***
— Без обид, Аллен, но ты выглядишь так, словно не спишь с начала столетия, — сказал Джулиан, оторвавшись от бумаг и взглянув на только что вошедшего в лабораторию Барри. Аллен закатил глаза и положил сумку на стол. — И тебе доброго утра, Джулиан, — Барри мельком бросил взгляд на зеркало. Он и правда выглядел неважно. Волосы растрепанны, под глазами круги размером с Техас. Он так и не смог уснуть, а в его голове до сих пор звучал тот отвратительный голос. Минуту поразмыслив, он решил не рассказывать об этом Джулиану, ведь если это все-таки был Савитар, то Флэш уже видел реакцию парня. Не хотелось беспокоить его раньше времени. Он занял свое место и, вздохнув, начал невозможно скучный бой с кучей бумаг и отчетов.***
Было уже два часа дня, но Барри казалось, что он сидит в лаборатории вечность. Бумажная работа была настолько скучной, что Барри чудилось, будто у него сейчас мозги потекут из ушей. Он сходил с ума, не имея возможности двигаться в этих четырех стенах. Единственным не скучным занятием, благодаря которому его мозг все еще оставался в черепной коробке, было наблюдение за экспертом по мета-людям. Джулиан сосредоточенно писал что-то в отчете, периодически покусывая карандаш, размышляя над тем или иным словом. Как только он чувствовал на себе взгляд зеленых глаз, а он его прекрасно чувствовал, то краешки его губ непроизвольно дергались вверх. О, ему определенно нравилось внимание Аллена. Телефон Барри запиликал, извещая о том, что пришло сообщение. Он метнулся к нему несколько быстрее, чем предполагал. и поэтому кружка с кофе опасливо затряслась на краю стола. Брови его нахмурились. — Что-то случилось? — спросил Джулиан, поднимая глаза на Аллена. — Взрыв в парфюмерном магазине, — четко произнес Барри, и ветер ударил Джулиану в лицо. В следующую секунду Барри уже не было на рабочем месте, а по улицам Централ-Сити мчался Флэш. Альберт вздохнул, с грустью глядя на опустевшее место напарника, и вдохнул в себя едва заметный запах свежеиспеченного хлеба, что остался от Барри, а затем снова принялся за работу.***
То, что Барри увидел на месте взрыва, невозможно было передать словами. Вокруг все было объято огнем, видимо, при взрыве сработала реакция и все духи вспыхнули. От здания остались одни руины, и Флэш понял, что опоздал. Невозможно было выжить при таком взрыве. И тут он снова услышал этот голос, ударивший по мозгам ультразвуком. Он поморщился, стараясь разобрать, что же на этот раз говорит «бог», но писк лишь усилился. Барри почувствовал, как из ушей течет кровь. И в этот момент Барри заметил новое граффити на здании напротив. Четыре слова, нарисованные ярко-желтой краской: Я уже здесь, Флэш. Сердце Барри пропустило удар, а затем забилось с невероятной быстротой. «Это не Савитар». — первая мысль, мелькнувшая в его голове. Да, бог Скорости уж точно не стал бы взрывать парфюмерный магазин. Это определенно было не в его вкусе. Но тогда кто? И тут он заметил человека в черном пальто. Парень стоял, привалившись к стене, и смотрел на него, чуть наклонив голову. Поймав на себе взгляд Барри, его губы растянулись в довольной улыбке. Он подмигнул Барри и, оторвавшись от стены, исчез. Барри проморгался, но парень и правда исчез. Алый спидстер повернул голову вправо и увидел краешек черного пальто на другом конце улицы. Нахмурившись, он побежал за ним. Эти гонки продолжались на протяжении часа или даже больше. Стоило Барри показаться, что он вот-вот настигнет парня, как тот ускользал, появляясь совершенно в другом месте. В конце концов они оказались в каком-то заброшенном парке. Асфальт здесь был покрыт трещинами, деревья практически не имели листвы. Парень замер, повернувшись боком к Флэшу, задумчиво глядя в даль. Барри, удивленный таким поворотом событий, не терял времени зря: — Это ведь ты взорвал тот магазин, я прав? — Не пойман — не вор, — спокойно ответил парень. Барри попытался рассмотреть его повнимательней. На вид ему было лет двадцать, может быть. чуточку больше. Прямой нос, аккуратно причесанные каштановые волосы. На парне были джинсы и черное, наверняка довольно дорогое, пальто. И еще Барри отчетливо видел, что пространство за спиной парня дергалось, словно он скрывал что-то от посторонних глаз. Это было весьма необычно. — Погибли люди. — Они заслужили это. — Никто не заслуживает смерти! — Тот, кто не подчиняется законам жизни, обязательно подчинится законам смерти. Не волнуйся, Танатос позаботится о них. — Что ты черт возьми несешь?! — воскликнул Барри. — Кто ты такой? Что ты такое? — парень повернулся к нему лицом, и Барри смог разглядеть другие детали его и без того идеальной внешности. Бледная кожа, острые скулы, губы правильной формы и глаза алого цвета. Барри сглотнул подступающий к горлу ком. — Твои друзья любят давать прозвища злодеям, Флэш, — сказал он, улыбаясь. — Да, я так и вижу Франциско Рамона, который уже сгорает от нетерпения, дабы придумать мне эпичное имя. Но я не мета-человек, как вы их называете, и я не нуждаюсь в прозвище. У меня есть имя, и тебе с твоими друзьями придется его узнать. Тот, кто узнает его, будет удостоен пощады, ведь у меня уже есть планы на тебя. Я уже дал достаточно для определения моего имени, но все же… Любовь тоже может уничтожать. Мы еще встретимся, Флэш, — парень кивнул ему и, щелкнув пальцами, исчез, оставив Барри в абсолютном недоумении.***
— То есть ты хочешь сказать, что он не позволил придумать себе прозвище? — еще раз спросила Кейтлин. Барри кивнул. — Да, он так и сказал: «Я уже вижу, как Франциско Рамон сгорает от нетерпения придумать мне прозвище, но у меня, Флэш, уже есть имя, и тебе самому предстоит его узнать», — процитировал парня Барри, передразнивая его манеру речи. Циско затряс головой, словно в бешенстве: — Какой наглый! — воскликнул Циско. — Кто вообще отказывается от эпичного прозвища? — Тот, у кого уже есть имя? — спросил только что вошедший в лабораторию Джулиан. — Зачем ему еще одно, если его имя и без того обалденно? — Весомые аргументы, — согласился Циско. — Правда, нам же надо его как-нибудь звать? — Попробуем узнать его имя? Разгадать, так сказать, — предложила Кейтлин. — Итак, что мы имеем? — Э-э-э-э, — очень высокоинтеллектуально сказал Барри. Он, может, и чего-то не догонял (как иронично), но из всего того, что сказал ему парень, невозможно было узнать его имя. Барри закрыл глаза, стараясь вспомнить все. Все слова, все жесты, что делал парень. Единственной зацепкой, что он нашел, был… — Танатос. Он сказал, что Танатос позаботится о погибших людях. — Кто такой Танатос? — спросил Циско, записывая это имя на доске. — Бог смерти у древних греков, — сказал Джулиан. — Он прислуживал Аиду и забирал души умерших. — Откуда ты это знаешь? — удивленно спросил Барри. Джулиан закатил глаза. — Я книги читаю, Аллен. Еще глупые вопросы есть? — Барри покачал головой и снова закрыл глаза. Образ юноши не переставал возникать перед глазами, а потом голову снова разорвал писк. Барри схватился за виски и крепко сжал зубы, стараясь не закричать. «Тик-так. Тик-так. Тик-так. Тики-тики-тики-так» — Прекрати! — закричал алый спидстер. Звук прервался, а Барри отняв руки от ушей, увидел, что ладони его все в крови. — Барри! — воскликнула Кейтлин, тоже заметив кровь. — Все нормально, Кейт, — успокаивающе сказал Барри, стирая алую жидкость с рук. Второй раз за день. — Что с тобой творится, Аллен? — спросил Джулиан, и Барри с удивлением услышал беспокойство в его голосе. Он поднял глаза и увидел, что Джулиан был бледнее обычного, а в глазах его и правда мелькнул страх. По сердцу Барри растеклось невероятно теплое чувство, оттого, что Джулиан волновался за него. Это было настолько невероятно, что Барри на секунду затаил дыхание, боясь упустить момент. Они смотрели друг другу в глаза, и Барри впервые осознал, насколько они прекрасны — эти два нежно-голубых моря, похожие на небо перед рассветом. — Все нормально, — повторил он, отводя взгляд и надеясь, что Альберт не заметил румянец, покрывший его щеки. — А, кровь из ушей это для тебя совершенно обычное явление, так? Выкладывай все начистоту, Аллен, — Барри вздохнул, почувствовав, как все возвратилось на круги своя. Снова привычный тон и наверняка нахмуренный взгляд. Барри не хотел этого видеть, но он знал, что Циско и Кейтлин тоже ожидают его рассказа. Он закрыл глаза, вспоминая, а потом заговорил: — Этой ночью мне приснился очередной кошмар, — Барри замялся, ведь сон, что он видел, уж точно нельзя было назвать кошмаром. Но рассказывать про первую половину сна он тоже не собирался. И поэтому он продолжил, упуская эротические подробности. — В нем я слышал голос. Он словно ультразвуком ударяет по мозгам и разрывает голову на части. Мужской голос. Он говорил что-то вроде… «Я уже близко, Флэш. Я готов бросить тебе вызов, и ты не сможешь противостоять богу. Никто не устоит перед нами с братом». А потом, уже на месте взрыва, я увидел его и эту надпись: «Я уже здесь, Флэш». Я… Не поймите меня неправильно, но он был прекрасен. Слишком идеален для человека, и поэтому я даже не сомневался, что он действительно бог. Я гонялся за ним по всему городу, но он каждый раз ускользал, просто исчезая и появляясь в совершенно другом месте. Когда я спросил его, зачем он взорвал тот магазин, он ответил, что люди этого заслужили. «Тот, кто не подчиняется законам жизни, обязательно подчинится законам смерти». Он не назвал свое имя, сказал, что дал уже достаточно подсказок, но все же сказал запомнить мне одну вещь. «Любовь тоже может уничтожать». А потом исчез, щелкнув пальцами, — в лаборатории воцарилась тишина, и каждый обдумывал, кто же это мог быть. Но тут запищало устройство Циско. — Опаньки, у нас тут ограбление, — сказал Рамон, а в следующую секунду Барри уже мчался на место преступления.***
Прошло уже пару дней после появления неизвестного бога, а Барри чувствовал себя все хуже. Писк в голове очень часто донимал его, и порой он даже не имел возможности заснуть. Круги под глазами теперь напоминали черные дыры, аппетит практически пропал, и из-за этого Барри начал терять вес. Друзья смотрели озабоченно, но он лишь отмахивался, стараясь отвлечь себя работой, окунувшись в нее полностью. Но на работе ему тоже было трудно, ведь там был Джулиан. Барри тонул. Тонул в своих чувствах, эмоциях, одолевавших его полностью. Ему не хватало воздуха, стоило Джулиану оказаться рядом. Сотни иголочек проникали под кожу, вызывая мурашки по коже, когда Джулиан случайно касался его. Его захлестывала волна эмоций и противоречий, а он тонул, камнем идя ко дну, не имея возможности выбраться. А бог времени зря не терял. Несколько нападений, и ни одного человека Флэш не успел спасти. Он не успевал, а бог действовал быстро и осторожно. Барри злился, а парень лишь насиловал его мозги очередной порцией ультразвука. И не было спасения от этого, как бы Флэш ни пытался. Он кричал и старался бежать. Бежать быстрее, чтобы проклятый голос не достиг его ушей. Он был готов отдать все, лишь бы это закончилось. Снова нападение, и снова Флэш мчался туда, переполняемый злобой. Десять человек отравлены вином. Маленькое, ничем не примечательное кафе на окраине города. Но в этот раз Барри успел. Он спас семерых человек из десяти, а остальные трое скончались на месте. Облегчение. Впервые Барри испытал облегчение, ведь он спас людей. Он снова был героем. Барри хотел уже бежать в С.Т.А.Р. Лабс, но тут заметил фигуру в черном пальто. Парень стоял в тени, но Барри отчетливо видел его прекрасное лицо, облаченное в маску серьезности. Заметив его, он улыбнулся и убрался во тьму. Дикая ярость захлестнула Барри при виде этой довольной улыбки, и он побежал за ним. Парень даже не торопился, идя по переулку расслабленной походкой. — Зачем ты убиваешь этих людей? — закричал он. Парень замер и обернулся. — Они не подчиняются законам жизни, Флэш. Я уже говорил об этом. Моя работа — наказать их за это. — Смерть — это не наказание! — О, это лучшее наказание за отрицание любви. Я же говорил, что любовь тоже может уничтожать, — и он, снова развернувшись, пошел. И тогда Барри закричал, прежде чем подумал: — Слушай, ты, Купидон недоделанный… — он побежал на парня и когда был готов схватить его за ворот пальто… Тот развернулся и выстрелил. Барри даже подумать не успел, как в его плече вонзилась стрела. Он упал и взвыл от боли. В наушнике что-то кричал Циско, но Барри не слышал его. Ему казалось, что он разрывается на тысячи маленьких кусочков. На лицо его упала тень, и Барри открыл глаза. Парень возвышался над ним, и на лице его отражалась злость. В руках он держал резной лук, а за спиной у него раскрылись два огромных крыла, почти невидные в темноте. Ярость исказила его прекрасное лицо, когда он ударил Барри ногой в бок. — Никогда, — удар, — не называй, — удар, — меня, — снова удар, — Купидоном, — парень прекратил бить, а Барри простонал. Каждый удар его словно выбивал из Флэша душу. Парень присел и, наклонив голову, приставил наконечник стрелы к шее Барри, прямо там, где находилась сонная артерия. — Я не Купидон и никогда им не был. Я думал пощадить тебя, Флэш, хотя ты и был в моем списке. Мне казалось, ты достаточно настрадался за эту неделю, но, кажется, ты еще не понял урока. Я же говорил, что у меня есть планы на тебя, так пришло время привести их в исполнение. Любовь твоя умчится на крыльях западного ветра, Флэш. Но если ты будешь достаточно умен, то сможешь найти её, — и парень, вырвав стрелу из плеча алого спидстера, испарился, взмахнув черными, как уголь, крыльями. Барри застонал, но все же поднялся и побежал в С.Т.А.Р. Лабс, ведь его друзьям угрожала опасность.***
Барри было трудно. Как оказалось, пропали трое. Кейтлин, Айрис и… как ни странно, Джулиан. Айрис и Кейтлин не хватало. Девушки были душой команды и теперь, когда их не было, души парней опустели. Исчезли шутки, появились лишь серьезные, а временами, грустные выражения на лицах. В С.Т.А.Р. Лабс стало пустынно, и Барри был бы рад вообще не ходить туда. Без Кейтлин лаборатория не была лабораторией. Пропажа последнего была самой неожиданной и поэтому ударила сильнее всего. Он хотел найти и вернуть Джулиана, ведь ему не хватало его подколок и саркастичного тона. Ему не хватало этого пунктуального блондина с обалденным британским акцентом, который ласкал его слух каждый раз, когда Джулиан говорил. Хотелось кричать от бессилия, рвать на себе одежду, царапать глотку. Ему хотелось найти его. Найти и обнять так крепко, чтоб аж ребра затрещали. Почувствовать биение его сердца, услышать его дыхание. Знать, что он рядом. Что он жив.***
В лаборатории стало слишком пустынно и одиноко. Барри не замечал, какая большая у него лаборатория. Слишком большая для одного человека. И как он только раньше мог работать в таком огромном помещении один? Однажды, на четвертый день после исчезновения, он сорвался. Через весь город рванул в лабораторию и, ворвавшись в помещение, начал искать хоть одну вещь, что могла сохранить запах Альберта. Конечно же, он ничего не нашел. Джулиан был не тем человеком, что оставлял свои вещи где попало. Барри в изнеможении упал в кресло и схватился руками за голову. Черт, черт, черт. Барри был словно наркоман, подсевший на наркотик с названием Джулиан Альберт, и сейчас у его явно была ломка, а где найти этот наркотик, Барри не знал. Взгляд его упал на стол Джулиана. Как обычно все было в идеальном порядке. Папочка к папочке, карандашик к карандашику. Единственное, что выбивалось из всей этой идеальной обстановки, был небольшой кусочек бумаги, исписанный знакомым Барри почерком. Дрожащими руками он взял его. « Об этом боге мало упоминаний в книгах, но все же он существует. Брат-близнец бога Любви Эроса, Антерос был зачат лишь для того, чтобы Эрос из карапуза превратился в прекрасного юношу, каким его хотела видеть мать Афродита. Мудрая Фетида правильно сказала: „Не может Любовь расти без Страсти“. Антерос и был страстью, покровителем взаимной любви. Но так же он был тем, кто наказывал людей за отрицание и насмешки над любовью. Самым страшным проклятием в Древней Греции считалась ненависть, порождённая любовью. Именно такой ненависти и покровительствовал Антерос. Он порождал страстное желание разрушить объект любви. Люди, неспособные любить, считались одержимыми Антеросом. Бог Аполлон вечно высмеивал Эроса, за это любимые им женщины были одержимы Антеросом». Барри понял, что не мог дышать, пока читал. Антерос, вот имя этого Бога. Джулиан, конечно же, знал об этом, но не успел сообщить. Теперь понятно было, почему парень так взбесился, когда Барри назвал его Купидоном. Вечно в тени брата-близнеца ты возненавидишь его всем сердцем. Барри быстро набрал номер Циско. Было всего семь вечера, и Рамон наверняка был в лаборатории. От нетерпения Барри стучал ногой по полу, ожидая, когда же Рамон возьмет трубку. И, о чудо, через пять гудков, когда Барри уже потерял надежду, на другом конце раздался голос Циско: — Да, Барри? — сонно спросил Рамон — Антерос. Имя этого бога — Антерос, — сон Циско как рукой сняло, это было слышно даже через телефон. — Он покровительствует взаимной любви и ненависти, порожденной любовью. Так же он наказывал людей, что смеялись над чувствами других и отрицали свои чувства. — Боже правый, тогда понятно, почему он взорвал тот магазин. На момент взрыва там находились двое людей помимо продавца Это старикашка с молодой женщиной. Она наверняка была его любовницей! — Ты гений, Циско. Нужно немедленно сообщить Антеросу о том, что мы знаем его имя… Циско? Все в порядке? — на другом конце послышались шумы, а потом Циско воскликнул: — Барри, давай сюда! Антерос уже в курсе, — Барри сорвался с места и побежал как можно быстрей. Сердце его билось о ребра, готовое выскочить наружу в любой момент. Он бежал навстречу надежде. Надежде на то, что скоро все закончится.***
В С.Т.А.Р. Лабс собрались все. Джо нервно мерил шагами комнату, ЭйчАр пил очередной капучино, а Циско нервно стучал пальцами по столу. Когда Барри ворвался в помещение, все вздрогнули, а потом вздохнули с облегчением. Барри кивнул ЭйчАру, обнял Джо и обратился к Циско: — Что случилось? — Как только ты произнес его имя, мне на компьютер пришел видео файл. Я думаю, он от него, потому что мало кто сейчас подписывается именами греческих богов, — с улыбкой сказал Циско и, быстро нажав пару кнопок, перенес видео файл на огромный экран, а затем щелкнул на «плей». На экране возникло изображение Антероса. Парень сидел на мосту, даже не скрывая своих крыльев. Он все так же прекрасен в этом черном пальто и костюме. Антерос серьезен, хотя уголки его губ все-таки дергаются вверх. «Ну, здравствуй, Флэш. Как вижу, ты узнал наконец мое имя. Прекрасно. Знаю, что я не сдержал обещания и забрал того, кто узнал мое имя, но иначе нельзя. Ты очень скоро узнаешь, зачем мне Джулиан Альберт и еще двое. Быть может, ты уже догадываешься, — парень замолчал и, все же не сдержавшись, улыбнулся. — Если ты хочешь найти своих друзей, Флэш, то тебе придется найти Олимп. Я жду тебя на самой его вершине». Экран погас. Барри закрыл глаза, стараясь успокоиться и начал считать. Дойдя до восьми, он задышал ровнее, а на десяти смог спокойно выдохнуть. Флэш открыл глаза и столкнулся с озабоченным взглядом Джо. — Он что, серьезно предлагает мне бежать в Грецию? — наконец спросил Барри, улыбаясь, ведь это было просто абсурдно. — Ты не выдержишь. Отсюда до Греции очень долгий путь. — сказал Циско. Джо кивком подтвердил его слова. — Но я должен. Циско, Кейтлин, Арис и Джулиан у него. Я должен. — Тогда нам нужно подготовить тебя. Отправить с тобой людей… — Хей, да подождите вы! — прервал их ЭйчАр. — А что, если имеется ввиду не тот Олимп, что в Греции? Что если это метафора такая? — Что ты имеешь ввиду? — спросил Джо. — Я сам иногда пользуюсь подобным приемом. Олимп — это самая высокая гора Греции, его родины. Это его дом. Что, если тебе просто нужно… — Пойти домой, — закончил за него Циско. — Ты живешь в одном из самом высоких домов в городе, Барри. У него должен быть чердак или что-то вроде этого… — но Барри уже не слушал. Сорвавшись с места, Флэш побежал. Побежал к себе домой.***
Он не мог поверить, но это оказалось правдой. В его доме и вправду оказалось некое подобие чердака, и как только он переступил его порог, то почувствовал, словно из него выкачали всю кровь. В одно мгновение он перестал чувствовать себя, а когда попробовал бежать, то не почувствовал спидфорс. Словно время на чердаке замерло. Антерос стоял, привалившись к стене. Глаза его были закрыты, словно он спал, но пальцы крепко сжимали лук, а крылья были напряжены. Он был готов защитится в любую минуту. И тут Барри увидел их. Пленники Антероса сидели, привязанные к стульям по рукам и ногам. Барри не знал, кормил ли их Антерос, но что-то ему подсказывало. что нет. Щеки Кейтлин впали, а под глазами Джулиана залегли круги. Барри не видел лица Айрис, так как Антерос посадил их по кругу. Сердце его словно резали на кусочки, втыкали в него тысячи иголочек. Он наконец смог выдохнуть, ведь они были живы. Не факт, что здоровы, но точно живы. Барри рванул к ним, но ударился о невидимую стену. Джулиан вздрогнул, а Кейтлин проснулась. — Что это было? — спросила она. Барри удивленно посмотрел на нее, а потом перевел взгляд на Атероса. Парень улыбался, сведя руки на груди. — Они что, не видят меня? — спросил он. — Конечно, нет. — Барри? — сказала Айрис. Брови Флэша поползли вверх. — Они не видят меня, но при этом слышат? И для чего это все? — Просто так, — Барри начинала бесить вся эта затея. Он сжал кулаки, сдерживаясь, дабы не ударить этого наглого парня. Но все же Барри сдержался, стараясь не забывать, что парень все-таки был богом. — Ты сказал, что я смогу забрать их, — сквозь зубы процедил алый спидстер. — Так почему же между нами невидимая стена? — Потому что, как ты правильно заметил, между вами невидимая стена, — сказал Антерос, наконец открыв свои ярко красные глаза. Барри отчетливо увидел в них два пляшущих огонька. Очевидно его забавляла эта игра, а вот Барри готов был на стенку лезть. — Ты издеваешься? — Лишь самую малость, — с улыбкой ответил Антерос. — Антерос… Что за игру ты ведешь? — Это не игра, это моя работа. Наказывать людей, не подчиняющихся законам жизни. Я уже говорил, что любовь может быть жестока. — Но ты не Любовь. Ты Страсть. — Хочешь продолжить разговор в раздетом виде? — Барри промолчал, а Антерос подошел к нему поближе. — Ты не задумывался, Флэш, почему я выбрал именно этих троих? Я мог взять в заложники любого, и Флэш бы все равно прибежал их спасать, но взял именно этих троих. — Потому что ты бессмертный психопат с манией к убийствам во имя жизни? — Юмор оценён, но нет. — Ты хотел сделать мне больно? — Ежедневная порция ультразвука не помогла? — Так это был ты?! — воскликнул Барри. Антерос кивнул, невинно хлопая ресницами. — Думай, Флэш, думай. Это нынче сексуально. — «Шерлок?» — Именно. Но вернемся к нашему вопросу. Я мог похитить любого, даже Джо Уэста, ведь он не менее дорог тебе. Но выбрал именно этих троих. Почему? Барри не знал, почему. В голове снова раздался этот писк, мешавший сосредоточиться. Было неприятно, отвратительно просто. Он во все глаза смотрел на этих троих и не знал что сказать. Они были абсолютно разные. Смугленькая Айрис, добродушная рыжеволосая Кейт и блондин Джулиан. Журналист, врач, эксперт по мета-людям. Что могло их объединять? Циско предлагал свои версии, но Барри понимал, что это все было не то. Плевать было Антеросу на то, что они примерно одного роста. И на пунктуальность. И на бесстрашие. И на ум. Плевать ему было на все это с высокой колокольни. Он бог Страсти… Страсть… Барри снова оглядел пленников. Единственное, что он точно знал, так это то, что у Айрис и Кейт погибли женихи. Но и тут не сходилось, ведь у Кейт был муж, а про Джулиана он сказать этого не мог. Сестра погибла, Уолли тоже погибал, но это было во Флэшпоинте, а Кейт росла одна. Тик-так. Тик-так. Тик-так. Он посмотрел на каждого из них снова. Кейт сидела поджав губы, словно ожидая вердикта, лицо Айрис он видеть не мог. Он посмотрел на Джулиана. Тот был сосредоточен, словно тоже думал вместе с ним. Он почувствовал покалывание на кончиках пальцев и наконец понял. Понял, что же объединяло этих троих. Но так же понимал, что не сможет сказать этого вслух. Слишком тяжело это было. Он посмотрел на Антероса, и ультразвук ударил еще сильней. Из ушей снова пошла кровь, а Барри упал на колени. Антерос подошел совсем близко, и тень от крыльев упала Барри на лицо. — Я вижу, ты догадался, Барри Аллен. Так чего же ты ждешь, скажи это вслух, — Барри вздохнул и с мольбой посмотрел в эти холодные глаза. Парень покачал головой. — Просто отпусти их. Ты же знаешь, что я хочу сказать. — Таковы правила, Флэш. Ты должен сказать это вслух. — Барри… — негромко сказал Джулиан. Их взгляды пересеклись, хотя Барри уже не знал, видит его Альберт или нет. — Любовь, — сказал Барри, отрывая взгляд и смотря прямо в глаза Антеросу. Парень широко улыбнулся. — Ты совершенно прав, Флэш, — воскликнул парень, щелкнув пальцами. Оковы исчезли, а на лицах появилось выражение полнейшего ужаса. — Теперь они видят нас, но стену я убрать не могу. Любовь, конечно же, она. Четыре вида любви. Первая любовь, — сказал Антерос, указывая на Айрис. Потом перевел руку на Кейтлин. — Сестринская любовь. И наконец, последний. Самые мои любимые и одновременно ненавистные виды. Любовь, переросшая из ненависти и, вместе с тем, безответная. И что-то из этого придется отпустить. Кому-то из вас четверых придется остаться со мной, — произнес Антерос. Барри бросил взгляд на Джулиана. Глаза их встретились, и Барри понял, что не сможет. Он видел смирение в глазах Альберта и чувствовал, как внутри него все сжимается от этой невероятной грусти в его прекрасных глазах. Барри не мог. Не мог дать ему умереть, как и Айрис с Кейтлин. «Один из вас останется со мной.» Выбор Флэша был очевиден. — Я. Я останусь с тобой, — твердо сказал он, стараясь не смотреть на друзей. — Ты отпустишь их, — сказал Барри, обращаясь к парню. — Антерос, поклянись, что ты отпустишь их, когда сделаешь это. — Клянусь рекой Стикс. — Ладно, я готов, — Антерос не моргнув глазом создал из неоткуда небольшой изогнутый клинок. Барри сглотнул подступающий к горлу ком. — Ты храбрый человек, Барри Аллен. Твоя безграничная преданность тем, кого ты любишь, удивляет, — Барри улыбнулся, а Антерос резко отвел руку назад и вонзил клинок куда-то в живот. Барри оглушили крики. Его собственное имя волнами ударяло в мозг отовсюду. Он различал голос Циско в наушнике и голоса Айрис с Кейтлин, слившиеся в один. Он чувствовал, как падает откинувшись назад и ощутил, как пропало лезвие из его тела. Шаги слишком громкие для его умирающего слуха. Он почувствовал чьи-то мягкие ладони на плечах и видел два огонька цвета предрассветного неба. Никакая жизнь не проносилась у него перед глазами, лишь два огонька, что становились размытей с каждым мгновением, а потом и вовсе погасли. Барри Аллен утонул в океане цвета предрассветного неба.