Всё связано

Стояло лето. Едва проходило несколько дней без дождя, как повсюду начинал летать тополиный пух. Он пробирался в квартиру через распахнутые окна, некоторое время висел в воздухе, щекоча носы и налипая на вспотевшую кожу, а потом скатывался по углам нежными полупрозрачными амёбами. Тодд чесал нос и пылесосил. Дирк сдувал пух с лица и смеялся. Когда случался свежий ночной дождь, пух летать переставал. Поутру листья деревьев сверкали отмытой влажной зеленью, а в воздухе стоял особый запах смоченной дождем земли. Откуда-то Тодд знал, что этот неповторимый запах называется петрикор. Еще недавно каждое утро они с Дирком выскакивали на улицу, чтобы отправиться раскрывать очередное дело. Первое, что делал Дирк, спустившись со ступенек, — запрокидывал голову, подставляя лицо солнечному свету, и глубоко вдыхал летний воздух. Тодд научился делать так же. Это было как приветствие новому длинному дню, полному приключений, загадок, иногда опасностей, всегда беготни, и нередко — нетерпеливого ожидания. Но самое главное, что эти дни были полны Дирка. Довольных и заговорщических взглядов, осторожного шёпота в самое ухо, когда нужно было хранить тишину, наблюдательных засад в самых разных уголках, зачастую очень тесных, и карабканья на разнообразные крыши и заборы, что всегда требовало подсаживать друг друга (Тодд, подтолкни мою попу, помоги забраться!) или втаскивать за руку. Тодд знал, что он слишком сильно замечает все эти мелочи, казалось бы, ничего не значащие для Дирка. Что он слишком сильно наслаждается этим случайными моментами близости. А ещё он то удачно, то невпопад шутил, впрочем, неизменно вызывая ласковую улыбку Дирка, и от этого ещё больше желая придумать что-то смешное для друга. И у него хватало разума и опыта понять, что всё это означает. Но у него не было ни малейшей идеи о том, что ему теперь с этим всем делать. Вот уже несколько дней они ничем не занимались. Прошлое дело они раскрыли, а появления нового Дирк пока не чувствовал. Впрочем, его это и не беспокоило — он много спал, отсыпаясь за все ночи, проведенные в расследованиях, смотрел фильмы, которые ему советовал Тодд, читал книги и лазил в соцсетях. Тодду мучительно не хватало общения с Дирком, он слишком привык во время их расследований постоянно что-то делать с ним вместе, быть рядом, но было как-то глупо сидеть рядом с Дирком, если он читает, и совсем невозможно спать вместе с ним. Впрочем, он пытался это подстроить — предложил Дирку посмотреть вместе фильм, лёжа у Тодда на кровати. И Дирк даже согласился. И это было замечательно, потому что они лежали рядом, смотрели фильм, переглядывались и болтали, иногда ставя воспроизведение на паузу, но когда фильм кончился, Дирк еще немного поговорил с Тоддом, пожелал спокойной ночи и ушёл спать к себе на диван. Хотя всё равно Тодд считал, что получился чудесный вечер. Но ему было отчаянно нужно больше. Окончательно измаявшись, он понял, что понемногу теряет контроль над собой и вот-вот начнёт совсем не по-дружески липнуть к Дирку, и это будет уж вовсе неправильно. Так что он решил хоть чем-то занять себя, чтобы отвлечься от своих безумных фантазий о таком близком, но недосягаемом Дирке, и занялся обстоятельной уборкой в квартире. Не то чтобы это мешало ему думать о том, как было бы здорово оказаться сверху лежащего на диване Дирка и чтобы Дирк улыбался и обнимал его, прижимая к себе, и тогда Тодд бы… в общем, у Тодда было много вариантов подумать о том, что было бы дальше, но, концентрируясь на уборке, ему удавалось удерживаться от того, чтобы перейти от фантазий к действиям. Уже было разобрано содержимое всех ящиков и полок, вымыты двери и дверные проёмы, и даже кафель в ванной. Тодд размышлял, на какое хорошее дело пустить его нерастраченную на Дирка энергию сегодня. Утреннее солнце высветило разводы на закрытом накануне по случаю прохладной дождливой ночи окне, и Тодд решил, что мытьё окон — как раз подходящее дело на сегодня. Так что он набрал в большой таз воды, взял тряпку и рулон бумажных полотенец и приступил к отмыванию первого окна. Дирк сообщил, что сходит забрать одежду из прачечной и заодно заскочит в магазин. Тодд захотел было пойти с ним вместе, но он уже успел вымыть первой водой половину окна, а также забрызгать футболку и намочить колени джинсов. Ничего, четверть часа не видеть соблазнительного Дирка перед собой ему только пойдет на пользу. Так что он напутствовал Дирка списком покупок и вернулся наводить чистоту. Когда Дирк пришел назад, неся пакеты с продуктами и с выстиранными вещами, Тодд уже закончил с первым окном и теперь протирал насухо подоконник. Он подошёл к Дирку забрать у него покупки, и Дирк фыркнул: — Тодд, ты выглядишь так, будто только что вылил на себя таз воды. Что, было очень жарко? — он улыбался, разглядывая Тодда. — Знаешь что! Вот бери тряпку и давай мыть остальные окна, — предложил на это Тодд, впрочем, не слишком надеясь получить согласие. — Не, я сейчас возьму утюг и буду гладить рубашки. Заодно и твои могу погладить, хочешь? — Дирк вынул из-за шкафа гладильную доску и достал утюг. Включив его, он пошёл на кухню разбирать пакет с продуктами. — Ну раз я мою окна за нас двоих, почему бы тебе не погладить одежду для обоих? — крикнул Тодд ему вслед. Он вытер подоконник и пол под окном, который он тоже основательно забрызгал, и пошёл поменять воду в тазу на чистую. Дирк разодрал запаянный пакет с бельем, вытряхнул на диван его содержимое: вперемешку рубашки, футболки, джинсы, несколько галстуков (Дирку редко удавалось не вывозить их в чём-нибудь во время очередного расследования), гора маек, трусов и носков. Дирк выхватил из вороха рубашку, встряхнул её и разложил на доске. Взял утюг и сказал вернувшемуся с тазом Тодду: — На твоем месте я бы мыл окно голым, — Тодд изумлённо посмотрел на него, не зная, что ответить. Вода из таза плеснула на пол, Тодд выругался, выравнивая посудину. Дирк хмыкнул, пробуя провести утюгом по ткани, чтобы понять, хорошо ли утюг нагрелся. — Только если ты ко мне присоединишься, — наконец нашёлся Тодд. — В отличие от тебя, — сказал Дирк, начиная гладить рукав рубашки сверху, — я мою окна так, что не намочу даже рукава. А ты мокрый с ног до головы, знаешь, вытереться проще, чем сушить одежду. — В отличие от меня, — язвительно сказал Тодд, — ты вообще окна не моешь! — он поставил таз на пол под окном, окунул пальцы в воду, шагнул к Дирку и стряхнул прохладные капли ему на шею. Дирк вздрогнул, потерся ухом о плечо, вытирая воду о рубашку, пробурчал: — Ну конечно, ты ведь точно знаешь, что я в тебя утюгом не кину… — Тодд засмеялся, Дирк продолжил. — Нет, если тебе нравится ходить в мокрой одежде, дело твоё. Просто мог бы надеть шорты и не пришлось бы мочить одежду, — Тодд не мог не признать правоту Дирка. — Где ж ты раньше был, — поинтересовался Тодд, доставая из недр шкафа шорты, полученные из старых драных джинсов путём обрезания штанин выше дырок на коленях. — Я думал, ты знаешь, — ответил Дирк. — В совершенно другом месте, в Великобритании, — и он с улыбкой обернулся на Тодда, прежде чем отставить утюг и разложить рубашку для проглаживания спинки. Тодд снял и повесил сушиться мокрые джинсы и футболку, надел вместо них шорты. Открыл окно, умостил тазик на подоконнике. Намочил руку, и проходя мимо Дирка за табуреткой, снова обрызгал его. — Тодд, блин, — услышал он вслед слегка недовольный голос Дирка. — Вот сейчас ты попал на рубашку. Будешь продолжать — мне придется принять ответные меры, — Тодд вернулся с табуреткой. — Неужели всё же кинешь утюгом? — Тодд встал на табуретку, намочил и слегка отжал тряпку, и принялся отмывать стекло и раму. Вода стекала по рукам и капала с локтей на подоконник, на пол и на колени. — Не-а, — беззаботно ответил Дирк, вешая рубашку на спинку стула и выхватывая следующую, — я придумаю что-нибудь поинтереснее. — Что, например? — поинтересовался Тодд, спрыгивая с табуретки, чтобы помыть тряпку и перейти на нижнюю часть окна. Дирк обернулся к нему, окинул его взглядом, слегка улыбнулся и сказал неожиданно мягко: — О, поверь, у меня много идей, — он приподнял бровь, глядя на него, и снова вернулся к глажке. Разговор внезапно принимал интересный оборот, Тодд отметил, как у него заколотилось сердце от взгляда Дирка и от его голоса. Нестерпимо хотелось продолжить, то есть снова обрызгать Дирка, но вода в тазу уже была мутноватой, так что Тодд закончил мыть окно первой водой, протёр подоконник, хорошенько выполоскал и отжал тряпку, и поспешил поменять воду. Дирк заканчивал гладить вторую рубашку, мурлыкая какую-то песенку. Проходя мимо Дирка, Тодд плотно прижал таз с водой к себе, удерживая его одной рукой, а второй брызнул сзади на затылок Дирка. — Говоришь, идей много? — поддразнил он. Дирк вздохнул, вытер капли ладонью, взглянул на руку. — Не волнуйся, вода чистая, только что из крана, — утешил его Тодд, поставив таз и забираясь на табуретку. — Очень ценю твою заботу, Тодд, — ехидно ответил Дирк. — И да, идей достаточно, не сомневайся, — он снова покосился на него, взял поглаженные рубашки и отнёс их в шкаф на вешалку. После этого он прислонился к стене возле окна, на которой все еще была нарисована гигантская цифра 3, скрестил руки на груди и с ухмылкой посмотрел на Тодда снизу вверх. Тодд, всей голой кожей ощутив этот взгляд, едва не свалился с табуретки, но вовремя схватился за раму и удержался. Дирк, явно довольный произведенным эффектом, молча вернулся к гладильной доске и разложил на ней следующую рубашку. Тодд слез с табуретки, на всякий случай оглядываясь на Дирка, стал протирать нижнюю часть окна и подоконник. Он уже не особо думал про окно и домывал его автоматически. Гораздо больше он думал о том, что имеет в виду Дирк. И он понял, что ему невыносимо хочется это выяснить, потому что… его сердце учащалось, а дыхание перехватывало, когда Дирк на него так смотрел. — Дирк, — решился всё же спросить Тодд, — ну ты расскажешь, какие идеи-то? — Зачем же рассказывать, — весело ответил Дирк, сосредоточенно проглаживая воротник рубашки. — Просто брызни в меня ещё раз, и ты всё узнаешь, — он стоял к Тодду боком, и Тодд видел, что Дирк продолжает улыбаться. — Мог бы сказать, в каком хоть направлении думать, — пробормотал Тодд достаточно громко для того, чтобы Дирк расслышал. — А, ну это я могу. У твоей кровати решётчатое изголовье, — сказал Дирк, будто это всё объясняло. Но Тодд пока ещё не понял, к чему Дирк клонит. Дирк взглянул на него ещё раз. — К нему тебя можно привязать за руки, — Тодда моментально бросило в жар. Его удивлению не было предела. Для этого было сразу две причины. Первая — он не предполагал, что Дирку вообще может прийти в голову такое. Вторая… второй причиной было то, что сам Тодд, судя по всему, был в восторге от этой идеи. Или в ужасе. Или в восторге? Во всяком случае, когда его воображение живо нарисовало ему эту картинку, он почувствовал, что джинсовые шорты становятся тесноватыми. Он сглотнул. Спросил, стараясь звучать как можно более небрежно: — Ну ты даёшь, Дирк. Ты же шутишь? — и он сам не мог бы сказать, какой ответ он больше хочет услышать. Дирк встряхнул рубашку, улыбнулся Тодду ужасно приветливо, и ответил: — Как ты думаешь, шучу я или нет? Можешь ещё раз меня обрызгать, и узнаешь наверняка, — он пошёл вешать в шкаф поглаженную рубашку. Тодд всего несколько секунд подумал и понял, что он абсолютно точно знает одну вещь, которая ясно доказывает, что Дирк всё же шутит. Его охватил весёлый азарт: теперь понятно, что Дирк просто флиртовал с ним. Ну держись же! Он дождался, пока Дирк вернётся от шкафа к доске, чтобы начать гладить что-то ещё, может, наконец, что-то из вещей Тодда, щедро зачерпнул пригоршней воду и сказал, едва сдерживая смех: — Я всё же думаю, что ты шутишь. Потому что у нас дома, Дирк, нет ни одной верёвки! — он резко шагнул к Дирку и от души брызнул в него водой, стараясь попасть в лицо. Дирку удалось увернуться от части капель, он рассмеялся, весело и даже как-то нежно глядя на Тодда. — Да, о верёвке я не подумал, — он повернулся к дивану, на котором лежали вещи. Тодд тоже засмеялся, отвернулся, чтобы закончить мытьё окна, сам не зная, рад он или огорчён. Он даже не успел отмотать бумажные полотенца, чтобы насухо вытереть стекло, — Дирк внезапно обхватил его сзади, крепко прижимая к себе, и это само по себе было так приятно, что Тодд вообще забыл, как шевелиться, только бы Дирк продолжал его обнимать. Дирк медленно сказал, склонившись к его уху: — А знаешь, Тодд, о чём не подумал ты? Чтобы привязать тебя, верёвка и не нужна, вполне хватит двух галстуков, — Тодд вдохнул ртом, внезапно осознавая, что Дирк всё-таки не шутил, а Дирк уже увлёк его в сторону спальни, где была кровать с решётчатым изголовьем. — И я тебя предупреждал, Тодд, ведь предупреждал же? — если Тодд и сопротивлялся, то совсем слабо, и Дирку ничего не стоило преодолеть его сопротивление и сделать всё так, как он хотел. И когда буквально через пару секунд Дирк уложил Тодда на кровать и уселся верхом, Тодд увидел, что два галстука Дирка заправлены за его пояс.