Личный взвод Иль Рэ

- Подъем, салаги – над казармой не тихо так разносится голос лейтенанта. Не скажу, что с ним мы были хорошими приятелями, но его, хотя бы в отличие от подавляющей части начальства, было за что уважать. Старше нас всего на пару лет, а уже командует взводом. И должность получил не от того, что нальчикский сынок, а за добросовестную службу. Поговаривают, сам главнокомандующий в свое время заметил его. Тут же подрываюсь с какой-никакой, но все же мягкой и теплой кровати и начинаю собираться. Краем уха ловлю короткое, но четкое «через пять минут на плаце построение», когда зашнуровываю высокие армейские ботинки. Ровно в шесть ноль пять весь взвод построен и ждет дальнейших указаний. Идеальная дисциплина в армии главнокомандующего. Впрочем, иначе и быть не может. Крирштейн, он же командир нашего взвода, медленным шагом вышагивает вдоль шеренги, придирчиво, с носков начищенных до зеркального блеска берц до идеально ровной на голове каждого солдата форменной фуражки, осматривает подчиненных. Проходит мимо меня, равнодушным взглядом окидывая с ног до головы, еле заметный кивок головы – все в порядке. Мысленно усмехаюсь - кто бы сомневался. Младший сержант Акира бесспорно лучший в своем взводе по всем показателям. Тихая поступь лейтенанта, которая в абсолютной тишине отчетливо слышна, резко прекращается секунда и… - Младший сержант, потрудитесь объяснить свой не достойный вид. Разве так подобает представать перед руководством солдату? – тихо почти шипя, яростно выплевывает командир взвода. Оно и понятно, все на взводе перед приездом главнокомандующего. Все должно быть более, чем идеально. Каждый знает, что бывает, если командору что-то или кто-то не нравится. Точнее сказать никто не знает, что именно с ними происходит, но ясно одно, после вызова на ковер обычно не возвращаются. Никто не рискует повернуть головы. Этого и не нужно, все в курсе к кому обращается Крирштейн. «Проклятье, Кейске! Снова облажался.» мысленно взвыл я. Старый добрый Кейске. Мой лучший и единственный друг еще со времен детского дома. Черт его дернул пойти на службу вместе со мной. Из него бы получился отличный инженер, но не военный. Казарма, плац и полигон не для него. Ему представлялась отличная возможность отучиться на инженера и получить тепленькое местечко на каком-нибудь заводе. Но нет, все эта его щенячья преданность нашей дружбе и немой вопрос в глазах «ты оставишь меня одного?». Это я стремился со средней школы попасть в армию и преданно служить главнокомандующему – не он. Мне было пятнадцать, когда на политической арене Японии появился он – Шики Иль Рэ. Генерал прошедший через всю Третью мировую войну с огромным количеством наград и регалий, хороший оратор, который дал обещание поднять страну после тяжелой и долгой войны. Мы видели в нем лидера, способного взять на себя ответственность. Я искренне восхищался и восхищаюсь этим человеком, старался не пропускать ни одного обращения к народу, слушая его монологи, с замиранием сердца искренне мечтая о том, как в скором времени вступлю в армию, и буду служить ему и его идеалам верой и правдой. Сегодня все решится. К этому дню я шел с того момента, когда обрел кумира в его лице. Через несколько часов сам главнокомандующий Шики Иль Рэ посетит наш штаб. Пару месяцев назад лейтенант на вечернем построение сделал объявление, которое заставило сердце биться на пару ударов чаще, о том что поступил приказ о формирование элитного взвода главнокомандующего, куда попадут лучшие из лучших. А отбор будет проводить лично Иль Рэ. Все это время разговоров между солдатами только и было о сегодняшнем отборе. Каждый, кто надеялся сделать военную карьеру желал в него попасть. - В карцер его на два дня. Не хватало, чтобы это выродок позорил мой взвод перед командором. Увести! – раздается вердикт Крирштейна и несопротивляющегося Кейске уводят. Эх, Кейске, Кейске... Как можно было не заметить отсутствие пуговицы на обмундирование? Может оно и к лучшему. Лучше ему посидеть пару дней в карцере, чем оплошать перед командором. После построения взвод последовал на завтрак. Как всегда большие сытные порции то, что нужно молодому, подверженному большим физическим нагрузкам организму. Не смотря на плачевную экономическую ситуацию в стране, полную разруху и нехватку продовольствия в армии, общая гнетущая атмосфера в стране не ощущалась: трехразовое питание, полное обмундирование и никакого недостатка боеприпасов. Гражданские только и делали, что работали на армию вкалывая на заводах и полях. «Военный потенциал государства всегда должен оставаться на должном уровне.» как-то сказал командор в одном из своих выступлений. По окончанию завтрака был дан приказ самостоятельно заняться подготовкой к отборочным испытаниям. За неделю было объявлено, что оценочный балл будет складываться из оценок за выполнение трех заданий: прохождение полосы препятствий, стрельба и рукопашный бой с применением холодного оружия. Абсолютно точно было ясно, что стоит только щелкнуть пальцем и главнокомандующему подадут досье (а если его нет, то в кротчайшее время составят) на любого солдата, в котором будет не только полный перечень его успехов и промахов за все годы службы, но и родословная до десятого колена. Так, спрашивается, на кой черт весь этот цирк с балльно-рейтинговой системой оценки, если при желании он может узнать цвет глаз троюродной сестры того бугая в правом углу зала? Вряд ли все так легко и просто как нам рассказывает лейтенант, будто стоит получить высокие баллы и теплое местечко в элитном отряде тебе обеспеченно. Стоит заняться тем, ради чего я здесь. Думаю, оставшееся на подготовку время благоразумнее уделить спаррингу. И судя по множеству мило махающих кулачками парочек, так думаю не я один. Мне не раз приходилось драться с сослуживцами как на площадке так и вне ее, каждый раз выходя из сражения победителем. Конечно, в армии царила безоговорочная дисциплина, но на разборке внутри взвода всем было глубоко плевать. Главное не перечь начальству и все будет ОК, мужик, а кулаки почесать можешь об того бедолагу. Да, да об того хлюпика во второй шеренге. Да жестко, но вполне справедливо. Слабакам нечего делать в армии. Кейске. Добрый и слишком мягкий для такого места Кейске. Сколько раз мне приходилось вытаскивать тебя из всевозможных передряг? Святоша. Защитник слабых и убогих. А кто защитит тебя? Не могу припомнить откуда это пошло, но благодаря этим стычкам у меня даже появилось неофициальное имя "Падший". В принципе, против него я ничего не имею, в какой-то степени со временем оно начало мне даже нравится. Несмотря на явную перекаченность и телосложение а-ля шкаф моих соседей по казарме, ни одному из них так и не удалось сломить меня в бою, что, стоит признать, дико выбешивало добрую половину. Кажется, этим ярым любителям железа так и невдомек, что гора мышц не является гарантом победы. Думаю, не стоит объяснять, что теплые чувства во взводе ко мне испытывали далеко не все. Приметив около стены, как всегда отлынивающего Гунджи, я направился в его сторону. Все же несмотря на не в меру веселый нрав парня и кучу дисциплинарных нарушений на своем счету, он остается одним из лучших в нашем взводе. Никогда особо с ним не ладил, но и пререканий между нами не было. Не стремлюсь водить дружбу с теми, кто подставляет свой зад начальству по первому требованию. Все знали за какие такие заслуги при таком поведение его все еще держат тут, да он и не скрывал особо. При всем этом, лучше напарника я все равно не найду. - Эй, Гунджи, спарринг? – подойдя, бросаю я. - Давай поиграем, котенок. – получаю ответ и широкую улыбку. Ну и отвратительная же манера общаться у блондинистого придурка.