Как кошка Хогвартс обносила

Перрон как обычно полнился людьми, и я чувствовала себя лишней. Знакомых лиц не было, никто меня не провожал. Да и с чего бы? Оставив сундук в багажном вагоне, я направилась на поиски купе. Вероятно, придется делить его с малышней. Но сидеть с толпой разнокалиберных подростков — выше моих сил. Лучше я потерплю… найду Джинни вообще или познакомлюсь с другими новенькими… Оккупировав одно из купе в конце поезда и растянувшись на лавке, я сунула руку в шляпу и достала учебник по рунам. На этот раз скандинавским. Было интересно изучить отличия и хотелось понять, можно ли мешать разные алфавиты. Но пока поезд не тронулся, читать не было настроения. Так что я отложила книгу и затеребила шляпу. Вещь эта, честно добытая, очень быстро стала мне памятной и дорогой. Конечно, смысла в ней, как и в любой памятной вещи, было мало. У меня были более привычная безразмерная сумка и чемодан. Но шляпа… этот элемент одежды я вообще мало понимала. У брата была шляпа. Ее подарил дорогой ему человек, это был символ их обещания, его мечты и стремления. Он таскался с этой соломенной ветошью как с сокровищем, и я его отлично понимала. У другого брата был цилиндр с самолетными очками. Он вообще был аристократом по происхождению, и к такой одежке привык. Шляпа была его не то напоминанием, не то забытым пережитком прошлого. Деталью, которую он забыл убрать, когда сбежал. И у третьего брата была шляпа. Он ее сам честно нашел… Ну украл, ладно! Украл в магазине. Ему нравились грустный и смешливый смайлики на торце и жизнерадостный рыжий цвет. Эйс всегда говорил, что они изображают его самого — раненного в сердце и вечно улыбающегося. А я была тигрицей. И ну куда мне шляпа? Уши на макушке мешаются… К тому же, когда убегаешь от погони, шляпа — это последнее, о чем надо беспокоиться. Кому она нужна вообще? Только в этой жизни, спустя долгие годы я примерила одну и вдруг поняла, зачем нужны шляпы. Они напоминают, что у тебя еще есть голова на плечах. Как юбка в пол напоминает о степенности, а плащ — о том, что иногда нужно оглядываться. Шляпа нужна, чтобы помнить. Я устало откинулась на сидении. Одежда — это всегда так утомительно. Но, порой, чрезвычайно полезно… В клетке запищали пушистики, и я открыла им дверцу. На стол сразу же вывалился десяток розовых крох. В этом году мои хомячки постарались лучше, и выводок получился на пару недель раньше срока. Целых одиннадцать, не считая родителей. Зверье радостно затопотало по мне, устраиваясь в моей многострадальной шляпе подобно диковинной жидкости. Я со смехом признала, что у волшебных шляп есть еще одно достойное существования применение. Режимы безразмерного кармана и обычного тряпочного конуса регулировались рунами, скрытыми сиреневой лентой на тулье. Единственный момент — поправляя шляпу за тулью можно было доиграться и получить по голове чем-нибудь из содержимого. Я попервости вообще с синим лбом ходила… Когда загудел первый предупреждающий сигнал, детье перепугалось, но я успела переловить всех до того, как они разбегутся по купе. Эйс и Луффи тоже, было, рванулись, но быстро успокоились. Они мне верили безоговорочно и, давая детей подержать, были уверены, что я их не растеряю. Конечно не растеряю, чтоб я еще свои элитные пирожки теряла! Толпа на перроне быстро рассортировалась и начала грузиться. Уизли нашлись тоже: они закидывались в вагон, отчаянно спеша уместиться. Джинни впервые прощалась с матерью. Дверь купе открылась. На пороге стояла девочка со светлыми, почти белыми волосами и серыми удивленным глазами. — Я могу сесть у вас? Боюсь, другие купе могут быть уже заняты. Я махнула рукой. Девочка устроилась на противоположном диванчике. — Я хочу найти друга, так что выйду, когда отправимся, а потом вернусь. Посторожишь вещи? — Конечно. Мы замолчали. Я удивленно поглядывала на новенькую. Та продолжала смотреть в окно, чему-то отсутствующе улыбаясь. — Меня Лира зовут. — Приятно познакомиться, Лира. А я Луна… Луна Лавгуд, — после паузы добавила она неуверенно. Я с еще большим интересом посмотрела на девочку. Та самая Луна! Но потом я озадаченно заломила брови. А чем она такая примечательная? Помню, что была, даже имя знаю, а что эта девочка делала — не имею понятия. — В твоей голове так много мозгошмыгов. Это может быть опасно — они разжижают мозги. Со вздохом я прекратила пялиться на ребенка и потерла лицо. Она безусловно права. Размышления, что там было в каноне, как показала практика, не самое адекватное поведение, и до добра не доводят. К тому же я решила действовать на опережение в этом году. Не будет никаких неприятностей! — Мне кажется, у тебя плохо получается избавляться от мозгошмыгов. Я слышала, от этого помогает музыка. Хочешь, я спою для тебя? Я бросила на нее удивленный взгляд. «Спеть» прям спеть? Луна, не дожидаясь, моего согласия, замурлыкала что-то звонкое, с невнятными словами. Кажется, это вообще была детская считалочка. С кривой улыбкой я откинулась на сидение, запустив руку в шляпу, где бурлило непоседливое розовое море. Пушистики на плечах уже давно пригрелись, щекоча шею и задремали. Воспитание детей, оно и у животных утомительно… Странно, но стало действительно спокойнее от того, что какая-то малознакомая девочка поет мне, чтобы прогнать навязчивые мысли. Мне поет. Это было что-то новенькое. Дверь робко приоткрылась, и в нее заглянула Джинни. Я миролюбиво ей махнула. Луна тоже улыбнулась и прекратила петь. Сразу стало неуютно тихо. Девочки быстро о чем-то разговорились, сразу же показав давнее знакомство. Может, родители дружат? За окном показались первые признаки природы: мы уже выехали за черту города. Хмыкнув тому, что даже не заметила, как мы отчалили, я поднялась с места. — Хочу найти Невила. Скорее всего вернусь вместе с ним сюда, — пояснила я. Девочки понятливо закивали. Загрузив потомство в клетку и разбудив многострадальных родителей, я покинула купе, на ходу натягивая шляпу. Переходы между вагонами были похожи на закрытые коридоры: нигде не пролезть, не просочиться. Но оно и понятно. Тут дети вообще-то едут, а они как щенки способны прогрызть что угодно и застрять в дыре… Мне пришлось обойти пару вагонов, прежде чем я нашла искомого. Мальчишка, чуток вытянувшийся за лето, успокаивал неуспокаиваемую Гермиону. Та от паники практически задыхалась и плакала, но старалась держать себя в руках. — А если они потерялись на платформе? А если не успели? — Не говори чушь, Гермиона, я уверен, что все с ними будет в порядке. Не сегодня приедут, так завтра. А могут через камин в Хогсмите или в директорском кабинете. Да мало ли! Я положила ладонь на плечо другу и села рядом. Тот вздрогнул, но облегченно выдохнул, узнав меня. Гермиона тоже чуток прекратила истерить. — Что у вас случилось? — Гарри и Рона нигде нет, — тихо призналась Грейнджер. — А вы искали в других вагонах? Гермиона смутилась. — Еще нет, — прошептала она. Под моим красноречивым взглядом она утекла сначала из-за столика, а потом, подобрав сумку, и вовсе сбежала на поиски. Невил облегченно вздохнул. Я покивала, оценив его мужество. Наедине с электровеником дольше пяти минут — это подвиг. — А ты где была? Привет, кстати. — Я заняла купе с малышней. Пойдем туда, кстати, там тихо, — я бросила неприязненный взгляд на взорвавшихся смехом близнецов с их вечным дружбаном Джорданом. Невил и сам был рад свалить. Он подхватил сумку и вскочил, ударившись ногой об стол. Потирая бедро, друг завел разговор о лете. Писем мы писали удручающе мало, зато все они были удивительно длинными, по несколько листов каждое. Он этим летом изучал под бабушкиным надзором заклинания из семейной библиотеки, а также начал вникать в дела рода. Друг не жаловался, но я читала между строк, что Августа закручивает гайки нешуточно, пытаясь запихнуть во внука все и как можно быстрее… Сам Невил все чаще выдавал перлы вроде «быть как отец» или «хочу стать как папа *вставьте качество*». Я в свою очередь, писала, где работаю, иногда упоминая, в какие проклятия вляпывалась. Старалась посмешнее, конечно, без опасных моментов, но уверена, Наследник Лонгботтомов и так осознал, что я не цветочки на лугу собирала. До купе мы дошли, болтая о какой-то ерунде. Было приятно вновь увидеться и оказаться рядом, касаться друг друга… не в каком-то там смысле, а самом что ни на есть человеческом. В купе нас ждал аврал: разбежались мои шушки, потому что кто-то умный открыл клетку! Впрочем, никто особо не сбежал, мы переловили беглецов, а Эйс и Луффи успокоились, даже не слишком бушуя. А уж что-что, а угрожающие пушистики — зрелище потешное. При опасности эти звери раздуваются почти вдвое и угрожающе машут языком-плетью. Тот в свою очередь покрывается ядом. И если такой коснется голой кожи, то останутся ожоги, как от крапивы или ядовитого плюща. А уж как воинственно сверкают глаза на морщинистых мордашках… Заглядение! Конфликт уладили. Оказывается, девочки решили познакомиться поближе с малышней, даже получили добро от родителей, но не смогли предусмотреть, что дети, едва клетка откроется, понесутся на выход все и разом. Это только у меня скилл хватания подвижных пирожков как у бога. На почве данного происшествия мы разговорились. Был, конечно, вопросец, зачем мне столько пушнины, но я плавно съехала с темы, мол, когда появляются, жду, пока вырастут, и отдаю обратно. Все подумали про магазин, конечно, а никак не круг перерождений. Ну, не мои проблемы. Дальнейшая беседа шла гладко, что удивительно, поскольку Джинни — единственная, кто хоть как-то двигал беседу, сама того не замечая. По факту, она спрашивала что-то, а потом выслушивала наши мнения по очереди. Луна, как и я, и Невил, была не слишком разговорчива. И если бы тут одни сидели, то уткнулись бы в книжки или нечто подобное и сидели бы по углам. Так что за движуху мы были весьма благодарны, и когда проехалась тележка со сладостями, Уизли от каждого из нас получила по вкусняшке. Луна и во вкусах оказалась эксцентрична, предпочитая убойного вкуса и конфигурации сласти. А наши вкусы так и не изменились: кексики и всевкусное драже. Беседа с едой пошла еще живее, получив благодатную тему вкусовых предпочтений. И тут, как ураган, к нам вломилась Грейнджер. Повращав дикими глазами, она захлопнула дверь и была такова. Эта выходка так же получила место в обсуждении, но вяло. Лично меня исчезновение Бэмби и подручного не впечатлило. В школе они были, а значит, ничего с ними фатального не случилось… Да. Я пронаблюдала, как наравне с поездом несется голубенькая машинка фордик. За рулем был двенадцатилетний пацан по кличке Шестой Рыжий, Гарри сидел на соседнем сидении, придерживая клетку с белой совой… Устало прикрыла глаза. Главное не смотреть на галлюцинации, и тогда они пройдут. Они пройдут. Открыв глаза еще раз, я ничего не увидела и с облегчением вздохнула. Аминь! — Я только что видела летающий маггловский автомобиль, — напевно и совершенно спокойно заявила Луна. — Наверно, мозгошмыги совсем разжижили мозги водителю. Ведь нельзя летать, не пристегнувшись. Я истерично хихикнула, а потом и вовсе рассмеялась, держась за живот. Так же резко смех прекратился. Господи, за что мне это? Почему Бэмби совсем не бережет мои нервы и свою жизнь? — Я пойду, в туалет выйду, воздухом подышу. Покинув купе, показавшееся душным, я вышла в тамбур и достала из шляпы неприметный блокнотик. Там скромно притаился План. Решив, что я все обдумаю и предусмотрю в этом году, я решила выписать все, что знаю о событиях. Вышло ужасающе дыряво. В плане было всего два пункта и дофига подпунктов. «Забрать дневник» и «Убить василиска, пока оно спит». И если первый был с успехом перевыполнен, то второй оставлял желать лучшего. Расправиться с бескрылым выкидышем драконьего рода представлялось исключительно трудной задачей. Полагаться на авось в этот раз крайне не хотелось. План, План, План — вот девиз приключений в этом году! Я вернулась в купе. Поддерживая беседу скорее из вежливости, вскоре я влилась в происходящее и отвлеклась. В конце концов василиск нас не на перроне встречает. Он вообще не в курсе, что придется проснуться. Остаток поездки прошел в ненавязчивой дружеской атмосфере. Джинни задавала тему, Луна делала вид, что все мы знакомы уже лет десять, и только-только собрались вместе поболтать, Невил краснел, а я умничала. На станцию мы вышли все вместе. Девочек и прочих первокурсников встречал лесник, а нам предстояло впервые прокатиться до замка на каретах. Темные повозки толкали темные кони. Фестралов я видела впервые. Почему-то эти крылатые кони меня избегали всеми правдами и неправдами. И вот как прознали только? И с чего бы? К слову, как и единороги, фестралы были похожи на коней только отдаленно. К делу можно было прицепить разве что наличие копыт и лошадиный хвост. У них даже грив не было: там просто выпирали острые костяшки хребта. Плотоядные белесые глаза неотрывно косили на меня, а напоминающая драконью морда нерешительно скалилась, обнажая острые клыки. Встретив меня, конь словно не знал, что делать, нервозно переступал худыми ногами и перекладывал летучемышиные крылья. — Жуть какая. Давай грузиться, пока оно не кинулось, — тронул меня за плечо Нев. Я удивленно посмотрела на друга, но он не ответил, забираясь в высокую карету. — Я видел смерть деда… Это случилось четыре года назад, — тихо пояснил друг, когда мы расселись. — Когда мне было восемь, меня зажал в подворотне один… Напоролся на металлический штык и умер. А я подхватила школьную сумку и убежала, — ответила любезностью я, вежливо решив не упоминать, что тот мудак не сам на штык напоролся. К нам запрыгнули неразлучницы Лаванда и Парвати, уже знакомо щебеча о том, как рады нас видеть и как лето пролетело, а мы подросли, а я до сих пор не крашусь, а Невил подрос на пару дюймов, а она… А они… А потом… Щебеча о девичьем, мы двинулись в замок. Дорога была довольно короткой и не слишком интересной. В прошлом году нас вели через тернии к звездам, нынче — давали выглянуть в узкую бойницу кареты. Вываливаясь из тарантайки, я неосторожно прошлась рядом с костлявой образиной, и та, совсем перепугавшись, взбрыкнула и заклекотала. Невил меня еле одернул: фестрал совершил попытку оставить меня без какой-то очень важной конечности. Никакую конкретно, конечно, но у меня все части тела особо важные. Патил и Браун от дрогнувшей кареты бросились едва ли не бежать, а потому идти нам пришлось с Невилом в гордом одиночестве и ржать. Определенно, я плохо влияю на мальчишку! Поток студентов осел в большом зале, как рой пчел, с жужжанием и гулом. Все устроились за своими столами, разбросали вещи. Я сняла шляпу. Вообще-то предписано иметь шляпу черную классическую, но блин! Мне и одной за глаза хватает… Кроме того, ту школьную тряпку сожрала моль и обкакали докси. Я ее даже руками касаться не хотела, когда сжигала, а тут на голову пялить!.. Рядом со мной рухнула обессиленная Грейнджер. Мне ее даже стало жаль. — Их нигде не было! Я три раза обошла поезд, но их просто нет! А если они не сели на поезд? А если их исключат?! — запричитала Грейнджер. Я вздохнула. И ведь не скажешь же девочке, что мальчишек никто не отчислит, потому что я так в книжке в параллельной не-магической вселенной прочитала две жизни назад… А потому я достала палочку и накинула на девчонку Силенцио. И нам хорошо, и она не заметила. Ждать детей было недолго. Минерва завела первачков, проведя мимо наших со Слизерином столов. Они были такие маленькие, нервозные и прыгучие, как стадо барашков. И хотя я сама выгляжу не сильно взрослее, на меня сразу же накатил тяжелый приступ умиления, который тут же разбавила скорбь. Эти дети увидят войну. Может быть, даже примут в ней участие. Всего каких-то четыре-пять лет — и все… Распределение прошло почти мимо меня. Я провожала глазами маленьких волшебников, гадая, что случится с ними в будущем. Выживет ли тот активный блондин с фотиком на шее? Или та спокойная темноволосая девочка из семьи Гринграсс? А что будет с Луной и Джинни? Ну, Джинни выживет, а Лавгуд? Закончив с распределением, мы выслушали объявления на этот год. У Слизерина пробы на ловца, преподавать ЗОТИ будет павлин, а… Тут директор прервался и что-то шепнул сидящим по правую и левую руки деканам — Макгонагалл и Снейпу. У зельевара аж глаза засверкали, будто он получил подарок на рождество. Он подхватил юбки и летящей походкой покинул зал. Минерва подорвалась следом, как разозленный гепард, преследующий жертву. Очевидно, это наши лягушонки в коробчонке приехали. Я вздохнула и налегла на появившуюся еду. Гермиона на меня обиделась, а Невил — осторожно поглядывал: от него не укрылась моя грусть. Пир прошел даже скучно. Я уже как-то привыкла на празднествах жрать в три горла наперегонки с Роном… Без конкуренции это похоже на фарширование индюшки ко дню благодарения, а не триумфальное поглощение последнего тортика! Оттолкнув нетронутый кусок кремового пирожного, я уныло и сыто вздохнула. К счастью, Дамблдор решил, что прошлогоднего концерта ему все еще достаточно, а потому в этом году петь и терпеть не пришлось. Малышню увели на экскурсию (да, вроде как нас тоже водили, хотя, вот убейте, не помню). Старшие курсы вальяжно собирались в гостиные. По традиции им предстояло кутить до рассвета, а утром держаться за головы и пытаться понять, что от них хотят учителя. К моему удивлению оказалось, что спальные комнаты, как и их состав, остаются неизменны на протяжении всей учебы. Так что наши вещи и питомцы уже ждали нас на прежних местах. Я с ностальгией обнюхала свою кровать. Летом на ней никто не спал, так что остатки запаха до сих пор остались, хотя и совсем ослабели. По старой памяти я обняла столбик кровати, отираясь о резную деревяшку. — Ты что делаешь? — подозрительно поинтересовалась Грейнджер. — Ловлю момент. Уже послезавтра я возненавижу все здесь, но пока можно сказать, что я скучала, и сделать вид, что я люблю соседок. Гермиона фыркнула. Она лучше кого бы то ни было понимала меня. Ей соседство не доставляло удовольствия. Тем более соседство с двумя сплетницами и темной ведьмой. И еще неясно, кто тут хуже. — Я в ванную! — рванула Браун. — Я вторая! — побежала следом Парвати, едва не врезаясь в дверь. Я скинула шляпу и верхнюю мантию. Сегодня был действительно долгий денек…