Соронский цветок

С раннего детства я мечтал о космосе. Но стоило мне завести разговор о Лиафне или об Асторсе, мои родители махали на меня рукой – ой, кому мы там нужны. Мои родители – настоящие домоседы, и в космосе ни разу не бывали. В то время как другие семьи проводили каникулы на Лиафне чуть ли не каждый год, мы не бывали ни разу даже на Луне. А после того как отец потерял работу, я вообще перестал заводить разговоры о путешествиях. Но мечтать не запретишь. Я любил представлять себя известным космолётчиком или астрофизиком, даже свою детскую комнату я превратил в уменьшенную копию нашего городского планетария. Мама говорила, что это больше смахивало на правдоподобную уменьшенную копию Большого Взрыва. Ещё она говорила, что когда-то давно, наблюдая за мной через окошко Колыбели, любуясь на то, как я рос и развивался, как пинал ещё плохо сформировавшейся ножкой прозрачные стенки, она уже знала, что я вырасту искателем приключений. Что меня ждёт необыкновенное будущее. Ага, маленький мечтатель вырос и превратился в офис-менеджера в пафосном рекламном агентстве «Палёный Шнапс». Проще говоря, в завхоза. Подай-принеси, проверь почту, повесь флипчарты, раздай экранки, закажи пиццу, вызови сантехника, поезжай в космопорт встретить чью-то двоюродную тётю. Начальник над уборщицей. Без каких-либо перспектив дальнейшего карьерного роста, обречённый до конца своих дней планировать чужие отпуска. Дела у фирмы шли неплохо, но мне кажется, дело тут не столько в профессионализме, а в том, что у мистера Харди, нашего начальника, большие родственные связи и бездонное отцовское наследство. Он жаден и расточителен одновременно. Запросто может пригласить эстрадную звезду мирового уровня на новогодний корпоратив, в то время как пол-офиса свою зарплату месяцами не видело. Зато посмотрели вживую на Фритни Спирс! Имидж – всё! А как нам коммуналку оплачивать, его не волнует. Ведь мы должны быть благодарны за опыт, который нам даёт работа в таком престижном месте! Когда мистер Харди, владелец «Палёного Шнапса», пригласил всю свою фирму отпраздновать юбилей на Сороне, все, конечно, пришли в огромное волнение. Наш мистер Харди непредсказуем. А я чуть не заболел от стресса. Вот так, ни за что, ниоткуда, неожиданно, я получил возможность осуществить свою мечту. Невозможно поверить. Я собирал свою дорожную сумку, плохо понимая, что происходит вообще. Я лечу на Сорону, вот что происходит! Не на какую-нибудь банальную Лиафну. А на Сорону, самую загадочную планету Межгалактического Союза. Туда заявки подают за два года! Приглашение включало не только перелёт, но и билет на шикарный круизный глайдер от Умпаи до Вешних Высот, страховку, прививки, двухнедельное пребывание в гостинице, всё включено. Все сотрудники летят одним рейсом, личное присутствие обязательно. Я люблю вас, мистер Харди! Всё-таки я заболел. Причём уже в дороге. Почти весь перелёт провёл в медотсеке, пока мои коллеги рубились на командном симуляторе и смотрели на звёзды с капитанского мостика. Как только мы прибыли в космопорт Умпаи на острове Малый Ормес, меня сразу отправили в портовую больницу. Несмотря на то что я клялся в своём прекрасном самочувствии, мне полагалось провести три дня в карантине. Сотрудники спорили за дверью моей палаты, и я слушал, сдерживая кашель. Кайден, честь и совесть нашей фирмы, настаивал на том, чтобы дождаться моего полного выздоровления и продолжить путешествие. Тем более, что по словам врачей, это займёт всего пару дней. Обычная корабельная простуда. Гвинет, подружка мистера Харди, громко возмутилась: – Из-за какой-то шестёрки мы пропустим Миграцию! И потеряем билеты на круиз. Последнее слово было, конечно, за мистером Харди. Нечего удивляться тому, что в итоге меня оставили в портовой больнице Умпаи с пожеланиями скорейшего выздоровления. Я не мог осуждать своих коллег. Их ждали арендованный глайдер и номера в отеле на южном побережье. Миграция Фуору, самое необычное событие, ради которого сюда стремились журналисты, учёные и состоятельные туристы, могла начаться в любой из ближайших дней. Тысячи и тысячи огромных светящихся цветов, медленно плывущих по небу. Единственное из всех известных науке живых существ, победившее гравитацию. Увидеть всё своими глазами – главная цель путешествия. Раз в год планета открывала для инопланетных гостей специально подготовленный остров – Малый Ормес, расположенный вблизи от сезонного маршрута удивительных летающих цветов. Лучшие виды открывались с южного побережья, с Вешних Высот, поэтому места в отелях раскупали заранее. Трудно сказать, что привлекало гостей больше всего – летающие Фуору или таинственные местные жители. Об их культуре и обычаях известно крайне мало. Они тщательно охраняют свой внутренний уклад от постороннего любопытства. И Межгалактическому Союзу приходится с этим считаться. Сорона поставляла на внешний рынок бесценную нейсмону – сырьё для производства лекарств, популярных энергетиков и лёгких наркотиков. Её источником являлся тот самый летающий цветок. Что из себя представляет это существо, никто доподлинно не знает. «Цветком» его называют исключительно за то, что он питается солнечным светом. На самом деле он больше похож на медузу. Если верить справочнику, фуору достигает нескольких метров в высоту и пяти метров в диаметре, испускает мягкое свечение. Смола, которую выделяет фуору, и есть та самая нейсмона. Сбор, обработка и продажа этой смолы являются основным видом промысла у местных. О том, чтобы приобрести семена этого чудо-растения, и речи не может быть. Браконьерам случалось попасть на Сорону, вот только не получалось её покинуть. Никто никогда не видел Фуору вблизи, местные позволяли полюбоваться ими исключительно на расстоянии. Из больницы меня выписали только через трое суток, и никак не раньше. Я вышел оттуда вполне здоровенький, но очень злой. Чуть больше недели до конца отпуска, и в любой момент могла начаться Миграция. Попасть на Сорону и пропустить Миграцию – значит прослыть вселенским лохом. Мне следовало присоединиться к своей компании как можно скорее. Я отправился прямиком на вокзал, чтобы сесть на глайдер Умпая – Вешние Высоты. Времени глазеть по сторонам у меня не было. Да и ничего особенного Умпая из себя не представляла. Маленький открыточный городок, существующий для туристов и за счёт туристов. Все удобства согласно межгалактическим стандартам, чистые, безлюдные улочки с кадками привезённых с других планет цветов. Прохожих мало – почти все туристы уехали на южное побережье. Очень похоже на сонную греческую деревушку. Только необычное соронское небо, нежное и туманное, цвета сливочной ванили, не давало забыть, что ты на другой планете. Местных тоже не видно, внешне они почти не отличаются от землян. Впрочем, все местные, которых можно тут встретить, находятся «при исполнении» – сотрудники космопорта, уборщики, официанты в кафешках, городской патруль в красивой форме «Бюро Спокойствия». У кассы я проторчал, наверное, минут пятнадцать. Просто пялился на расценки. Сто двадцать марок. Самый дешёвый билет стоил ровно в два раза больше, чем у меня с собой было. Пик сезона. Конечно, если бы я поехал со своей группой, мне бы не пришлось об этом думать. Но моё оплаченное место уехало три дня назад. Я не рассчитывал на особые траты. Взял с собой деньги на сувениры для родителей, часть из которых потратил в больнице на приличную еду. Знал бы – жевал бы наволочку от подушки. Я отправился бродить по вокзалу, пытаясь найти выход из ситуации. Позвонить мистеру Харди и попросить оплатить мне билет? Как-то не по-мужски. Родителям звонить я бы тем более не стал. Что делать? Ловить попутку? И тут мой взгляд упал на табло объявлений. Аренда ховербайка. Двадцать пять марок в сутки. Карта с маршрутами в подарок. Гид по гостиницам, скидки на отели. Цены от двадцати марок. Вот это да, думаю. То, что надо! И остров посмотрю и доеду, куда хотел. Вот только без мобильника отправляться в такую поездку не очень-то разумно. Мобильная связь как таковая на острове была сильно ограничена. Все личные средства связи отбирались у прибывающих туристов на хранение ещё в космопорту. Вместо них предлагалось купить местный телефон со всеми нужными номерами. Очередное удовольствие, которое я не мог себе позволить. Но и тут нашёлся выход. За специальной стойкой можно было набрать визитки для связи со всякими службами, скорой, придорожными отелями. Стоило такую согнуть в пальцах, как в воздухе всплывала проекция дозвона. Я набил полные карманы визитками с номерами гостиниц, которые обещали разместить «дорогого гостя» за двадцать марок в сутки. Но я очень надеялся добраться до Вешних Высот ещё до темноты. Вскоре я уже летел над пустынной трассой, глазея по сторонам. За пределами города планета, наконец, показала свою чужеродную красоту. С вершины холма передо мной открылся захватывающий вид на соронские ландшафты. Ягодно-малиновые пейзажи под ванильным небом, бесконечные лабиринты сплетённых между собой гигантских замшелых побегов керулий толщиной с водонапорную башню. Россыпи белых и голубых маковок вдали – местные деревушки. Небо – в золотистой дымке, ветер – тёплой волной в лицо. Мне пришлось резко притормозить, потому что дорога внезапно оборвалась, и я чуть не съехал в овраг. Самое время свериться с навигатором. О, чёрт, кажется, я не туда свернул. Совсем не туда! По всему выходило, что дорога займёт намного больше времени, чем я предполагал. Надо найти местечко для ночлега. Визитки светились оранжевым - чем ближе мотель, тем ярче. Я выбрал одну наугад и преломил, в воздухе всплыла приветственная картинка. – Добрый вечер, отель «Звёздный лучик», чем я могу быть вам полезен? – Здрасьте… я бы хотел снять номер на ночь. Сколько это будет стоить? – Сколько с вами человек? – Я один. – В зависимости от услуг, от двадцати до сорока семи марок. – Меня устроит самый дешёвый вариант! – Ваше имя? – Айван. Айван Брас. – Айван Фрас? – Нет, Брас… Браво Ромео Альфа Сиерра. – Брас… Хорошо, господин Брас, желаете завтрак в номер? – Нет, наверное, никакого завтрака… – Удобства асторсского или земного типа? – Земного. – Кровать асторсского или земного типа? – Всё – земного. – Очень хорошо. Платить желаете через банк или наличными? – Наличными. – Прекрасно. Но, к сожалению, у нас нет мест. – Что? – Нет мест. Все номера выкуплены. – Чёрт! Нельзя было сразу сказать? – Приятного вечера. Ладно, следующая визитка и следующая неудача – опять всё разобрано. Да что ж такое? Уже совсем стемнело, я сидел на камне у обочины, мой ховер остывал в предзакатных лучах. Я обзвонил все восемнадцать отелей и кемпингов, и оказалось, что некоторые из них попросту закрыты, другие полностью забронированы, а третьи врали насчёт цены. Заявленные двадцать марок – это тариф за сутки при условии, что вы бронируете не меньше пяти номеров. Да чтоб им повылазило! Я вытащил визитку, которая светилась ярче всех – это значило только то, что отель расположен где-то совсем рядом. Вилла «Райский Сон», ни много ни мало. Я уже туда звонил, мне ответил недовольный мужской голос, буркнул про расценки и отрубился. Я даже ничего разобрать толком не сумел из-за его ужасного акцента. Да, быдло оно и на Сороне – быдло. Но что поделать, попробую заявиться как есть. Может, сторгуемся. «Райский сон» больше всего походил на кошмар. Тёмный, без единого огонька в окошке, четырёхэтажный коттедж с облупленными колоннами и пустой парковкой. На скамейках сушились покрывала и подушки, похожие в темноте на привидения. Вся эта «красота» была расположена глубоко в лесной чаще, в лабиринте гигантских багровых побегов. То, что днём казалось причудливым, с наступлением ночи выглядело устрашающим. Кольца керулий стали похожи на драконьи хвосты. Мне то и дело казалось, что они двигаются, пока я на них не смотрю. Наверное, полчаса прождал на крыльце, пиная в раздражении свою дорожную сумку. Уже собирался улечься прямо тут. Наконец, мне открыли. Передо мной стоял мрачный бородатый громила в грязной майке. Он вовсе не походил на управителя гостиницы и тем более не торопился приглашать меня внутрь. Я уже думал, что ошибся адресом, но он вдруг сказал: – Номер с видом на долину – семьдесят марок. С видом на долину? В такую темень? Юморист. Судя по акценту, это был как раз тот самый тип, который ответил на мой звонок. – Э-э… спасибо, конечно, – осторожно возразил я. – Но мне бы переночевать, а не виды... Нет ли у вас чего-нибудь поскромнее? – Комната на двоих с минибаром. Пятьдесят марок. Мужик смотрел не мигая куда-то в ночное пространство за моей спиной. Точнее сказать я бы не взялся, поскольку его глаза, как, впрочем, у любого соронца, были напрочь лишены белков. Такие чёрные капли, как будто он весь внутри наполнен нефтью. Я знал, что они так выглядят, но никогда не видел вот так, в натуре. Обычно соронцы носят линзы, чтобы не пугать туристов. От такого «взгляда» мурашки на спине у кого угодно забегают, точно. Забегают, засуетятся, соберут чемоданы и уедут на такси. – А у вас нет чего-нибудь на одного человека? – Нет. – Вы меня, конечно, извините. Но у меня всего двадцатка. Мне бы и раскладушка в коридоре подошла. – М-м. Нет. Вот ведь жлоб, подумал я. Отель ведь совершенно пустой. Такое ощущение, что этот управитель вовсе не хочет мне ничего сдавать, а наоборот, хочет от меня поскорее избавиться. Наверное, он принял меня за какого-нибудь мажора, который ради развлечения сбивает цену, пока не получит услугу почти задаром. – Послушай, приятель, тут у меня такая ситуация вышла – мы приехали большой группой, оплатили всё заранее, но я задержался в Умпае из-за банальной простуды. Мне надо поскорее добраться до Вешних Высот. Не мог бы ты меня выручить? Пятьдесят — это правда, слишком много. Я могу заплатить двадцать пять, но никак не больше. Это последние деньги. Соронец помолчал, поморгал и сказал уже ласковее. – А ты того… походи поспрашивай по району, поищи, поторгуйся. – Но уже двенадцатый час ночи, а до ближайшей деревни два часа ходу! – Вот именно, – невозмутимо сказал соронец. – Пятьдесят марок. Теперь я окончательно уверился в том, что этот урод надо мной элементарно издевается. – Ну и ладно. Поеду в Хопони. Там будет из чего выбрать. – Там два отеля. Один по сотке за ночь, а второй ещё не достроен. Я достал из кармана визитку «Райского сна» и помахал ею в воздухе. – Ты мог бы заработать двадцатку за грёбаную раскладушку, но ты – вонючий жлоб, и я постараюсь сделать так, чтобы как можно больше народу об этом узнало! Сунув карточку обратно в карман, я подхватил свою сумку и повернулся к нему спиной. – Совсем эти мажоры обнаглели, – услышал я вслед.