не стояли ноги. Поэтому я не дала ему приблизиться к котлу, чтобы он не кинул туда ничего лишнего и вообще не перевернул его случайно, но и работой друга не обделила. Поэтому Нев получил ступку и змеиные клыки. Имея поручение, Лонгботтом осмелел, тем более я не подгоняла и не ругалась. Мой знакомец трудолюбиво толок белесые зубы, с усилием разбивая их в крупную крошку. Я разбиралась со слизняками, нарезая их в ровные колечки. Поскольку я не первый год живу на свете и люблю поесть, а последние несколько месяцев и вовсе жила одна, то приготовить простейший суп из трех ингредиентов мне под силу. Но зелье ведь не суп! Тут важно и мешать правильно, и вовремя продукты подкидывать в нужных количествах. Моей стратегией были неспешная подготовка, быстрая готовка и четкий результат. Снейп сновал вокруг нас гораздо чаще, чем у остальных, отчетливо пытаясь к чему-нибудь придраться, но пока ничего фатального мы не делали, даже не включали горелку. Разве что Невил не велся на успокоительные речи и был близок к панике. Снейп волей судьбы оказался сборником всех страхов, что только у него были: и острого взгляда бабушки, и презрительного изгиба губ дяди, и крадущегося шага кузена, и зловещего прищура тетки, и манеры хмыкать от другой тети… В общем, было все. И все не так. Когда я закончила со слизнями, Нев только растолок в крупные осколки три зуба. А надо было пять. Решив, что у меня силенок всяко больше, я выдала парню новое партийное задание: зажечь спиртовку, поставить котел и закинуть мясные колечки (Мне стоило большого труда не совать их в рот!) в едва теплую воду. Времени оставалось едва ли не впритык. Снейп вокруг нас сужал круги, как змея — кольца, заставляя Нева сильнее нервничать. Но малец успешно зажег волшебную плиту, повесил котел и отрегулировал длину цепочки, как было сказано в учебнике, а потом закинул слизняков. На этом друг смог успокоиться, присел и начал разглядывать пузырьки в котле, опасаясь поднимать глаза. Я, не прекращая работу руками, засекла время на часах, когда надо добавить второй ингредиент и помешать. А потом с интересом уставилась на работу других учеников. Одиннадцатилетки, припугнутые вначале, взялись за работу самым серьезным образом. Все пыхтели в меру сил и внимания, подкидывали в котлы ингредиенты, сосредоточенно мешали деревянными ложками. Особенно выделялись Поттер, Грейнджер, Малфой и, кажется, Забини. Чистокровные волшебники были закономерно знакомы с котлом и знали, за какую сторону ножа хвататься, но конкретно Драко и Блейз над своими котлами порхали. И если Малфой делал это с душой, то Забини делал все лаконично, экономно и… как-то пусто. У него зельеварение не вызывало никаких чувств вообще: ни хороших, ни плохих. Люди с таким настроем глубоким утром делают себе кофе, чтобы проснуться. Выглядело это, честно говоря, жутковато. С Поттером и Грейнджер была ситуация немного другая. Оба впервые видели котлы, но старались и из кожи вон лезли, чтобы все получилось. И им обоим катастрофически не хватало опыта: кривая нарезка слизней, плохо толченые клыки, лишние и неловкие взмахи руками. Гарри чуть не уронил пару раз котел. С соседями им тоже не повезло. Поттер сел со своим рыжим любимцем, который, хоть и пытался ради Снейпа сделать все верно, все равно косячил. А Гермионе досталась Браун: Лаванда оказалась борзой настолько, что даже снующий вокруг Снейп не был для нее стимулом работать… Я, признаться, думала, что все будет наоборот: Рон не будет ничего делать, а Лаванда начнет старательно косячить. В любом случае, пришло время добавлять клыки, и я протянула ступку Невилу. Тот уже порядком успокоился и смело закинул порошок в котелок. Я взяла лопаточку и с ритуальной торжественностью совершила пару круговых движений и одну восьмерку, после чего зелье следовало оставить на минутку и выключить огонь. Оставив эту часть на Невила, я закопалась в баночки в поисках игл дикобраза. После того, как я уронила туда учебник, многие ингредиенты раскидало, хорошо еще, что все они были завернуты и подписаны. Найдя полосатые палочки, я не глядя протянула их другу. Через секунду пришло видение взрыва. Я, не слишком раздумывая, прикрылась Волей Усиления и сбила Невила, который успел бросить в кипящий котел иглы. Взрыв прозвучал мгновенно, едва иглы коснулись поверхности кипящего на огне состава. Нас бы окатило кипящей дрянью, если бы мы стояли на прежних местах, а так пострадали только стеллаж и стол. Честно говоря, меня тоже облило, но основная часть попала на защитную мантию, а Воля защитила от брызг на открытой коже. Снейп быстро подскочил, вычищая плещущееся зелье парой взмахов палочки, и расцепил нас, почти разодрал. Я не пострадала, но переволновалась за ребенка, а вот Невила я не уберегла до конца: ему задело руку, и вся ладонь покрылась болезненными прыщами сантиметра три радиусом каждый. Они быстро налились воспаленным красным и фиолетовым цветом и загноились. Невил заплакал, без конца извиняясь и благодаря. Если бы я его не снесла, он бы был весь в зелье. Может быть даже мертвый… Убедившись, что мы облиты оба, Снейп за шкирки потащил нас в больничное крыло. Остальных он распустил, предварительно завещав сдать образцы зелья в ящик и написать эссе о том, что такое хорошо и что такое плохо при варке зелья от фурункулов. До больничного крыла идти оказалось совсем не долго: от силы минуту или две. Надо было только проскочить пару пролетов, и мы незаметно вышли в светлые коридоры рядом с теплицами. А там и до больнички было рукой подать. Всю дорогу я следила за Невилом. Пацан совсем сник, баюкая руку и тащась за нами. Пострадавшая кожа начала облезать и засочилась зеленым гноем. Даже такую бывалую психику, как у меня, корежило от подобного. Как?! Вот скажите мне, как можно доверить одиннадцатилетним детям рецепт, малейшее отступление от которого может привести к тяжелым травмам?! И это только первый день! Маги что, на голову отбитые?! Неужели нельзя начать обучение позже? Мадам Помфри неуловимо напомнила Макгонагалл: тот же острый взгляд, чистый профессионализм и худощавая фигура. Медиведьма выглядела на пятьдесят лет, а то и больше, но держалась твердо. Она, быстро разобравшись в ситуации, лихо усадила Невила на стул и измазала зельями, пока Снейп вытряхивал меня из защитной мантии в потеках испорченного зелья. На пару они быстро закончили, замазав все участки, находящиеся «в зоне риска», и оставив нас приходить в себя. Мой знакомец тихо всхлипывал, хотя больше не плакал. Я шатала ногой, не совсем понимая, что я тут делаю. Мне тоже размазюкали мазь по шее и рукам, а еще влили пару зелий, но распознать я смогла только успокоительное, потому что оно было настояно на валериане. Оставалось только надеяться, что никто не заметит, как меня ведет. Хе-хе, кошачья кровь. Главное не палиться, что я наклюкалась, пхе-хе-хе-е. Но никому не было до нас дела. Эльфы, худые ушастые создания, принесли наши сумки из класса и ночнушки из спален… Это нам так ненавязчиво намекнули, что мы в крыле ночевать будем. Делать было нечего: мазь не давала даже достать книжки из сумки, не извазюкав при этом всю округу. Вечером помощницы медиведьмы аккуратно сняли с нас остатки мази, дали поужинать, а потом намазали снова. Поппи решила оставить меня до утра, а Невил загремел до понедельника. Его рука и правда выглядела плохо: хоть зеленый гной и прошел, кожа все еще была лиловая от воспаления, а пальцы напоминали сосиски. Это была самая настоящая жесть. Ночью больничное крыло из светлого помещения стало весьма зловещим и угрожающим. Широкие пространства при свете давали ощущение свободы, спокойствия, но без солнца за окном они становились очень мрачными. В огромные окна светила неполная луна, отбрасывая неровные, ломанные силуэты веток. Из теплиц доносились шелест и скрежетания. Невил долго не мог уснуть, постоянно вздрагивал и от этого болезненно дергался. Мальчишка успокоился, только когда я взяла его за руку. Он и заснул так — держась за меня, как ребенок… Да и был он всего лишь ребенком, которого задавила авторитарная бабушка, пусть и умным не по возрасту… Смешно сказать, но я, пусть и выгляжу его ровесницей, гожусь ему в бабушки. Я заснула только с рассветными лучами, так и не расцепив пальцев. Утром Поппи изучила меня вдоль и поперек и вышвырнула меня из крыла, дабы я не тревожила покой Невила. Другу я успела только помахать на прощание, прежде чем за мной закрылась дверь. Пожав плечами, я направилась в субботний кружок ворожбы. С помощью портретов ориентироваться можно вполне сносно. Главное в этом деле — не верить Макдагеру Квинси. Этот хитрожопый мужик был готов менять наряды, подрисовывать себе усы, напяливать парик или шляпу, лишь бы остаться неузнанным. Когда это удавалось, он прикидывался отзывчивым рубахой-парнем и уводил своих жертв в заброшенный коридор, а потом сваливал, делая вид, что «мы на месте, всем удачи, я пошел». Короче, добралась я до башни с третьей попытки, вся в пыли и сверкающая золотыми глазами от ярости. Топая по лестнице, я думала о том, зачем вообще основатели развесили тут таких типов. Какая польза от этого гада? Опоздания? Паранойя? Способность распознавать обман? С каждой догадкой моя злость меркла. Мужик он хоть и противный, но полезный. И ведь если так подумать… Все портреты, которые я видела, куда ни плюнь, Мастера «вставьте название». Может, их повесили как аналог библиотеки, только нарисованный? Звучит интересно. Надо попробовать. Глубоко вздохнув, я распахнула дверь в класс прорицаний. В лицо тут же пахнуло благовониями, слегка отдающими марихуаной в составе. Осмотр показал, что единственная обитательница помещения хлопочет за столом, располагая кучки веточек и пучки цветных ниток в одном ей ведомом порядке. При моем появлении дама в очках не отвлеклась ни на йоту, продолжая мычать что-то медитативное и распихивая клубки. Я даже слегка растерялась от подобного. Этот укурыш будет вести клуб ворожбы? Нет, я видела ее, когда записывалась, но тогда она была пьяная! Махнув рукой на подобный произвол, я по-хозяйски сгребла три огромных пуфа-подушки и воодрузилась поверх башни. — Здравствуй, любознательная душа, пришедшая сегодня ко мне, — нараспев протянула профессор, наконец поднимая глаза. В стеклах ее очков были очень толстые линзы, которые увеличивали ее темные глаза до стрекозиных. Кудрявые волосы в беспорядке разметались по плечам и спине. Одежду она отобрала у какого-то бомжа с рынка, но хотя бы почистила, прежде чем надеть. — Ты жаждешь магии, дитя мое, но находишь лишь несчастья. Ты одна здесь, не так ли? В любом случае, я не жду больше никого, мы можем начать. Трелони сто пудов имела в виду совсем другое, но у меня ее слова вызвали тяжелый вздох и кивок. Поскольку никто действительно больше не пришел, мы расселись на подушках, взяли веточки и нитки и начали мастерить ловцы снов. Ворожба не требовала палочки или заклинаний, только четко оформленной мысли, что и для чего делается. Это были мелкие поделки, волшебные амулеты или талисманчики, в которые создатель или создательница могли вложить любое волшебство. Профессиональные ворожеи вообще могут, связав шарфик, сделать артефакт такой силы, что он еще века будет работать безо всяких рун. Но ни Сибилла, ни тем более я не относились к этой категории. На самом деле, мы даже не ворожбой занимались. Мы разговорились: она начала с жалобы на молодежь, мол, как юность порывиста и застит взор тем, кто имеет ее. Я поддакнула, начав рассказывать о своих злоключениях среди детей. Наша девчачья спальня, стараниями Лаванды и Парвати скоро станет розовой помойкой! Гермиона уже натащила книг и забила ими все пространство вокруг! А я… Ну, я… Я выпускаю своих хомяков, и они повсюду бегают и скребутся ночами. Так что все мы хороши… — Лаванда уверена, что это летучие мыши скребутся под ее кроватью, хотя точно знает, что это мои пушистики. И каждый вечер она считает своим долгом напомнить мне, что летучие мыши — это зло, — скорбно вещала я, найдя наконец благодарные уши. Трелони на пару мгновений остановилась от наматывания ниток и взглянула на меня: — Мыши — знак действительно недобрый, но меня больше беспокоит кровь на твоих руках. Я замерла с веточками в руках. Откуда она это узнала? Неужели та пурга про предсказания и третий глаз правдива? Тогда плохо дело. Впрочем, убивать профессора мне было не с руки. В закрытой школе подобное с рук не спустят, а могущественных покровителей у меня нет. — О чем это вы, профессор? — я обеспокоенно нахмурилась и бросила подозрительный взгляд на марихуановые палочки. — Вам что-то привиделось? — Да, я вижу — еще яснее, чем раньше — смерти вокруг тебя. Тигр! Тигр рвет живых на части! — Трелони вдруг по-настоящему испугалась, вскочила и начала отступать к стене. Голос ее неуловимо изменился, став гулким, будто замедленная пластинка включилась. Я сжала челюсти, прекратив придуриваться. Вот, спрашивается, зачем пришла к этой глазастой? Еще не хватало на какую-нибудь неприятность нарваться… А ведь выглядела образцовой шарлатанкой! — Профессор, я не понимаю о чем вы. Вы точно надышались этим ужасным дымом! — А… Я… Да, пожалуй… — Трелони обмякла и опустилась на пуфик. Я сбегала, потушила эти проклятые палки и принесла воды, внимательно заглядывая в лицо предсказательницы. Было пока не понятно, чего ждать от нее. Если она начнет всем и каждому про тигров рассказывать, то, если я засвечусь, меня будут подозревать в первую очередь… Хотя кто ей поверит? Алкоголичка и наркоманка, которая из жалости получила работу и все время проводит в башне, как отщепенка — вот, что я слышала. Сибилла вдруг подняла голову и протянула руку к моему лицу. Я от наглости и внезапности подобного оторопела. Женщина огладила костяшками пальцев щеку и склонила голову к плечу. — Вот почему ты показалась мне одинокой, странница без дома и семьи… Ты не причинишь мне вреда. Я была готова взвыть от ее «логичных» перескакиваний с одного на другое. Да что происходит вообще?! Устало вздохнув и протерев лицо, я совсем потерялась в происходящем и присела на пуфик рядом. Профессор протянула мне остатки воды, которые я залпом выхлебала. Это тело очень плохо реагирует на стресс… или меня уже просто все доконало. Я одиннадцать лет тут, а до сих пор ни разу! Ни разу, черт возьми, не засмеялась со всей искренностью, на которую способна! Я не свободна в этом мире, одинока и потеряна, как слепой котенок. Даже зная будущее, я не могу жить без оглядки на прошлое. — Расскажи мне, дух, зачем ты пришел в этот мир и занял тело этой девочки? — ласково спросила меня предсказательница. Я посмотрела ей в глаза, но не увидела в них и тени того знания, что было там буквально несколько минут назад. Ее отпустило, и все дальнейшее пойдет так, как этого захочу я. Это придало сил. Я тоже ласково улыбнулась. — Как насчет выпить по бокальчику и все обстоятельно обсудить? — Ты в теле одиннадцатилетней девочки, дух, — возмутилась Трелони. — Эта девочка уже пила, — съехидничала я. — И нет тут никого кроме меня, Сибилла, так что не переживай. В профессоре боролись долг и желание. Она колебалась чуть дольше минуты, а потом достала палочку и махнула бутылке хереса в шкафу за посудой, очевидно решив, что бокальчиком мы обойдемся. Наивненько. Алкоголь был крепленый, но мажата тоже были не пальцем деланы. Магия прекрасно справлялась со спиртом и не оставляло ничего ценного, ради чего стоило пить алкоголь. Собственно, я уже пробовала, маггловские лекарства магия тоже мочит без жалости. Да и общая выносливость выше, несмотря на хлипкий внешний вид… В общем, надрались мы в меру, прикончив бутылки три в полтора рыла. Через полчаса я передумала брать с предсказательницы даже клятву о неразглашении правды о моей незабываемой личности. Она забыла как бояться, услышав о том, что я тут постоянный квартирант, и вообще оказала мне горячие поддержку и сочувствие, каких у меня не было давно. Когда я через несколько часов покидала ее обитель, мы были едва ли не лучшими подругами. Я собиралась продолжить наши интересные со всех сторон посиделки. Первую неделю в Хоге можно считать удачной!