***
Но кое-кто на улицах всё же за ними наблюдал. Илия смотрела, как наследница Тосаки… Рин, вроде бы? Да, Рин… и паренёк направлялись в сторону церкви наблюдателя, ведя за собой новопризванную Слугу. Илия слегка удивилась, почему Слуга не перешла в астральную форму, как Слуга Рин или её Берсеркер. Неужели юноша был настолько бездарен? Он же наследник Кирицугу, должен же он быть особенным хоть как-то? Но он всё же был милым. И Илия этого не ожидала. Большего тепла в жизни она вообще никогда не испытывала, и он… ну… немного понравился ей. Он был добрым и нежным с ней, а ещё сказал, что она красивая. «Я должна убить его», — думала Илия. Всё же, наверное, всё это было притворством. Он пытался сбить её с толку… но доказательств того, что он такой, каким показался, не было! Именно так, теперь, когда появилось время подумать, Илия понимала, что он, скорее всего, просто попытался её обмануть ещё до начала войны. Кирицугу тоже был таким: сначала был таким добрым, а потом просто ушёл и никогда больше не вернулся. «Но он мне улыбался… Никто дома так не делал, если только чего-то от меня хотел… А этот даже ничего не попросил взамен…» Словно чувствуя дискомфорт, она ощутила в сознании вопрос Берсеркера. Ни одной фактической мысли, на самом деле, он просто не в состоянии был так сделать. Это больше было похоже на импульс. Но, по крайней мере, на импульс, который было совсем просто выразить словами. Убить? Не стоит даже говорить, что Берсеркеру нужна речь или даже здравомыслие для того, чтобы донести свою точку зрения. Она полагала то, что ему нужно было лишь одно слово. Хоть Илия и не могла видеть его в астральной форме, она могла представить себе чёрного гиганта, напрягшегося и готового броситься вперёд. Одно её слово, и он ворвётся в реальный мир и убьет всё, что она прикажет. Только это он мог делать, и свою задачу он выполнял прекрасно. — Нет, — сказала Илия. — Пока что не надо. Мы должны… подождать, пока подозрения не подтвердятся. Если он окажется настоящим Мастером, то тогда и начнём действовать. Убьём обоих, ладно? Убьём. На самом деле, не было необходимости оправдываться. Берсеркер поддержал бы её, несмотря на то, что она сделает. Но даже так она и не пыталась убедить его.***
Священник сразу не понравился Широ. Это было даже не логическое наблюдение: за несколько минут, что Широ провёл в его присутствии, ему стало очевидно, что Котомине Кирей, казалось, получал какую-то особенную радость, раздражая всех вокруг. Но Широ выучился даже лучше. Даже лучше Рин, годами учившейся его ненавидеть. В сравнении с ней, он казался лучшим учеником. Вот только это не была аура самодовольствия, казалось, пропитавшая воздух фразой «я знаю всё, чего вы не знаете, ахаха, но я расскажу вам только часть, иначе не смогу вот так смотреть сверху вниз». Нет. Дело в том, что некоторые из его знаний были слишком близки к тому, чтобы быть запретными. «Ты даже не можешь исцелить свои незримые ожоги». Да как он вообще узнал о связи Широ с той катастрофой? «Не думаю, что существует Маг, который впустую потратил бы Командное Заклинание, позволяющее использовать столь могущественную магию. А если бы и был… то он даже любителем бы не был… А просто трусом…» Было ли настолько очевидно то, что он так не хотел сражаться? Не то чтобы нежелание убивать людей делало его трусом — сам Широ просто ненавидел мысль о том, что священник так легко мог его прочитать. «Возрадуйся, юноша. Твоё желание, наконец, исполнится…» Нет… нет, всё это просто было неправильно. Конечно, он хотел спасать людей, но никогда не хотел подвергать их опасности! Это совсем не одно и то же. Совсем. Опять же, было похоже будто он читал мысли Широ. Он неоднократно озвучивал вещи, поражавшие до глубины души, вещи, которые не должны быть очевидны случайному прохожему. Широ отчасти был рад принять свою роль Мастера, потому что так будет быстрее выбраться из церкви и улыбки этого Котомине, а также простых, но таких колких замечаний. Тем не менее, если бы он пытался спровоцировать Широ на драку, то ему бы удалось. Эмия Широ покинул церковь Котомине в роли седьмого Мастера, вполне себе неплохо восприняв эту новость. Арчер Рин менее радостно воспринял мысль о том, что они не собираются убирать с пути новичка, так как Рин немедля эту идею отбросила. Очевидно она не могла просто так сражаться с человеком, перед которым она чувствовала себя в долгу. И всё это к большому огорчению её Слуги. О, а ещё она краснела и слегка насторожилась от желания Арчера, следовательно, была у неё какая-то «особая» причина быть доброй к Широ. У Широ начинало складываться впечатление, что Тосака тоже может быть странной. Тем не менее, она была ужасно дружелюбна ко всем тем, кто утверждал, что она милая, и потому не чувствовала особенной необходимости убивать его. И потом, когда она пошла домой, Широ с Сэйбер на хвосте почти что автоматически последовали за ней.***
«Он всё же остался Мастером. Вот теперь мы и начнем действовать». Илия сказала это Берсеркеру, утверждая, что теперь, когда паренек точно определился со своей ролью, она его убьёт. Она может уничтожить и Рин вместе с ним, и тогда убьёт одним ударом двух зайцев. Они были Мастерами и стояли на её пути к святому Граалю. Другой причины, чтобы убить их, ей не нужно было. И, к счастью, причина была. Он был единственным наследником Кирицугу, единственной причиной её мести, к которой она шла почти половину своей жизни! Она миллион раз представляла себе разбитое, как игрушку, тело. Нужно было лишь отдать приказ, и всё воплотится в реальность. Она сможет провести остаток жизни, заставляя его страдать за… за… «Небезопасно такой маленькой и милой девочке гулять в поздний час. Хочешь я тебя домой провожу?» Это нечестно. Этого не должно было случиться. Он должен был оказаться холодным, жестоким, отвергнуть её, а потом умереть орошаемый её смехом… Она должна быть жестока. Прямо сейчас она должна убить его. Так она и сделает. Он и Рин, оба умрут, они заслужили смерть за то, что сделали и за то, что ещё сделают! Она сможет сделать это прямо сейчас. Всё что нужно было, это отдать приказ. «Просто скажи. Убей их, Берсеркер! Три слова, и всё, что должно было быть моим, вернётся…» — Берсеркер… — пробормотала она, наблюдая как Рин и паренёк идут домой, и Сэйбер послушно плетется за ними. — … давай… Он проводил её до безопасного места. Он дал ей денег, чтобы позвонить, и купил еды. Он улыбался и назвал её волосы красивыми. Мельчайшие, непримечательные признаки доброты, но иногда и их может хватить. — Давай… просто уйдем, Берсеркер, — устало пробормотала девушка. Она и сама знала, что за обидой скрывает дискомфорт, но самой ей уже было всё равно. — Мне стало скучно. Берсеркер без слов материализовался и поднял её на руки, чтобы отправиться домой. Он никогда не оспаривал её приказы. Это в нём Илии и нравилось. Когда её предвзятые представления вдруг оказались неправильными, а разум и чувства предали, непоколебимая преданность Берсеркера оказалась наиболее ценна.***
Тосака Рин и Эмия Широ шли в тишине, сопровождаемые Сэйбер, шедшей в нескольких шагах позади. Двое их просто проигнорировали. Никто из них не хотел признаваться, и слишком много надо подумать о том, что будет дальше. Этот вопрос уже обсуждался, пока они шли по кольцевой. Действия Тосаки, приведшие его в церковь, были направлены на погашение долга. У неё не было причин связываться с ним. Она выражала открытое желание выслеживать других мастеров. Тосака Рин ведь была магом. Настоящим. А для Мага даже «погашение долга» было необычной добродетелью. Половинку её, по-прежнему, нельзя было назвать магом. То была простая и добрая девушка, которая протянула ему руку помощи. Но вот вторая её половинка… — Здесь и разойдёмся, — сказала Рин, прервав его мысли. Она махнула рукой на перекрёсток дорог, одна из которых вела в церковь, а другая - в Синто. — Я тебе отплатила, и будет не очень хорошо, если мы и дальше будем вместе. Здесь расстаёмся, и с завтрашнего дня будем врагами. Будет не очень хорошо, если мы и дальше будем вместе. Это она вежливыми словами сказала: «Я не хочу испытывать к тебе сочувствие, потому как, вероятно, убью тебя». И всё же… сможет ли он оставить всё как есть? Он, вроде как, уже давно втрескался в эту девушку. И, хоть сегодня вечером он и узнал её совсем с другой стороны, но… всё равно не мог перестать испытывать симпатию к её личности, язвительной, рычащей на всех зверем, а иногда и глупой. На самом деле, она ему нравилась такой, болтающая со Слугой, тщетно пытающаяся примирить своё бытие Мастером с более мягкой стороной своей личности, заставившей сделать одолжение однокласснику. И он не хотел с ней сражаться. Но ведь он сам подписался на это, не так ли? И всё же она, несомненно, была хорошим человеком, хотя и холоднее, чем он того ожидал. Сражаться с ней… возможно, даже убить? Это явно последнее, что он хотел бы сделать. — Даже если ты так говоришь, Тосака, я не хочу считать тебя врагом. Честно говоря, я думаю, что ты хороший человек, даже если пытаешься доказать обратное. Мне очень нравится твоя индивидуальность. Немного странно было такое видеть. Глаза Рин расширились, лицо раскраснелось, она заимела такой вид будто бы начала задыхаться. А затем, к его, наконец смятению, она просто разозлилась, раздраженно вздохнула и пошла прочь. — Эмия-кун, — сказала она не оборачиваясь. — Я… ценю, то что ты обо мне думаешь. Правда. Но, честно говоря, я привела тебя сюда для того, чтобы в твою толстую черепушку вбурилась мысль о том, насколько серьёзная эта ситуация. Это война, и если хочешь выжить тебе придется отказаться от своей мягкости и всегда бить в самые слабые места. Даже мне. Не попадайся мне вновь на глаза, если не собираешься сделать всё, чтобы выжить. Потому что если не начнёшь относиться к ситуации всерьез, то в следующую нашу встречу Арчер выстрелит тебе прямо промеж глаз… если, конечно, кто-нибудь другой тебя не убьёт. Видя, как она уходит, не сказав ни слова, Широ почувствовал,как желудок сжался. Он хотел бы опровергнуть её утверждения, отговорить её… но что сказать? Он предложил ей перемирие, а она отреагировала, воспламенив её. Как бы изворотлива она ни была, но впечатление о себе составить Рин дала довольно быстро, она получала то что хотела, добиваясь этого с энтузиазмом и страстью. И она хотела выиграть эту Войну Святого Грааля. Её хорошая и добрая половинка привела её сюда, чтобы дать ему шанс сражаться… но эта холодная и неприятная половинка не дала бы на это и шанса. Ныне он препятствие на её пути к целям, и если ей придётся переступить мимо него… То да. Может быть, она и правда сможет. Широ задумывался о том, что такого вообще могло бы случиться чтобы сблизить их. Какой-то признак, способный показать, что хоть они и были на войне, но не должны быть по разные стороны баррикад. Что угодно, способное доказать ей, что в этом прохладном к нему отношении, нет никакой необходимости. Он не в состоянии сам ее убедить, но если бы случилось нечто, способное доказать ей полезность даже такой посредственности как он… Тишина на перекрёстке нарушалась звуками шагов Рин, без оглядки отдаляющейся от него. Никаких признаков огромной угрозы не проявлялось. Ничто не способствует объединению их против общего врага. Тосака Рин уходила от своего врага, а Эмия Широ молча на это смотрел. Сэйбер также наблюдала за происходящим, и когда её Мастер подавил желание заговорить одобрительно кивнула. Его более ранние действия, как-то спасение Рин за счет Командного Заклинания, заставили ее задуматься: неужели ей придется тянуть его на себе, чтобы сохранить им обоим жизни? Молчание его, однако, говорило о способности в какой-никакой степени смириться с реальностью. Война началась и Рин с Арчером были их врагами. Он ничего не мог изменить, и отлично это понимал. Но возможно… у него была ещё надежда.