You never work alone.

      Посреди ночи с субботы на воскресенье Тэ создаёт конференцию на троих и шлет туда сначала свою морду, на которой он с дурацкой квадратной улыбкой пытается подмигивать, а потом сообщение «Спите, хёны?»       Чонгуку лично Тэ чуть позже присылает фотку своего стоящего члена, судя по антуражу вокруг - из кабинки какого-то туалета. Для Чимина это всё привычно должно быть - Тэхен такой бывает, когда напивается и ему голову кружит весельем.       «Веселишься, мелкий?» — дразнит Чимин.       У них традиция фотками обмениваться, потому что в общий чат парень шлет свои коленки из ванной.       Чонгук хмыкает. Хорошо хоть не член. А в ответ так и быть шлет фотографию своей головы на подушке. Он умаялся потом в спортзале, так что теперь может только отдыхать.       «Чонгук старичьё!»       «Ты хочешь жесткого-жесткого секса, да, донсен?»       Куча злых смайликов сопровождает этот вопрос.       «Я! Я хочу!» - Чимин присылает милую мордашку, от души замыленную няшным фильтром в редакторе.       От Тэхёна нет ответа довольно долго. А потом прилетает ничуть не менее милая морда, с большими глазами, фиолетовыми ушами на голове и лапками под подбородком, тут даже не видно, что он выпил лишнего, зато видно, что сам в клубе - вокруг разряженная молодежь и куча коктейлей.       «Нет, я к тебе не поеду! И не проси!» Чонгук снова шлет злые смайлики.       «А ко мнеееее?» Чимин тут же находится и присылает фотку своего члена, правда рукой почти весь закрывает - дразнит так.       «Хён! Пжлей мня! Чонгукки злой!»       «Приезжай - пожалею!»       «Ага!» - потом Тэхен пропадает.       Вот и расшифровывай это его «ага».       «Спокойной ночи!»       Даже по смайликам видно всю Чиминовскую хитрую натуру. Гук ревниво фыркает и прячет телефон под подушку       А дизайнер приезжает. Он Чимину звонит, стоя во дворе его дома, покачивается пьяный и никак вспомнить не может, где его квартира находится.       — Ну хён! — ноет он гудкам в трубку. — Тут холодно!       Зимний ветер его трезвит, а Тэхен трезветь не хочет, иначе точно развернется и домой поедет, или к Чонгуку, которому он хотя бы нравится. Который сказал, что его любит. И не будет у Чимина во дворе мерзнуть, как последний дурак.       — Аллё? — сонно тянет Чимин наконец-то.       — Холодно! — завывает Тэ. — Хён! Я забыл, где ты живешь!       — А где ты? — Чимин подходит к окну. — О, я тебя вижу, кажется. 385 квартира. Третий этаж. Заходи!       Тэхёна опять долго нет.       А когда он есть, он продрогший, с покрасневшим кончиком носа и пальцами, потому что оставил в такси свои перчатки.       — Хён! — он на весь мир обиделся, конечно и к Чимину холодными руками греться тянется.       Парень втаскивает его в квартиру, закрывает двери, греет его руки об себя. Тэ носом хлюпает от холода. Он на самом деле красивый сегодня, в футболке модной, в кардигане. А ещё у него волосы уложены и спреем сбрызнуты, из-за которого волосы из золотистых в розовый окрасились, и глаза в подводке. Но при этом он так замерз, что половина шика там на улице и осталась. Чимин тянет его на кухню, там накрывает пледом прям поверх кардигана, обниматься там же лезет.       — Ты чего себя не бережешь-то? — бурчит.       Тэхен морщит нос. На приятеля смотрит, замечает многое.       — Я тебя разбудил? — огорчается заметно. — Извини, мы всё разойтись не могли, — язык у него совсем немного заплетается, больше от холода. Но постепенно он оттаивает и заканчивает уже совсем внятно. — Я на такси приехал.       — Чаю хочешь? Или в ванную горячую? Не заболел бы…       — Я зря приехал? — спрашивает Тэ, хмурится, вспоминает.       Может он не так что-то понял и Чимин его не звал? Или…       У Тэхена глаза расширяются. Чимин пошутил так что ли? А он за чистую монету принял. Тэхен фырчит после этой мысли и головой Чимину в живот тычется.       — Ты обещал пожалеть!       — А я разве не жалею? — Чимин улыбается ласково. — Или тебя пожалеть… более… тесно? — и забирается руками под его кардиган.       Парень мягкий такой, теплый, домашний. Тэхен его обнимает, греется, вздыхает довольно.       — Ты меня просто так позвал?       — Что значит просто так? — хитрит Чим.       — Я не знаю. А зачем тогда? — Тэ всё же пьян и контекста не улавливает.       А Чимин подается ближе и целует его в губы. От этого поцелуя у Тэхена глаза округляются, он даже ответить забывает, так нереально это все. Зато за запястье себя щиплет и шипит потом Чимину в губы. Он не спит точно, боль чувствует.       — Но нас же двое!       — Да замолчи ты, — шипит Чимин и обхватывает парня за затылок, целует глубже и настойчивей.       Закрывая глаза, Тэ шевелит губами, отдает Чимину свой язык и губы, вздохи отдает, обнимает осторожно за спину. Не верит, осторожничает. Ненадолго отойдя, Чим садится на столешницу и Тэхена к себе ногами привлекает, обнимает и целует ещё горячей.       Сглотнув слюну, Тэхен гладит Чимина по плечам, вдоль рук и шепчет:       — Нельзя же… — у него тон голоса виноватый, а губы прямо горят. И дыхание под стать губам - горячее очень.       — А почему нельзя? — Чимин раздевает его потихоньку между делом.       — Потому что ты… А мы… Не надо, хён!       Шагнув назад, Тэ за руки его держит, в глаза смотрит. Трезвеет чуть ли не каждую секунду все быстрее, бледнеет.       — Чим, тебе совсем всё равно, с кем?       — Что?       Чимин подается назад, сам, чтобы увидеть парня тоже более чётко.       — Тэхён, ты же хочешь меня!       — В этом-то и проблема! — тянет тот слегка тоскливо. — Я тебя хочу. А ты просто трахаться. Я пойду.       — И ты сможешь вот так уйти? — Чимин держит его за одежду и смотрит очень зло.       Парень на него ресницами хлопает.       — Хён?       — Что?       Чимин резко отталкивает его от себя, слезает со стола.       — Иди. Иди, раз так думаешь про меня, Тэхён. Непонятно только, зачем вообще приехал! Только разбудил зря!       Они снова ругаются. Тэхёну хочется провалиться сквозь этажи.       — Чим, скажи, что я не прав, — тут вот он смелости набирается, сглатывает, предлагает. — Скажи, что я тебе нравлюсь!       — Нет, Тэхён!       Чимин всё ещё зол, он заводится легко и очень ярко вспыхивает от эмоций, сам себя зажигает все ярче.       — Мне всё равно с кем!       — Ну, Чи-им! Я же встречаться хочу. Понимаешь? Мне мало просто трахаться!       Тэ почти плачет, готовый наизнанку вывернуться, готовый весь мир залюбить, в нём уже накопилось, еще чуть-чуть и через край польется. Вот только Чимину похоже всё равно, что там у Тэхёна накопилось.       Чимин идет к холодильнику, достает оттуда банку пива.       — Встречаться? — пшикает и делает глоток. — Встречаться? Со мной? И что мы будем делать? Трахаться только вдвоем? Бегать на свидания? Праздновать вместе 20, 30, 40, 100 дней? Как ты себе это представляешь?       Тэ краснеет. Из уст Чимина это всё звучит скучно и банально, до тошноты. Но Тэхёну именно этого и хочется. Чувств. Чтобы настоящие и взаимные, прямо вот очень. Ему стыдно за свои желания, он в пол смотрит и говорит тихо:       — Хён, ну чего ты утрируешь? Не хочешь, не надо. Я же не заставляю.       Чимин глотает из банки, два, три глотка, проливает часть от жадности.       — Тэ, иди домой. Ты меня выбесил.       — Может я у тебя переночую? — Тэ очень стыдно. — Ну просто посплю?       Со стороны Чимина звучит фырчание. Однако, он разрешает:       — Ну спи…       Позднее, оказавшись в постели, Тэхён нахально к Чимину обниматься лезет и спрашивает:       — Хён, а ты влюблялся?       — Угу.       — В кого?       — В подружку свою на первом курсе.       — И? Почему вы не вместе? — Тэхён шепотом говорит, ладонь Чимина под одеялом находит, пальцы их переплетает.       Тот звучит мрачно.       — Потому что я ещё жив.       Дизайнер вздрагивает.       — Прости. Я же не знал.       — Да всё нормально.       — Ты поэтому иногда такая задница? — спрашивает Тэ спустя пару минут. И будь он потрезвее, точно бы постеснялся, а так море по колено.       — Сам ты задница! — возмущается Чим, шлепает его по бедру. — Ты вообще охамел, мелкий?       Тэ смотрит на него укоризненно.       — А ты мне нравишься, даже если ты и задница! — и в губы целует коротко, прежде чем оплести всего Чимина руками и ногами тоже.       — Спи! — фырчит Чимин, но не может не улыбнуться в темноте.