my boss

Утро наступает для Чимина в шесть часов, когда будильник безбожно орет, а глаза с трудом открываются. Душ, чистая одежда, сумка у порога — и Пак уже готов к незапланированным выходным где-то за городом. Запах свежего и ароматного кофе разносится по всей кухне, бутерброды идут в ход, и уже минут через двадцать Чим ждет своего начальника. По Чонгуку можно сверять часы — всегда пунктуален. Ровно в восемь он звонит Паку, и тот, взяв сумку, выходит из квартиры. Младший запрыгивает на переднее сидение, кинув скупое «здравствуйте» начальнику, и пристегивается. Всю дорогу Чимин думает о том, что босс выглядит иначе, словно его подменили, да и, в отличие от прошлого раза, на протяжении пути они разговаривают, и не о работе, а на свободные темы. Чонгук интересуется предпочтениями подчиненного, его интересами и увлечениями. И не будь Чимин так увлечен рассказом о всех своих хобби, он бы заметил, что Чон спрашивает это не ради поддержания разговора, ему действительно интересно. За радостным щебетанием Пака, даже Чонгук не сразу замечает, что они уже приехали. Он паркуется возле большого дома, облегченно вздыхая, и выходит из машины, а следом за ним вылезает и Чимин, осматривая дом. — Может, Вы мне скажете, с кем мы здесь проводим выходные? — спрашивает Чимин, подойдя к старшему. — Мне неловко от того, что я ничего не знаю. — Вот так встреча, — раздается голос сбоку парней, и Чимин уже через секунду прыгает от счастья и летит к высокому молодому человеку, чуть ли не запрыгивая ему на руки. — Хён, — тянет Чимин, обнимая брата слишком крепко, от чего тот наигранно хрипит. — Почему ты не сказал, что приехал? Почему не заехал ко мне? — Я знал, что Чонгук уговорит тебя приехать сюда, — усмехается парень, ероша волосы младшего. — Куда же он без своего секретаря. Поэтому решил сделать сюрприз. — Так это твой брат? — удивляется Чонгук, пожимая руку старшему в знак приветствия. — Тот самый, который выглядит как девчонка? — Хён! — бьет брата в плечо Чимин, хмуря брови. Намджун действительно называл его так? Как же неловко. — Полегче, — защищается Джун, широко улыбаясь, отчего появляются милые ямочки на щеках, которые всегда нравились Паку. — Силы прибавилось что ли? — А где Юнги-хён? — вдруг вспоминает о нем Чимин, глядя на брата, улыбка с лица которого исчезает. — Хён, ну, где он? — В доме, — отвечает Нам, стараясь не смотреть брату в глаза. — В гостиной был. — Ладно, — спокойно отвечает Пак, взглянув на брата с осторожностью. По одной фразе, по одному взгляду Чимин научился читать своего старшего брата как книгу. И сейчас ему кажется, что здесь не обошлось без ссоры. Частенько эти ссоры были на пустом месте, но, кажется, не в этот раз. Юнги и Намджун работают за границей, поэтому Джун бывает в Корее весьма редко. Пак мало понимал, какие могут быть дела между компанией Чонгука и музыкальной компанией брата и Юнги, но как-то сейчас было не до этого. Что-то произошло и он должен узнать, что именно, ибо Пак был всегда тем, кто мирил этих баранов, которых очень любил. Юнги сидел в гостиной, что-то печатая на ноутбуке, не заметив, как Чимин появился в помещении. Он подкрался сзади, неожиданно повиснув на шее парня, крепко обнимая. От такой неожиданности Юн даже подпрыгнул на месте, облегченно выдохнув, когда узнал в маленьких пальчиках нежданного гостя Чимина. — Напугал, — спокойно говорит Юнги, касаясь теплых рук младшего. — Где остальные? — Хён и Чонгук разговаривают на улице, — отвечает Чимин, обходя диван и садясь рядом с Мином. — Чонгук не говорил мне, что те самые представители зарубежной компании — вы. — Мы просили его об этом, чтобы не портить сюрприз, — с улыбкой отвечает Юнги, ероша волосы парня. У Нама и Юнги была одна и та же привычка, которую Пак терпеть не мог, но не в данной ситуации. — Вы поссорились? — спрашивает Чимин, взбираясь на диван с ногами. — Так заметно? — По тебе, может, и не так, но вот Джун-хён сам не свой, — отвечает Чим, вспоминая лицо брата, когда он заговорил о Юнги. — Из-за чего? — У него спроси, — отвечает Мин, ставя ноутбук на стол. — Хён, скажи мне! — Директор Мин, — в гостиной появляется незнакомый молодой парень, которого Чимин ранее не видел. Тот поспешно кланяется, что-то бормочет и скрывается за дверью, не обращая внимание на заинтересованный взгляд Пака. — Это кто? — спрашивает Чимин, кивая в сторону незнакомца. — Та самая причина, — тихо отвечает Юнги. — Наш новый секретарь. Всего несколько месяцев работает на нас, а Намджун берет его с собой куда угодно, — добавляет Мин, глядя на младшего и надеясь увидеть в его глазах понимание. — Он настолько способный что ли? — фыркает Чимин, уже недовольный тем, что какой-то непонятный парень встал между его братом и Юнги. — Он способен широко ноги раздвигать, вот и все дела, — отвечает Мин, придавая своей версии ссоры всю красочность. — Не сказал бы, что он умеет больше, чем предыдущие секретари. Главное отличие их от этого в том, что Джина выбирал сам Намджун, а прошлых — я. Прикажешь, просто закрыть глаза? — Его зовут Джин? — Да, — вздыхает Юнги, откидывая голову на спинку дивана. Ему не нравится ссориться с Джуном, он любит его, хочет быть рядом, но, ощущение, что Нам сам вынуждает его на ссоры. — Джин, значит, и есть яблоко вашего раздора, — задумчиво произносит Чимин, глядя куда-то в сторону. — Почему он приехал с вами? — Этот вопрос задай брату, — отвечает Мин, поднимаясь с дивана, как только в гостиную входят Чонгук и Намджун. Юнги уходит на задний двор, прихватив с собой ноутбук, мимолетом пересекаясь со взглядом Джуна. Чимин на пару минут выпадает из реальности, переваривая полученную информацию. Приехал отдохнуть и попал в самое пекло. Пак мог вывалить на Юнги тираду о том, какой его брат верный и любящий, но ни в одно слово Мин бы не поверил, потому что еще не перегорело. Наличие Джина в доме факт непонятный и неприятный, поэтому младшему нужно узнать, что же все-таки он здесь делает, зачем приехал вместе с ребятами, если это, как оказалось, лишь дружеский уикенд. Ближе к обеду Чимин расслабляется возле бассейна, на шезлонге, накрывшись пледом. Свежий воздух, неяркое солнце, тишина — чем не отдых, которого Пак очень ждал. Мысли младшего путаются, переплетаются и завязываются в тугой узел. Сейчас не время думать о чем-то, кроме как о прекрасном времени, которое он проведет здесь, стараясь игнорировать присутствие начальника и непонятного секретаря с внешностью модели. Чимину не дает покоя то, что Намджун назвал его «братом, похожим на девчонку». Ладно, если это сказано было бы кому-то постороннему, но Чон Чонгуку нафига он это сказал? Теперь станет еще более неловко и неуютно в присутствии узурпатора. Пак и не сразу замечает, как рядом, на соседний шезлонг, присаживается тот самый Чон Чонгук, который занимал все его мысли последние несколько минут. И Чимину даже кажется, что куда ни глянь — везде появляется Чонгук. На этой неделе его слишком много в жизни юноши: офис, дом, снова офис, загородный дом. Как-то неправильно, что Чимин постоянно рядом с боссом, или это он рядом с ним, Паком. В любом случае младшему кажется, что это странно. — Кстати, благодаря твоей вчерашней настойчивости, — обращает на себя внимание Чонгук, повернув голову к младшему. — Сегодня утром я выслал подтверждение англичанам и французам о сотрудничестве. Спасибо. — Это моя работа, — безразлично отвечает Чимин, хотя в душе расцветает улыбка, услышав слова благодарности. Чонгук благодарит сотрудников только по завершении крупной сделки, когда помощь каждого нужна, как воздух. Лично? Впервые, вот только что, самого Чимина. И Чонгука, кажется, такой ответ не устраивает, слишком быстро он меняется в лице, будто снова надевает маску. Или же наоборот? Маска добродетеля у него всегда в кармане, на всякий случай, и, на самом деле, он есть таков, каким показывает себя на работе? Чон Чонгук — сложный ребус, который Чимин не может решить. У Пака всегда складывались не очень тесные отношения с коллегами, друзей можно было пересчитать по пальцам, и большинство из них были друзьями Намджуна. Поэтому видеть людей насквозь ему не удается, читать по лицам тем более, социализация, порой, дается трудно. Именно из-за этого Пак ведет себя с начальником осторожно, не желая разгневать его и получить потом по шапке, а, может быть, и вовсе вылететь с работы. — Приятно, что Вы ее цените, — добавляет Чимин, чтобы хоть как-то смягчить ответный удар. — Как так получилось, что ты остался жить в Корее, работаешь обычным секретарем, а не в компании брата? — интересуется Чонгук, подпирая голову рукой. — Директор Чон, мы ведь не на сеансе у психолога, поэтому я Вам ничего не скажу, — отвечает Чимин, скрывая глупую улыбку в складках теплого пледа. — Хотя бы здесь не называй меня директором, — просит Чон, щуря глаза от прохладного ветра. — Почему? — как-то по-детски искренне удивляется Чимин, поднимая голову. — Это я в офисе большой начальник, а здесь — обычный человек. — Скажете тоже, — хмыкает Пак, разворачиваясь к старшему всем корпусом, плечом опираясь на спинку шезлонга. — Для таких сотрудников, как я, не существует двух разных плоскостей, — решает объяснить Чимин. — Даже если наступит апокалипсис, Вы все равно останетесь директором. И просить меня о том, чтобы я хотя бы здесь относился к Вам неформально — бесполезно, я не смогу перестроиться. — Хорошо, — отвечает Чонгук, но сразу же продолжает: — А если бы, допустим, я предложил тебе встречаться. Ты бы по-прежнему называл меня директором? — Директор Чон, почему Вы спрашиваете такое? — усмехается Пак, немного смущаясь, показывая детскую улыбку. — Это ведь невозможно. — Почему ты так решил? — заинтересованно спрашивает Чонгук, желая, почему-то, разобраться в этом вопросе. — Вы — начальник, я — всего лишь секретарь, забыли? Разные социальные слои и группы. В наше время никто, из высшего общества, не приемлет подобное. — Рассуждаешь так, будто сейчас важна ранговая система истинной кости, — фыркает Чонгук, еще больше распаляя в младшем страсть к спору. — Ранговая система существовала всегда, и сейчас мы недалеко ушли от нее. Те, кто находятся на вершине пищевой цепочки, не должны проявлять интерес к тем, кто находится у самого подножия. В любом случае, их кто-нибудь съест, — отвечает Чимин, отстаивая свою позицию. — То есть ты даже не рассматриваешь такой вариант, что моя симпатия к тебе может быть правдой, так? — Я упоминал, что Вы хладнокровный и строгий узурпатор? — с прищуром интересуется Чимин, расценивая реакцию Чонгука. Вроде не злится, но и не смеется. Может, принимает как должное? — Что плохого в том, что я требую от сотрудников полной отдачи своему делу? — Ничего, директор, но Вы слишком строги, правда, — пожимает плечами Чимин. — Без упорной работы — нет успеха. Но Вы имеете свойство, которое отталкивает людей от Вас. Вы никогда не хвалите сотрудников лично, только по большим «праздникам»; не отпускаете раньше, если у них действительно уважительная причина; постоянно повышаете голос, хотя можно было бы сказать строго; никогда не улыбаетесь и не радуетесь, Вы даже пропускаете все корпоративы, хотя сотрудники ждут Вас. Вы — отшельник, а нужно быть частью коллектива. Конечно же, никто не преуменьшает Вашей значимости и возможности, но они меркнут в глазах сотрудников, которым хочется человеческого к себе отношения. — Из твоих уст звучит так, будто я какой-то изверг, — хмыкает Чонгук, отводя взгляд. Может, в этом во всем есть и доля правды, никто не спорит, но сложно ведь принять сей факт. — Так оно и есть, — почти шепчет Чимин, но Чон его слышит. Когда Чонгук стал директором, на него взвалили много дел. Именно от него зависел успех компании. Никому не было дела, что он еще молод, ведь перспективы валили через край, и этого было достаточно. На посту директора Чон понял, что в компании, оказывается, много лоботрясов, поэтому с новым начальством пошло сокращение. Чонгук был беспощаден, ему нужны были свежие кадры, способные и готовые работать. Он увольнял и нанимал новых сотрудников, следил за каждым, искал новые варианты. Тот коллектив, который имеет Чонгук на сегодняшний день — он собрал сам. И он ими доволен, хотя никогда этого, может быть, не скажет. А Чимин для него — самая большая находка. Никто еще настолько долго не терпел его. Другие секретари уходили с криками и воплями, некоторые со слезами, говоря, что Чон — самый худший босс на свете. Но не Чимин. Он держится дольше всех, и это Чонгуку, несомненно, нравится. — И ты тоже меня боишься, как другие? — спрашивает Чон, внимательно наблюдая за задумавшимся младшим. — Может быть иногда, — признается Чимин, улыбаясь. — Совсем немного, потому что Вы кричите очень громко. — Но ведь я ни разу не кричал на тебя, — подмечает весьма существенный факт Чонгук. — Да, Вы правы. Но когда Вы кричите на других, мне почему-то кажется, что это относится и ко мне тоже. Странно, да? — Но ведь это не так, — говорит Чонгук. — То, что ты работаешь моим секретарем больше, чем остальные — уже заслуживает моего к тебе уважения. У меня нет претензий к твоей работе, ты хорошо справляешься со своими обязанностями, Чимин-а. Поэтому не принимай на свой счет все, что я говорю в порыве раздражительности, — даже немного улыбается в конце Чонгук, отчего Пак не может сдержать ответную улыбку. — Обед готов, — возле бассейна появляется Юнги и подходит к шезлонгам, опираясь на спинки обеими руками. — Или изъявите желание поплавать? — усмехается Мин, дергая шезлонг Пака, который хватается за него и жалобно смотрит на друга. — Хён, ты ведь знаешь, что я не умею плавать, — хмурится Чимин, ведь не любит он такие шутки. А Юнги все время так делает. — Так и не научился, — вздыхает Мин. — Идемте кушать, голубки. — Хэй, — кричит ему вдогонку Чимин, подрываясь с шезлонга. — Ты кого голубем назвал? — смешно возмущается Пак, семеня вслед за Юнги. Чонгук идет следом, искренне улыбаясь и наслаждаясь непринужденной обстановкой, даже если Чимин все равно относится к нему, как к боссу. Сейчас все иначе.