You never work alone.

      Во вторник с утра Чимин сам на работу опаздывает. Хорошо, что совещания по вторникам нет, босса тоже нет, вообще в девять тридцать в офисе никого, кроме Хосока (который тот еще жаворонок), Чонгука и ещё парочки человек. Тэхена тоже нет, что не удивительно, они еле разошлись в два часа ночи, дизайнер после такого обычно только к обеду появляется. Несмотря на выпитое вчера, Чимин отлично выглядит, как истинный кореец - гладкий, опрятный, тормозит только слегка, долго в работу втягивается, кофе потягивает из стаканчика и вспоминает, как они с Тэхеном вчера чудесно по домам расходились после норебана. Вчера норебан у них продолжался всю дорогу до дома, не остановиться было.       Около одиннадцати Тэхен вплывает в офис, по-другому не скажешь. На нём безразмерное синее пальто, в одной руке пакет с едой на вынос, в другой - подставка с кофе и он движется, покачиваясь из стороны в сторону под музыку из наушников, пританцовывает и останавливается только, когда у стола Чимина оказывается.       Пакет с едой и кофе на стол ставит.       — Я решил, что сегодня поедим тут.       Чимин тут же пакет исследует.       — Ого! А что это? И откуда такая щедрость?       — Купон на бесплатную курочку нашел, — важно говорит Тэ, — а кофе тебе не помешает. Не хочешь? Я два выпью.       Чимин хватает стакан и даже еду к себе поближе двигает.       — Не отдам!       Они улыбаются друг другу. Дизайнер перегибается через стол, смотрит в глаза, почти кончиком носа касается.       — Уверен? А то могу новенькому предложить! — и на лоб Чимина указательным пальцем надавливает, от себя отталкивает и думает «глупый хён».       — Себя ему предложить не хочешь?       — Ну точно глупый хён! — Тэ зависает ненадолго. — Я вчера что-то не то сделал?       После третьей бутылки соджу память его предаёт и теперь парень думает, что что-то сделал и Чимин ему мстит такими вот вопросами. Тот хитро прячет взгляд, отпивает из стаканчика.       — А давай это потом обсудим?       — Ну, Чимин-ааа? Когда это потом?       — После… работы. Хотя жалко, что ты такого не помнишь…       — Чимин-а? — Тэ садится на край стола, наклоняется к нему, почти падает. Будь тут сейчас Хосок, застебал бы их двоих. — Ну? — подначивает, по плечу стучит, за ворот рубашки тянет.       Парень хихикает, отодвигается, чуть кофе не проливает.       — Пото-ом, Тэхен-а, иди… работай!       Дизайнер уходит, свой кофе с собой забирает и из-за компьютера на Чимина поглядывает, вчерашний вечер вспоминает. Они встретились, погуляли, потом поели, потом выпили, потом в норебан сходили. Ничего такого вроде не было? Чимин не облегчает ему жизнь, поглядывает в ответ, хитро улыбается и очень ждёт обеда.       Сокджин же с самого утра на новом совещании с китайцами. И Намджун здесь.       Босс смотрит на секретаря. С одной стороны, хочется спросить, как его вчерашняя курочка, а с другой - колется. Но любопытно. Намджун не выглядит разочарованным, бодрится. Парень замечает эти взгляды. Сдерживает улыбку.       — Босс, вы всю встречу на что-то отвлекались, — он это потом говорит, когда нудная часть заканчивается, определенные договоренности достигнуты, новые встречи назначены и можно идти обедать. — Директор Цао это, кажется, тоже заметил.       Сокджин решается на пути в ресторан.       — Как твой вчерашний вечер? Ты не против, если мы пообедаем вместе с мамой сегодня?       — Вы хотите, чтобы я присутствовал?       Намджун удивляется. Он обедал с мамой Ким до этого, но почему-то никогда одновременно с Сокджином.       — Она ведь, скорее всего, захочет затронуть личные темы?       — Вот именно, Намджун, вот именно. Идём. Она уже приехала, наверное… Так все-таки? Как ты вчера… ну… хорошо всё прошло?       — Да как обычно, — секретарь пожимает плечами. — Ты же отказался идти со мной в клуб, почему сейчас интересуешься?       Это вообще на директора не похоже, он обычно избегает таких разговоров, а тут сам тему задает.       — Не знаю, может маме соврать, что мы вместе ходили…       Сокджин вздыхает, качает головой, поправляет галстук перед входом в ресторан, издалека видит маму за столиком и машет ей. Врать Намджун не любит, но готов это сделать для саджаннима.       — Здравствуйте, мама Ким, — он учтиво кланяется стройной аджумме и за стол не садится, пока та с сыном не закончит обниматься.       — Здравствуй-здравствуй, Намджун!       Женщина его тискает почти, как родного сына, пока тот возмущается, что ресторан приличный, а он вообще-то руководитель компании.       — Вот не нужно ворчать, милый, и так редко видимся. Сколько я тебя не видела, да лучше и не озвучивать! — она строга, но улыбчива.       Наконец-то все за столом сидят. Мама Ким долго причитает, что дома еда вкуснее и говорит, что надо Сокджину приехать на выходных.       — И ты, Намджунни, тоже можешь приезжать! Раз девушку он не приводит, то ты приходи, все повеселее! — добавляет она, отчего Сокджин чуть не давится мясом.       А Намджун смеется.       — Скажете тоже, госпожа! Но я приду, конечно, раз приглашаете.       На Сокджина он при этом с ухмылкой смотрит, но никак ситуацию не комментирует, говорит только:       — Если работа позволит.       — Я… мы… я…       Джин справляется с мясом во рту, глотает.       — Мы обязательно приедем, мама, как появится время. Сейчас у нас новые инвесторы из Китая. Я же тебе рассказывал? Мы с ними будем очень плотно работать и расширяться, ты ведь хочешь, чтобы я много зарабатывал, да? — он старается улыбнуться.       Намджун ест и поглядывает то на мать, то на сына. Сокджин при ней настолько забавным становится, совсем на серьезного директора не похож.       — Намджун, а у вас ведь есть подружка? — женщина не может эту тему обойти. — Может у неё есть подружка? Может у вас есть сестра? Ну как же так, мой сын такой красавчик, ну нельзя ему одному…       — Ну, мааама… — Джину хочется утопиться в чашке с бульоном.       — У меня есть сестра, — кивает секретарь. — И я не готов отдать ее замуж, — тут смотрит на Сокджина. Добавляет: — Даже за красавчика. Так что, мама Ким, придется Вам пока довольствоваться обществом двух холостяков.       Затем он женщине подмигивает и улыбается потом умилительно, широко, до ямочек на щеках. Женщина качает головой, а Сокджин глубоко вздыхает. Может правда уже начать врать? Выдумать кого-нибудь?       Как ему исполнилось тридцать, так мать не может никак эту тему оставить, мол, пора, сыночек, о детях думать, о будущем, почему ты никогда не знакомил меня с подружками? Да не было у Сокджина подружек. В том-то все и дело. И не будет.       — А как там твои цветы? Нужно ещё что-нибудь? — он старается перевести тему.       У матери благодаря его стараниям прекрасная домашняя оранжерея, где всё цветет даже зимой.       — Да что цветы… Растут! Цветут! Размножаются!       Джин давится соком. Намджун со стороны подозрительно фыркает, но когда на него смотрят, он жует с каменным лицом и даже не думает ржать.       — Добавки? — спрашивает босса по привычке, ведь тот никогда с одной порции не наедается.       Джин активно соглашается и тоже пытается быть строгим. Ну хоть немного.       — Мама, пожалуйста, давай поговорим о чем-то другом, а не о моём размножении?       Но миссис Ким не пальцем деланная.       — А кто говорит о твоем? Я говорю о цветах! И рыбки, между прочим тоже размножаются!       Намджун заказывает ещё несколько порций мяса.       К счастью для Джина темы у матери ещё есть. Она рассказывает про соседа Шина, про его детей, про старого школьного друга Джина, который его искал, про то, что сестра написала и скоро приедет из Австралии. Еда улетает только так. Наконец обед заканчивается, парням работать надо, поэтому они обнимаются с мамой и уезжают, а в машине Джин устало говорит:       — Я думал, она тебя постесняется. Ох, как же не хочется ей врать!       — Так не ври. Твоя мама никого не стесняется, — Намджун на него в зеркало заднего вида поглядывает, — ты же понимаешь, что не сможешь бегать от неё всю жизнь?       Он не уверен, что правильно догадывается, почему у саджаннима такие проблемы. Однако свои догадки он будет при себе держать.       Сокджин с тоской смотрит в окно.       — Но что же делать?       Намджун ведет машину уверенно и говорит также:       — Женись. Или объясни, почему не хочешь, так, чтобы даже маме Ким стало понятно. Её твои «некогда» уже не удовлетворяют.       — Да не хочу я жениться! — восклицает Джин и прислоняется лбом к стеклу.— Аааайщ… Ну может когда-нибудь ей надоест?       — Может быть, — повторяет Намджун, сворачивая в подземный паркинг их офисного здания.       И в зеркало смотрит укоризненно.       Сокджин со вздохом садится ровно, поправляет одежду, подбирает вещи -планшет, бумаги, свой шарф.       — Спасибо, Намджун, что съездил со мной, — говорит изменившимся голосом - решил себя в руки взять.       — Не за что, саджанним, это моя работа, — Намджун все изменения в его настроении, как радар улавливает.       Из машины выходит первым, чтобы дверь Сокджину открыть.       Тот выходит, расправив красивые плечи.       — Что там дальше по плану?       — Господин Чон должен был подготовить финансовый отчет и составить приблизительный баланс на этот месяц, — Намджун со своим планшетом сверяется на ходу, в лифте, пока они наверх поднимаются. — Вам нужно изучить и одобрить, или внести коррективы. Потом у вас видеоконференция с Китаем в пять вечера и больше ничего.       — А вечером ты что делаешь? — Джину не сдержаться. — Опять курочку жаришь?       Намджун делает вид, что всерьез задумывается о планах.       — Сегодня курочка в меню не предусмотрена.       — Ясно, — Сокджин мимолетно разглядывает в зеркале лифта свое отражение.       Намджун пропускает его в офис.       Зайдя в кабинет, Джин снимает пиджак — в собственном офисе можно себе это позволить, да хоть в футболке ходить, он это позволяет сотрудникам, да и себе раз в месяц. Но рубашки ему нравятся больше, особенно всякие необычные — с камнями и вышивкой на воротниках и манжетах.       — Намджун, подготовь мне несколько пустых бланков для писем.       — И кофе?       — Да, со сливками.       Обед начинается неожиданно для Тэхена, он только-только успевает развести словесную войну в чате своей студенческой группы, как все начинают расползаться.       Чимин остается с Тэхеном, открывает коробку курицы и тут же предлагает: — Пошли в кабинет финансиста, там поедим? — вредность слышна в намерениях.       Чон тоже вышел, поэтому Тэхен уже на ногах, подхватывает пакет с едой и тащит в конец коридора, а там парни располагаются, совсем, как раньше на широком подоконнике. Тэ кожаное кресло хозяина кабинета отвоевывает, сворачивается в нём с ногами и не замечает, что трогает подлокотник жирными от еды пальцами.       В пакете еще и кола есть, так что это маленький пир только для них с Чимином.       Парень, удобно устроившись на подоконнике, ест с очень хитрым видом. Зима на улице, окно не откроешь, но всё равно здесь круче, чем в их кабинете, вид отсюда классный и еда как-то сразу вкуснее. Тэхен на него смотрит из-под челки, рукой держась за подоконник, ближе подбирается.       — Что лыбишься? — за коленку Чимина держится для равновесия и в лицо ему смотрит. — Рассказывай!       — Ты совсем ничего не помнишь, да-а? — Чим тот ещё лисёнок, глазами сверкает и улыбается очаровательно.       Тэ хмурится.       — Да ничего такого…       Чимин подается слегка вперед.       — И как ты… признавался мне…       — Признавался? — дизайнер бледнеет — В чём?       — В том, что…       Чимин ещё ближе, всё ближе и ближе, касается почти.       — …ты…       Тэхен наоборот отклоняется, пока в спинку кресла не упирается, руку от колена Чимина отдергивает, сглатывает шумно.       — Я?       И тогда рука Чимина к нему тянется, трогает за плечо. Парень чуть с подоконника не сваливается прямо на стул с Тэхеном.       — Ты, — облизывает губы, — ты…       Дернувшись, как от прокаженного, Тэ из кресла вываливается, руки от себя отпихивает, путается в своей безразмерной одежде и глазами сверкает.       — Я пошутил, ясно!       И из кабинета сваливает быстрее, чем Чимин успевает сесть ровно. Плевать ему, что он там отмочил, но когда Чимин так близко, что его дыхание можно на коже почувствовать — это уже выше сил Тэхена. Это уже совсем не для него. Он прячется в туалете, там сейчас нет никого и можно руки под холодную воду засунуть и горячее облачко дыхания со щеки стереть.       Финансист сегодня быстро отобедал, работы много, разбираться с делами ещё как минимум неделю, может даже придется выходные потратить на это… Он возвращается в кабинет, не столкнувшись с Тэхеном, но застает там Чимина и таращится на него от дверей, потому что это чудо почти лежит на подоконнике и мечтательно в окно смотрит, водя пальцами по крышечке стаканчика с напитком.       — Вернулся, да? — хмыкает парень, не поворачиваясь. — Как думаешь, этот мерзкий Чонгук сильно обозлится, если мы ему тут беспорядок оставим? Может кофе на стул ему на…       Тут он поворачивается и едва не падает. Стакан и еда летят на пол, Чим успевает ухватиться за стенку.       — Ой…       Чон даже не знает, как на это реагировать. Кричать? Драться? Молча выкидывать из кабинета? Да, он тут второй день работает, но на двери его имя. Его официально приняли в должность, и он главнее, чем некоторые менеджеры. Слов нет.       — Кофе? На стул? — он приближается медленно, шагает ближе, словно хищник на охоте. — Мерзкий? Чонгук?       Это точно ему не послышалось? Что он сделать-то успел, что уже стал мерзким?       — Хы-хы-хы… — нервно смеется Чимин, прикидывая, как лучше оббежать его - слева или справа. — Это шутка такая! Смешно, да! Я пошутил так. Нет, не смешно? С-совсем?       Лицо у Чонгука страшное.       — Ничего смешного. Совершенно ничего. А если я в окно тебя сейчас выкину, может мне будет смешно? Как думаешь?       — Что? Ах-ха-ха, в окно! Ну конечно, будет! Только этаж же пятнадцатый, что-то не только смешно, но и опасно, — и двигается в левую сторону, но Чонгук двигается туда же, как хороший вратарь.       — Ты чего тут застрял? — Тэхен звучит недовольно, когда в кабинет заходит, на пороге останавливается, на Чонгука смотрит круглыми глазами, потом на Чимина, который из-за спины Чонгука и не виден толком. — Вы что… целуетесь?       Примерно так и выглядит со стороны Тэ.       Чим краешком ботинка задвигает куриную косточку под стол.       — Что, прости? — Гук резко оборачивается к дверям и застывает.       Ему теперь двоих придется выкидывать?       — Тэхен-а… — Чимин делает большие глаза, выглядывая из-за плеча финансиста. И шепчет: — Спаси меня?       Дизайнер подходит ближе.       — Ты к нему пристаешь? — спрашивает у Чонгука.       — Я? К нему?       Чону кажется, что он разговаривает с идиотами и с минуты на минуту сам им станет.       — Что делаю?       — Нет?       Тэ рукой к Чимину тянется, хватает, на себя тащит. Тот Чонгука бедром бортует, когда мимо протискивается.       — Ну мы тогда пойдем… не мешай.       Чонгук таращится на кучу мусора.       — А убирать за собой кто будет?!       Оказавшись в коридоре, Чимин висит на шее у Тэ.       — Ооо, боже, спасииибо! Я думал, он меня убьет!       — Ты мне теперь должен, — говорит тот задумчиво.       — Он пришёл, а я думал, что это ты! Я тебе сказал что-то вроде «Давай тут мусор оставим, этот мерзкий Чонгук страшно разозлится, наверное»! — у Чимина щёки горят и глаза. — Даже в шутку не удалось перевести.       — Он теперь будет тебя ненавидеть?       — Откуда мне знать!       — Но тебя же нельзя ненавидеть, ты же милашка!       — Конечно нельзя! — Чимин дует губы и заглядывает в лицо Тэхена. — А почему ты убежал? Я ведь не успел сказать тебе…       — Что?       Тот смотрит в ответ и на шажок в сторону отходит, на всякий случай, потому что Чимин опасный, как змея.       — Ты сказал, что… не можешь перестать смотреть на мои губы, — мурчит парень. — Это ведь не было ложью?       У дизайнера кровь стучит в висках, уши краснеют. Он моментально тупеет.       — Эмм… я не знаю!       — Жаль, что не знаешь, — Чимин дергает плечом и отходит от него. — Пойду что ли поработаю, пока Чонгук директору не настучал и меня не уволили…       Чимин отчасти прав. Гук приходит в кабинет руководителя незадолго до конца рабочего дня - отчитаться, заодно и пожаловаться.       — Я, конечно, вызвал уборщицу, но это нормальная практика? В моем кабинете общественная столовая что ли?       Джин выслушивает его жалобы со вздохами.       — Ох, вы можете закрывать кабинет на ключ? Раньше ребята часто обедали там с вашей предшественницей, они дружили. Может вы простите им это на первый раз? Они совсем неплохие, немного дерзкие бывают, но у нас все хорошие сотрудники…       — Почему-то мне кажется, что одним разом не ограничится…       — А я надеюсь, что вы вольетесь в наш коллектив, господин Чон, — немного растерянно говорит Сокджин.       Тогда Намджун не выдерживает.       — То есть Вы не смогли ужиться с персоналом и хотите, чтобы директор решал столь незначительные вопросы? Возможно, Вам стоит проявить долю интереса к другим сотрудникам и приложить больше усилий. Тогда такое не будет повторяться.       Намджун просто на растерянного Сокджина смотреть не может. Он знает, что его сотрудники за глаза «принцессой» прозвали и в такие моменты в Намджуне рыцарские чувства поднимаются.       Да и если так подумать - совсем этот новенький что ли обалдел, жаловаться директору на своих сонбэ?       — Я не смог ужиться? — оторопев, переспрашивает тот. — Я ничего не успел сделать. Я никому не пихал косточки от курицы под стол и не планировал налить кофе на стул. Что тут незначительного, когда вас обзывают почти в лицо?       — Я повторю. Приложите больше усилий.       Намджун непреклонен, по нему вообще такое впечатление складывается, что он фильтрует слова собеседника.       — В дальнейшем постарайтесь не отвлекать директора по таким поводам. А коллег попробуйте едой угостить. Совместные обеды сближают.       Чонгук в недоумении.       Получается, он виноват, что его так восприняли? Он виноват, что его находят мерзким? Ему надо постараться, чтобы такого не повторилось? Нормально вообще?       — Ладно, если будут вопросы по отчетности, можете писать в любое время, саджанним, — он кланяется и уходит к себе в странном смятении.       Что ему делать? Завтра всем кофе с утра купить? Или действительно пригласить всех на обед?       Он вроде бы вежлив, здоровается, прощается со всеми. Ну да, он не слишком общителен и улыбчив, но разве это теперь считается за мерзость?