Как кошка Хогвартс обносила

Матерясь сквозь зубы, затерявшись в суматохе, я проскочила учителей на входе. Они как раз закончили пересчет студентов, и теперь думали, как идти их искать. Мадам Помфри озадачила Макгонагал исчезновением Браун. Я же сломя голову бежала в туалет Миртл. От Большого зала как раз недалеко. Черт, как можно было прохлопать ушами?! Дразнила, блин, «любимца наследника»! А оказалось, что самого наследника! Удивлена, как жива осталась! Не успела я всего чуть-чуть. Раковины закончили движение, когда я только распахнула дверь в туалет. Я зарычала с досады, но вспомнила о своих поделках. Настроение скакнуло вверх, я даже подкинула на руке пузатый фиал. Все же закончить я успела вовремя. Вход разверзся после шипения, и я радостно туда сиганула, заскользив на полной скорости вниз. Бэмби не успели увести далеко. Я на них скорее всего вылечу даже. Едва успев достать палочку, я налетела на широкую спину Локхарта в измазавшейся нежно-сиреневой мантии. Его речь прервалась моим падением. Завалив и обездвижив недруга, я была сбита еще чем-то. Вместе с этим человекоподобным чем-то мы прокатились кубарем. Сверкнула яркая в полутьме вспышка обезоруживающего. Отбросив напавшего в сторону и сразу же отскочив, я осмотрелась. Локхарт, ничего не понимающий, стоял на коленях и тряс головой. Гарри сжимал в руке палочку, а возле меня пыталась подняться Грейнджер. Дурная девка! И на месте ей не сиделось, лохудра патлатая! Я оскалилась от злости. Моя палочка лежала где-то между мной и Лохкартом. Детей разбросало по сторонам. Кажется, Поттер решил проявить свое недюжинные магические способности и скастовал то единственное, что было ему известно из атакующего арсенала. Щенок! Гарри сжал палочку, осознав, что его заметили. Но тут пришел в себя Гилдерой и швырнул еще одно заклинание. Я блестяще нырнула рыбкой мимо брошенного обездвиживающего, в кувырке подобрала палочку и бросилась на учителя, заваливая навзничь. — Весь год мечтала это сделать! — заявила я, после того сломала попугайчику клювик. Тот отключился. А я, победно воздев сбитые костяшки к потолку, обернулась. На меня смотрели две палочки. Я устало застонала, роняя руки. Ну почему они всегда так себя ведут?! — Ребят, спокойно, — я подняла ладони в успокаивающем жесте. — Уже все хорошо. — А вот и нет! Ты вырубила Локхарта. Он в кои-то веки решил сделать что-то полезное и настоящее, а ты!.. — Он был Наследником, идиотина! — рявкнула я, вскакивая и тоже тыкая палочкой в пацана. — Это он весь год устраивал покушения с помощью василиска, одержимый духом Волдеморта! — Чт!.. — не успел возмутиться Гарри, как его перебила Грейнджер. — Тот дневник! — воскликнула она обвиняюще. — Ты притащила его в школу! Я вздохнула, считая до пяти. Это справедливый упрек. Я не бью детей. Они в своем праве. Я не бью детей без серьезных причин. Это пока не серьезные причины. Тихо… — Ты хотела использовать его сама! — Гермиона шокировано опустила палочку. — Я ВЫТАЩИЛА ЕГО У ДЖИННИ! — не выдержала я упрека и взорвалась. На целую минуту на площадке повисла тишина, нарушаемая моим тяжелым дыханием. — Я вытащила его летом у Джинни, — повторила я уже тише и спокойнее. — Малфой приносил его в лавку Горбина, а туда не приносят безобидные вещи. Когда он подкинул его Джинни, я забрала его. Люциус хотел отомстить Уизли. Я не хотела, чтобы она пострадала, и украла его. — О господи! — воскликнула Гермиона. Я скосила на нее глаза исподлобья. — Не сказала бы, — вырвалось у меня. — Но зачем ты принесла его в школу? И отдала Локхарту! Ты думала, что он справится с ним, да? — сочувственно кинулась ко мне девчонка. Я отбрыкалась от ее утешающих ручонок и отошла ближе к Поттеру. Тот опустил палочку, но все еще глядел настороженно. Мне же надо было заканчивать этот концерт и сваливать. Пока же я пыталась заболтать малышню и отойти поближе к нужному коридору. — Вот еще! Никому я ничего не отдавала. — А что тогда? Я поджала губы, глядя на Поттера. — Я просто хранила дневник, не рискуя в нем писать. Браун стащила его, вскрыла защитную оболочку и начала с ним общаться, — я махнула Гермионе рукой, видя, что у нее есть возражения. — Я ее не обвиняю! Эта дрянь хитрая и умная. Дневнику нужна магия, а так как я не писала в нем, он решил попытать счастья где-нибудь еще… Браун просто попалась под руку. — Ты так говоришь, будто он думать умеет. Это ведь просто артефакт, — возразила Гермиона неуверенно. Я бросила на нее свирепый взгляд, и она примолкла. — Дневник живой, и отвязаться от него не так просто. Я удивлена, что у Браун нашлось достаточно мозгов, чтобы отнести книгу учителю. Не ее вина, что учителя она выбрала не того. Грейнджер и Поттер синхронно бросили неприязненные взгляды на тело Локхарта. Я воспользовалась случаем: направила палочку на стену и бахнула с целью устроить завал. Хватит с меня откровений, все, что было нужно, я уже объяснила! А теперь пойду убью василиска и Волдеморта. Надо еще Браун вытащить, если еще живая там. Маггловский дом таким зарядом можно было снести и перемолоть в труху. Тайная комната строилась на совесть. По стене и потолку поползла трещина. Дети испуганно наблюдали за ее движением, а я бросилась в коридор… Собралась броситься. Самым внезапным образом запнувшись о собственную ногу, я вздернула голову вверх, уже видя, как начинают падать камни. И тут меня бросился спасать Поттер. Я схватила его за шкирку и швырнула вместе с собой в сторону. Мы вылетели в коридор за секунду до обвала, отрезавшего нас от Грейнджер и выхода. Я неуверенно дотронулась до головы. Воля спасла меня от проломленного черепа и сохранила целостность не только костей, но и кожи. Поттеру рядом досталась только пара синяков, но мальчишка, как и я, был живучий. Он ошеломленно потряс головой и неуверенно посмотрел на меня. Вся злость, что была до этого, показалась мне слабым недовольством. Я взяла палочку поудобнее. Ну уж нет! Я не собираюсь смотреть, как эта малявка бросается грудью на амбразуру. Это мой василиск и моя охота! И мой Волдеморт, если уж на то пошло. Свяжу и вырублю! Поттер, прочитав у меня на морде свою смерть, изменился в лице… и вдруг втопил по коридору, громко визжа. Я матернулась и, не слушая вопли Гермионы из-за стены, кинулась следом. Бэмби петлял как чертов заяц и, словно нарочно, выбирал путь ровно до злополучной двери. У меня ушло два часа петляний, а он как по ниточке летел к василиску в пасть! — Поттер, живо вернись, я не собиралась тебя убивать! — рявкнула я без особой надежды, что парень одумается. Тот только быстрее понесся, пока не впечатался в дверь. Зашипев на ожидающих змей, он едва дождался, когда дверь откроется и шмыгнул внутрь. Я налетела на придурка, не успел он сделать и пару шагов по залу, зажала его в захвате и заткнула рукой. Мальчишка отчаянно брыкался, не давая мне шанса направить палочку. — Убийца! Предательница! Лгунья! — на выдохах ругался он, пытаясь уползти от моих рук. Придушу козявку, задолбал, придурок параноидальный! Я уже забыла, что мы тут делали, увлеченно борясь с мальчишкой. Полоумный кретин! — Гарри Поттер, — произнес с уверенностью кто-то в тишине зала, заставив меня замереть. На меня будто вылили ушат ледяной воды. Поттер, видимо, так ничего и не услышал, продолжая брыкаться. Когда злость исчезла, скрутить мальчишку не оставило труда. Для верности я еще и встряхнула его, чтобы пришел в себя. Тайная комната Тайной Комнаты была настолько просторным залом, что оставалось только диву даваться, как под замком столько пустот поместилось. Василиску тут было не трудно на дыбы встать, и потолок головой он бы все равно не задел. По бокам были ряды колонн, а центральную стену, как в фильме, закрывал гигантский барельеф похожего на съеженную обезьяну мужика. Метрах в двадцати от подбородка Слизерина лежала Браун. Ее темные кудри художественно разметались по мокрому полу, а вот лицо поражало своей нездоровой бледностью. Окоченевшими пальцами, как мертвецы держат букетики, она сжимала черную тетрадку. Рядом с ней стоял Том Марволо Риддл. На роже семнадцатилетнего мальчишки был написан критический уровень самомнения и зарождающееся недовольство. Очевидно, мальцу не понравилось, что мы тут мало того деремся, так еще и ему внимание не уделяем. — Том Марволо Риддл, впоследствии известный как Лорд Волдеморт? — деловито спросила я, добавив восхищения в голос и состряпав одухотворенное лицо. Поттер прекратил уползать и замер пугливой мышкой у меня в когтях. Медленно, будто глядя на свой худший кошмар, он повернул голову и побледнел. Его палочка укатилась к ногам Риддла, и тот поднял ее длинными, изящными пальцами. Происходящее приняло очень скверный оборот. Том горделиво и слегка кокетливо улыбнулся. Я дополнила портрет молодого Лорда самовлюбленностью уровня Локхарта. Как работать с таким я знала, а потому резвенько отцепившись от Бэмби, я достала из кармана мантии пергамент и шариковую ручку. Может, даже удастся потянуть время, пока Поттер не скроется на горизонте… Очень наивно, согласна, но здравый смысл умер во мне, когда одержимым оказался Гилдерой. Том Реддл был приятно удивлен, когда я попросила автограф и, не обращая совершенно никакого внимания на полутруп обморочной Лаванды, принялась расспрашивать, как же он провернул такую гениальную многоходовочку. Поттер не знал, кипеть ли ему от бешенства и разочарования, потому что он так и знал, «что я принадлежу темным силам» и продалась, короче, или он должен бежать отсюда прочь и звать учителей, так как тут Волдеморт и я, зло во плоти, встретились и уже готовы пойти пить чай и есть печеньки за не-мир во всем мире и страдания магглокровок. Поттер совершенно не хотел видеть мои лихорадочные, но скованные движения руками за спиной, что, мол, вали, пацан, я его задержу. С досадой вспомнилось, что я его недавно опоила, и действие смазки должно было пройти как раз к началу всей этой катавасии. Стало даже понятным, почему он с таким скрипом внимал моим словам, хватался за палочку и всячески боялся. И тем более неожиданным стал тот факт, что малец кинулся спасать от обвала меня. Меня — по всем его ощущениям — врага номер один! Он святой, что ли? Что там щебетал Том Реддл, я почти не слушала. В принципе, он только прояснил для меня некоторые нюансы, а не открыл Америку. Браун подобрала дневник и до Хэллоуина в нем писала. Изолирующую шкуру-обложку она выкинула в курятнике, когда душила петухов. Близнецы стали местью за кота Патил. Однако, Лаванда оказалась мнительной девицей и быстро обеспокоилась совпадением своего помутнения и нападения на студентов. Не желая рисковать, она отнесла дневник к специалисту — Локхарту! Дальше василиск был без присмотра. Никаких Ц.У. не поступало, а потому он бездумно ползал иногда по школе, иногда по лесу. Локхарт оказался неожиданно крепким орешком, но не потому, что был реально силен, а просто писал редко. У нашего профессора было так много почты, что общаться с еще одним своим поклонником, которым прикинулся Риддл, банально не было времени. Вскрыть попугайчика удалось только с моей помощью. (ВОТ ЖЕ Б***!) Мои шутки были так оскорбительны, а поплакаться некому, и тут Том услужливо подставил свое бумажное плечо. Дело медленно пошло на лад… Особенное внимание Риддл уделил смещению Дамблдора с должности. Очень сетовал, что это не его рук дело, но утонул в море самолюбия, когда я сообщила, что это работа одного из его последователей. Поттер задохнулся от возмущения. Малец все еще не знал, что делать, а потому мялся в стороне и слушал, что было за кадром в этом году. Возвращение бывшего профессора Трансфигурации разбудило в Риддле зверя. Локхарт оказался неблагодарной жертвой — совсем не изливал на бумагу душу. Разговорить его было невероятно трудно, но по капле и море наполнялось. Для начала было решено прикончить того мудака, что покрыл стены Зеркальным зельем и усложнил охоту. Меня, бишь. Дальше все покатилось в тартарары. На мою удачу, Том не знал, что таинственная шутница — это я. Локхарт — будь благословлен он, я зря грешила на святого человека — никогда не называл моего имени, называя «Эта Девчонка». И я сейчас слушала, как Риддл послал через Локхарта приказ меня прикончить. Причем, подкараулить одну в непокрытом зеркалами коридоре и разорвать на клочки, а не просто окаменить. Василиск меня целых три дня пас… Когда я смогла не только сбежать, но и серьезно ранить двадцатиметровую тварь, Риддл был в таком глубочайшем шоке, что, кажется, не удержал магию. Локхарт получил заряд злобы и окрысился на Криви, мелкого папарацци, который фотографировал не его... Хотя, конечно, юный Темный Лорд ничего такого не сказал, я сама додумала. А потом случился День Святого Валентина. Моя выходка окончательно сломила психологическое сопротивление Локхарта, и Риддл занял его место. Он был чрезвычайно удивлен, услышав историю Мальчика-который-не-сдох-от-его-величия, и очень опечалился. Василиск, над которым едва удалось вернуть власть, получил задание лишить мальца его самой большой драгоценности — друзей. Он бы и до Гермионы добрался, но она все время ходила только по главным коридорам, а василиск, получив отпор, стал крайне осторожен. И слушался через раз, не желая больше рисковать. Риддла выбило из седла, когда к Локхарту заявились авроры. Гилдерой был так ошеломлен, что скинул поводок. Больше он не писал, некогда было, и влиять на профессора стало крайне затруднительно… А тут еще я забралась в Комнату, василиск и вовсе сложился в красивый кукиш, отказавшись сотрудничать. Даже слово змееуста, повелителя змей, встало ему поперек горла. Восстановить контроль удалось только недавно, подпив силенок у Браун, которая все еще была связана с дневником своей магией… И тут к проклятущему директору заявилась Грейнджер, гребанная магглокровка, которой больше всего надо! Объявили эвакуацию! А терять источник Лаванды было очень не с руки… В том, что ее одержимость найдут, стоит только приехать домой в таком состоянии, сомневаться не приходилось. Решив, что рисковать больше не хочется, стреножив Локхарта, Риддл забрал девчонку в Комнату. Впрочем, ныкаться по норам было не в стиле прошлого-будущего Темного Властелина, и он решил отомстить. Увлек Поттера, а дальше мы знаем. Разумеется, все это объяснение было не таким длинным и уж точно не открывало косяков Тома. Риддл хорошо рассказывал, гладко, какой он хитрый, коварный молодец, настоящая гордость Слизерина. Это я уже расширила версию и дополнила домыслами. Все объяснение вовсе заняло минут пять. Гарри был под впечатлением темного гения, а я планировала, как выбираться. Для начала я думала схватить палочку Бэмби. Известие, что василиск меня боится, вызвало прилив сил. Когда мыши говорят, что ее боится кот, это прям вдохновляет! Излив наболевшее, Риддл пришел в себя и с удивлением обнаружил, что Поттер еще жив, а я — черт пойми кто такая — развела его на пустой треп. Он немедленно вспомнил, что это я вырубила его вторую марионетку, Локхарта, и вообще попортила всю малину с драматичным появлением, устроив драку. Поттер тоже очнулся и с удовольствием выказал свой строптивый характер: — Может, ты и был умен, но закончил ты безумцем, погибшим от защиты моей матери! Пы-пыщ-щ-щ! Вот это удар по больной мозоли на яйцах! Риддл был так ошеломлен, что проморгал палочку. Я схватила ее и бросилась к Поттеру. Том оклемался в считанные мгновения, а потом зашипел, призывая василиска. Его свистящие выкрики летели мне в спину. Рот статуи с каменным трением открылся, но я не собиралась терять время и наблюдать это величественное зрелище: схватила за руку Бэмби, и мы побежали к колоннам. Вот сейчас бы помощь шляпы не помешала! Вместе с василиском откуда-то из-под потолка в слепящей вспышке появился феникс. Вот честно, не знала, что с таким хвостом можно сносно летать! Убер-петух бросил мне в лицо грязную плотную тряпку, а сам взял вираж в сторону василиска. Я даже не затормозила, влетая за колонну и пряча там Гарри. Так, при ближайшем рассмотрении кулек оказался Шляпой, и я, оценив свое эмоциональное состояние, быстро напялила ее на Гарри. — Меч достань! — приказала я. Трансфигурируя мантию во что-то более подходящее для боя, я с возрастающим удивлением наблюдала за змеем и фениксом. Птиц, король всех петухов, не прекращая орать приятной трелью, прямой наводкой клевал морду безлапому ящеру. В отличие от подавляющего большинства змей у василисков главным органом чувств являлись именно глаза, а не язык. Потерять зрение для василиска было практически смертным приговором, потому что ориентироваться как-то иначе они умеют с большим скрипом. Василиск всячески извивался и щетинился клыками, пытаясь смять крошечного, но неожиданно верткого врага. В этой суматохе они снесли пару колонн на другом конце зала: Фоукс отвел бойню подальше от нас и Браун. Гарри сжался от грохота, и зашептал Шляпе иступленнее, натягивая ее по самый подбородок. Я внимательно изучала атаки короля змей. И в одном из бросков я разглядела, почему василиск ТАК меня испугался. Я вырезала ему глаз. Тогда мечом я рассекла ему десну, губу, а потом прошлась по глазу, оставив росчерк через всю морду! Вот почему он затрясся! Сейчас рана уже заросла, но все еще оставалась красной, а чешуя вокруг неровно топорщилась мятыми пластинками. Поврежденный глаз не вытек, но побелел, заботливо скрытый вторым и третьим веками. Это придавало и без того драконоподобной, мерзкой роже твари хищное выражение тотальной злобности. С оскалом это выглядело вдвойне убийственно, но Фоукс храбро кружился над осторожным противником, выискивая возможность. Риддл орал что-то василиску, но едва ли его команды доходили до цели. Гарри ойкнул и с удивлением выудил из-под шляпы длинный прямой меч, украшенный рубинами на эфесе. Я с облегчением потерла руки и тоже достала свою зубочистку. Она была вдвое короче и напоминала скорее несоразмерно большой тесак. Может быть, это тесак и был, но оно работало. И перспектива сражаться гоблинской кухонной утварью меня не смущала. Феникс все никак не мог добраться до заветного глаза, и нам с Гарри пришлось менять дислокацию, чтобы не попасть под кольца. Черт, если так и в книжке было, то как Поттер вообще выжил в такой мясорубке?! С запозданием я осознала, что василиск в каноне был цел на момент нынешних событий, и это всех, как ни странно, спасло. Он был здоров и самоуверен, а потому лишить его зрения одномоментно было делом пяти минут. А потом он был слеп и неприспособлен. Может, он еще и красовался в книжке, играя с жертвой… Ослепление на один глаз явно заставило змеюку задуматься об относительности всего сущего. Спесь я ему сбила конкретно. Наверняка ведь тренировался на случай потери и второго глаза! В то, что чудовище тупое, я поверить не могла при желании. Да один взгляд на рожу — и сразу видно, что натура паскудная и невкусная! Наконец, Фоукс спикировал удачно и проклюнул желтую оболочку. Я аж с другого конца зала услышала влажный треск роговицы. А дальше все помещение заполнилось высокочастотным ором обезумевшей твари. Феникс с большим трудом смог увернуться от челюстей, щелкнувших в полуметре от его крыла. — Поттер, твоя задача проткнуть дневник. Вот меч, вот ты — вали! — я пинком отправила мальчишку в сторону Реддла, а сама перехватила меч и устремилась мочить гада. Когда не надо пугливо жмуриться и ожидать удара из ниоткуда, происходящее не кажется таким безрадостным. И пусть потом меня с большой вероятностью накроет нервным срывом, пока что мне весело! Охота, которую я ждала целый год, началась! Василиск, ослепнув окончательно, не бился в истерике, как в прошлый раз, а настороженно прислушивался, раздувая ноздри и показывая розовый тонкий язык. Мои шаги по лужам он хорошо услышал и бросился… Я с упоением окунулась в битву, где гравитация есть постольку-поскольку, а небо и земля тупо потерялись. Я бегала по поверхностям, отмахиваясь от сжимающихся колец, когтями выдирала чешую и пыталась добраться до уязвимой морды. Так как искать сердце у двадцатиметровой мясной колбасы — это то еще извращение! — Лира, он не протыкается! — прорвался через пелену азарта истеричный голос Поттера. Я сбилась, соскользнула с чешуи и шмякнулась на осколок каменной плиты как неловкий котенок, выпавший из корзинки. Только сейчас увидела, что мы весь пол исполосовали и раскрошили. Колонн больше не осталось, а пятачок около статуи вообще чудом остался цел. Поттер потрясал мечом, уворачиваясь от Риддла, раздобывшего где-то палочку. «Яд василиска, — озарило меня. — Вот же ж жопа!» — Кидай мне меч! — заорала я, швыряя в сторону Поттера свой тесак. Вдруг меня накрыло мокрым капканом и сдавило с двух сторон. Меня съели! Ноги лишь чудом не задело клыками. Я развернулась и с испуганным визгом распрямилась в пасти. Раззявить чужой рот оказалось трудно, тут давление такое было, что ни одному тигру не снилось, но я собралась с силами и распахнула челюсти, выпрямляясь во весь рост. Меня не сожрет дракон! Я несъедобная Жихарка! И тут мне в лоб прилетело рукоятью меча. Концентрация Воли потерялась, и капкан снова захлопнулся. На мое счастье я успела перехватить снаряд и поставила как распорку прежде, чем пасть закрылась окончательно. Лезвие прошило голову насквозь, точно попав во что-то жизненно важное. Давление ослабло, и я сделала попытку выбраться. К несчастью, я не предусмотрела, что василиск держал голову на весу. Тело завалилось, и меня затряхнуло обратно в пасть. Предплечье левой руки прошило одним из клыков. Яд начал воздействие мгновенно. Кое-как выбравшись, я выдернула меч. Из раны в нёбе полилась кровь, а огромное тело последний раз дернулось. Азарт постепенно улегся, и я, для верности, проткнула голову между глаз, но ничего особенного не добилась. Мертвое чудовище с пустыми глазницами даже не покачнулось. Раненная рука уже начала неметь, слегка подергиваясь. Поднялась температура, появилась слабость. — Ты напрасно стараешься, Поттер, меня нельзя победить обычным мечом! И девчонка та тебе не поможет, она сдохла — ты ее сам добил. Я забралась на кольцо. Василиск сложился как домик, уронив голову в гнездо из туловища. Меня видно не было. Гарри отобрал дневник у Браун, он лежал позади мальца. Риддл кружил вокруг, как акула, сужающая круги вокруг добычи. Он даже палочку не использовал, убедившись, что Избранный не может ему ничего противопоставить. — Завали хлебало, — возмутилась я, услышав, что он там нашептывает, козел эдакий, — я так просто не сдохну! Поттер, на этот раз сработать должно! Я прицелилась, хотя в глазах все расплывалось, и метнула меч в дневник. Поттер, вместо того, чтобы присесть и увернуться, схватился руками за меч и вместе с его тяжестью улетел навзничь. И тем не менее, я не зря зову себя волшебницей — попала точно в дневник, хотя расстояние было ого-го… Или это Поттер помог? В глазах окончательно помутилось, и я мешком картошки скатилась с кольца. Крик боли Тома я слышала как через подушку. Мелькнуло что-то огненно-яркое, и я облегченно прикрыла глаза. Фоукс. На оледеневшую в судороге руку закапали горячие слезы. С жемчужными каплями глаза обретали былую четкость, а конечность оживала. С облегчением выдохнув, я села… А феникс вообще красивая птица! И чего я его курицей звала? Такая полезная в хозяйстве зверюга, сострадательная, вон, умная… Убедившись, что рука зажила и исправно двигается, феникс попрыгал к Гарри и Лаванде. Та с трудом, но начинала шевелиться. Я тоже поднялась и подошла к ним. Браун на глазах становилась ярче, а вот Гарри был похож на трубочиста: его облило чернилами, а вот ладони он порезал об меч. На обеих руках красовались тонкие глубокие царапины по линиям сердца — поперек ладошек. — Ох, черт! На лезвии яд. Фоукс! Феникс оторвался от оплакивания Лаванды и резко подскочил к нам. Пары капель хватило, чтобы раны заросли, оставив только тонкие полоски зарубцевавшейся кожи. У меня тоже остался шрам, похожий на звезду. Магические ранения даром, что заживают. Убрать от них шрамы крайне трудно. Это следы не-магического происхождения стереть не составляет проблем… Браун окончательно оклемалась, и пока она не закатила концерт, который мне совсем не хотелось сейчас слушать, я подхватила детей за шкирняк и потащила к выходу. Фоукс, чтобы не скакать возле нас, устроился у меня на плече. Путь до лаза мы проделали в молчании. Моя драгоценная туша василиска осталась ждать моего следующего визита. Обвал, мною устроенный, был почти разобран. Запыленная Гермиона и связанный Локхарт пребывали на грани истерики и нас встречали слезами вперемешку с облегчением. Со вздохом, переглянувшись с фениксом, пришлось признать, что я тут самая адекватная. Мне и командовать. Быстро построив всех тут присутствующих, я организовала веревку, обвязала всех по очереди и выдала Фоуксу. Птиц благодарно крякнул за чары облегчения веса, но, полагаю, он бы и так смог всех утянуть. В каноне же справился как-то… Я побежала на своих двоих, следя, чтобы никому ничего не отбило. Все-таки лаз не вертикальный, а с наклоном. У выхода пришлось притормозить, чтобы выдавить из Гарри пароль на парселтанге. Это оказалось довольно легко. Наверно, у мальчишки перед глазами до сих пор стоял василиск. Раковины разошлись, и мы нос к носу столкнулись со всем пед.составом. Феникс быстро вылетел, а потом опустил живую гирлянду чуть в стороне. Я выкарабкалась чуть позже и сразу же попала под прицел палочек Дамблдора, Снейпа и Флитвика. Живо представив себя со стороны, я впечатлилась: растрепанная, в грязном мокром комбинезоне, с горящими глазами, и в крови как в грязи, в грязи как в крови... Но угроза прошла мимо меня. Черт, да даже сердитый Дамблдор не тянет на тысячелетнего василиска! Я прикипела взглядом к Снейпу. Он-то мне и нужен! Я даже непроизвольно слизнула что-то на своей губе. Он-то мне и нужен. Зельевар передернулся и крепче перехватил палочку. — Мисс Спайс? — уточнил директор с благожелательным интересом. Я посмотрела на него, а потом снова на Снейпа. — Профессор, у меня к вам эксклюзивное предложение, которого не удостаивался еще никто из ныне живущих! Заявила я, но вдруг спикировала в обморок и соскользнула в лаз.