Азерот: обратная сторона войны

Вечерело. В черном аргусском небе, то и дело полыхали ядовито-зеленые зарницы, а пепельно-серые низкие тучи, привычно висящие над Пустошами Анторуса, уже начали сбиваться в бесформенные конгломераты, предвещающие наступление сумерек. Над каменистыми ущельями, пылающими разломами земной тверди, обнажающими оскверненное распадающееся ядро планеты, и высокими заветренными пиками оплавленной скальной породы, то и дело гулял колючий сухой ветер, несущий клубы вулканического пепла и мелкой горькой пыли. Под тяжелыми подкованными копытами паладинских коней, скачущих крупной рысью по узкой тропе, ломкая горная порода чуть крошилась, разлетаясь мелкими осколками, бьющимися о накопытники и латные наголенники воинов Света. — Ты уверен, что так мы действительно срежем путь? — осведомился Аранэлл Крыло Рассвета, досадливо сплевывая попавшую на язык с пересохших губ пыль, и нагоняя своего спутника, держащегося чуть впереди. — А то! — беззлобно фыркнул в ответ Ринмар Неопалимый, взглянув поверх вороненого латного наплечника на собеседника. — Мне совсем не улыбается тащиться в объезд еще пару-тройку часов и опоздать к перезагрузке транспортной сети… — И в итоге снова ночевать на Аргусе, — закончил за него Аранэлл, невольно припоминая прошлую их вынужденную ночевку в Пустошах. Ринмар едва заметно усмехнулся в ответ, а про себя заключил, что такими темпами они с Нэллом вскоре начнут понимать друг друга без слов. Партнер медленно, но верно становился продолжением его самого, перенимая привычки, безошибочно угадывая намерения, высказывая мнения все более совпадающие с его собственными. Да и сам воздаятель все чаще стал ловить себя на том, что откуда-то точно знает о чем думает его ангел-хранитель, почти безошибочно определяя причины дурного настроения или беспокойства. Нынешняя миссия по подрыву очередной партии вооружения Легиона, спланированная механологом Ромуулом, задержала их на поверхности Аргуса чуть дольше положенного и теперь паладины вынуждены были торопиться, подгоняя уставших лошадей. И Ринмару показалось крайне удачной затеей проделать часть пути от Арсенала до Передовой Надежды прямо вдоль реки, невзирая на опасность угодить прямиком в бурлящую между узкими зыбкими островками смертоносную жижу. Аранэлла же все никак не покидала затаенная тревога, а спуск, тем временем уже приближался. В данный момент, он совершенно не доверял самоуверенному тону Неопалимого и тем паче не одобрял чужого желания лезть прямиком в текущую через Пустоши реку скверны, плавящую и медленно подтачивающую крутые берега. Но впереди уже маячило яркое кислотное зарево, вихрящееся плотными клубами над раскаленной поверхностью неспешного течения, и отступать, в любом случае, было поздно. На берегу, у самой кромки дымящейся и немилосердно смердящей демонической скверной субстанции, Ринмар все же придержал коня, видимо, на глаз оценивая расстояние до ближайшего каменистого островка. — Это абсолютно безопасно, — буркнул воздаятель в ответ на красноречивый взгляд спутника. — Василиски-скверноклыки и местные пантары на ночь забиваются в норы, так что шансы потревожить местную фауну по дороге минимальны. На что Аранэлл лишь скептически покачал головой и наморщил нос, стараясь не вдыхать слишком уж глубоко вонючие речные испарения. А Рин в этот момент уже толкнул стременами жеребца, вынудив практически с места прыгнуть на достаточно широкую полоску суши, отделенную от берега небольшим ручейком оскверненных некогда вод. — Максимум через полчаса будем на месте, — повысил голос воздаятель, силясь перекричать бурлящий поток и перестук пластов камня, снесенных течением с осыпающегося участка берега и медленно проплывающих мимо. — Хочется верить, — пробурчал себе под нос Аранэлл, и тоже пришпорил коня. Сребросвет взвился на дыбы, но все же прыгнул. Оказавшись посреди опасно шипящей скверны, то и дело наползающей на кромки каменистого островка, благородный скакун принялся нервно прядать ушами и всхрапывать. Скакун Ринмара тоже вел себя беспокойно, раздувая широкие ноздри от мерзкого смрада скверны и чуть пятясь назад. Однако воля хозяина погнала его навстречу опасности, вынудив прыгнуть еще раз, и еще, на участки суши гораздо меньше и ненадежнее прежнего. Аранэлл старался не отставать, попутно следя за тем, чтобы Сребросвет даже краем копыта не зацепил зеленую едкую жижу, пузырящуюся кое-где в паре сантиметров от ног животных. Ядовитые пары скверны удушливым плотным облаком висели над рекой, крадя дыхание коней и всадников, вызывая отвратительное головокружение и оседая противной горечью на языке. Вскоре Крылу Рассвета начало казаться, что они в пути уже несколько часов. Лошади устали, вымотались и выглядели взмыленными и напуганными, но бесконечная даль все так же мерцала ядовито-зеленым. Кругом были все те же высокие, взмывающие на много метров ввысь обрывистые каменистые берега и монотонно катящийся навстречу поток скверны А небо над головами потемнело настолько, что уже нельзя было разобрать даже очертания пылевых облаков хорошо заметных днем. — И почему у меня отвратительное чувство, что мы все же заблудились? — осторожно осведомился Нэлл, нагнав Рина посреди очередного островка. — Бесовщина какая-то! — ругнулся Ринмар, утирая со лба выступившую испарину. — Эта погань течет в одну сторону, поэтому мы просто не могли сбиться с пути! Да даже если ехать по берегу вдоль нее, через эредарские аванпосты, то мы давно уже должны были добраться до Передовой. — Однако же, еще не добрались, — устало констатировал Крыло Рассвета. — И не похоже, что в скором времени доберёмся. Неопалимый хотел было что-то возразить, но видимо, не нашел, что именно, досадливо озираясь по сторонам. — Мы незнамо где, Рин, самое время это признать, — хмуро припечатал целитель. — Хочешь сказать, что это я во всем виноват? — огрызнулся воздаятель, которой вдруг ощутил приступ бессильной злобы от невозможности быстро выпутаться из дурацкого положения, в которое они оба угодили. — Боюсь, это общая заслуга, — несколько раздраженно бросил Нэлл, пожимая плечами. — Да и какая уже разница, кто виноват. Гораздо важнее сейчас понять, как отсюда выбраться, хотя бы до полуночи, потому что ночных бомбардировок «Параксия» еще никто не отменял. В ответ Ринмар лишь покрепче намотал поводья на закованный в латную перчатку кулак, и вновь упрямо погнал жеребца вперед, не оставляя своему спутнику другого выбора, кроме как последовать наглядному примеру. Но надолго его запала, конечно же, не хватило, через пару метров конь Неопалимого всё-таки оступился на крошащемся камне, и едва не угодил всей своей немалой тушей в жгучие объятья скверны. — Плохая была затея, — озвучил за партнера мысли Аранэлл, когда жмущиеся друг к другу лошади вновь встали бок о бок на крошечном островке. — У тебя есть предложения получше? — Рин глядел исподлобья, глубоко уязвленный очередным за сегодняшний день собственным проколом. — Ну… — начал было Нэлл, но смолк на полуслове. Высоко над головами раздался знакомый гул, от которого окружающие скалы ощутимо вибрировали, а спертый воздух гудел, как громадный рой разозленных пчел. — Твою же мать! — выплюнул Рин, таки разразившись следом давно вертевшимся на языке потоком нецензурной талассийской брани. — «Параксий»! И, кажется, уже довольно близко! — теперь уже Аранэлл, едва справляясь с запаниковавшим Сребросветом, завертел головой по сторонам, лихорадочно соображая, где здесь можно было бы спрятаться и переждать стремительно приближающуюся опасность. Оба паладина прекрасно понимали, что если шквальный огонь флагмана Легиона застигнет их на открытом пространстве, то они, как минимум, рискуют потерять лошадей. А задержись «Параксий» чуть дольше положенного на одном месте, то и расстаться с собственными жизнями, когда Божественные щиты, что дарует своим воинам Свет истощатся под натиском бури скверны. — Нужно уносить отсюда свои задницы, и поживее! — рыкнул Рин, довольно сильно ударив при этом стременами отказывающегося прыгать скакуна. — Иначе нас тут поджарит к Саргерасу! На этот раз Аранэлл не мог с ним не согласиться. Страх придал измотанным лошадям сил, и они за короткий промежуток времени преодолели значительное расстояние. Копыта стучали по камню, им летели вдогонку ядовитые брызги и клубы густого тумана. Паладины, как могли, торопили коней. Тем временем, в небе неподалеку уже вовсю полыхали огромные ярко-зеленые зарницы, без слов говоря, что корабль Легиона «поливает» плотным огнем Стан Света и Оружейную, и у них почти не осталось времени, чтобы найти укрытие. Но когда Нэлл уже начал терять надежду на спасение, по-прежнему держащийся впереди Ринмар внезапно обернулся, и жестом указал куда-то в сторону. По правую сторону течения, прямо в береговом каменистом склоне ввиднелся темный зев пещеры, от которой беглецов отделяла всего пара-тройка метров. Прыжок, еще один… Тень «Параксия», оказавшегося аккурат у них над головами, что почти накрыла их… Кони, один за другим, снова прыгнули, и на всем ходу влетели под каменистые своды, в душную, но спасительную темень. Осадив своих скакунов, паладины первые несколько минут привыкали к окружающей их липкой полутьме. После многочасового ядовитого сияния потока скверны глаза отказывались сразу привыкать к почти темноте. Взмыленные лошади в это время безуспешно пытались отдышаться, понуро опустив головы и тем самым прозрачно намекая наездникам, что сейчас самое время хотя бы ненадолго спешиться. Первым негласному призыву измученных животных внял Аранэлл, осторожно спрыгнув на неровный каменный пол пещеры. Следом покинул седло и Неопалимый, присоединившись к своему спутнику, уже стоящему у самого входа. Снаружи был настоящий ад. Еще толком не закончившийся обстрел «Параксия» поднял настоящую бурю скверны, бушующую прямо посреди реки. Мощные вихревые потоки поднимали в воздух мелкие частицы скверны и целые клубы пепла и каменной пыли. Они с ревом проносились над течением, сметая все на своем пути. — Чтоб их всех, — сердито фыркнул Ринмар, вглядываясь в бешеное кружение воздушных масс. — И демонов, и их «Параксий», и скверну, — Придется пережидать здесь, — вздохнул Аранэлл, взглянув на возлюбленного. — Спасибо Свету, что хоть не попали под огонь. Не выглядевший особо довольным Неопалимый, что-то бормоча себе под нос, отвернулся от невеселого зрелища и направился вглубь пещеры. — Ты куда? — счел нужным уточнить Крыло Рассвета, чуть хмуря тонкие длинные брови. — Пойду осмотрюсь, — бросил на ходу Рин, поправляя привычным жестом пристроенный за спиной Испепелитель. — Не сидеть же у входа! Если нам очень повезет, то пещера может вести на другую сторону береговой гряды. «А если нет?» — подумал про себя Аранэлл, но Рин к этому времени уже скрылся из виду. Подойдя к лошадям, Аранэлл задумчиво погладил по серой взмокшей холке Сребросвета. Кони, несмотря на усталость, вели себя очень беспокойно, переминаясь с ноги на ногу, чутко прислушиваясь и принюхиваясь. И тревожили их, по всей видимости, вовсе не звуки завывания бури и разрывающихся уже в отдалении снарядов, несущиеся снаружи. Что-то в самой пещере. Нечто неуловимое… Нэлл тоже невольно прислушался. Тихо. Подозрительно. Нереально тихо. Под гулкими сводами пещеры раздавалось лишь звенящее эхо шагов, ушедшего вперед Рина, да редкое всхрапывание лошадей. Паладин потянул носом воздух, силясь разобрать сквозь отчетливые запахи гари и скверны те незнакомые пахучие нотки, что держали в постоянном напряжении их коней. Новый запах был не из приятных, но отчего-то странно знакомым. «Да что же это?» — Аранэлл еще больше нахмурился, оставив остро пахнущих конским потом скакунов, и делая пару шагов вглубь пещеры, туда, откуда собственно и шел неприятно интригующий запах. — Да ведь тухлятиной несет, не иначе… — пробормотал син’дорай, наконец, распознав в приторно-тошнотворном запахе вонь разлагающейся животной туши. А в следующий миг в пещере раздался громогласный звериный рев, многократно усиленный оплавленной скальной породой стен пещеры. Не помня себя от страха за жизнь Неопалимого, Крыло Рассвета рванулся следом за несомненно угодившим в крупные неприятности возлюбленным. Глаза паладина, уже окончательно привыкшие к зеленоватому пещерному сумраку, заполненному тягучими влажными испарениями, без труда различили огромную пантару, чья пепельно-серая чешуйчатая шкура была основательно изъедена скверной и покрыта уродливыми роговыми шипами, что ранее являлись естественными спинными и заушными выростами, мутировавшими почти до неузнаваемости от длительного воздействия суровых условий Пустошей. Сквозь толщу шкуры зверя, и в местах, где бурая кожа была лишена части чешуйчатого покрова отчетливо пробивалось все то же ядовито-зеленое свечение. Самка, а это несомненно была самка, ибо на полу пещеры Нэлл заметил несколько тушек, разрубленных надвое Испепелителем детенышей, казалась совершенно обезумевшей и насквозь протравленной скверной. Чудовище, скаля клыкастую пасть и капая токсичной слюной на вороненные доспехи, пыталось прижать к полу Неопалимого, вовремя поставившего широкое лезвие Испепелителя между собой и противницей. Могучими передними лапами, увенчанными острыми, как лезвия когтями, что тоже пылали скверной, пантара уже успела повредить один из наплечников и часть нагрудника воздаятеля, оставив на дренорском сплаве глубокие борозды. Понаблюдав долю секунды за неравной, но отчаянной борьбой эльфа крови и весящего на пару-тройку центнеров больше монстра, Крыло Рассвета выхватил из-за спины верную Серебряную Длань и поспешил на помощь. Но стоило ему подойти чуть ближе, как откуда-то с верхних уступов под самым потолком пещеры, к нему бесшумно соскользнуло сразу несколько темных теней. Когда же до Ринмара, продолжающего в это время бой с демонической кошкой, оставалось чуть меньше метра, путь Аранэллу преградили сразу две пантары-подростка, как две капли воды похожих на мать, но пока что значительно уступающих ей в размерах. Свирепости им, однако, при этом, было не занимать. А вскоре Аранэлл понял, что окружен. Еще две кошки обошли его сзади, и по сути взяли в кольцо, не позволяя активно маневрировать и оттесняя все дальше от хозяйки пещеры и ее «добычи». Звери бесстрашно бросались вперед, норовя вцепиться прямиком в горло и не успокоились даже после того, как одна из пантар, коротко заскулив, отлетела к противоположной стене с проломленным черепом. Понимая, что так просто отделаться от вертких и ловких противников ему не удастся и они по-прежнему превосходят его числом, Крыло Рассвета пошел на небольшую хитрость. Правую кисть паладина и оружие зажатое в ней на краткий миг окутало яркое свечение, которое принялось стремительно растекаться по выбитому камню под ногами, когда Аранэлл слегка коснулся молотом пола пещеры. Освященный камень как огнем обжег пантар, безжалостно впиваясь мелкими искрами в нежные подушечки лап, запятнанных скверной, и вынуждая животных с воем броситься врассыпную, подальше от светящегося участка пола, каждый шаг по которому отдавался невыносимой болью. Неопалимому, к этому моменту не только удалось отбросить от себя мать хищного выводка и подняться, но и попутно легко ранить ее в нескольких местах. При этом, к сожалению, основательно досталось и самому паладину. Наметанному глазу целителя даже в пылу схватки не составило труда различить легкую хромоту воздаятеля, отчего-то щадящего левую ногу. Не дожидаясь, пока почуявший кровь зверь-подранок снова прыгнет на Рина, Аранэлл, наконец, занял свое привычное место, встав спиной к спине с возлюбленным. — Ну и где тебя носило, гулена? — бросил через плечо Ринмар, не смотря на ужасную ситуацию не утративший привычного расположения духа и своеобразного чувства юмора. — Дожидался в сторонке, пока эта нервная мамаша не подерет меня чуть сильнее? — Наслаждался зрелищем, — с легкой иронией в голосе фыркнул в ответ Крыло Рассвета. — А то какой во мне толк, если на тебе ни царапины? Паладины мимолетно переглянулись, словно пытаясь укрепить тем самым ставшее уже привычным единство в бою. А в следующее мгновение собравшаяся с силами пантара вновь пошла в атаку, обрушив на обоих вихрь из смертоносных когтей и клыков. Теперь отбиваться стало значительно проще. Периодически окутывающие Ринмара потоки Света, наполненные целительной силой, мгновенно затягивали мелкие царапины и ослабляли боль от полученных ранее более серьезных повреждений. К тому же по соседству все еще тускло тлела освящённая Нэллом скальная порода, разгоняющая окружающий сумрак и немного улучшающая видимость. Изловчившись, Неопалимый, после очередного неудачного броска пантары, ловким выпадом снес противнице часть ороговевших выростов на голове, зацепив еще и правое ухо. Покалеченная самка взревела от боли, неистово дергая головой и разбрызгивая во все стороны темную кровь с резким запахом серы. На этот раз на зов матери, презрев опасность снова обжечь лапы об освящённый камень, бросились все трое оставшихся в живых подростков. Всё произошло настолько внезапно, что Аранэлл даже не успел осознать происходящее, когда на плаще и наплечнике Ринмара повисло сразу двое пантар. А третья, тем временем, попыталась вонзить зубы в дымчато-голубой металл латной перчатки самого целителя. Сбросив с себя детеныша, Крыло Рассвета завершил начатое, обрушив на него столп чистого Света, что обычно нес не только исцеление союзникам, но и карал врагов. Следующий «шок небес» ударил уже в зверя, пытающегося карабкаться по изодранному плащу на спину воздаятеля. От последнего мелкого вредителя Ринмар избавился сам, зажав извивающееся тело между стеной и наплечным щитком и попросту свернув ему мощным рывком короткую толстую шею. Гибель остатка выводка предсказуемо привела самку в неконтролируемую ярость, заставив окончательно потерять всяческую осторожность. Выпустив когти и ощерив клыкастую пасть, полную острых зубов, пантара прыгнула в последний раз, на лету напоровшись незащищенным мягким брюхом на вскинувшееся ей навстречу широкое лезвие Испепелителя. Оглушительно рыча, смертельно раненое чудовище, всем свои весом навалилось на Неопалимого. Извиваясь в мучительной агонии пантара пыталась во что бы то ни стало дотянуться до противника и перегрызть ему горло, невзирая на все глубже входящее в тело оружие. — Да сдохни уже, тварь! — рявкнул Рин, пытаясь избежать клацающих почти у самого уха гигантских челюстей. Самка дернулась в последний раз, на миг сомкнув зубы в опасной близости от шеи воздаятеля и практически прокусив подвижную кольчужную вставку, на которой крепился наплечник. — Рин?! — подоспевший Нэлл, попытался стащить с Неопалимого грузную кошачью тушу. — Жив? Безуспешно. У Крыла Рассвета получилось лишь чуть сдвинуть мертвую пантару, позволив Ринмару сделать вдох . — Похоже на то, — хрипло отозвался Рин, в свою очередь, тоже предприняв безуспешную попытку самостоятельно выбраться из-под не в меру тяжелой противницы. — Сними с меня немедленно эту мерзость. Смердит так, что дышать нечем! — Давай вместе, — отложив молот, Аранэлл поудобнее перехватил нижнюю часть туловища зверя, в то время как Неопалимый сталкивал с себя верхнюю, избавляясь от чуть не ставших смертельными объятий громадных лап. — Аргусская падаль! — выругался Рин, когда общими усилиями паладинам удалось стащить убитого зверя с воздаятеля. Когда Ринмар, чуть пошатываясь, встал на ноги, Аранэлл по укоренившейся привычке внимательно оглядел его с ног до головы. Доспехи Неопалимого были сильно помяты и поцарапаны, а еще сплошь залиты вонючей кровью пантары. — Ранен? — коротко осведомился Аранэлл. В ответ Рин лишь неопределённо помотал головой, морщась от убийственного запаха вспоротого звериного нутра, и несколько рассеянно озираясь в поисках того, обо что можно было бы вытереть лезвие легендарного оружия. — И почему только я тебе совсем не верю? — риторически вопросил Нэлл, — А ведь это у нас знаменитая Варга, не иначе, — внезапно выдал Неопалимый, присмотревшись к поверженной противнице. — Борос как-то рассказывал, что озаренные давно и безуспешно ищут ее логово, а эта тварь продолжает терроризировать по ночам Передовую и безнаказанно жрать припозднившихся разведчиков. — Я тоже что-то такое слышал, — кивнул Аранэлл, обведя брезгливым взглядом логово пантары, заваленное объедками разной степени свежести. В дальнем углу, возле самого гнезда, где самка обычно отдыхала и кормилась вместе с выводком, лежало несколько протухших растерзанных туш василисков, остальное же пространство пещеры было почти сплошь устлано обглоданными добела костями. И паладину даже на миг показалось, что в одной из этих куч останков он различил дренейские черепа и светящиеся тусклым золотом кристаллы, обычно в изобилии украшающие доспехи озаренных. — В любом случае, Рин, нам лучше убраться отсюда и поскорее, — закончил свою мысль Нэлл, поспешно отворачиваясь от нелицеприятного зрелища, не желая знать подробности некогда происходившего здесь. — Я только «за», — кивнул воздаятель. — Но это я намерен прихватить с собой. Суну под нос Сурд, чтоб больше не говорила на Совете, что мы с тобой бездельничаем. С этими словами Неопалимый раскрыл пасть мертвой пантары, и двумя сильными ударами вышиб зверю клыки, которым, собственно, и надлежало стать трофеем. Не обращая внимания на неубедительную, но такую знакомую браваду сильно хромающего на левую ногу Рина, Аранэлл ловко поднырнул под руку воздаятеля, вынуждая его опереться на подставленное плечо. До оставшихся у входа в пещеру лошадей паладины добрались в полном молчании. И тут Ринмар, наконец-то, понял, что его дела обстоят гораздо хуже, чем он хотел бы думать. Поврежденное бедро болело настолько, что забраться в седло никак не получалось. Сыпля отборными талассийскими ругательствами и явно теряя силы, Неопалимый, тем не менее, не прекращал попыток взобраться в седло. — Рин… — начал было Аранэлл, с искренним беспокойством наблюдая за возлюбленным. — Просто помолчи, Нэлл! — огрызнулся, морщась от боли, раздосадованный очередной неудачей Неопалимый. Терпеливо дождавшись, пока Ринмар смирится со своим плачевным положением, без сил привалившись спиной к стене пещеры, Нэлл тихо, но ультимативно заявил: — Мы не вернемся сегодня на Передовую. Тебе нужна перевязка и отдых, иначе это может плохо кончиться. Поймав взгляд своего ангела-хранителя, Неопалимый больше не возражал, с помощью Нэлла таки взгромоздившись в седло. — Ну и куда мы теперь? — все же спросил Рин, когда Крыло Рассвета, взяв обоих скакунов под уздцы, вышел наружу, на небольшой участок суши, прилежащий к логову Варги. — По дороге сюда, я видел еще одну пещеру, — спокойно ответил целитель. — Тут недалеко и, если память мне не изменяет, до нее можно добраться не заставляя лошадей прыгать. — Какие гарантии, что она необитаема и мы не разворошим очередное гнездо пантар или василисков? — скептически хмыкнул воздаятель, разглядывая тяжелый молот за спиной любовника. — Никаких, само собой, — пожал плечами Аранэлл, выведя лошадей на узкую, едва заметную глазу тропу, петляющую вдоль высокой обрывистой прибрежной скалы. — Но есть шанс, что нам повезет чуть больше, чем в прошлый раз. Или ты предпочитаешь ночевать в вонючей норе, рядом с трупами? — Нет уж, — воздаятель тряхнул длинной пепельной гривой, откидывая назад выбившиеся пряди волос. — Обойдемся как-нибудь без этого. Добираться действительно пришлось недалеко. Через несколько метров тропа резко вильнула, огибая небольшой скалистый уступ, и окончилась прямиком у входа в пещеру, по всей видимости, сильно уступающую по размерам предыдущей. — Подожди меня здесь, — попросил Аранэлл, передав поводья спутнику. — Я быстро. Осмотрюсь немного и сразу вернусь. На этот раз настал черед Рина провожать партнера взглядом полным тревоги и недовольства собственным вынужденным бездействием. Хорошо, что Нэлл отсутствовал совсем недолго, ведь в окружающей кромешной ночной тьме, давно позабывшей свет звезд, ядовитое сияние потока скверны казалось особенно ярким, нещадно режущим и слепящим глаза. — Кажется, то, что нужно, — решительно заявил Крыло Рассвета, вынырнув из-под сени каменистых сводов. — Но придется спешиться, потолок там низковат для всадника. Прошло примерно около получаса, прежде чем паладинам удалось разбить в своем временном пристанище некое подобие стоянки. В основном обустройством импровизированного лагеря занимался Нэлл, ибо раны Неопалимого не позволяли ему активно передвигаться. Найденная пещера оказалась совсем крошечной в сравнении с логовом Варги, но при этом сухой, теплой, практически лишенной посторонних запахов и достаточно чистой. Аранэлл догадывался, что ранее она могла служить складом легионским пронырам-змееустам, но предпочитал не озвучивать свои предположения вслух, дабы лишний раз не тревожить раненого партнера. Пока упрямый до невозможности Ринмар, насколько хватало сил, приводил в порядок уставших лошадей, снимая с них сбрую, Нэлл не только успел приготовить спальные места, но и отыскать в седельных сумках остатки сухого пайка озаренных и все необходимое для перевязки. — С доспехами придется временно расстаться, — вздохнул Аранэлл, когда Ринмар закончил с лошадьми и подошел, наконец, к нему. — Совсем, Рин, — добавил он, видя отразившееся на лице воздаятеля легкое недовольство. — Мне нужно как следует осмотреть твои раны и убедиться, что в них не попала скверна, а под этой грудой покореженного металла даже не ясно, насколько все серьезно. — А до лагеря это не потерпит? — без особой надежды в голосе осведомился Неопалимый. — Не потерпит, — категорично отмел его предположение Нэлл. — Если, конечно, не желаешь залечь на неделю-другую в лазарет и радоваться ежедневным визитам дражайшей Верховной Леди. Уж она-то, я думаю, найдет, что тебе сказать. И заодно напомнит мне какая я бездарность, раз допустил такое. В ответ Ринмар лишь тяжело вздохнул, в очередной раз вынужденно признавая безусловную правоту любовника. Аранэлл намеренно воздерживался от дальнейших комментариев, помогая Рину выбираться из поврежденной брони. Он слишком хорошо знал возлюбленного, чтобы позволять себе не щадить его самолюбие, как бы велико ни было порой желание отчитать Неопалимого за безрассудство и излишнюю упертость. Полностью избавившись от лат, Ринмар сразу почувствовал себя значительно легче, но Нэллу он, естественно, говорить об этом не собирался. — Садись давай, — Крыло Рассвета помог ему устроиться на одном из походных одеял, а сам присел рядом, стаскивая со слабо светящихся рук латные перчатки. Рин снова вздохнул, без напоминаний самостоятельно скинув рубаху. В неверном зеленоватом свечении, льющемся снаружи, со стороны входа в пещеру, чрезвычайно сложно было адекватно оценивать состояние ран воздаятеля, но иных источников света, к сожалению, у них не было и Нэллу приходилось действовать в большей степени полагаясь на интуицию, чем на несовершенное зрение. Неопалимый чуть прикрыл глаза, когда теплые, охваченные мягким золотым сиянием пальцы возлюбленного осторожно ощупали основание шеи, ключицу и верхнюю часть плеча, постепенно забирая с собой боль и заставляя ярче мерцать линии татуировок, которые словно впитывали в себя часть священной благодати. Место, где сомкнулись челюсти пантары, выглядело сильно распухшим, заплывшим свежей багрово-синюшной гематомой, но сколь бы пристально не вглядывался Нэлл, ему, к счастью, так и не удалось обнаружить на коже Рина ранок от укуса, кроме небольших ссадин оставленных пришедшей в негодность кольчужной вставкой, принявшей на себя основной урон от зубов хищника. Мысленно прочитав короткую молитву Свету, Аранэлл сосредоточился на исцелении, после чего от ссадин не осталось и следа, а кровоподтек уменьшился настолько, что стал практически неразличим в полумраке пещеры. Попутно сошли и небольшие синяки и царапины на предплечьях и груди Рина, оставленные поврежденным в бою металлом доспехов. — А теперь показывай, что там с ногой, — потребовал Крыло Рассвета. — Так не терпится снять с меня штаны? — многозначительно хмыкнул в ответ Рин, почувствовавший себя к этому времени заметно лучше. — Я рад, что к тебе вернулось хорошее расположение духа, — как можно серьезней отозвался Крыло Рассвета. — Но пока я не буду уверен, что с тобой все в порядке, можешь считать что ты меня совершенно не интересуешь больше ни в каком ином смысле, кроме, как пациент. Неопалимый нахмурился, такое положение вещей его категорически не устраивало, но всё же позволил Нэллу стянуть с себя сапоги, а затем и штаны. Аранэлл не мог не отметить для себя следы крови на одежде Рина, поэтому вполне был готов к тому, что увидит под ней. Левое бедро воздаятеля пострадало довольно серьёзно. Слегка залеченная еще в бою, умеренно кровящая рваная рана глубоко пересекала мышцу, лишь самую малость не дойдя до кости. — Вероятно, вспороло куском металла отколовшимся от набедренника, — озвучил свои мысли Аранэлл. — Потерпи немного, сейчас промоем и я ее закрою. Неопалимый молча сносил все «прелести» обработки раны, лишь чуть морщась от резкой, едва терпимой боли, пока Крыло Рассвета тщательно вымывал припасённой родниковой водой сгустки запекшейся крови, и смазывал края раны мазью из айтрила, используемого повсеместно для нейтрализации скверны с начала вторжения Легиона на Расколотые острова. Ограничившись основами первой помощи, целитель возложил обе руки на поврежденное место, торопливо читая воззвание к силам Света, питающим обоих паладинов. Аранэлл знал, что на сей раз исцеление будет сложнее, и потребует больших затрат энергии, ибо рана не шла ни в какое сравнение с предыдущими, поэтому постарался полностью сконцентрироваться на их с Рином взаимосвязи, которая позволяла делиться жизненными силами. Кисти Крыла Рассвета вспыхнули еще ярче, а тело окутала аура из мерцающих мелких частичек света. Рана на бедре Рина начала стремительно затягиваться, а сам Нэлл с трудом подавил болезненный вздох. По-прежнему плотно забинтованные стигмы под доспехами целителя тут же дали о себе знать острой болью, а по правой руке, из-под наруча, внезапно заструилась алая кровь. Но Крыло Рассвета принципиально не обращал ни на что внимания, пока края раны Рина полностью не сомкнулись и бедро в месте повреждения не обрело сравнительно здоровый вид, так что о былом напоминала лишь легкая припухлость и незначительное осаднение. — Это что еще такое? — рявкнул Рин, ловя любовника за окровавленное, мерцающее чистым Светом запястье. — Ты же обещал мне больше не усердствовать, Нэлл! — Сам не знаю, откуда это, — честно признался Аранэлл, освобождая руку из хватки Неопалимого. Под наручем обнаружилась небольшая, зажившая было, но открывшаяся из-за действия жертвенного благословения, обильно кровоточащая колотая рана, нанесенная продавленным зубами юной пантары металлом доспеха. — Совсем забыл про нее, — пожал плечами Крыло Рассвета. — Сейчас забинтую потуже, и порядок… — Нет уж, — резко помрачневший Ринмар вновь перехватил руку Нэлла. Воздаятелю потребовалось куда больше времени для того, чтобы Свет услышал его, но короткая вспышка целительной энергии, почти не заметная и неуловимая на фоне яркого свечения, идущего от кистей Нэлла, мгновенно прекратила кровотечение. — Спасибо, — Аранэлл едва заметно, но очень тепло улыбнулся возлюбленному. — Но тебе тоже нужно поберечь силы, Рин. — Со мной все уже хорошо, — категорично заявил Неопалимый, порываясь встать, но наткнулся на не менее уверенное сопротивление любовника. — Твое бедро нужно перевязать, — пояснил Аранэлл. — И на ночь приложить айтрил. Если этого не сделать, рана вновь может открыться. Я не уверен, что она не заражена скверной, так что… — Да понял я, понял, — Ринмар невесело усмехнулся. — Ведь случись так, мне, скорее всего, крышка. Повисло неприятное, тягостное молчание, которое нарушил Неопалимый: — Эй, Нэлл, представь на миг, что я оставлю тебя… — Замолчи немедленно! — Крыло Рассвета весь вскинулся, неодобрительно сверкая изумрудными глазами. — Ты сам знаешь, что будет, Ринмар Неопалимый! Знаешь едва ли не лучше меня, так что… Воздаятель не дал ему договорить, резко притянув к себе, и накрыв пересохшие губы жадным поцелуем. Несмотря на то, что Нэлл был все еще сердит на Рина за его дурацкую выходку, на спонтанную ласку возлюбленного он ответил со всем жаром и страстью. — Идиот, — выдохнул Крыло Рассвета, едва переводя дыхание, когда партнер соизволил таки прервать затянувшийся поцелуй. — Но при этом, твоя задница безраздельно принадлежит мне, Нэлл, — прошептал в чужие приоткрытые губы Ринмар, самодовольно ухмыляясь. — Кто же ты сам после этого, не задумывался? Крыло Рассвета предпочел оставить его вопрос без ответа, как ни в чем не бывало принявшись прикладывать к отеку на месте раны бледно-лиловую, сладко пахнущую мазь из айтрила и накладывать поверх нее чистую плотную повязку. Но Неопалимый и не думал униматься, пристально и как-то излишне внимательно наблюдая за тем, как тонкие светящиеся пальцы скользят по его бедру, расправляя полоски шалдорайского шелка в волнующей близости от паха. Аранэлл же, изо всех сил старался сохранять невозмутимый вид, и при этом продолжать качественно делать свое дело, хотя практически полная нагота любовника неизменно распаляла, а самоконтроль начал утекать, как вода сквозь пальцы, еще с тех самых пор, как внезапный поцелуй взбудоражил кровь. Закончив с перевязкой, Нэлл невольно вскинул глаза, но лишь затем, чтобы натолкнуться на откровенно двусмысленный, похотливый взгляд Неопалимого. И почему только осознание того, что здесь совсем не время и не место, так разжигало запретное желание, тянущее свои цепкие щупальца прямиком к сладко ноющему в предвкушении низу живота? Научившийся ничуть не хуже Аранэлла читать по глазам, Ринмар вновь резко повлек партнера к себе. — Раздевайся, Саргерас тебя подери, — обдав горячим дыханием длинное чувствительное ухо Аранэлла, прошептал Неопалимый. — Хватит делать вид, что тебе не хочется. Внутреннее сопротивление Нэлла, и остатки благоразумия, окончательно смело ощущением горячих губ Рина, медленно скользящих вдоль изгиба нижней челюсти и настойчивых пальцев во всю воюющих с креплениями его доспехов. Детали дымчато-голубой брони, украшенной малахитовыми кристаллами и замысловатыми чеканными элементами из насыщенно-бордового ювелирного сплава, незамедлительно полетели на пол пещеры, дополнив груду вороненого дренорского металла, в который был ранее облачен воздаятель. Избавившись от остатков одежды и нижнего белья, паладины тесно прильнули друг к другу, деля очередной глубокий поцелуй. Они достаточно давно были вместе, чтобы испытывать хотя бы тень смущения от происходящего и, к тому же, уже не раз позволяли себе близость за пределами безопасных орденских или даларанских стен. Опрокинув любовника на спину, Неопалимый покрывал грубоватыми кусачими поцелуями подставленную изящную шею, попутно чувствительно пощипывая крошечные твердые соски и дразняще потираясь твердым естеством о не менее напряженный пах партнера. Нетерпение сжигало заживо обоих, но Ринмар все никак не мог отделаться от навязчивого желания ощутить жаркую влажную глубину рта любовника, вбирающего его член по самую мошонку. Впрочем, достаточно было просто намекнуть, перестав придавливать Нэлла всем своим весом к полу пещеры, и с легким нажимом провести по припухшим от поцелуев губам двумя пальцами. Аранэлл почти никогда не отказывал ему, и этот раз не стал исключением. Однако Неопалимый не мог позволить себе это удовольствие в полной мере, понимая, что такими темпами надолго его не хватит. Вдоволь насладившись совершенно развратным зрелищем, что являл собой в процессе Нэлл, и позволив ему как следует увлажнить слюной крупное налитое естество, Рин все в том же ультимативном порядке заставил возлюбленного сменить позу. Сегодня ему хотелось именно так. Жестко, быстро, почти безжалостно, не смотря на тупую боль в травмированном бедре и, вероятно, впоследствии сбитые колени. Что-то пленительное было в этой безраздельной власти над партнером, который вне постели ничуть не уступал ему ни в дерзости, ни в решимости, ни в бесстрашии. Входить по самое основание, наматывая на кулак светло-золотистые изрядно отросшие волосы, периодически кусать до синяков изгиб шеи, белые плечи и выступающие лопатки, срывать с истерзанных губ громкие стоны, полные наслаждения в почти равных пропорциях смешанного с болью. Аранэлл был прекрасен и потрясающе опытен. Причем настолько, что иногда Ринмару непреодолимо хотелось жестоко его насиловать, вымещая подсознательную ревность за явно не одного в прошлом партнера, и реализуя собственные, дремавшие до сей поры желания, но при этом твердо зная, что им обоим это все равно доставляет извращенное удовольствие. Ринмар старался как можно меньше думать о природе этой нездоровой болезненной привязанности, но где-то в глубине души четко осознавал, что больше никому не позволит прикоснуться к Нэллу. Больше ничьи пальцы, кроме его собственных, почерневших от ожогов, оставленных Испепелителем, не должны были сжимать эти округлые упругие ягодицы и скользить вдоль гибкой спины, отслеживая робкую линию позвоночника, больше ни в чью ладонь Нэлл не должен был так слепо толкаться, пачкая сначала тягучей влагой, а затем и густой горячей спермой. Собственничество по отношению к любовнику настолько сильно въелось в саму его суть, что Неопалимый без колебания убил бы любого, кто посмел бы занять его место. Достигший своего предела Аранэлл ощутимо вздрогнул всем телом, выгибаясь в экстазе и сквозь стон шепча его имя. Подобное всегда невероятно ласкало слух Ринмара, значительно приближая разрядку, поэтому Рину потребовалась всего пара мгновений, чтобы присоединиться к любовнику, обильно изливаясь в пульсирующее и сжимающееся от испытываемого сладострастия нутро. Ринмар далеко не сразу нашел в себе силы и желание позволить любовнику выбраться из-под его тяжелого, расслабленного и влажного от выступившей испарины тела. — У меня наутро все будет болеть, — лениво и пресыщенно констатировал Крыло Рассвета, устроившись на боку. — Что на тебя нашло? — Ты меня спровоцировал, — отозвался Неопалимый, прижимаясь сзади к партнеру и заключая его в крепкие объятия. В пещере было душно, поэтому укрываться запасным одеялом совсем не тянуло. — Это чем же? — насмешливо фыркнул Аранэлл. — Нечего было строить из себя невинность. Давай, признайся уже, что ты готов был заняться сексом, едва я снял с себя доспехи. Нэлл снова фыркнул, но ответа не последовало, что Ринмар тут же расценил не иначе, как прямое подтверждение своих слов. Дождавшись пока Неопалимый задремлет, зарывшись лицом в прохладный шелк длинных, пришедших в беспорядок волос, Крыло Рассвета осторожно накрыл левую руку любовника, обхватывающую его поперёк груди, своей, зная наверняка, что оставленные Испепелителем после боя свежие ожоги вполне могут помешать отдыху Рина. Позволив чужой боли полностью перетечь в свои пальцы, Нэлл прочитал последнюю на сегодня молитву, искренне благодаря Свет за возможность делить невзгоды с возлюбленным. Крыло Рассвета твердо верил, что Рин со всеми его достоинствами и недостатками, был его истинным предназначением. И если им обоим суждено было погибнуть, не в этой войне, так в последующих, то они непременно сделают это вместе.