Как кошка Хогвартс обносила

Учеба началась как обычно — с обрыва в карьер. В первый же день нас на Гербологии заставили давить огуречные гнойники. Весело, конечно, но неразбавленный гной бубентюберов подобен кислоте, и оставляет ожоги. Перчатки из драконьей кожи и то от такого обращения выцвели. Но нельзя не признать, что занятие в высшей степени приятное. Причем интерес тут самого низкого толка — удовольствие ковыряться в противных штуках, как обезьянки в чужой шубке в поисках паразитов, сидит глубоко в людской натуре. Единственным, кто в конце урока остался без ожогов, был, разумеется, Невил. Я пользовалась Волей, но это все равно не сработало. Магические растения вполне могли пробить щит, так что кислота оказалась страшна и мне. Я получила плевок гноем. Брызнуло так, что мама не горюй, и теперь лицо — моя ангельская, прелестная мордочка! — было слегка пятнистым. После применения мази раны перестали болеть и покрылись коричневыми корочками. Ничего серьезного, конечно, на родинки похоже, но все-таки. Профессор сказала, что это пройдет, но потом останутся пятна, и вот они еще долго не сойдут. Но к Рождеству все должно пройти. Все обрызганные грустно вздохнули, и я в их числе. Погода оставляла желать лучшего, так что Невил уходил к Хагриду на урок нерадостно. Я же ушла на лекцию по Нумерологии. После произошедшего в Мексике ритуалы меня очень интересовали. Откуда они берутся? Кто и как определяет, что надо делать, чтобы добиться результата? А для этого надо было выучить основы взаимодействия рун с внешними факторами. На обед я все же пошла, поскольку нам с друзьями было еще что обсудить с лета. Сидели мы все за столом Гриффиндора, пригласив за стол Луну. В обычное время мигрировать за чужие столы все же разрешалось и даже поощрялось. Типа, политика Дамблдора, ля-ля-ля, как будто не он подливает масло в огонь войны между факультетами. В общем, сидели и раздражали весь львятник. Школьники обсуждали первые уроки и недавнее происшествие на международном квиддичном чем-то там. Я это благополучно пропустила, а вот многие в балагане поучаствовали. Я так поняла, там то ли терракты случились, то ли фанаты подрались. В магическом мире это примерно одинаковые по разрушительности явления. Я даже не пыталась вникать, настороженно слушая о том, как старшеклассники рассказывают о первом уроке с Грюмом. Как и подозревала, психопат знатный. Начал знакомство с рассказа о том, как его пытались прибить разные черные маги и как его паранойя не раз ему помогла, учил лютой запрещенке… Я сощурилась, скорчив пафосное лицо воина, вышедшего на тропу войны. А мужик хорош, знает, чем школоту брать… Впрочем, хорош не хорош, а прибить надо. В этом году, — как и во всех остальных, впрочем — учитель ЗОТИ играет роль основополагающего злодея. Полнедели до занятия я напряженно думала о том, как бы половчее погубить змия. Наблюдение показало, что оный вражень окопался словно в Форт-Ноксе. Профессор Грюм сидел на своем стуле, ел строго из своей тарелки, а где он пропадал во внеурочное время никто не знал до тех пор, пока он сам не объявлялся, громогласно выкрикивая фразы из стандартного набора параноика. Снейп начинал опасаться за свой статус-кво. — Ты так смотришь на этого испаханного шрамами, что я начинаю думать, будто у тебя на них фетиш, — не выдержал Невил наконец. Луна и Джинни убежали на Трансфигурацию пораньше, а потому молчание его нервировало. Тем более я так и не убрала вдохновенного выражения. — Вот ты и раскрыл меня, — невозмутимо повела бровями я. — Я действительно тащусь от мужчин с боевыми отметинами. У друга котлета пошла обратно, но он героически выжил. Я многозначительно отсигналила бровями. Лонгботтом начал медленно, но верно краснеть. Я перевела взгляд с него на Поттера. Ах, невинная бабочка, заталкивающая котлетку за щеку и не знающая о грозящей ей опасности… Невил пискнул, как перегретый чайник. — Расслабься, я просто думаю, как половчее его отравить. Есть идеи? — Гарри? — Нет, заслуженного героя войны на пенсии. Теперь Нев побледнел и кинул на меня дикий взгляд. Я подняла брови в недоумении. Он что, ожидал, что у меня какие-то более приличные мысли есть? Зачем еще три раза в день безотрывно наблюдать, как старикан-параноик проверяет еду на всевозможные яды? — Кхм, чисто теоретически, ведь? — Разумеется! — Зачем тебе убивать нашего профессора? — устало выдохнул друг. Похоже, он просто смирился, что я ударенная на голову. — К тому же ты его еще ни разу не видела. Сама сказала, он герой войны! — Превентивный удар. Хочу обеспечить ему запор раньше, чем он обеспечит его мне. — Хм? — В первом году был Квирелл. У нас была череда неприятностей, в которой пострадала честь национального героя и прочее школьное имущество, не считая людских жертв. На втором году был Локхарт. Люди Браун до сих пор жаждут мщения. На третьем году!.. — Профессор Люпин был не виноват! — вскинул палец парень. — Хмм? — я отхлебнула чая. — А у кого была одна-единственная серьезная обязанность, и кто о ней позабыл при первой же возможности? Не спорю, это были проявление судьбы и банальный косяк, с каждым может случиться. Но я не хочу проверять, что ждет нас на этом году — заговор Волдеморта или цепь случайностей, запущенная этим параноиком. А может, и то, и другое. Мне проще сразу травануть гада. Тем более я не до смерти. Я так. Мы помолчали. — Предлагаю отравленное письмо благодарной спасенной, — наконец произнес Невил. — Он аврор знаменитый, должно быть, часто получает подобные. — Тогда подозрение первым делом ляжет на гриффиндорцев. Лучше хейтерский выкидыш со стороны Слизерина. — Это подло и по-слизерински. — Мне тоже нравится. Тяжкий вздох Невила я сочла отмашкой к началу действия… Впрочем, часть с подготовкой затянулась настолько, что первое занятие у нас все же состоялось до того, как я приготовила яд. Мы с Невилом готовились заранее. Я совала в карманы чахоточные подлянки Уизли, втайне одолженные у близнецов, а друг кусал локти, бледнел и потел. Он ожидал, что я выкину что-то эдакое, и я, признаться, была готова к этому. Встреча с Волдемортом — это вам не шутки. Добежав до класса одними из последних, мы с Невилом были неприятно удивлены, что все места на галерке уже плотно заняты. Скрипя зубами, нам пришлось расположиться на первой парте. Рядом сидели Трио — Гермионе не терпелось приобщиться к информации из первых уст. После косяка с Локхартом она стала осторожнее относиться к учителям, а прошлый год вообще отучил ее доверять взрослым на слово, но, хэй, посмотрите на половинку носа и вращающийся магический глаз. Профессор ЗОТИ мог нести любую чушь о том, каково живется на войне, и Гермиона глотала бы это словно послушная рыбка. — Приветствую вас на своем уроке! — начал с порога учитель, бахнув со всей дури дверью. Класс вздрогнул и подскочил, а потом инстинктивно пригнулся. Мы с Невилом сбились в кучку. Грюм проклацал к доске и написал слова непростительных. Интересно, он первоклашкам тоже это показывал? С одной стороны, они всего лишь дети, а с другой… Если все пройдет удачно, уже в конце этого года нас всех ожидает возрождение темнейшего, сильнейшего — и бла-бла-бла — мага современности. В общем, пока профессор вдохновенно вещал, не забывая делать внезапные выпады в сторону учеников, я решила заняться выяснением дальности и остроты его зрения. Воля показывала, что артефакт работает схоже со слухом летучих мышей, только вместо звуковых волн посылает магические. К тому же, эта штука имеет свой радиус действия, к сожалению, превышающий размеры этого класса. Обидно. С остротой тоже вышло фигово. Я решила нарисовать что-то на пергаменте, причем что-то крайне возмутительное, чтобы учитель не мог не возмутиться. Я нарисовала сердечко, где было «АГ + ЛС = любовь». — Мисс Спайс, кажется вас не впечатляет заклинание Империус! — внезапно я обнаружила учителя прямо над своей головой. — Встаньте! Вы можете назвать остальные два?! Я поморщилась от частот, вызвавших у меня в ухе звон. Видимо, он не может говорить, только орать… Кстати о птичках, положено ли мне знать все три Непростительных, или лучше прикинуться овцой? — Не знаете! — я слишком долго молчала, и все решилось само собой. — Садитесь! И слушайте внимательно, мисс Спайс, а не рисуйте девчачьи глупости! Итак, вторым заклинанием… Я смотрела, как корчится в муках паук, и вспоминала себя на первом курсе. На лице почему-то застыло выражение, будто я набрала в рот лимонного сока. У меня богатая фантазия, и я вполне могу представить, как выглядел рулетик имени меня, визжащий от боли. Даже лучше, чем хотелось бы. Да убейте его кто-нибудь, это невыносимо. Лжегрюм явно наслаждался происходящим и намеревался выжать все до последнего. Я достала палочку и швырнула Секо, разрубившее паука на две ровных половинки. Рядом Невил громко выдохнул и разжался. Он был бледен и дрожал, что я заметила только после того, как профессор отвел от него взгляд, полыхающий жадностью, а потом — разочарованием. — Что ж, неплохое применение Секо… девочка, — выпрямился он. — Теперь у меня нет паука, чтобы продемонстрировать последнее, самое страшное заклинание. Авада Кедавра. Оказывается, учитель вполне может говорить спокойно, только выходит это на порядок страшнее криков. И кажется, он умеет, как и я, давить целенаправленно Волей. Аж булки поджались у меня. Остаток урока прошел без криков. Аластор, пребывающий в невидимом для несведущих бешенстве, притих и рассказывал нам историю происхождения и создания заклинаний. Особенно этот козел делал упор — в рамках роли, конечно — о том, что раньше было разрешено применять заклятье к магглорожденным, а к магическим существам — нет. Теперь же, все наоборот: человеческие существа под защитой, а применение Непростительных к магическим разумным и просто тварям не считается проступком. Ну зашибись, когда ни родись, а с моим статусом я все равно попадаю под раздачу! Невил до конца урока был бледным и подавленным, из чего я логично решила прибить уважаемого профессора побольнее. Так-то я планировала в стратегически важные дни просто одаривать его каким-нибудь ядреным волшебным сальмонеллезом, но, видимо, не судьба. Я ведь существо не злобное, этот Пожиратель ничего конкретно мне не сделал, но будет и дальше так себя вести, заработает себе на пулю… К слову, о пулях. Есть ли вариант прикупить пистолетик с зачарованными пулями, чтобы застрелить гада издалека? До конца урока я лениво записывала лекцию и вяло рисовала на отдельном листке Грюма, правда, с телом Арнольда в его лучшие годы. Анатомия хромала на обе ноги, Грюм — пока на одну. Потом все же решилась, и, когда прозвенел звонок, оставила свой шедевр на столе. Дополнила конфеткой из кармана, еще одну сунула в рот, и похихикивая от совершенной гадости, покинула класс. Невил шел как на поводочке, о чем-то напряженно думая. Мы вышли из кабинета и побрели по коридору. Все остальные быстро убежали, но я шагала с расстроенным другом. Я не видела смысла его расталкивать и разводить на приклеенную улыбку, так что просто была рядом. Из класса вырулил Грюм с книжкой в руке, но поспешно вернулся обратно. Я, увидев, что конфета подействовала, вздохнула о своей горькой судьбе, а потом живот скрутило, и я на первой космической полетела в туалет, крикнув Невилу по дороге, чтобы не грустил, а бежал на обед. Сидя на белом друге, я сквозь слезы думала о том, что Грюму сейчас значительно хуже, и эта мысль грела мое сердце. Мне просто надо было сожрать такую же конфету без разбирательства, чтобы он поверил, что она обычная. Не было сомнений, что он увидит этот жест, а потом слопает ее. Карамельный волчок — любимая сладость Слизеринцев, которую не едят только лютые противники сладкого. А тут у Лжегрюма разнообразие в еде скудное. Еду он проверяет по сто раз, а если ее проверять, она теряет вкус и становится похожа на резиновое мыло. Где бы он не ошивался до Хогвартса, условия жизни там явно были не очень, раз он согласился на то, чтобы жить год в теле старика-инвалида-параноика-детского учителя. Тем более от кого ждать подвоха? От гриффиндорки, которая рисовала сердечки и красивого мужика в тетрадке на уроке о пытках? Будь благословенна моя избирательная предусмотрительность, заставившая меня сделать конфеты с сюрпризами разной мощности и пометить крошечными вкраплениями магии! Но в следующий раз… В следующий раз — Лира, дурья ты башка — умоляю, кради антидоты тоже...