You never work alone.

      Чимин слегка задерживается в офисе, потому что много не успел сделать днём, приходится разбирать отзывы уже после шести, отвечать на них. Все ушли почти, остались только Сокджин с Намджуном, да Чонгук вроде бы на месте. Чимин хитрый. Наглый. Но он не дурак, он понимает, что днем случилось страшное и несмотря на то, что по-прежнему считает Чонгука мерзким, пишет ему в рабочем чате:       «Господин Чон, извините, пожалуйста, за глупую шутку. Такое больше не повторится!»       «Все нормально.»       Гук вспоминает разговор с секретарем. И дописывает:       «Давайте выпьем кофе?»       Чимин таращится на буквы, перечитывает и не понимает - этот парень задумал какую-то хитрую изощренную месть? Он купит ему кофе и выльет на голову? Однако он пишет в ответ:       «Я уже почти закончил работать.»       «Где встретимся?»       «Давайте через десять минут у лифта.»       Чимин бьется головой о клавиатуру. Что происходит?!       Чуть позже он стоит у лифта, прячет нижнюю часть лица в большом белом шарфе и сжимает в руках телефон. Дожили. Он идет пить кофе с Чонгуком. С мерзким Чонгуком. Как так вообще получилось?       Тот выходит из кабинета в его сторону и Чимин готов сбежать по лестнице вниз и сделать вид, что это тоже была такая шутка. Но он стоит, ждёт, что-то мычит в шарф, когда Гук подходит и смотрит на него своими черными злыми глазами. Они вообще не очень злые, просто очень серьезные, тяжелый у него взгляд. Гук молчит, пока они спускаются вниз, молчит, пока едут, молчит, пока выходят.       — Можно… туда, — он кивает влево, там много симпатичных кофеен.       Чимин не показывает ничего, кроме глаз, кивает и идёт налево. Чонгук не знает, как коллеги сближаются, особенно после такой стычки. Всё как-то очень странно. Чимин его почему-то тоже раздражает весь. И шарф этот его. И красивая голубая куртка. И макушка рыжая. Кто вообще носит голубую куртку с белым шарфом, когда у него рыжие волосы? Раздражает!       Они сворачивают в одно из заведений. Гук садится на высокий стул, снимает своё чёрное пальто, долго изучает меню, выбирает себе горячий шоколад и ждет, пока Чимин что-нибудь выберет. Молча сидеть - это вообще глупо, но в голову ничего не приходит.       — Можно спросить? А почему я мерзкий все-таки?       Чимин так и сидит в шарфе, хоть куртку снял, но шарф - словно защита. Как он кофе пить собирается - непонятно.       — А? — он поднимает глаза. — Ну… ты такой весь… Серьезный, пафосный… Знаешь, как павлин. Павлины ужасно мерзкие. Под красивым хвостом скрывается обычная куриная жопа!       — О, господи, — Чонгук снова смотрит в меню, переваривая услышанное.       — Нет, ну, а что?       Чим, наконец, высовывает нос и часть рта, так удобнее разговаривать.       — Обычно, когда на новое место приходят, знакомятся со всеми. Угощают. В первый же день стараются запомнить, как кого зовут. Возраст спрашивают.       — Да что ты нападаешь-то? — Чонгук закрывается от него папкой. Это дико смешно со стороны выглядит. — Я не успел познакомиться! Дел много! Видел бы ты, что там за бардак в отчетах. Я это неделю буду подчищать. Мне не до этого просто!       Тэхен, который сегодня с горя пошёл пить в одиночку, уже довольно пьян.       Он присылает Чимину фото кальмара и соджу, а также свою уже довольно нетрезвую физиономию с припиской «Заберешь меня?». Судя по интерьеру, он в их обычной забегаловке, где они часто напиваются после работы.       — Двадцать минут на всё про всё! — Чимин не на шутку разошелся, отчитывая Чонгука, как маленького. — У нас двадцать человек в компании. Минуты на каждого — за глаза!       Затем он отвлекается на телефон и смотрит на сообщение.       — Айщ, Тэхен-а! — и звонит ему.       Чонгуку приносят его напиток, Чимин тычет пальцем в карамельный маккиатто, смотрит на собеседника, явно что-то еще не договорил. Тот сжимает трубочку губами и думает, что корейцы все-таки очень странные. Нет, он и сам кореец. Но он не такой. А Тэхен уже спит, улегшись щекой на свои руки. Он сладко причмокивает во сне и совсем не слышит, как мобильный светится окном вызова прямо перед его спокойным лицом.       — Ну, Тэхен! — Чимин злится на телефон.       Отрубив звонок он пишет:       «Ты уснул там???»       И не знает, что прав. Заказ ему приносят довольно быстро. Тогда он снова смотрит на Чонгука.       — Ну так что? Сколько тебе лет?       — Двадцать шесть.       Чим расплывается в улыбке.       — Так мы одногодки! Вау! А я думал, ты старше немного…       Это магия, но тут почему-то Чонгук перестает казаться мерзким.       Особенно, когда снимает свои очки, трет переносицу и спрашивает:       — А так?       — Так вообще младше! — Чимин тут же тянет руку к оправе. — Можно примерить?       Чонгук разрешает, смотрит на собеседника и размышляет. Все коллеги так быстро сближаются? Или это только с Чимином так? Так резко и так странно.       — Тебе не идёт, — тихо хмыкает он, когда парень ищет зеркальную поверхность, чтобы оценить свой вид.       — Дурацкие у тебя очки! Обычно мне всё идёт!       — Я как на такие фразы должен реагировать, ты мне сразу скажи. Смеяться там или огрызаться, я не пойму.       Они встречаются глазами.       — А как хочешь, так и реагируй.       Потом Чимин снова звонит Тэхену, но ответа нет.       — Что-то там случилось?       — Тэхен попросил его забрать, но не отвечает на звонки. Издевается что ли? — Чимин фырчит на телефон, пишет быстро «Ответь мне, мелкий!!» и ставит грозный смалик.       — Вы хорошие друзья?       — Мы уже несколько лет вместе работаем. Тэхен, он. Он весёлый. С ним скучно никогда не бывает. Наверное, мы друзья, да, — Чимин косится в телефон.       — Наверное, надо его забрать…       — Ты знаешь, откуда? Ты за рулем? Я могу подбросить…       Чонгук решает быть хорошим коллегой. Попробовать, по крайней мере, стоит. А тут такая возможность.       — О, правда? — Чимин быстро выпивает свой кофе. — Тогда поехали! Вдруг он там уже в дрова!!       Финансист допивает шоколад, потом ведет парня к своей машине. Тут недалеко, несколько кварталов. Припарковавшись, до места они идут молча, Чонгук уже думает, что не такая уж и раздражающая куртка у этого Чимина. Нормальная куртка. Яркая очень, это да.       — А ты сегодня особенно строг, Намджун.       — Как ему вообще в голову пришло бежать к тебе с такими проблемами? Никакого уважения!       Секретарь и правда сердит на Чонгука за такую фамильярность. Да, Сокджин очень молодой директор и трепетного страха не внушает, но заявляться на второй день работы и жаловаться на других сотрудников?       — В голове не укладывается. Прибежал жаловаться! Это так в Америке принято? — Намджун бурчит, как старый дед, документы сортирует по ходу разговора. — Ты не должен такое поощрять.       — Да вроде бы он не жаловался, — Сокджин пожимает плечами. — Просто рассказал, что случилось. Он же даже эмоций каких-то не показал, довольно ровно рассказывал. Но Чимин с Тэхеном способны заиграться и кого угодно с ума свести, не находишь?       — Нет. Не нахожу.       Время идти домой.       Намджун Сокджину пальто подаёт, переводит разговор в другое русло:       — А может по курочке с пивом? — и улыбается. — По настоящей.       Босс делает вид, что решается. Как-то не к лицу так сразу соглашаться.       — Ммм… Ну, поехали. Только в ресторан, который я скажу. Там самую вкусную курочку подают!       — Полагаюсь на твой вкус. Вызвать такси? Или поедем сами, а потом вызовем трезвого водителя?       — Такси, — Джин протягивает Намджуну визитку с адресом ресторана «Золотой петушок».       Читая название, парень хмыкает.       — Знаю я клуб с таким названием. Он такой особенный, для очень привередливых мужчин.       Сокджин распахивает глаза.       — Клуб? Какой еще клуб? Для каких мужчин?       — «Золотой петушок», с золотыми петушками, — серьезно говорит Намджун, но скоро вновь улыбается. — Пойдемте, босс. Сегодня я угощаю!       Они выходят последними и закрывают офис.       В ресторане Нам выбирает столик в конце зала в углу, где между ними и залом большое искусственное дерево стоит с золотыми листьями. Выглядит вычурно, но Намджуну почему-то нравится.       — Тут я раньше не был, — замечает он, хотя уже думал, что за столько лет совместной работы всё о Сокджине знает, особенно его любимые рестораны.       — А я сюда давно не заходил. Один же не пойдешь курочку есть. А друзьям всем не до этого.       — Перестань. Я уверен, друзья были бы рады посидеть все вместе за курочкой.       Они заказывают сразу две целые курицы, одну в соусе, вторую нет. Они ещё и не столько осилят, босс и один всё осилит.       — И два пива, тётушка, — говорит Намджун и улыбается потом так широко и обворожительно, что дополнительная редька к курочке им обеспечена. Женщины в возрасте обожают его ямочки.       — У всех друзей дела. Семья, работа… — Сокджин машет рукой и ждет заказ, барабаня пальцами по столу.       — Так и у тебя тоже.       Панчаны на столе расставляют, пиво, бокалы. Намджун Сокджину наливает, потом себе.       — Давай выпьем.       — У меня только работа, — говорит Джин. Затем они чокаются бокалами.       — Jjan!       Намджун быстро выпивает бокал до дна. Ставит пустой со стуком, тут же его наполняет.       — Ах! Хорошо пошло. Забудь ты об этом. Мама Ким поэтому и переживает. Потому что ты сам переживаешь из-за того, что один.       Сокджин резко опускает взгляд в тарелочку с редькой, ковыряется там, словно ищет кусок получше.       — Я не переживаю, неправда!       Секретарь спорит.       — Ты постоянно об этом думаешь, говоришь и я знаю, что ты зарегистрировался на сайте знакомств! — последний аргумент он приводить не собирался, но тут так в тему пришлось.       Джин как раз подносит кусочек к губам и замирает, глядя на собеседника с приоткрытым ртом и широко распахнутыми глазами. Намджун смотрит в ответ.       — А что?       — Глупости всё это. Всё равно ничего не получилось, — бубнит Джин, уничтожая редьку.       — Почему не получилось? У тебя там больше двухсот лайков. Я сам тебя залайкал, — внезапно говорит Нам. — А кого ты там вообще искал?       — Перестань, пожалуйста, Намджун! — Сокджин близок к нервной истерике. В основном, конечно, от голода. Хорошо, что там курицу приносят. Намджун ему ножки кладет на тарелку и все самые большие куски.       — Ешь, — говорит ласково, а себе ещё пива подливает и просит повторить.       Спустя несколько кусков и пару бокалов, Джин сытый, пьяный, но грустный.       — Я ведь никогда себе никого не найду… — бормочет он, разглядывая пиво в бокале.       — Глупости. Ты красивый. Такой молодой директор. Кто угодно захочет с тобой встречаться. Ты просто попробуй.       Намджун спустя полторы бутылки наконец начинает закусывать. У него такого бездонного желудка, как у Сокджина, нет и на деле он потолстеть боится. А босс ест всегда с таким аппетитом, что любо дорого смотреть. Намджуну нравится. И ведь не толстеет совсем! Даже завидно.       — Да не хочу я пробовать! — Сокджин смотрит на парня с отчаяньем. Очередной кусок ко рту подносит, но не сразу кусает, а говорит сначала. — Я не хочу никого, понимаешь? Не заводит никто! Вообще! Я… Как это… Асексуален! Во! — и взгрызается в куриную ножку.       Намджун от такого откровения на спинку стула за собой откидывается.       — Вот как? А я думал ты по… мальчикам, — говорит, понизив голос. — Тогда значит в клуб «Золотой петушок» не пойдем?       — Да толку-то от этих клубов? Мальчики-девочки…       Сокджин глотает, почти не жует, запивает пивом, пальцы облизывает. У него уже очень пьяный взгляд.       — Босс, я думаю тебе надо потрахаться, — говорит Нам, в конце концов, по-простому, потому что похоже до его директора ничего просто так не доходит. — Хоть с курочкой, хоть с петушком. А то скоро ты себя загонишь.       — Фу, Намджун, как трахаться, если не хочешь?       — Как это не хочешь? Ты может просто не знаешь, кого хочешь, но не может быть, что ты даже не дрочишь. Ты молодой, здоровый, — Намджун ножкой в воздухе потрясает, на вилку наколов. Выглядит даже угрожающе, — красивый. Ты должен хотеть трахаться!       — Дрочить это совсе-ем друго-ое…       Джин закатывает глаза, приоткрывает рот, думает, подбирает слова.       — Это же… Быстро и ни к чему не обязывает. И член просто так стоит, а не на кого-то там…       — Да секс не всегда к чему-то обязывает. Ты попробуй.       Взгляды пересекаются.       — Не хочу я. Не хочу, Намджун, понимаешь? Не стоит.       — Ладно, я сдаюсь, — секретарь поднимает руки, недолго смотрит на босса. Затем курицы побольше подкладывает.       — Отдыхай сегодня, утром никаких встреч и важных дел.       Тут Сокджину стыдно становится, что он кому-то так об этом сказал, поэтому дальше он ест и пьёт в молчании.       — Так значит чисто теоретически, — это Намджун уже спустя шесть бутылок пива и третью курицу уточняет. — Ты бы переспал с мужчиной?       Джин пьяно моргает и пошатывается.       — М? Да я… Практичски… пробвал…       — И чо? Как? — Намджуну длинные слова все хуже даются, но любопытства даже в этих нескольких буквах навалом.       А Сокджина наоборот на длинные откровенности тянет.       — Мм… Ну я… Нууу… много не было. Я попробовал ртом… Как-то… тоже не очень… Не знаю. Всё это ерунда, это не для меня…       — А я бы тебя трахнул, — коротко и по делу говорит парень.       — Намдж…       Джин даже договорить не может, рот приоткрыв, таращится на своего секретаря. Тот как скала, пиво пьёт, от курицы откусывает, жуёт и смотрит слегка непонимающе. Как будто они тут погоду обсуждают.       — Да я твой босс, в конце концов! — как-то очень странно звучит.       — Именно поэтому я не против помочь тебе с сексом.       — Нет! Это неправильно! Мы хорошо работаем вместе! Столько лет! Нет, Намджун, даже и не думай!       Пиво вообще не спасает.       — Сокджин, я не собираюсь тебя насиловать. Успокойся, — звучит довольно строго. — Но если захочешь, просто позвони мне. И ешь давай. Я же знаю, ты еще не наелся.       Потом они заказывают ещё одну курицу. Потом лапшу. И пиво перестаёт иметь счет, чтобы не задумываться о степени алкоголизма.       — Надеюсь то, что я сказал, не изменит твоего ко мне отношения. И не повлияет на работу.       — Я тоже надеюсь…       Джин смотрит Наму в глаза, перемешивает лапшу, долго перемешивает, тщательно, дольше нужного. Намджун пытается понять, о чём думает его босс. Что странно - пива они выпили много, но он почти трезв.       Сокджин пьяный за двоих.       Справившись с лапшой, он облокачивается на стол, подпирает рукой лицо.       — А как ты хотел бы меня трахнуть?       Намджун зеркалит его жест. Вот это уже интересно.       — А как бы ты хотел?       Сокджин пьяный. Просто в зюзю.       — На столе в кабинете…       Намджун улыбается. Щёки слегка трогает румянец.       — Сейчас не получится. Давай попросим завернуть остатки с собой и я отвезу тебя домой? — секретарь понимает, что уже пора.       Джин плывёт.       — О, да, отвезиии меня, Намджууун…       Вызвав такси, парень расплачивается, пиво допить успевает. В машину он садится с Сокджином в одной руке, пакетом с курицей - в другой. Их сумки висят на его плечах.       А потом Намджун всю дорогу следит, как бы Сокджин головой о стекло не ударился. Тот что-то бормочет и на очередном повороте выбирает для головы не стекло, а плечо секретаря. Намджун его за спину придерживает.       — Поспи. Я тебя разбужу, когда приедем.       От плеча слышится сладкий вздох.       У дома Сокджина Намджуну больших трудов стоит растолкать босса. Потом почти нести его в дом. Потом вспоминать код от его двери. Секретарь относит директора на диван, курицу - на кухню, сумку на кресло кладет. Потом смотрит на Сокджина, вздыхает и принимается освобождать парня от верхней одежды. Ботинки с него снимает, пальто, носки и пиджак, рубашку расстегивает и ремень на штанах, а после на плече в спальню несет. Джин ещё что-то бубнит по пути, мол, осторожнее. И мычит, когда в постели оказывается. Намджун раздевает его до трусов. В одеяло укутывает, чёлку со лба убирает аккуратно и целует в губы. Сокджин уже спит, а значит можно. Он красивый очень, не устоять. И он беспробуден, как спящая красавица, не признавшая своего принца.       Перед тем, как уйти, Намджун находит аспирин, ставит на тумбочку у постели вместе со стаканом воды. Он очень хороший помощник руководителя.       Чимин проходит мимо столиков, оглядывается, замечает спящего и ругается от души. Нет, с ним тут ничего бы не случилось, выспался бы, не обчистили бы точно, еще бы денег положили может, потому что очень красиво спит.       — Эй, пьянь, вставай давай! — он трясет парня за плечо.       Добрая аджумма, хозяйка закусочной, Тэхена не выгоняет, он спит на столе, заставленном посудой и залитом соджу, потому что последнюю рюмку он мимо рта пронес, сопит сладко, как ангел, пока его сквозь сон голос Чимина не начинает терроризировать.       — Ну мм… Чимина-а?       Он даже глаз не открывает, распрямляется за стулом на ощупь, вцепляется в ближайшее тело и сопит уже носом в живот, за бедра обхватывает и щупает.       Что-то однозначно не так. Чимин как-то покруглее был. И задница у него помягче. Тэ по этой заднице хлопает и глаза открывает. Сперва взглядом в ширинку на черных брюках упирается, потом ползет выше, голову вверх задирает так, что она начинает кружиться.       — Ооо! — тянет, когда два Чонгука в одного складываются. — Это сон! — констатирует и обратно в живот парня тычется в попытке забыть.       Чонгук который раз за день в каком-то странном состоянии, когда хрен знает, как реагировать, что делать и куда орать. Он просто стоит, наблюдает за пьяными ползаньями по своему телу. На помощь приходит Чимин -отдирает Тэхена и тащит на выход, собрав его вещи со стола.       — Что ты такой тяжелый? Это в тебе мозгов столько? Или дерьма? — ругается он по пути к машине.       Тэхен на него опирается и хихикает, шутки про дерьмо всегда смешные, особенно, когда их Чимин шутит. И ему так хорошо!       Он еле ноги переставляет, но у машины останавливается и тянет:       — Чиииим…       И почти падает губами в губы, так что сам ударяется и шипит Чимину прямо в рот.       Тот удерживает, уворачивается.       — Ты только не блюй на меня! Это тебе не дорама!!       И для Тэхена эта шутка тоже смешная очень, он хихикает, как дурак, смотрит абсолютно пьяными глазами, улыбается задорно, заразительно милую мордочку делает и тянет:       — Ну, Чи-и-им…       Гук стоит у приоткрытой двери, как лакей, ждёт, пока они там наговорятся.       — Что? — переспрашивает парень и тянет Тэхена за щеку. — Залезай в машину, поехали домой, спать!       Дизайнер мычит, падает в салон и говорит с большим энтузиазмом:       — Не поеду домой!       У него там сестра нарисовалась старшая, в гости приехала. А он совсем пьяный заваливаться не хочет.       — Это почему?       — Тэёнааа приехалааа! — поясняет Тэ нараспев. И вот тут Чонгука словно впервые замечает. — Хм… а ты бы ей понравился! Можно я его с собой возьму?       Чимин садится на сидение рядом с водителем.       — Сестру свою боишься? Она кусается что ли?       — Ага! Она злющая. Маме расскажет!       Тэхен студент и только недавно стал жить отдельно. У него маленькая квартирка, но зато без выводка женщин. У него помимо мамы и Тэен ещё три сестры. Так что да, женщин Тэхен боится, потому что знает, на что они способны.       — Куда вас отвезти-то? — осторожно спрашивает Чонгук.       — Ну поехали ко мне? — неожиданно предлагает Чимин, заглядывая назад.       Тэхен на это предложение довольно лыбится и сворачивается на заднем сидении, как может, ноги подбирает, в оконное стекло лбом упирается, дышит на него и рисует разные каракули. Чим вздыхает, отворачивается и диктует Чонгуку адрес.       Через десять минут Чонгук машет парням на прощание. Тэхен уже хотя бы на ногах стоит немного, что хорошо, из машины не надо его вытаскивать.       — До завтра! — говорит Гук и уезжает.       Нужно ли покупать им кофе утром?       — Вот, блин, неожиданное завершение дня, — бубнит Чимин, транспортируя дизайнера в свою тоже не очень-то и большую квартирку.       По пути Тэ ничего не понимает, совсем теряется. Находится только, когда Чимин его к стене своей квартиры изнутри прислоняет.       — Ууу… Как у тебя тесно! — он опирается на коллегу, дышит ему в ухо. — Знаешь, Чим, мне твои губы правда нравятся. По-всякому, — а потом смеется. — Только это секрет, лаааадноо?       Он прикладывает палец к губам.       — Тшш…       — По всякому — это как? — Чимин не включает свет, но глаза Тэхена и так видит.       — Они мягкие… красивые… наверное, ещё и вкусные, — Тэ переходит на мурчание.       Чимин нажимает на дверь в ванную и вталкивает приятеля туда.       — Марш в душ. И спать. Я тебе одежду чистую дам.       Судя по звукам, Тэ там падает. Чертыхается, что-то роняет, долго возится. Но потом звучит шум воды и визг.       — Ай! Холодная!       Хозяин квартиры переодевается в мягкие домашние штаны и майку, включает свет, чайник и музыку по телевизору, слушает звуки, посмеивается, но не лезет спасать Тэхена. Тот затихает в ванной на полчаса. А выходит шуганный. И Чимина по стеночке обходит. Он в большое махровое полотенце завернут, как девушка - от груди до середины бедер. Чим протягивает стопку с одеждой.       — Не стал тебя отвлекать, ты там так развлекался, — его улыбка сладкая и очень милая.       А у Тэхена злобный взгляд.       — Почему ты меня не остановил? — парень по сторонам оглядывается.       В гостях у Чимина он впервые.       Тот не совсем понимает, наклонив голову вбок.       — От чего?       — Я много говорю, когда выпью! — похоже, что душ протрезвил, но события вечера из головы не стёр.       — Да ты и по трезвости не молчун. Переодевайся, я пойду лицо умою, да может тоже сполоснусь, целый день в этом душном офисе… Я чайник поставил, там все есть, водичка тоже. Располагайся, Тэхен.       Чим правда милый и ужасно гостеприимный. Он хватает полотенце и идет в душ. Пока его нет, Тэ переодевается со скоростью света, всё время на дверь ванны поглядывая. Потом у него есть время осмотреться.       Вокруг всё такое чиминистое!       Тэхену это очень нравится. Но он устал.       В конце концов, он на кровать падает, носом в подушку зарывается и даже не замечает, как засыпает с подушкой в обнимку. Чимин выходит из ванной, чистый и совсем домашний, выглядит ещё моложе и невиннее без косметики.       Он наливает себе чай, выключает телевизор, садится на подоконнике и улыбается ночному городу, пока в чашке не становится пусто. Потом он забирается в постель, накрыв Тэхена одеялом и выключает свет. Ему не привыкать с кем-то спать. Друзья у него часто бывают. Во сне парень подвигается, ногу закидывает, дышит горячо в шею и обнимает Чимина вместо подушки, ведь та давно уже на полу валяется. Во сне он видит что-то хорошее. Людям с такой улыбкой всегда что-то хорошее снится.