Не срослось...

Всю последнюю неделю Сеймей зол. Обычно Бойцы первые ощущают злость своей Жертвы – на себе, но вопреки своей привычке, Сеймей ни словом, ни делом не показывает своей злости. Лишь по связи до Нисея и Соби доносятся отголоски ледяной ярости. И это заставляет их понимающе переглядываться. Всю неделю Рицка провёл в школьном лазарете, истощённый последней битвой. Посторонних туда не допускали, только врач, только Боец. Мицуру просиживал там целыми днями, не уходя ночевать в комнату. Только занятия и посещал. И как бы Сеймей ни ярился, в лазарет его не пустили, что происходит с Рицкой, не сказали. Пару, с которой они сражались, кстати, лечили в том же лазарете, Система на том поле, где они проводили бой, ещё несколько дней работала странно, вытягивая из тренирующихся там Пар вдвое больше энергии. Изо всего этого сказать, что там Loveless сотворили, было совершенно невозможно. А ещё через несколько дней Рицка пришёл в себе и написал смс брату: «Всё в порядке». Вот после этого-то сообщения ярость Сеймея достигла апогея. Мицуру они встретили после занятий. Тот равнодушно кивнул Агатсуме и посмотрел на брата своей Жертвы вопросительно. – Ты заигрался, – выплюнул со злостью Сеймей. – Я спускал тебе мелкие ошибки, но сейчас ты подвёл Рицку. Соби не знал, что нашло на Мицуру, откровенно Сеймея раньше побаивавшегося, но только он вдруг оскалился: – С Рицкой мы и сами разберёмся. За своими Бойцами лучше следи. Мы побеждаем, остальное не касается ни тебя, ни сенсеев. Только нашей Пары. – А то, что он уже несколько дней не выходит из лазарета, разумеется, меня волновать не должно, – вопреки ожиданиям Соби спокойно и холодно отозвался Сеймей. – Как будто ты о нём действительно заботишься. Волнуешься, как бы твои планы не сорвались? Не беспокойся, Рицка-кун ведь любит своего старшего братца, наизнанку вывернется, но всё для тебя сделает… В отличие от тебя, да, Сеймей? Боишься, как бы Loveless не превзошёл Beloved, правда ведь? – Мицуру явно несло. Сеймей сделал шаг, схватив попытавшегося отшатнуться парня за рубашку: – Ты ничего не знаешь о наших отношениях. Не знаешь, что мне пришлось сделать для него и чем пришлось пожертвовать самому Рицке. – Я знаю всё!!! Сенсей мне всё рассказал! Вы – убийцы… Пощёчина заставляет его замолчать. Сеймей щурит холодные глаза и делает несколько шагов назад, оказавшись на полшага позади Соби. – Что ж, голосу разума ты внять не хочешь. Агатсума, объявляй поединок. Соби против воли вскидывает бровь. Мицуру недоверчиво смотрит на них. – Ты этого не сделаешь. Сеймей не отвечает, лишь поторапливает своего Бойца: – Агатсума. Соби кивает: – Мы вызываем. Мицуру ещё пытается что-то изменить: – Рицка расстроится. – Рицке это пойдёт на пользу, – усмехается Сеймей. – Принимаю. – И усмехается в ответ, – Но ты же не думаешь, что я буду сражаться один против вас двоих? Загрузка Системы. И уже в Системе за спиной Бойца возникает Аояги-младший. Бледный, мрачный, в больничной пижаме и с босыми ногами. Рассматривает окружающих тоскливым взглядом и требовательно спрашивает у брата: – Зачем? – Я предупреждал, – разводит Сеймей руками и призывает Нисея. Акаме возникает, насмешливо-серьёзный, чуть впереди, готовясь прикрыть, если будет нужно: он знает, что бой идёт и что загрузку объявил Агастума. – Ого! – Сообщает он своё изумление, оценив обстановку. Рицка устало вздыхает: чего ему, не восстановившемуся после комы, будет стоить этот бой, он даже думать не хочет. – Жертву максимально ограничить, нанести как можно меньше повреждений. Бойца… Уничтожить, – командует Сеймей, ласково улыбаясь брату. Рицка вскидывает подбородок, расправляет плечи и уже не кажется нелепым в больничной одежде: перед Beloved – Жертва, сильная, готовая сражаться до конца. А чей это должен быть конец, Сеймей обозначил. Нисей усмехается: – Прости, малыш, – и серией заклинаний пробивает защиту Мицуру, ограничивая Рицку. «Он ему не подходит», – вспоминает Соби свои слова. Мицуру боится так явно, что становится противно. Младший брат Сеймея выглядит куда достойнее. Агатсума сейчас как никогда понимает решение своей Жертвы. Он согласен с ним. И потому обрушивает на Бойца, более не поддерживаемого своей Жертвой, тонкие иглы и молнии, застилает пространство бабочками, наполняет его огнём, обращая жалкие заклинания Мицуру против него же, возвращая в десятикратном объёме. Рицка отчётливо бледнеет с каждой секундой, что-то говорит Мицуру, едва не теряя сознание. Но тот лишь отмахивается, продолжая атаковать и не понимая, что у него нет шансов. Сеймей вдруг жёстко хватает своих Бойцов за плечи: – Он тянет из Рицки силу. Хочет забрать его с собой, тварь. Заканчивайте быстрее. Что может один посредственный Боец, пусть и с одарённой Жертвой, против двух признанных гениев? Тем более, если он свою Жертву даже слушать не желает? Система схлопывается. В реальном мире Рицка тяжело опускается на свежую зелёную траву рядом с трупом своего Бойца. Устало прикрывает глаза и равнодушно спрашивает у Сеймея снова: – Зачем? Я же говорил, что справлюсь. Соби вопросительно смотрит на Нисея, тот кивает, показывая, что ещё удерживает заклинания, отгородившие Рицку от его Бойца. И только они сейчас не дают младшему Аояги последовать за Мицуру. – Ты уже не справился, – зло отвечает Сеймей, подходя к брату и кладя руки ему на плечи. – Он дважды чуть не убил тебя. Уж прости, что не позволил ему завершить начатое на третий. Рицка слабо усмехается. – Он не виноват. – О да! Он всего лишь наслушался бредней Ритсу и предпочёл поверить ему, а не своей Жертве. А так он совершенно чист в моих глазах. Рицка с сожалением смотрит на труп Мицуру и дрожащей рукой закрывает ему глаза. Соби сложно сказать, о чём он думает сейчас. Но тут мир снова делает крутой поворот, и Соби становится немного не до того. – Минами-сенсей будет недоволен. Он очень рассчитывал на нашу Пару. – И поэтому сделал всё, чтобы её разрушить? – Он не отпустит меня, найдёт нового Бойца. – Я больше не пущу всё на самотёк, – усмехается Сеймей, жёстко, зло, – Боец? У меня их два, выбирай любого. Уверен, и Агатсума, и Акаме разве что хвостами махать не будут, если ты станешь их Жертвой. С громким клацаньем Нисей закрывает рот, кажется, немного смутившись от направленных на него взглядов. Впрочем, это ненадолго, так как все трое Beloved вновь разворачиваются к Рицке. Тот растерянно смотрит на Сеймея и почти жалобно спрашивает: – Ты издеваешься? – Я абсолютно серьёзен. Если через тридцать секунд ты не назовёшь мне имя, я выберу сам. Рицка молча переводит взгляд с одного на другого. Соби смотрит в ответ безмятежно-спокойно. Нисей – истинный Боец Сеймея, но он однажды дал понять Рицке, что не против оказаться с ним в Паре. Сам Соби с младшим братом Сеймея никогда не говорил дольше, чем нужно для приветствия. – Ну? – Торопит Сеймей, и Рицка сдаётся. – Соби, если он сам не против. Сеймей смеряет Агатсуму таким взглядом, что тот не подумал бы возражать, даже если был бы против, и вдруг усмехается: – Чистая Жертва и Чистый Боец. Выкуси, Минами! Так. Агатсума, Рицку – в лазарет. Акаме, избавься от трупа. Соби поднимает несопротивляющегося Рицку на руки и вопросительно смотрит на Нисея. Тот пожимает плечами и выглядит не особо расстроенным: – По крайней мере, вы друг другу подходите. А Сеймей теперь только мой. Попытаться стоило, но я рад, что сложилось так, как сложилось. Соби несёт свою новую Жертву, аккуратно вливая силу и поражаясь тому, как при таком истощении он ещё пытался поддерживать своего Бойца. «Я всё сделаю правильно», – обещает он мысленно и вздрагивает, когда Рицка вслух отвечает: – Ещё бы. А то с Сеймея станется избавиться и от тебя. А я этого не хочу. Хватит Мицуру и мамы. Соби усмехается. Рицка ещё не знает, что в лице Агатсумы приобрёл ещё одного параноидально заботящегося о его жизни человека. В конце концов, это ведь его заклинание убило первого Рицкиного Бойца – сошедшую с ума при установлении связи Аояги Мисаки.