" Болезнь моя "

      Two Feet — Go Fuck Yourself       Всё началось тогда, когда я попала в сериал «Готэм». И понеслось… Вернее, сначала я стала смотреть его только из-за таких персонажей, как Джером, Пингвин и симпатичный мне Нигме. Но сейчас не об этом.       Я помню, как бесилась, когда этот ушастый Галаван убил Джерома, и как я радовалась, когда Джером воскрес, и как меня покоробило то, что этот ублюдок срезал мою любимую мордашку. Тогда я и поняла детальность слов «проснуться без лица», ну, или «да на тебе лица нет». Ахахах!       Но, конечно, у меня было жуткое желание сделать то же самое с ним. Как он посмел, этот мерзкий ублюдок, так поступить с моим дорогим Джеромом — срезать его лицо и носить, как какую-то маску поверх своего мерзкого лица. В общем, у меня было море возмущения.       Итак, давайте познакомимся. Меня зовут… Хотя имена не так важны — обложка, может быть, не очень, но содержимое увлекательно для прочтения.       Ну, ладно, ладно, я склонна выпендриваться. Моё имя Элис. Элис Купер. Мне 25 лет. Живу я восточнее штата Вирджиния, Кроссворд. Вернее, там живут мои родственники, а сама я по большей части живу в психиатрической лечебнице.       Ну, у меня пожизненно много расстройств и других неприятных вещей, так что я то дома одна, то выхожу гулять под наблюдением… В общем, у меня ещё то тёмное прошлое, но мы сейчас не о моём прошлом говорим, а о том, как я попала в «Готем» и что же намеревалась делать.       Конечно, в моей голове я крутила роман только с ними, но не питала ложных надежд, что они в меня влюбятся и всё такое, а себя я видела позитивным персонажем в этой истории: неприметным и недалеким. Ну, я так о себе думаю.       Итак, начиналось все с того, что я опять просматривала сцены, где все были жестоки с моими любимчиками. Я бесилась, ругалась, была агрессивна из-за этого. Потом меня бесило всё, что происходило вокруг — я была в бегах от моей семьи: отец — психолог, мать — программист, сестра — актриса. Сейчас я была в доме, который находился в глуши: только я и большое пространство вокруг.       — Ах, если б я попала туда, я бы натворила дел, — говорила я вслух. Вообще я разговариваю сама с собой часто. Я лежала на холодном деревянном полу рядом с ноутбуком. Лекарства, которые были подле меня, я не принимала уже давно, так как чувствовала себя замечательно.       Сидела в нескольких сетях, посвященных Джерому и другим моим любимчикам. Помню, как одержимая, стала искать тех, кто может меня отправить туда, в другой мир, где есть этот Готэм, где актёры в нашем мире, а там — реальные персонажи. Но мой рассудок вернулся и отпинал меня за это, как, в общем, и всегда. Я творю что-то безумное, как любят говорить… Ну, не суть. На тот момент у меня были длинные рыжие волосы, правда, несильно густые, поскольку из-за лекарств они хорошо повылазили, но с этим можно жить, включив песню и подпевая ей. Я, подтанцовывая, направилась в ванную.       Queen—I Want To Break Free       — Я хочу освободиться от семьи. Я хочу освободиться от людей и от тоски. Я хочу освободиться от себя и от других. Хочу, хочу.       Да, слова песни я немного изменила, посчитав, что это их лучшая вариация.       Взяв свой ноутбук, я заметила сообщения, несущие в себе престранные повествования. Ну, например: «Здравствуйте, Элис Купер, мы хотим дать вам то, что вы по праву заслужили. О, поверьте, немногие получают то, что мы подарим вам. Вы путешественница, другие же есть те, кто обитают около вас, называют вас «Попаданкой», и вы та самая, что имеет полное право быть «Попаданкой». Вы особенная».       Даааа, вот такое, конечно, любопытно, чудно, но я не была против, даже если это всего лишь какой-то сумасшедший приглашает меня сыграть в какой-то ролевик.       Я написала, что согласна принять этот подарок. Ответ пришёл только к вечеру со словами: «Мы рады это знать, выйдите, пожалуйста, из дома. Мы на крыльце».       Я пошла к двери, вышла и не обнаружила там никого. Мысленно себя порицала за то, что повелась на это — я всегда верила в чудеса, такая я.       Вернувшись, я услышала шаги. Кто-то здесь был, судя по звукам на кухне. Я зашла туда тихо, прислушиваясь, и увидела девушку с короткими чёрными волосами, кончики которых были окрашены в оранжевый. Она разливала чай по кружкам, и, взяв одну в руку, посмотрела на меня, улыбнувшись. Затем она указала свободной рукой на стул — это было приглашение присесть, что, собственно, я и сделала: села на стул рядом с ней.       — Итак, меня зовут Мэей Лунчир и я даровательница ключей, которыми могут пользоваться только путешественники. А ты путешественником и являешься, — говорила незнакомка. Её слова были для меня словно свежий ветерок в затхлом помещении, словно я всегда хотела услышать это. Но вдруг на меня накатила пелена воспоминаний и сомнений, противоречий, словно две птицы, которые дерутся между собой: во-первых, то, что сейчас происходит — плод моего воображения, я сладко себя обманываю. Во-вторых, то, что было всегда, всё, что я знала или догадывалась, было правдой, а другие, недалёкие, хотели меня переубедить, сломать меня, и у них почти получилось.       Вдруг из моей внутренней бури меня вырвали дальнейшие слова этой женщины:       — Ключи могут быть разного вида. Можешь выбрать, но я рекомендую татуированные: меньше вариантов, что потеряешь в своём путешествии. Было прописано множество раз, когда путешественники теряли их, и, поверь, не всегда всё заканчивалась хорошо, поскольку наблюдатели не всегда могут помочь. Итак, приступим.       Она встала из-за стола, ожидая мой ответ — видимо, она ждала, какой ключ я попрошу. Конечно, тату, но в голове было слишком много вопросов, которые я хотела задать.       Она внимательно смотрела на меня, допивая чай.       — Да, я знаю, у тебя полно вопросов — я буду отвечать на них потом. Хотя, думаю, ты сама во всем разберешься. Ты умная и, по сравнению с другими путешественниками, твой алгоритм намного превышает тех, что когда-либо были, и это потрясающе. Скажем так, ты интересная, — улыбнувшись, она выплеснула мне такое.       — Думаю, я выберу татуировку ключа, — сказала я и вытянула руку, задрав длинный рукав.       Она подошла и, взяв мою руку, сказала:       — Будет немного больно.       Так и было. Она водила пальцами по моей руке, по запястью и чуть дальше. Внутренней стороной она вырисовывала интересные узоры так, словно её пальцы — это раскалённый металл, движущийся по моей коже.       Пока она рисовала, я вскрикивала. Ненавижу боль. Я покрылась волдырями от этого, но держалась, чтобы не потерять сознание. Но боль была реальна. И всё, что происходит, реально. Все это — правда.       Порой нам нужно что-то, что нам доказывало бы о реальности…       И вот, когда она закончила, я рухнула на пол, задыхаясь. Я дышала как можно чаще. От боли меня ввергло в истерику. Голова гудела, мне не хватало воздуха, становилось то жарко, то холодно.       Пока я билась в конвульсиях на полу на кухне, эта женщина открыла холодильник, с шумом захлопнула его дверь, наклонилась ко мне и приложила лёд к моей руке:       — Ну, ну, успокойся, скоро всё пройдёт. Другие не так реагировали, как ты. Итак, я должна рассказать, как пользоваться этим ключом. Слушай внимательно и запоминай: тебе надо лишь приложить руку на место ключа и сказать, куда ты хочешь попасть. Будет достаточно слова: ключ понимает тебя, так что всё будет хорошо. А когда захочешь… Если захочешь — это тебе решать — домой, обратно сюда, просто скажи «домой». Ну, а теперь — пока.       Закончив инструктаж, она покинула меня, а я осталась лежать на полу, обдумывая всё, что она мне сказала. Снова и снова её слова повторялись в моей голове.