***
Холерики долго не живут. Цуна — редкостная стерва. Воздушные пастельные юбочки на две ладони выше колена, каскад каштановых кудрей и яркая помада на пухлых губах. По будням — ворот, расстегнутый на три пуговицы, и расслабленный галстук, в выходные — полупрозрачные кофточки и нецеломудренные платья. У Цуны стройные гладкие ножки и каблучки от семи до одиннадцати сантиметров — в зависимости от дня недели. Цуна идет по улице и цоканье каблуков напоминает ритм джайва. Цуна не выглядит шлюхой. Шлюха — это Норико с соседней улицы, девчонка из неблагополучной семьи и тупица. Цуна получает высшие баллы и выглядит королевой, Цуна гордо задирает подбородок, одаривая редких избранных снисходительной улыбкой. Тридцать два выговора за отсутствие формы, пять недопусков к занятиям и ежедневные замечания. Цуна их не слушает, Цуне плевать, Цуна растягивает напомаженные губы в язвительной улыбочке и на следующий день не меняется ни-че-го. Реборн смотрит в досье, где черным по белому выведено «15 лет», потом переводит взгляд на графу «психологический портрет» и пожимает плечами, даже не пытаясь понять, куда делся инфантильный японский ребенок. Цуна наигранно-удивленно поднимает брови и вызывающе смотрит на него, мол, вот это да, правда?***
Холерики долго не живут. Цуна не признает слабых. Цуна презирает слабости. Презирает открыто, ничем не скрывая собственно отношение, и не стесняется высказать свое мнение. Втаптывает в грязь, доводит до слез и уходит, покачивая бедрами и цокая каблучками. Наверно, это единственное, что объединяет ее с теми избранными, заслужившими внимание Цуны. Их шестеро, они все полярно разные, лишь неуравновешенные и ненавидящие, но уважающие друг друга. Ямамото Такеши, первоклассный бейсболист с толпами поклонниц и постоянными приступами депрессии. Сверкает белозубой улыбкой, фальшивой и неестественной, и не подпускает к себе практически никого. Его противоположность, Гокудера Хаято, хам и скандалист, поливающий грязью всех женщин и взрослых, за исключением Цуны. Гений в математике и считает всех глупее его конченными идиотами, которых спокойно можно подорвать из-за скуки. Сасагава Реохей, один из тех конченных идиотов, боксер, любящий подраться и выйти победителем. Из первого по определению следует второе, а проигравшие недостойны внимания — почти аксиомой. Хибари Кея, асоциальный старшеклассник, тоже из тех, кто непрочь вступить в драку, но лишь с фанатизмом выбивающий дурь — дурь, разумеется, по его мнению: читай, каждого, попавшегося на глаза. С похожим заскоком Рокудо Мукуро, сильнейший иллюзионист с синдромом короля, манерным и четко разграничивающим себя и остальных. Рядом с ним ходит его подружка — милейшее создание, одним взглядом добрейших фиалковых глаз опускающая ниже плинтуса. Цуна — высокомерная тварь. И хранители, сами, наверно, еще не понявшие своей роли, ей под стать.***
Холерики долго не живут. Цуна методично палит из пистолета по мишени. Мишень Цуна делала сама, мишень — чертов карикатурный Реборн, раздражающий ее до трясучки, и сейчас мишень продырявлена сотней маленьких пуль. Поправочка — не мишень. Голова мишени. Реборн стоит рядом, Реборну плевать на ненависть подопечной, он спокойно наблюдает за внезапно меткой ученицей и пьет эспрессо. — Успокоилась? — ровно спрашивает Реборн, когда Цуна рывком опускает руку с оружием и тяжело дышит. Цуна надменно смотрит на него и выпрямляется — хотя куда еще прямее-то? — внешность Цуны как всегда идеальна — та же на грани приличия короткая юбка, идеально сидящая кофточка, алые губы и густые вьющиеся волосы. У Цуны в глазах бушующее пламя, готовое рвать и метать. — Когда я стану боссом, я тебя законно пристрелю, — издевательски улыбаясь, обещает она. — А незаконно слабо? — фыркает Реборн, выгибая бровь. — А незаконно — некрасиво. Подпортит мне репутацию. Цуна вскидывает подбородок и, убирая пистолет в сумочку, разворачивается и уходит. Реборн провожает ее взглядом. Самовлюбленная и самоуверенная девчонка.***
Холерики долго не живут. Реборн не совсем понимает, как у такой обыкновенной и даже в чем-то приятной женщины, как Савада Нана, могла вырасти такая мерзкая дочь. Точнее, он не то, что бы не понимает. Что бы искренне не понимать, надо разбираться в ситуации, пытаться найти ответ… Реборн этого не делает. Реборну лень. Поэтому Реборн, скажем так, просто недоумевает. — Цуна — хорошая девочка, — говорит Савада Нана. Голос у Савады Наны приятный, журчащий, лицо симпатичное и привлекательное. Наверно, будь у Цуны характер матери, она бы выглядела так же, думает Реборн. — Она просто слишком взрослая, — продолжает женщина. На губах у Савады Наны милейшая из милейших улыбка, и Реборн ей не верит. У Докуро Хром, если вспомнить, точно такое же выражение лица. А она — сука не менее, чем ее негласный лидер. В чем-то, правда, более. А в чем-то менее. Они разные.***
Холерики долго не живут. Цуна — истеричка, стерва и высокомерная тварь. Цуна этого не скрывает, у Цуны свои принципы и взгляды, и ее совершенно не колышет чужое мнение на этот счет. Занзас тоже считает ее мразью, но Занзас сам такой же. Только у Занзаса за спиной — восемь лет заморозки и череда ошибок и падений. У Цуны этого нет. — Холерики долго не живут, Савада, — кидает он ей во время очередной встречи. Цуна вскидывает брови и закидывает ногу на ногу, Цуна держит в руках слабоалкогольный коктейль и поправляет волосы. — Долго не живут слабые, Занзас, — тянет она, насмешливо улыбаясь. В любой другой момент Занзас прострелил бы ей голову, но сейчас он молчит. — Вопрос лишь в том, силен ли ты настолько, чтобы удержать власть, или нет. Занзас вскидывает руку с пистолетом и стреляет. Он целится плохо, но Цуна сидит практически вплотную. Цуна сидит в полуметре от него, но Цуна уворачивается, не разливая напиток. — Вот видишь.***
Холерики долго не живут. Цуна это знает, но Цуна с этим не согласна. Истерички и стервы погибают лишь на второстепенных ролях. На первом плане они, суки, живучие.