Как кошка Хогвартс обносила

Я ворвалась в гостиную, сметая все на своем пути, как огненный вал. Меня не волновало, ни что обо мне подумают, ни как посмотрят. Я залетела в спальню и вцепилась в сумку. Теперь ее размеры крошечной кладовки на пару квадратных метров не вызывали у меня такой уж симпатии. Остервенело перекопав содержимое руками, запихнувшись туда по пояс, я догадалась применить палочку. Никакие разновидности манящих не помогли. Но оно было ожидаемо. Крестражная дрянь была умна и совершенно не поддавалась дрессировке. На всякий пожарный я перекопала еще и шляпу, и свой чемодан, и вещи в тумбочке. Я не настолько безмозглая, чтобы разбрасываться дневником с куском души Темного Лорда, но чем мироздание не шутит. Может, в помутнении рассудка, о котором я не помню, я достала сверток из драконьей кожи, развернула его и бросила на видном месте… Звучит бредово, но я себя знаю. Убедившись, что в моих вещах дневника точно нет, я обратила горящий взор на кровати соседок. Трогать вещи индуски и чистокровки я пока остереглась. Что там за охранки неизвестно. А вот Грейнджер можно проверить сразу. Она точно ничего такого не вешала на вещи — мала еще. Я бросила подозрительный взгляд на дверь. Решив, что такую вещь как дневник она будет держать к себе ближе, я подняла подушку. Там сразу же обнаружилась черная тетрадка. Я обрадовалась и быстро схватила ее, тут же, впрочем, одернув пальцы. Неприязненно зашипев, я уставилась на обожженные подушечки. А девчонка-то не промах. Зря я ее прессовала — сообразительная. Боль слегка отрезвила мою злую панику, и я присмотрелась. Да, тетрадка другая. Развернув ее магией, я увидела самый обычный текст, начинающийся с «дорогой дневник». Фыркнув, я спрятала, где взяла. Вздохнув еще раз, я отступилась. Бесполезно сейчас искать, ведь преступление произошло совсем недавно, дневник почти наверняка сейчас с владельцем… Я замерла, обдумывая, когда именно мои вещи пересекались с кем-либо другим. Это должно было случиться достаточно давно, чтобы дневник получил хоть какое-то влияние над человеком, но не раньше начала года. В самом деле, не так много случаев, когда я позволяла чужим залезть в мою сумку. Подозреваемые? Луна — раз в клубе очумелых ручек, Невил — дважды на занятиях, и кто-то из моих соседок в гостиной. Невил видел кто! Спотыкаясь о ступеньки, я скатилась по лестнице вниз. Старшекурсники разбрелись по углам, обсуждая произошедшее, а вот малышня с первых двух курсов сбилась в одну кучу и тряслась под присмотром такого же дерганого старосты. Перси, Джинни и Рон сбились в одну кучку и старались не плакать. У Джинни получалось хуже всех — она уже рыдала до опухших щек. Рона поддерживали Гарри и Гермиона, но он тоже был на грани истерики. Один Перси все еще держал марку и умудрялся выглядеть почти спокойным. Увидев меня, Невил приободрился, но я дернула его и заставила посмотреть на меня: — Нев, помнишь первую неделю, мы ели сладости, и кто-то спросил пергамент? Кто это был?! Мальчишка растерялся. Он ожидал, что я скажу что-то невероятно вдохновляющее или ободряющее, но мне как-то не до этого. Я только крепче сжала его плечи. Ну! — Я взяла, — вдруг слабо отозвалась Браун и тут же хлюпнула носом. Они с Парвати были в гостиной, когда завалилась толпа испуганных учеников. Сидели у огня и о чем-то приглушенно шептались. Я обратила на девчонку уничижительный взгляд и нахмурилась. Лаванда перехватила задрожавшими пальцами покрывало, которым накрывалась, пугливо прижалась к подружке. Уж знаю, сейчас я без прикрас и в ярости. Зрелище редкое и весьма пугающее. — Меня Парвати попросила, это было срочно, — быстро отбрехалась шатенка. — Я писала эссе для Локхарта, — тут же откликнулась, покраснев, Патил. Слово «эссе» она выделила таким тоном, словно записку любовную строчила. Но скорее всего так и было. Я досадливо цыкнула. — Вы видели или трогали черную тетрадку? — Н-нет! — ожила Браун с возмущением. — Как ты можешь! Я не воровка! — Что за тетрадка?! — подозрительно сощурилась Грейнджер, скорее всего подозревая вообще свой дневник. — Моя! — зашипела я как растревоженная змея. — А, случаем, не с… твоей летней подработки? — А тебя не касается! — А вот и касается, если она опасна! С чего ты вдруг ею заинтересовалась? — Тебя не спросила! — отрезала я. — Лира, если ты принесла в школу опасный артефакт, то, как минимум, должна проинформировать учителей. Это запрещено! Что это была за тетрадь, и куда она делась? — сурово спросил Персиваль. Я перевела острый взгляд на него, но прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Только досчитав до тринадцати, я почувствовала, что ко мне вернулась способность вести адекватную беседу, а не кидаться на собеседников. Уж поздно пить боржоми, коль почки отвалились. Теперь я должна не вляпаться сама и найти того, кто спер мою тетрадь, без шумихи. Лучше замять эту историю, а потом перебрать все шмотки соседок. — Эта тетрадь — мой дневник, — внятно ответила я. — Очень дорогая зачарованная вещь, которую я получила этим летом. Я к ней еще не привыкла, а потому писала редко, почти никогда. К тому же последнее время я была занята, учеба и все такое. После того, что случилось, я захотела написать, но не нашла ее на месте. — Сама посеяла, а на меня гонит, — пробурчала Патил. Я, не удержавшись, послала ей убийственный взгляд, от которого она вздрогнула и сжалась, тут же утихнув. — И с чего ты решила, что это девочки взяли? — уже куда миролюбивее поинтересовался Уизли. — Моих вещей касалось не так много человек, и другие кандидатуры проверенные. — Да когда это было! — вспыхнула Лаванда. Я зарычала на нее. Что она, что Патил своим убитым видом нисколько не помогали мне в расследовании. Обе пришибленные и смущенные. — Ладно-ладно, девочки, тихо! — утихомирил начинающийся снова конфликт староста. — Ссориться с соседками — плохая идея. Уже разобрались, что никто ничего не брал! Давайте-ка спать, завтра снова учеба! Джинни, Рон, мы завтра еще раз сходим в больничное крыло, узнаем, что с ними случилось и как долго будут их лечить. — Гарри, ты ведь справишься с этим «наследником»? — робко поинтересовался Криви, сонно и испуганно хлопая глазками. — Я не знаю, Колин, — со сдержанным раздражением ответил Поттер и поспешил сбежать в спальню, пока банный лист не приклеился в очередной раз. В принципе, час был поздний, событий навалом, и все медленно начали разбредаться по спальням. Всем было, что обдумать. Меня девчонки сторонились, Гермиона еще и поглядывала с подозрением. Но прикопаться действительно было не к чему. Я магглорожденная, хоть и замечена в подпевании чистокровным. Успокаивающе потрепав Невила на прощание, я ушла в спальню. После моей истерики вещи остались валяться, где попало: учебники и пергаменты завалили покрывало, вещи валялись ровным ореолом возле кровати. — И еще говорит, что ничего не теряла, — возмутилась Парвати. — В таком сраче только и можно, что терять вещи. — Захлопнись, — процедила я, принимаясь за уборку. Соседки ушли в ванную, и за меня взялась Грейнджер. Она была уставшая, а потому присела на край кровати и уткнулась взглядом в собственные колени. — Я тебе не верю, про дневник, — сообщила она уверенно, стрельнув глазками из-под кудряшек. — И что мне с этого? — Может, это вообще ты устроила… Ты и Фреда с Джорджем не любила, — голос метелки нерешительно угас, и она съежилась на своем месте. Я посмотрела на нее. — А ты не боишься, что если это все действительно устроила я, то ты за такие слова ответишь? — свистящим шепотом спросила я. Не успела Гермиона испугаться, как я хмыкнула и отвела глаза, погрустнев: — Я бы никогда не напала на Миссис Норрис… Я ей сегодня амулет подарила... Ты видела? Те обрывки, что плавали рядом. Это что за сила должна быть, чтобы уничтожить такую вещь?.. — Найду тварь — на куски порежу, — рыкнула я, проскакивая в ванную, едва дверь открылась. Когда я закончила, свет уже выключили. Создав светляк на руке, я дошла до кровати и устало на нее рухнула, заползая под холодное одеяло. Устало потерла лицо и тяжело вздохнула. Почему я просто не оставила дневник в банке? Заперла бы в сейфе и делов… Но нет, там ходят гоблины как у себя дома, это не надежно! А моя сумка дофига надежная! Теперь я не знаю, ни кто взял, ни куда понес. Я уставилась в потолок. Гермиона взять не могла, это либо Браун, либо Патил. Вероятнее всего, Браун. У Парвати есть сестра, и они часто общаются, она могла что-то заметить… В каноне у Джинни было четыре долбанных брата! Перси за младшей сестрой почти хвостом ходит, клюя в мозг. И они ничего не заметили? Ну-ну. Тем более упаднические настроения моих соседок имеют под собой достаточно веские основания. Ладно, а если подумать с другого бока? Крестраж я не смогла ничем прощупать. Если бы я не знала, что именно он такое, я бы была твердо уверена, что это просто тетрадка. Максимум, присутствовавшая там, где творили сильное колдовство. Она сбивала диагностику, постепенно стряхивала контролирующие и маскирующие чары. Писать в ней хоть раз я сильно побоялась, а потому завернула гадину в кожу и запечатала конверт, чтобы знать, если я его вскрою. Будучи живым, артефакт ищет мага посильнее, но в условиях безысходности, в которые я его поставила (а драконья кожа является очень хорошим изолятором), он бы взял все, что дают. Так что уровень чистокровности и магии у Браун и Патил не играет роли. Но если так подумать, Патил сильнее, а Браун чистокровнее… И что ему важнее? Обдумывая, каким образом тетрадь могла пойти по рукам, я уснула. Утро было тяжелым. Я едва выползла из кровати и оделась. Первый урок с Локхартом мне не внушал никакого энтузиазма. Попугайчик будет предсказуемо бодр, хвастлив и безразличен к чужому горю. Опять начнет прыгать по кафедре и корректировать сценки… Да, так как первый урок с боевым опытом не удался, Гилдерой решил придержать коней и больше не активничал. Теперь мы читали книжки, восхищались его персонажем и разбирали какие-то отрывки, часто читая по ролям или организовывая нелегальный кружок актерского мастерства. В принципе, занятие тоже полезное. Тем более Локхарт при всей своей беспросветной самовлюбленности, был не дурак. Он так умело утекал от неудобных вопросов, что я только диву давалась! Такое мастерство, такая ложь… Ему бы цены не было, если бы он преподавал актерскую игру или учил работе с публикой, но, увы, он лез в геройства. Что было весьма утомительно. Вот и на этом уроке все прошло, как я предполагала. Профессор заливался соловьем о том, как там кого-то пытали, а он всех спас. Весь урок посвятил каким-то неизвестным никому подвигам, щебетал без продыху все два часа… И ведь не хрипнет никак! После урока я с подозрением еще раз посмотрела на Лаванду, подошедшую к учителю, но та каждый раз так делала и всегда задавала вопросы о том, правда ли это, все рассказанное. И каждый раз получала неизменное восклицание, что, де, конечно, а как же иначе. Вот и сейчас не было ничего нового, и я предпочла проследовать за Парвати, спешащей куда-то. Оказалось, к сестре, чтобы поболтать о вчерашнем. Их щебетание не принесло особых результатов: Парвати вроде и отмщена, вроде и в ужасе. Сестра — тоже. Чары прошли спокойно, особенно если учесть, что новая палочка Рона не взрывалась. Филиус мог вздохнуть с облегчением. В обед и отдых я старательно перекапывала вещи Браун. Ожегшись в самом буквальном смысле на Грейнджер, я вооружилась защитными перчатками, очками и палочкой. Как показал опыт, совершенно не зря. Лаванда прятала в чемодане целую коллекцию любовных зелий, а так же забавную такую книжку о неопределяемых проклятиях… Вот и верь теперь в людей! А была такой девочкой, такой недалекой цветущей бабочкой! Книжку, явно фамильную, я скопировала. На Патил времени уже не хватило, и я решила зайти завтра. Раз уж дневник был у них больше месяца, один-два дня погоды не сделают. После уроков я засела в библиотеке. Забудьте, что я там о срочности говорила. Змеиный мне нужен вот прямо сейчас, а лучше — вчера. К сожалению, взявшись за вопрос серьезно, я очень быстро поняла: все стоящее притаилось в Запретной секции. И подъехать на кривой кобыле мне особо не к кому. Даже Локхарт — беспроигрышный для любого другого вариант — мне недоступен в силу моей отчаянной любви тиранить беднягу… У меня ослабли пальцы, и книги с грохотом посыпались на пол. — Мисс Спайс, взыскание! На неделю! — налетела на меня библиотекарь. — С профессором Снейпом! Вон! Вон отсюда, вандалка! Я даже не обратила на крик внимание. Без разницы, кто из соседок взял дневник. Мне-то хана…