my boss

Кажется, усталость берет верх над телом и разумом, потому что Чимин проваливается в сон за пару минут, едва его голова коснулась подушки. Сон настолько крепкий, что Пак не слышит даже разрывающегося под ухом будильника, будто это еле слышное мяуканье кошки где-то на улице. Парень слишком устал за эту неделю, в течение которой задерживался на работе на несколько часов, чтобы выполнить все поручения жесткого начальника, не заботящегося о других. Не помогает даже встряска начальника, который, к слову, проснулся еще раньше. Спасает лишь холодный душ прямо в постели, отчего Чимин испуганно подпрыгивает, фокусируя взгляд на темной фигуре. — У тебя очень крепкий сон, — оправдывает свои действия Чонгук, оставляя пустой стакан на тумбочке, возле кровати. — Черт, теперь вся постель мокрая, — недовольно фыркает Чимин, преувеличивая, откидывает одеяло и спускает босые ноги на мягкий ковролин. Упрек был кинут в сторону босса, конечно же, но тот, кажется, даже не заметил этого. — Который час? — хмурится парень, поворачивая голову к электронным часам, замечая на них большие цифры, кричащие о том, что до выхода осталось полчаса. — Не торопись, я подвезу, — предлагает Чонгук, на что младший лишь закатывает глаза, разминая затекшую шею. — Спасибо, обойдусь, — отвечает Пак, залетая в ванную комнату. Достаточно помощи от Чон Чонгука, потому как он, Чимин, за всю жизнь не расплатится. И очень странно, что с утра пораньше босс такой добренький. Может, это так влияет на него домашняя атмосфера? Или это затишье перед бурей? Буря, которая обрушится на Пака, стоит ему переступить порог офиса. Чонгук может организовать подобное, поэтому Чимин не ждет чего-то приятного от эгоиста и узурпатора. Он быстро приводит себя в порядок, переодевается и спешит в кухню, чтобы перехватить что-нибудь до обеда, которого у Чимина может и не быть, такой вариант тоже нужно учитывать. Чонгук сидит за столом, водя пальцем по ободку кружки, о чем-то думая, и не замечает младшего. Пак даже немного удивляется, заметив напротив Чона еще одну кружку с горячим кофе и шоколадным печеньем на столе. Младший плюхается на стул, не говоря ни слова, пробует на вкус любимый напиток, отмечая для себя, что начальник однозначно добавил нужное количество сахара, как он любит, и это второе удивление за утро. — Может, я все-таки подвезу тебя? — интересуется Чонгук, переключая внимание на секретаря. Чимин непривычно другой, сейчас старший это замечает, наблюдая и оценивая, что-то отмечая в своей голове жирными галочками. — Директор Чон, Вам оно надо? — морщится Пак, беря с тарелки печенье. — Не подумали о том, какие могут пойти слухи? — Какие слухи? — с интересом спрашивает Чонгук, глядя на младшего. Чимин лишь пожимает плечами, отправляя печенье в рот и запивая его горячей жидкостью, наслаждаясь теплом и уютом пятничного утра. — Кстати, — переводит тему Чон, обращая на себя внимание. — В субботу есть одно дело... — Директор Чон! — возмущается Пак, перебивая босса. Он не хочет даже слушать, ибо суббота — драгоценный выходной, которым Чимин может насладиться. А Чонгук, кажется, собирается лишить его такой возможности своими неотложными делами. — Почему Вы не хотите меня услышать? Я и так остаюсь допоздна на работе, хоть выходных меня не лишайте! Это несправедливо! — Ты когда-нибудь перестанешь меня перебивать и, может, дослушаешь уже до конца? — напрягается Чонгук, снова включая отвратительную функцию — беспристрастного босса. Чимин даже съеживается от такого напора, опуская глаза. — Я не собираюсь лишать тебя выходных. В субботу нужно встретиться с представителями зарубежной компании, в неформальной обстановке, — объясняет старший. — Это будет просто отдых в загородном доме, где я смогу решить некоторые вопросы, а ты — отдохнуть. — Зачем я Вам там? — Со мной должен быть секретарь. Обещаю, что не загружу тебя работой в твой законный выходной. Ты сможешь отдохнуть где-то еще, помимо своей квартиры, а я — укрепить зарубежные связи, — продолжает Чонгук, вытаскивая плюсы поездки на поверхность. — И я не могу отказаться, да? — ради интереса, спрашивает Чимин, поднимая глаза на начальника. Чонгук бы и рад сказать «да», но это не так. Пак имеет право отказаться, ведь это действительно его выходной, и никакого отношения он к этому делу не имеет. Это личная просьба босса, но об этом он тактично промолчит. — Хорошо, — соглашается Чим, не дождавшись ответа на свой вопрос. В любом случае лучше съездить куда-то, тем более бесплатно, чем тухнуть дома, поедая чипсы перед телевизором. — Я заеду за тобой утром, — говорит Чонгук, не давая младшему и право выбора. Он едет с ним и точка! До работы они доезжают без приключений и, как и предполагал Чимин, по офису сразу расползаются слухи, которые высосаны из пальца и не имеют доказательств. Пак старается абстрагироваться от перешептываний и взглядов, отвечая колко на любые фразочки в его сторону. Время тянется слишком медленно, работа копится аккуратной стопочкой справа от парня, уставившегося в одну точку. Из глубины мыслей его вытягивает знакомый голос, эхом раздающийся в ушах. Чонгук не любил, когда его сотрудники витали в облаках или занимались перемыванием чужих костей в самый разгар дня, поэтому всегда срывался. Сегодняшний день был не исключением, но, на удивление, по голове Чимину не настучали, а вот зеваки, скопившиеся у двери, тихо что-то шептавшие, получили с добавкой от грозного начальника. Пока Чонгук повышал голос на лентяев, Чимин поджимал губы, вскочив с места, и мысленно надеялся, что скоро все это закончится и можно будет приступить к работе, чтобы лишний раз не гневить начальника. Он ждет, пока Чон покричит, а после обратится к нему, не зря же он выходил из кабинета лично. И уж точно не для того, чтобы похвалить и пожелать хорошего рабочего дня. — Нужно внести поправки в твой вчерашний перевод, — говорит Чонгук, обращаясь к секретарю. — Сделай нам кофе и приходи, — добавляет Чон, дожидаясь утвердительного кивка, а после скрываясь за дверями своего кабинета. Чимин немного медлит, делая кофе для шефа, решая, что сам не особо хочет пить его на голодный желудок. Печенье, конечно, хорошо, но не на весь рабочий день, а пообедать он не успел, так как был завален работой. Поэтому Пак заходит в кабинет лишь с одной чашкой кофе, ставит ее перед начальником и садится за стол, являющийся продолжением стола босса. — А ты? — интересуется Чонгук, намекая на отсутствие второй чашки. — Я не хочу, — отвечает Чимин, чуть улыбаясь уголками губ. Пак всегда нервничает, оказываясь с начальником один на один. Это необъяснимо, но факт, от которого младшему не легче. — Возьми стул и садись рядом, — говорит Чон, ища папку с договором. А вот теперь нервы дрожат сорванной струной, по пальцам пробегает мелкая дрожь, когда Чимин оказывается слишком близко к начальнику, ставя рядом стул и садясь на него. — Вот он, — наконец-то находит папку Чонгук, кладя ее на стол перед секретарем. — Пожалуйста, расслабься, — просит старший, не поворачивая голову. — Вы о чем? — Я знаю, что многие сотрудники меня боятся, и ты тоже, поэтому я и прошу расслабиться хоть на какое-то время, пока мы не закончим вносить правки, хорошо? — Не понимаю, о чем Вы, — непринужденно заявляет Пак, расслабляясь. Он открывает переведенный договор, в то время как Чонгук открывает договор на корейском, и ждет указаний. Работы много, она кропотливая и тяжелая. Но Чонгук уверен, что они справятся быстро. Пак тоже надеется, что сегодня уйдет с работы вовремя, а не за полночь, как вчера, поэтому старается все делать оперативно, быстро, но качественно, как привык. Кстати, именно поэтому Чонгук рад, что Пак все еще работает. Чимин делает все безупречно, старается и делает, порой, даже больше, чем нужно. Пак — неограненный алмаз, который Чонгуку удалось заполучить, предложив выгодные условия. Но тогда Чим не знал, каким Чон является требовательным боссом, какой у него характер и как сложно с ним будет. Однако, несмотря на это, он все еще работает под его руководством. Пока работа идет полным ходом, желудок Чимина настойчиво напоминает о себе. Было совсем все равно, если бы только Чонгук этого не слышал, но урчание было настолько отчетливым, что младшему становилось неловко с каждой минутой. Пак делал вид, что все в порядке, но отчетливо понимал, что скоро желудок прилипнет к позвоночнику. До конца рабочего дня еще час и договор почти отредактирован, поэтому Чимин надеется, что скоро порадует своего друга порцией горячей лапши, например. — Ты обедал? — укоризненно глядя на секретаря, спрашивает Чонгук. Будучи вспыльчивым, ему уже надоели жалобные позывы чужого желудка, ибо это душераздирающие звуки. — Все в порядке, — уверяет его Пак, неловко улыбаясь. — Давайте поскорее закончим. — Чтобы ты умер от голода прямо в моем кабинете? Не хватало мне бездыханного тела еще, — вздыхает Чон, закрывая папку. — Езжай домой, я вышлю тебе оставшиеся правки на почту, доделаешь на выходных. — Но разве Вы не хотели бы закончить все сейчас? — хмурится Чимин, на самом деле удивляясь подобному решению начальника. — Не зря же Вы меня позвали. — Не пойму, — поворачиваясь к Чимину на стуле, начинает Чонгук. — Вчера ты кричал, что я тебя эксплуатирую, а сегодня сам отказываешься ехать домой. Не вижу логики. — Осталось совсем немного, давайте закончим с этим договором. Я ведь знаю, что Вы поставили себе цель и хотели бы ее реализовать именно сегодня. Не понимаю, зачем Вы идете мне на уступки, — аргументирует Чимин, открывая папку старшего на нужной странице. — Осталось две страницы, давайте доделаем, директор Чон. — У меня есть печенье, — вспоминает Чонгук, доставая из шкафчика за спиной коробку с любимым шоколадным печеньем младшего. Будто знал и готовился. Хотя просто так совпало. — Может, чай? — Не нужно обо мне заботиться, директор Чон, — отвечает Чимин, в очередной раз игнорируя позывы желудка. — Не заставляйте себя. — Кто сказал, что... — Вы сами сказали, — перебивает его Пак. — Вчера, возле моей квартиры. Поэтому не нужно. Давайте доделаем работу до конца и я пойду домой, — добавляет Чимин, готовясь снова писать. Чонгуку такое положение особо не нравится, но Чимин в чем-то прав. Пак не хочет быть обузой, поэтому никогда не принимает ничью помощь, даже самого Чон Чонгука. Но от печенья, конечно же, не отказывается, потому что очень уж любит его, даже всухомятку. Когда же они все-таки добивают этот чертов договор, Чонгук предлагает подвезти парня до дома, но тот отказывается, забирая свои вещи. Босс напоминает о завтрашней поездке, обещает заехать и провожает секретаря взглядом. Тот плетется в сторону остановки, ждет своего автобуса, который, к слову, стоило ему поднять голову на табло, отменили, и тихо проклинает испорченный вечер. Ни в какие ворота! Уставший и голодный Пак уже собирается вызвать такси, когда к остановке подъезжает темная иномарка и стекло опускается, являя Чимину своего начальника. — Может, все-таки согласишься? — спрашивает Чонгук, надеясь, что младший не откажется, ибо не кайф стоять на остановке пару часов в ожидании другого транспорта. — Директор Чон... — Мне по пути, Чимин-а, садись, — отвечает Чон, открывая дверцу. Ладно, в этот раз Чимин снова примет помощь от босса, но это в последний раз, наверное...