yellow death

Роза, стоящая в вазе на кухне, давно завяла, но Тайлер не торопится её убирать.

      Джош (не) зависим. Вовсе нет. Его (совсем не) ломает от недостатка никотина, и он (вовсе не) ждёт, что в это забытое и покинутое всеми место заглянет кто-то особенный. Боже. Как можно было так оступиться? Пятый класс, всё это началось в пятом классе. Ему просто нравилось наблюдать за маленькими рассыпающимися огоньками, которые падали на грязную землю, разгоняя сумрак вечеров. Чертовски красиво и умопомрачительно. Это (не) зависимость, но мать была в шоке, сестра была в шоке, сам Джош был в шоке. Его лёгкие уже превратились в кровавое месиво. А раньше он мог играть на трубе. Жизнь складывалась как нельзя лучше, поэтому он (не) резал себя. Совсем нет. На его руках нет шрамов, а живот не покрыт швами. Он (не) пытался сделать что-то типа харакири. А ещё он ёбаный лгун. — Джош, чьи это сигареты? Он начинает паниковать, тело предательски дрожит. — Брендон забыл… — он заикается, подпрыгивая на каждом слоге. Он проебался. Так проебался. — Так и знала, что твой Ури до добра не доведет… — бормочет она, нахмурив брови. Дан унимает частое дыхание, громко сглатывает и смотрит на мать, которая держит упаковку в руке, а джинсы в другой. Она немного трясет их, и Джош быстро бежит, не разбирая дороги, прежде чем на пол падает зажигалка, подписанная витиеватым почерком. Джошуа Дан. Затем он просто прячется и ненавидит пятый класс. На закате его уже нет в городе, Брендон помогает ему свалить на своей машине, за что Джош до сих пор благодарен, но парень лишь отмахивается: — Я подсадил тебя на это дерьмо. Ему тридцать лет. Он старше, но опытом не наделен, поэтому парню приходится разгребать это дерьмо самому. Возможно, он ненавидит людей. Возможно, Тайлер — не человек. Его голова трещит по швам уже пятый раз за день, он просто оседает на пол, хватаясь за свои жесткие волосы. Они словно флюоресцентная солома. Не мягкие и темные неаккуратные пряди, а жесткие и до ряби в глазах яркие. Это похоже на гнездо светящихся в темноте птеродактилей. Но они просто не могли оставаться чёрными. Джош ненавидит черный. И синий. И красный. И розовый. А Тайлер не является ничем из этого. Он светится небесно-светлым, над его головой можно увидеть нимб. У него разве что нет крыльев. Он ангел без крыльев. Человек. Но Джош ненавидит людей… К вечеру он валится с ног от усталости и чувствует отвратительный запах мокко на своих руках. Его спина затекла, ноги словно ватные, а в ладонях ничто не задерживается больше, чем на пять секунд. До него пытается дозвониться Брендон, Джош лишь недовольно рычит, игнорируя трель, раздающуюся из кармана штанов. Он раздражает. Его зовут. Нет ответа. Его снова зовут. Нет ответа. — Хорошо. Закроешь сам. И теперь он сидит в тишине. В относительной тишине. По радио играет какая-то тихая песня, автор пытается рассказать что-то о своей тяжелой судьбе своим не примечательным ничем голосом. Да что он знает о судьбах людей? Вряд-ли он хоть раз сидел вот так, пытаясь забыться, почти выдирая волосы на своей голове. Пытаясь на думать о чем-то, что ломает напополам. Джоша ломают напополам слезы в голосе матери, могилы его сестёр, глубокие карие глаза, которые похожи на бесконечность. Бесконечность — пустота. Пустота — Тайлер. Тайлер прекрасен, значит бесконечная пустота прекрасна. Прекрасное не делает больно, правда? Он не уверен. Также он не уверен, что в таком состоянии садится за руль — хорошая идея, но делает это, поднявшись на ноги и захлопнув за собой дверь. Джош в порядке, и (совсем не) роняет ключи около десятка раз, пока пытается дойти до машины. А потом он сидит. Долго сидит, молча упираясь лбом в свои руки. И он думаетдумаетдумает. Его мать была такой правильной женщиной, но он, видимо, пошел в отца, потому что через пару лет (если не раньше) ему светит прямая дорожка в загробный мир. Яблоко от яблони. И Джошу кажется, что если он бросит курить, то ничего не изменится, так зачем пробовать? Мужчина продолжает надрываться на радио, и парень думает, что это какой-то сольный вечер одного никому неизвестного певца. Он слышит слово «смерть» и решает, что пора ехать. Если он погибнет в автокатастрофе, то лишь облегчит себе задачу. Но всё же предпочел бы что-нибудь более романтичное.       Парень удивляется (нет), когда на том же самом перекрестке видит тело, лежащее в ослепляющем свете фар посреди дороги. Он (вовсе не) ждал, что за эти дни увидит Тайлера здесь. И это (не) ложь. И он (не) пытается обмануть сам себя, убеждая в том, что всё нормально. Джош находит в себе силы выйти из машины, перед этим устало, но ожесточённо потирая глаза. Ему не кажется. А Тайлер выглядит как ёбаный ангел в горизонтальном положении под ярким светом. А Джош проебал свою жизнь. Поэтому ему плевать, когда он садится рядом, переплетая свои ноги. Возможно на улицах никого нет, потому что сейчас около часа ночи, а это окраина города. Возможно на улицах никого нет, потому что парень так захотел, и желтоволосому нравится так думать. — Я не святой. — Вдруг нарушает тишину человек, ставший в один момент всем. И он хмурится, потому что не верит. — Ты просто потерял свой нимб… — качает головой Джош. Его макушка светится, и ему плевать, что это похоже на ореол вокруг головы. — И мне оторвали крылья. — Тайлер усмехается, в его глазах пляшут звезды. — Я… — он недолго думает, сосредоточенно поджимая губы, — я не хочу, чтобы ты думал, что это что-то — ничего для меня. То есть… — руки невесомо разлетаются в каком-то жесте, который означает растерянность, — вся жизнь состоит из невероятностей и случайностей. Шанс того, что произошедшее сегодня снова произойдет завтра — мал до неприличия, и мне просто хочется сказать, почему мы встретились снова, и причина этому лишь то, что я лежу тут третью ночь подряд, а эта дорога закрыта, и я понятия не имею, как ты проехал сюда на машине. — Тайлер улыбается, а Джош притворяется, что озадачен. — Вот чёрт! — восклицает он, явно переигрывая. Парень смеется. — Из тебя хреновый актёр. Ему лучше. Ему действительно лучше. — Из тебя хреновый краш. Джоша выворачивает наизнанку, но он не обращает на это внимания. Тупая боль где-то в районе груди и любовь… любовь… любовь… Никто не говорил, что будет легко, да? Е-м-у л-у-ч-ш-е. Джош ненавидит черный, синий, красный, розовый и остальные цвета. Но Тайлер словно светится, и он думает, что желтый — это определенно то, что нужно. — Но я пытаюсь… — бормочет он, кусая нижнюю губу. Это что-то слишком на уровне подсознания, ага, но почему-то парень думает, что это прекрасно. — Не получается. Джош качает головой и устремляет свой взгляд на лес, окружающий их. Его очень сложно разглядеть во мраке, который поглотил весь штат. Небо черное, и он морщится. Он сам в черной одежде, но старается не обращать на это внимания, потому что всё это не для него, боже. Он здесь не для этого. -… Там красиво… — как-то невпопад говорит Тайлер, тыкая пальцем на место с особо крепкими и высокими деревьями. Джош думает, что он был там, но слышит тихое: — Я так думаю… — щёки краснеют и (что?) уши тоже. Он похож на смущённого подростка, но подростки не становятся святыми, так что, блять, пошло не так? И его совсем не волнует, что красный — полная лажа. — Сколько тебе лет? — озвучивает он прежде, чем успевает подумать. Тайлер, не обращая внимания на свой окрас, пожимает плечами. — Я чувствую себя на семнадцать, но нет, к сожалению. Мне двадцать восемь… — он грустно улыбается. Джош приоткрывает губы, чтобы сказать хоть что-то, но потом закрывает его и выглядит как рыба. Он просто сам не знает, что хотел. Возможно, что «Бывают же такие совпадения», потому что его настоящее с внутренним тоже имеет разницу в одиннадцать лет. И он точно знает, что Тайлер не из этих краёв. — Откуда ты? Он даже не хочет думать, что это похоже на допрос, потому что Тайлер отвечает, он говорит, и это стоит того, чтобы не останавливаться. — Ну… — растягивает парень, и Джош (совсем не) перестаёт дышать, — я почти местный. Колумбус. И он разводит руками: — Надо же, блять. — С его языка срывается нервный смешок. Ему нужно покурить. Е-м-у н-у-ж-н-о. И Тайлер будто разделяет его точку зрения. Он ёбаный экстрасенс, раз сам дает сигарете Джоша тлеть (уже второй раз) и достаёт другую для себя. — Ты же не против? — он приподнимает бровь в вопросительном жесте, и парень показывает ему криво выведенное «Джошуа Дан» на упаковке. Дурацкая привычка подписывать все свои вещи не раз доводила его до чего-то не очень хорошего. Но ему нравилось, как звучит это тупое «Джошуа» в тайлеровском исполнении. Всё чертовски хорошо рядом с ним, и плевать, что сам он сломан напополам и втоптан в грязь. Это никого не волнует. Все святые страдали, такова расплата за пару оборванных судеб других людей. Джош уже. Возможно, он живёт за них двоих, потому что аккумулятор в машине садится, фары тускнеют. — Здесь становится темно… — констатирует он, выпуская серый воздух, разглядывая пепел, рассыпающийся об асфальт. Тайлер пожимает плечами и придвигается к Джошу. — Я уже нашел своё солнце, не волнуйся… — тихо отвечает парень, глупо улыбаясь, пока он может видеть его улыбку. Им и правда хорошо и тепло вместе, потому что Джош — солнце Тайлера и живёт за них двоих, наполняя его. Неважно чем, потому что сегодня вместо дождя идёт снег. Белый и красивый, и ему необязательно видеть это, чтобы знать…       Они спят в машине в обнимку, но Тайлера уже нет рядом на рассвете, поэтому он грустно вздыхает. На его месте лежит ярко-белая роза, и Джошу нравится эта игра во флористов. Всё слишком противоречиво, потому что хочется смеяться и рыдать одновременно, это так хреново, честно говоря. Он переползает на переднее сиденье, чтобы наконец доехать до дома и обнаруживает в бардачке всё, что Тайлер когда-то у него забрал (кроме его самого). Эта тупая навязчивая идея покурить, разглядывая желтоватый горизонт становится ещё тупее, поэтому он лишь отмахивается от этого, прекрасно понимая, что так точно не доберется до квартиры. В горле пересохло, но сонливость как рукой сняло. Бессонница не мучила его этой ночью, потому что мягкий запах леса успокаивает. Потому что светлый парнишка под боком успокаивает. И ты реально чувствуешь, что тебе семнадцать или около того, когда он рядом. Такие дети. Они такие дети. Джош улыбается, когда чувствует, что от его черной футболки пахнет Тайлером. Джош улыбается ещё шире, когда чувствует, что абсолютно всё пахнет Тайлером. И он звонит Брендону, потому что «радио нужно выключать, придурок». Ему нравится боль, ему нравится ощущать себя в море, плыть по течению. Ему нравится кровь, потому что она не красная для него, такого цвета не существует. Она окрашивает всё. Но Джош не очень хочет видеть её сегодня или завтра. Возможно он больше любит белый, чем ощущение никчёмности. И кровь подозрительно отливает тем, что он не любит больше всего. Он сам не знает чем, но пытается это выяснить. Он понимает своего вчерашнего спутника, который, оказывается, знает чуть больше, чем он. Джош принимает это. Всё так, как и должно быть, — пел он. Мы в этом мире не одни, — доносилось из динамиков. Джош согласен с этим. Ему хочется обнять автора и извинится за то, что он посчитал его человеком. Люди раздражают. А Брендон стучит в окно, призывая парня выйти и рассказать, что произошло прошлой ночью и как он узнал про объезд. Потому что… — Дорога реально, блять, перекрыта. — Удивляется Ури, качая своим большим лбом. Брендон что-то среднее между другом и лучшим другом, поэтому парень обнимает его, и мужчина охуевает второй раз за день, потому что сегодня в пять Тайлер позвонил и поблагодарил его за Джоша. И его совсем не волнует, как он достал его номер и что их связывает, с чем чёрт не шутит? Он улыбается, а потом смеется, прикуривая двигатель парня. — Он просто лежал здесь. — Говорит желтоволосый, тупо пялясь на пустой сейчас асфальт. — Прямо… типа реально лежал? — он приподнимает бровь. — Ну, ага. — Он пожимает плечами и чешет затылок. Брендон втягивает воздух с громким звуком. — Воу… — Я чуть не убил его несколько дней назад. — Джош снова садится за руль. — Он бы не расстроился, знаешь. — Отвечает Брендон. — Я думаю, что общаться с ним — себя не любить. — Он хмурится. — Я серьёзно, Джош, подумай об этом. Джозеф пиздецки странный. — Окей. — Ревёт мотор, парень поджимает губы. Теперь Джош знает его фамилию и не собирается останавливаться. А Тайлер смотрит в телефон на другом конце города. милая роза, спасибо. И он улыбается, потому что пустота почти не тревожит его больше.