Как кошка Хогвартс обносила

Я захлопнула с раздражением книжку. Шел уже почти месяц с тех пор, как я занялась этим вопросом, это была уже шестая, а то и седьмая товарка, которая упоминала некое «проклятие серебряной крови», но совершенно не поясняла, что это за хрень такая мифическая и мифическая ли! Кажется, эта информация настолько очевидна для магов, что одного упоминания о проклятии хватает, чтобы все поняли, о чем речь. Хмурясь, я выбрала еще одну книжку, на вид похожую на «Единороги для голодных тигров». Это оказался справочник некоей Меркурии Блек по обитателям английской фауны. Фамилия известная, конечно, но вряд ли и она пояснит, что это за «проклятие». Она же чистокровная. А они не склонны цацкаться с теми, кто не понимает основных основ. Раздраженно цыкнув, я захлопнула книжку и под неодобрительным взглядом миссис Пинс вышла из библиотеки. Нет, конечно, библиотека в Хогвартсе выше всяких похвал, особенно если учесть, что альтернативы есть разве что у чистокровных в родовых поместьях, но я лично не могу похвастаться усидчивостью. Тем более я не могла дольше двух часов читать научные труды, написанные сухим средневековым языком (эти эпитеты и по отдельности внушают ужас, а тут вместе!). Меня самым натуральным образом выключало. Но мечта понять, чем же на вкус отличаются волшебные рогатые лошади от обычных коняшек, гнала меня на подвиги. К сожалению, разведка на следующий же день — то есть ночь — показала, что все табуны, живущие неподалеку, охраняются кентаврами. Что они делают с рогатым скотом и какую выгоду извлекают, мне не ведомо, но охрана белых крупов организована солидно. Каждый из трех раз, когда я пыталась, меня чуть не подстрелили на подлете. А стрелы у этих шестилапых пропитаны магией — пробивают любые щиты, в том числе и Волю. Я уверена, что такие проткнули бы даже шкуру тролля, хотя никакие заклинания, по заверениям одного портрета, ее не берут. Но отступать не в моих правилах, и если не получается с наскока, мы пойдем в обход! Решив, пока повременить с охотой (а ну как действительно проклятие есть?), я оккупировала библиотеку. Оккупировала, оккупировала, да так и не наоккупировала что-то дельное. Даже Гермиону я запрягла! Но девчонка очень быстро перескочила с единорожьей крови на драконью, а там уехала в тему заповедников и защитных чар от драконьего пламени. В общем, для нее библиотека Хогвартса до сих пор напоминала Ютуб, когда начинаешь с безобидного ролика о котиках, а заканчиваешь в три ночи мануалом о том, как построить бункер-лодку на случай рыбалки в ядерную войну. Я поправила школьную мантию и решила, что книги себя исчерпали. Надо попробовать еще кое-что. Если точнее, то надо спросить у автора. Меркурия Блек, да? Тетка была дофига запоминающаяся своей абсолютно жабьей внешностью, но неожиданно мягким характером. Ее картина висела возле кабинета Зоологии, и когда мы ждали урока, она обычно предупреждала, что будет контрольная, или советовала поправить волосы, или еще чего делала из той же серии. И она не делала между учениками различий, привечая всех одинаково. Оставалось только удивляться, как у древних родов на протяжении веков меняется характер и внешность. Нынче Блеки до сих пор слыли красавчиками с бешенным темпераментом, буйным нравом и темным талантом, хотя ни одного из них в Англии уже лет десять не видали. Хотя до сих пор вздыхали как по Малфоям, чей прекрасный принц как раз огребает от Пивза... Я полюбовалась на убегающего пацана, покивала этой сценке и поспешила скрыться, пока полтергейст не обнаружил и меня. Когда я пришла на место, тетенька с добродушием и легким волнением поведала мне, что случается с несчастным, который посмеет угробить любимца Магии. Так вот… Оказывается, это не метафора, а вполне очевидный факт: за убийство своих горячо любимых питомцев волшебная сила мстит жестоко. В миг смерти единорога вся его магия собирается в одно и бьет того или тех, кто по ее мнению виновен. Неизвестно до конца, по каким критериям проклятие выбирает жертв, но против убийц белых лошадок будто восстает весь мир. Их везение резко поворачивается спиной и садится на несчастных своим необъятным задом, весело хрустя их косточками и наслаждаясь предсмертными хрипами. В довершение ко всему единороги разумны, все понимают, просто не умеют говорить. Кентавры оказывают табуну свои услуги не то по-дружески, не то по-соседски. А может шестилапые работают санитарами, жалея несчастных хищников Леса. В единорогах самое ужасное — это их полная неспособность напасть на кого бы то ни было. Они могут лишь убежать от нападающего или просто неприятного им существа. Узнав такое, я закономерно сначала покраснела, потом позеленела, и наконец покрылась ледяным потом, возблагодарив кентавров, которые не дали мне погубить свою жизнь в столь юном и дурном возрасте. На пике чувств аж зареклась больше не лезть к этим прелестным лошадкам. Даже решила помогать, если они окажутся в беде. Я поблагодарила Меркурию и ушла за угол, где и выдохнула. Честное слово, у меня взмокла спина, и руки задрожали. Обдолбаться и не жить, почему таких опасных тварей охраняет всего один взвод кентавров?! Почему нигде нет таблички, запрещающей убивать этих дурацких коней, чтобы всякие тигры не рисковали своими жизнями столь напрасно?! Вдыхая и выдыхая, я смогла более-менее успокоиться и успокоить сердце. Нет, это тело однозначно плохо реагирует на стресс. Севшая на подоконник и постучавшая в окно сова заставила меня вскрикнуть. Открыв створку и вырвав из когтей хищницы письмо от управляющего, я шуганула птицу. Тут прозвенел звонок, заставивший меня подхватиться. Я ж со всеми этими треволнениями на ЗОТИ опоздала! К Волдеморту нельзя опаздывать — это может быть чревато! Проскакав по коридорам, а потом сиганув с лестницы на лестницу, я добралась в самые сжатые сроки до класса и просочилась внутрь, лишившись только пяти баллов. Упав рядом с Невилом, я мельком поздоровалась со знакомцем, глянула на заику-Квирелла, объясняющего очередную мутную тему, а потом, убедившись, что ничего интересного не пропущу, вскрыла конверт, погрузившись в его изучение. Гоблины… Какие же они паскудные засранцы, наживающиеся на чужом горе. Совсем как я. Переписка со смотрителем моего сейфа затянулась на весь сентябрь и почти на половину октября. Я оккупировала две школьных совы, которые только и делали, что мотались с моими письмами и приносили ответы. Мы торговались. Нет, не так, мы вежливо срались на почве собственных холеных интересов и из любви к искусству. Я понятия не имела, сколько стоит шкура мантикоры и тушки акромантулов, но подозревала лучшее. Гоблины пытались мне втюхать, что от пауков нужны только яд и паутина. Ну может еще щетина, но нет, это ложь и поклеп. И стоят все вместе они три кната! Пауки были покрыты шерстью как породистые собаки, у них в брюшках были целые залежи паутины, и яд точно найдется. И я не верю, что свежие раритетные твари, живущие только на каком-то острове возле Африки, могут стоить меньше, чем золотом по весу! В общем, мы ругались, плавно съезжая с голословных утверждений к более конкретным вещам, а потом и точным условиям. Когда имеешь дело с гоблинами, надо твердо знать одно: если в контракте этого нет, то гоблин сделает все как ему выгодно, зачастую это будет невыгодно вам. Ну, просто из вредности, даже если вы ему нравитесь! А вот проверять работу, сделанную по контракту — это уже оскорбительно. Пока есть где юлить, этот народ будет маневрировать со всей данной им природой нечеловеческой логикой, но если конкретно их зажать, то они костьми лягут, а сделку выполнят. Халтуры ребятки не терпят. Такой подход я всецело одобряла и поддерживала, а потому общаться с зеленокожими мне было легче, чем иным магам. Мы понимали друг друга, а с моим управляющим нас связывали трепетные узы жадности. Гоблинов «привязывали» к новым ячейкам, и пока они жили и работали, управляющие не оставляли своих подопечных. Так же ячейки передавали по наследству, как особо ценный ресурс. Считалось, что чем ниже сейф и богаче клиент, тем выше социальный статус управляющего. Так что каждый гоблин был кровно заинтересован в преумножении содержимого своих «угодий». В конце концов, у всех разумных существ есть некая цель, смысл существования. Для меня в данный момент единственно ценны радость жизни, удовольствие и азарт. Знания, богатства, может, даже власть — это просто пути, по которым я могу добраться и сохранить выше обозначенные нематериальные ценности. Я как пришла в мир, так и уйду, не забрав отсюда ничего, кроме опыта и воспоминаний. И лишь они имеют для меня смысл… Для гоблинов единственным счастьем в мире земном были удачные сделки. Все эти богатства, драгоценности, оружие и артефакты, что оседали в их карманах путем разного рода махинаций, были для них лишь побочным эффектом, причем, не сказать, чтобы исключительно положительным. Им был приятен в той или иной степени весь процесс торговли, заключения и выполнения, а вишенкой на торте выступала возможность дурить лохов. В этом, кстати, мы были очень даже солидарны: обманывать тех, кого удается обхитрить — исконно демоническая забава. Так что сейчас мы оба забавлялись, кому же удастся обвести вокруг пальца другого. Причем была в этом тонкость: сделку надо было заключить, чтобы обставить, но ни в коем случае при этом не обидеть оппонента. В игры не играют, чтобы потом сидеть в разных углах комнаты и дуться. В конце концов, правило воров священно: не гадь там, где живешь. Нам еще сотрудничать до конца наших жизней. Я дописала последнюю букву в письме и поставила точку. Из-за перьев у меня совершенно испортился почерк, став узким и слегка угловатым. Строки, поскольку пергаментная бумага не предусматривала разлиновки, слегка косились вверх. Но я поставила свою клеймо-подпись со схематичным рисунком перца чили со струнами лиры. Да я дура, но, смею надеяться, веду дела с умом. Итогом наших переговоров стал обмен, не включающий никаких денежных обозначений. Я передавала свою добычу из мантикоры и пяти акромантулов (пока торговались, я еще разок в лес сбегала) на обработку. Мне отходила вся продукция, сотканная из паутины, то бишь нитки, веревки и ткани, а так же выделанная и приведенная в божеский вид шкура недокошки-перемутанта. Яд и останки отходили гоблинам. Обмен мог бы показаться очень нечестным, но был один нюанс, узнав который, я решила не размахивать пылающим мечом правосудия: яды этих существ были редки не только из-за опасности тварей, но и потому, что имели свойство испаряться, если их не собрать в специальные фиалы. А я сильно сомневаюсь, что шкатулки и корзины с чарами консервации смогли сохранить самые дорогие ингредиенты в подобающем качестве. Гоблины тоже сомневались. Поэтому ради нашего дальнейшего сотрудничества, я не стала ни на чем настаивать. В принципе, что для меня пяток пауков? Могла бы все уступить без вопросов. Их в лесу как собак нерезаных, еще найду. Но гоблины бы такого не поняли. Да и я так просто не смогла бы. Они мне не друзья, не семья, они даже не дети или раненые. Может быть, больные, но разве что на голову и не больше моего. Так что идти на такие колоссальные уступки я не стала, а потом страдала. Решив после урока сразу отправить письма, я уставилась на Квирелла. Под перекрестным огнем безжалостных малолеток носитель Темного Лорда дергался, пытался вести лекцию, но сбивался и заикался. В принципе, как и в любом университете, мало кто всерьез рассчитывал, что одними уроками да практическими занятиями можно подготовиться к экзаменам. Старшекурсникам, сдающим СОВ или ЖАБА, в начале года вывешивали список тем, таким образом сообщая, что за подготовку учитель несет самую мизерную ответственность. Да, можно и даже обязательно ходить на лекции, спаренные с практикой, но по факту без самостоятельной подготовки хороших оценок не добьешься. А потому у нас в учителях научные деятели, обращающие на учеников внимание постольку-поскольку, алкоголички-наркоманки, тираны, занудные призраки и даже адреналиновые маньяки… Вот профессор Кеттлберн, например. У чувака нет половины ноги, он как пират по коридорам стучит, а все туда же — мы проходим огнекрабов, которые пукают огнем. Пердят огнем, боже мой! Магия, ты обдолбалась, когда их делала! Поскольку смысл лекции был для меня безнадежно потерян, я переписывалась с Невилом. Ему тоже было весьма скучно. И он не мог дождаться, когда же нас отпустят, чтобы побыстрее сбежать к профессору Стебль в теплицы. Я ожидала, что Нев поселится в теплицах, и не была удивлена, когда он нашел общий язык с такой же любительницей травы. Не думаю, что они подружились как я с Сибиллой, но если так и дальше пойдет, Невил станет ее личным учеником, а там и до мастерства недалеко. Он толковый мальчик, с хорошими задатками в гербологии. Звонок наконец-то прозвенел, и все ломанулись к выходу. Грейнджер кинулась в атаку на учителя… Ну, ничего необычного. Гарри с Роном бегом неслись во двор, где у нас занятия по полетам… Ох, блин, занятия по полетам. Радовало меня одно — это последнее, и я могу забить на это! Точно, я же не объясняла, что это такое... В общем, будто мало нам было уже существующих предметов, первокурсникам всех факультетов устроили обязательное краткое обучение в ВВС (волшебно-воздушные силы) Соединенного Королевства сроком в три недели как минимум. Остальным курсам повезло больше: у них занятия были не обязательны. После трех обязательных недель, можно будет еще летать два месяца до зимы, а потом по весне будет организована такая же бодяга, но, к счастью, уже не обязательная к посещению. Уж не знаю, было ли в каноне подобное, но у Невила на первом же уроке взбесилась старая метла, он сломал запястье и его освободили от уроков насовсем… — Удачи! — сочувственно хлопнул меня по руке мальчишка. — Бывай, — уныло кивнула я. И мы расстались. Я поползла во двор, где малышня уже седлала деревянных коней, а Невил — на возлюбленные занятия. Жаль. Я положенный месяц ходила, выслушивая занудное и неправдоподобное хвастовство со всех сторон. Оказывается, многие волшебники рождаются с метлой между ног. Иногда мне казалось, что магглорожденные дети тоже вот-вот начнут рассказывать, как они в пять протаранили не то дерево, не то «дельталет». Лично я в метлах не увидела ничего прекрасного и удобного, а потому Невилу завидовала люто. Он мог заниматься по-настоящему полезными делами. Впрочем, я пахала аки пчелка, а потому свободные два часа, которые мы тратили на выполнение трюков в воздухе, давали мне отдохнуть. Кроме того навык вождения магического транспортного средства лишним не бывает... Однако, я реально хапнула слишком много дополнительных занятий, а потому первые три недели страдала, а уж когда начались полеты — просто взвыла. Носилась наравне с электровеником, пока не опомнилась. Никто не отберет у меня книги и палочку, стоит закончить школу! Более того, моя жизнь значительно длиннее обычной, у меня дофига времени! Так, немного оклемавшись от горячки волшебного образования, я избавилась от части клубов. В топку полетели трансфигурация и чары. Просто потому, что они были у меня в расписании и усложнять себе жизнь меня не грело. (А еще, по большому такому секрету, там обосновалась одна кудрявая особа, которая искренне считала, что я буду благодарна за ее многочисленные советы…) После недолгих раздумий, я позволила остаться нумерологии. Сходив разок, я поняла, что эта наука изучает закономерности имен и цифр, являясь чем-то сродни гаданию, но более… научным, что ли? Еще они изучали старые обряды, раскапывали давно забытые ритуалы и в целом мнили себя непризнанными Мерлинами и Морганами. Это могло быть интересным, ведь ритуалы тесно идут с горячо любимыми мною рунами. Все это было удачно размазано на вторник и четверг. А на выходных у меня еще оставались два клуба «для души», так сказать. Воскресное творчество я даже не считала за клуб: нас там неплохо развлекали и учили мимоходом хозяйственным заклинаниям. С помощью волшебства становились возможными самые невероятные идеи. Материалы, конечно, были дешевенькие — какие еще детям для тренировок давать? Но было все равно познавательно. Приходить можно было на протяжении всей первой половины дня, так что основной массив людей подтягивался после полудня. Только пара ребят вроде меня прибегали пораньше. А вот к Трелони кроме моего Пушистого Величества так никто и не пришел. Вставать в субботу, чтобы посетить полусумасшедшую стрекозу в башне? Я одна такая дура. Тем более ворожба была никому особо не нужна: волшебная родня учила этому делу куда лучше незнакомой тетки, тем более не абы чему, а фамильным сглазам и ритуалам, а «ученые» маглорожденные просто не верили, что без палочки, прошептав пару срифмованных строк или сделав куколку из ниток, они смогут чего-то добиться. Тем более само стремление научиться заклинать красноречиво говорило о злобном нраве и отваживало новых знакомых и друзей. Хотя прежде чем говорить о нас гадости, могли бы сходить хоть разок, глянуть, чем мы тут занимаемся! Сибилла оказалось забавной теткой, внучкой знаменитой предсказательницы, решившей пойти по стопам своей талантливой прародительницы, хотя таланта в ней я особого не заметила. После того раза с феноменальной яснозоркостью ее третий глаз прочно и надолго закрылся, а все потуги Трелони заканчивались размытыми тенями в хрустальном шарике и не приводили ни к чему путному. Развлекалась эта милая мадама предсказывая смерти и несчастья в надежде попасть пальцем в небо. В этом мы были удивительно похожи: обе любили небылицы. На том и сошлись. Лишь ей я могла рассказать все без оглядки. Предсказательница, которой никто не верит, и демоница, которая не верит никому. Блеск! Кружок двух маразматичек среднего и преклонного возраста, увлеченно травящих байки и хлещущих херес, и… Рано одиннадцатилетним девочкам такое озвучивать. И вообще знать! Но если говорить все-таки серьезно… То разве это не грустно, что во всем мире у меня лишь одна неплохая подруга, с которой мы виделись от силы несколько часов? Наверно, можно сказать, что я не социальная или у меня проблемы с общением, но мне было даже лучше. Иногда я до сих пор остро тоскую по Семье, по друзьям, которые остались в другом мире, и мне просто необходимо переварить тот факт, что я больше их никогда не увижу и прийти в себя. Терять близких для меня все равно что терять кусочки себя. Мне нужно время, чтобы оправиться от разбитого сердца. И Я рядом нет, неизвестно, когда появится и появится ли вообще! Впрочем, у меня был еще один хороший знакомый — Невил, но он был еще совсем мальчишкой, пусть и умненьким… А еще человеком, чьи родители пострадали от темного проклятия. Нев ненавидел не только род Лестрейнджей, но и Пожирателей Смерти, и темных существ за компанию. Мое оборотничество он не примет ни под каким соусом в ближайшую пару лет. Да и потом, возможно, тоже. А в таких условиях я не могу считать его другом. Друг — это тот, кому я верю и от кого не таюсь. Это когда я могу сказать: «Привет, дружище, вчера по Запретному лесу ходила, разорвала пару пауков, получила пару царапин, но все тип-топ, а как твои выходные?», а мне в ответ не заорут благим матом. Но все было не так плохо. Вместе с Невилом мы, вон, учились, болтали о делах наших детских, сидели на лекциях, вместе делали домашку. Гермиона для нас была слишком неусидчива, активна и говорлива. Электровеник везде лезла, открывала по делу и без дела рот и норовила всех научить «как правильно». На факультете ее не любили даже самые лояльные к зазнайкам и малолеткам. Учиться было тяжело, так как я сдуру пыталась сразу все успеть. Но расслабившись, повседневность покатилась ненапряжной, приятной колеей. Все шло своим чередом: нагрузки были в меру, материал в новинку, друзья не отвлекали и почти отсутствовали… Ляпота…