***
Сэйбер, Рин и Широ сидели в столовой поместья Тосака и молча смотрели на Илию. Они просто делали это в течение нескольких минут хотя никто из них и не заметил, что прошло столько времени. И наконец Рин выдала: — Чёрт. — Илиясфиль, вы… уверены? — спросила Сэйбер очень тихо и в её голосе зазвучало отчаяние, настолько глубокое что в нём могла утонуть вся комната. Илия выгнула бровь. — Я Айнцберн, прямой потомок истинного создателя Грааля. Её сила и воспоминания текут через меня как текли через мою мать. В моём распоряжении самые глубокие секреты как его работы, так и могущества клана Айнцберн. — Так… так значит вы… Она протянула руку чтобы щёлкнуть Сэйбер по носу. — Конечно уверена, глупая. Сэйбер выглядела так словно бы её разрывало между смехом и слезами, и Илия посмотрела на неё с выражением, которое можно было бы легко назвать раздражением. — Вы… леди Айнцберн. Вы не понимаете. Добыть Святой Грааль на Войне — это моя цель как Слуги. И вот теперь я поняла, что это не просто невозможно, но ещё и то, что его добыча приведет к катастрофе для всего мира. Я… Я… «Я бы сказал, что с твоих плеч теперь упал груз», — мягко произнёс бестелесный Арчер. «Победа больше не важна. Твоё желание изначально было невыполнимо, так что можешь перестать беспокоиться о нём о том сможет ли Грааль исполнить его и сосредоточиться ныне на насущных вопросах. Будь счастлива Сэйбер. Ты теперь свободна». Все тело Слуги напряглось. — Если бы у нас не было союза, — сказала она почти что шепотом. — Я бы тебя прямо здесь зарезала. — Арчер прекрати провоцировать её! — рявкнула Рин. — Она не единственная здесь кто оказался огорчен. Если только ты не думаешь, что я вне себя от радости от того, что величайшая цель моего рода таит в себе ужас конца света, пытающийся вырваться наружу. «Мои извинения, Мастер», — сказал Арчер таким образом который показывал на то, что на самом деле он прощения не просит. «Я не особо привык к союзникам, ты же знаешь. Я не тот человек что привык работать с другими». — Никогда бы и не заметила, — пробормотала Рин. А потом сказала и на этот раз громче. — Илия… — Только друзья могут звать меня Илией, Рин, — сказала она. — Но так как ты крестьянка, то ничего не поделаешь. — Илиясфиль, — сказала Рин растягивая каждый слог поскольку выражение её лица говорила о том, что она начинает соглашаться со своим Слугой относительно природы их союзников. — Святой Грааль. Как именно мы… можем вытащить оттуда демона? Илия ухмыльнулась. — Просто убей всех Слуг. Он поглотит силу завершенного Грааля и вскоре появится. Хоть на данный момент Война и заставляет его шевелиться, даже шести Слуг хватит если кто-то загадает желание. — Ты же и так поняла, о чём я говорю, мелкая паршива, — проворчала Рин. — Как нам его убить? Или хотя… как изгнать? Илия пожала плечами. — Даже не представляю. Дедушку никогда не волновало. Похоже он считает, что уничтожение мира достойная цена за победу в Войне, — Широ открыл было рот чтобы возразить, но Илия раздражённо его перебила. — Я же только что сказала вам что он одержим. Не понимаю почему он думает так как думает, но я знаю, что мне никогда не позволялось задавать об этом вопросы. Я не хочу разрушения мира. В этом мире ведь есть ты. Рин кашлянула. — Ты ведь помнишь, что ещё и другие есть? — Притворяться что ты мне не безразлична не очень-то привлекательно, — категорично заявила Илия. — Но Сэйбер мне нравится. Она милая. Рин вздохнула. — Хорошо. По крайней мере мы все честны. Но если честность — это политика, то я вынуждена буду признать, что у меня для такого плана сценария не найдется. В смысле, мы же говорим о Мато Зокене пытающимся разрушить мир? Ладно бы он просто исток искал. Я бы тогда поняла. но почему этот отвратительный старый тролль пытается освободить какого то демонического Бога? — Сомневаюсь, — сказала Илия. — В конце концов он создал собственный Грааль. Возможно, он думает, что у него есть способ победить систему. — А если мы уничтожим его Грааль? — спросил Широ. — Это все решит, или?.. — Э-э-э… то есть, я не знаю точно, будет ли это… я думаю, что мы не должны слишком торопиться на этом фронте, и… — сказала Илия пытаясь обойти этот вопрос как можно дальше. Дело не в том, что она не собиралась говорить Широ что подозревает что Грааль Макири может быть буквально одним из Макири, и кроме того, тем кто ему нравится. Она скажет. Она решила быть с ним честной, так как открытие того, что он в принципе простит всё что угодно, избавило её от страха скрывать хоть что-либо. «Но в присутствии Рин такие разговоры вести нельзя». — Прости что говорю вот так, Эмия, но у нас нет ни малейшего представления о том, как может выглядеть его Грааль, — сказала Рин. — И он наверняка позаботился о том, чтобы он находится там, где его не так уж легко будет атаковать, и защитил его магией так сильно, как только мог. Я не говорю, что это плохая идея, просто мы не сможет достичь его с теми ресурсами, которые есть у нас под рукой. — Да! Слушай Рин, она умные вещи говори, — сказала Илия. Глаза Рин мгновенно в подозрении сузились от такого комплимента. — В глупом смысле. Рин вздохнула. — Слушай. Сейчас мы мало что можем сделать. Мы все устали и только что нанести удар по нашему военному потенциалу буквально через несколько минут после того, как наш альянс появился на свет. Я думаю, можно с уверенность предположить, что Зокен и его существа больше не придут сегодня вечером и у них, похоже, есть какой-то лимит времени. Нам всем нужно попытаться немного поспать. — Я занимаю комнату Широ! — обрадованно воскликнула Илия. — Что?! — пискнул Широ. — Это приемлемо. Смерть Берсеркера была моей виной и потому защищать леди Айнцберн мой долг. Будет проще если вы оба окажетесь в одной комнате. Лучше всего если все трое мы будем спать на одной большой кровати. — Нет! Ни в коем случае! Это совершенно неприемлемо! На самом деле ничто из этого не было приемлемо! Я настаиваю, чтобы ничего этого не случалось! Тосака, мне нужна отдельная комната, — сказал Широ тоном показывая что было буквально необходимо для его дальнейшего выживания. — Ну… Такое ты сможешь решать у себя дома. Но не у меня. Глаза Илии сузились. — Я не ожидала что ты будешь так неуклюжа Рин. Неужели у тебя совсем нет чувства гостеприимства? Никакого понимания аристократичности? Рин фыркнула. — О, значит, когда ты от меня что-то хочешь, то я вдруг становлюсь аристократкой? Илия моргнула. — Что? Нет. Просто я аристократка, так что ты обязана дать мне то что я хочу. И на ночь мне нужна хорошая спальня. И завтрак в постель очень кстати, так как я очень устала. — Ты неправильно понимаешь значение слова «аристократичность», ты… Так, стоп. Стоп. Я не собираюсь по этому поводу с тобой спорить, — сказала Рин. — Дело в том, что Тень может поглощать Ману одним лишь прикосновением. Следует предположить, что Замкнутый Барьер, возведенный вокруг поместья Тосака, не является защитой и это значит, что последнее что нам нужно это чтобы она поглотила поместье и убила всех нас во сне. Вероятно, нам следует избегать сосредоточения всех наших сил в одном легко атакуемом месте. Широ на мгновение отвлекшись от важных вопросов, связанных с тем, чтобы держать девушек подальше от своей спальни, моргнул. — Так. Я понимаю, что ты имеешь ввиду, но что, если нападение все-таки случится? Мы будем слишком далеко друг от друга для того, чтобы работать вместе. — Мы встретимся на закате завтра вечером… или, получается, сегодня вечером, — сказала Рин, глядя на часы и видя, как стрелки словно бы насмешливо сообщают ей что уже почти четыре утра. — У тебя дома. Там, как только достаточно отдохнём для того, чтобы быть в состоянии думать, выработаем обширную стратегию сражения. Илия вздохнула. — Ну, это слегка по-варварски с твоей стороны, Рин, но мне правда хотелось бы получше ознакомиться с домом Широ. Сэйбер, собирай мои вещи, мы уходим. — Вам нечего собирать, Илиясфиль. — … Тогда можно мне на твоей спине поехать? — спросила Илия. — Я всё же очень устала.***
Когда они ушли, Рин откинулась на спинку стула потирая виски чтобы избавиться от головной боли. Она была достаточно взрослой чтобы признать, что устала и морально и физически. Она почти не спала после сражений прошлой ночью, и… ну… не собиралась признаваться в этом Арчеру, но он не был полностью неправ говоря, что контролировать и его и Райдер будет слишком. Ей было не так уж и тяжело, когда они были в своей астральной форме, но, когда один из них вступал в бой в её мозг словно, гвозди забивали. А когда Райдер воспользовалась своим Небесным Фантазмом, Рин едва ли за спиной старушку не почувствовала. А теперь это. Это было очень странно. Ей даже не нужен был чёртов Грааль. Она жаждала шанса показать, что достаточно хороша для того, чтобы выиграть его. В этом они с Айнцберн были очень схожи, и к своему великому удивлению, она почувствовала отвращение от этой мысли. Их цели были низки, бессмысленны и совершенно саморазрушительны. Что там на минуточку снова об её целях? Она не жаждала воскрешения Бога тьмы и теперь, когда узнала об этой штуки то, как хранительницы Фуюки сделает все возможное чтобы эта штука никогда не «родилась». Но она все ещё не была готова сражаться или умирать за мотивацию, которая была удручающе схожей. А что насчёт неё самой? И что ещё более важно, что её нынешнее сожаление об этом пути говорило о её пригодности для положения Мага. Положения, которое частенько требовало отсутствия совести, которая, казалось, зачем-то вспыхнула сейчас? Как наследница Тосака, она не могла позволить себе ни чувства вины, ни сожаления и всё же… Дверь в столовую со скрипом отворилась и Сакура, все ещё в пижаме, заглянула внутрь. — Ээ… сестра? Я слышала чьи-то разговоры и хотели узнать не сделать ли чай? Или может уже завтрак? «А сожалений всё больше и больше», — подумала Рин и усталость внутри ещё больше усилилась. — Чего ты не спишь? Ещё даже не рассвело. — Ну, вчера я почти весь день проспала, — сказала Сакура слегка покраснев. — А потом большую часть ночи. Тем более пока ты снабжаешь Маной Райдер, я не так сильно истощаюсь, так что… — Пожалуй мне незачем винить тебя за излишнюю энергичность, — призналась Рин. — К сожалению, «гости», уже ушли. Нужно было выгнать их отсюда. Последнее что мне нужно было, это чтобы Мастер Айнцбернов узнала, что здесь у меня Мато… хоть у неё больше и нет Слуги. Сакура даже не потрудилась скрыть удивление. — Здесь был Мастер Айнцбернов? И она потеряла своего Слугу, но ты позволила ей уйти? Рин выгнула бровь. — Хочешь сказать, что мне стоило бессердечно убить её как тем охочим до беззащитных девушек? — О! Э-э, нет, я просто… ну, я хочу сказать, что ты Маг, и потому… если ты действительно не хочешь, то можно и не… или… если ты… в смысле… — запинаясь бормотала Сакура. Рин хихикнула и её фальшивое холодное выражение лица сменилось усталой улыбкой. — Я просто дразнила тебя. Дело в том, что благодаря тебе я оказалась в очень странном альянсе. — Из-за меня?.. — Эта девушка союзница Эмии. И твои требования остаются в силе: Эмия Широ должен пережить Войну Святого Грааля, — сказала Рин пожимая плечами. — Грааль ему не нужен… и я не думаю что кому либо вообще он нужен. Но он выживет, даже если мне придётся вытащить его труп с поля боя и отрастить ему в груди новое сердце. «Формально уже во второй раз, но не будем об этом». — О. Ладно… тогда, наверное, прости?.. — Сделка есть сделка, — сказала Рин. — Это неудобно, но я не собираюсь нарушать своё слово только потому, что задача оказалась сложнее того, что я ожидала, — она в очередной раз выгнула бровь. — Если только ты не думала, что я наброшусь на тебя в ту же секунду, когда мне будет выгодно. — Н-нет! Конечно, я бы никогда… Рин вновь невольно хихикнула. — Знаешь если ты не можешь определить даже то, когда тебя поддразнивают, то для тебя это союз будет очень долгим. Сакура надулась и её щечки заметно покраснели. — Ладно. Вряд ли я виновата не привыкла к твоему чувству юмора. В общем, я по большей части веду себя тихо и серьёзно. — Тихо и серьёзно? Ты же живешь с Синдзи. Сакура вздрогнула. — Брат… совсем другой дома. Ты не очень хорошо его знаешь, сестра. Он не такой яркий каким кажется на людях. — Он эгоцентричный, непостижимо гордый мелочный монстр, и я никогда не пойму почему ты не выпотрошила его как рыбешку ещё много лет назад, — со вздохом пробормотала Рин чувствуя, как добродушная атмосфера улетучилась с упоминанием семьи Сакуры. «Как глупо с моей стороны. Стоило догадаться что для неё это больная тема». — В любом случае, мне жаль. И прости что разбудили тебя, так что теперь здесь кроме меня никого нет. Возможно, тебе не стоит сегодня идти в школу. В западном крыле есть библиотека, можешь что-нибудь почитать, и… ну, у меня нет телевизора, но если захочешь пройтись по магазинам или что-то в этом роде, то я не против. Я попрошу Райдер сопровождать тебя в астральной форме. — Ээ… Ну, я вообще то уже закончила готовить завтрак, так что… — сказала Сакура со смущенной улыбкой на губах. — Ничего особенного! Тебе не обязательно есть если ты не голодна, но я подумала, что мы могли бы вместе… Рин моргнула в нескрываемом шоке. — Ты… ты хочешь позавтракать со мной? Смущенный румянец Сакуры усилился, хотя она все ещё улыбалась. Контраст делал я слегка глуповатой. — Ну… я понимаю, что это слегка странно, но если мы собираемся жить вместе, то я хочу быть полезной. И, я понимаю, что мы не должны об этом говорить, но мы все же сёстры, так что… если ты не хочешь, всё нормально, но… Рин ещё несколько раз смущенно моргнула, покорно вздохнула и мягко улыбнулась. — Ладно. Технически это не имеет значения, так что можно и говорить об этом. И знаешь, это не кажется столь плохой идеей. — О. О! — выдала Сакура, явно удивленная согласием Рин. — Ну, всё готово, и тогда я сейчас все принесу. Не знаю как здесь дела обстоят с кухней и потому придерживалась простых блюд, но думаю, что будет вкусно, и… — Сакура, — перебила её Рин. — Не волнуйся ты так. Всё нормально. Я, если честно, умираю с голоду, так что покуда еды много — всё хорошо. Хоть я и устала, так что… Если упаду в обморок во время еды, то тебе прибираться. Сакура хихикнула и Рин почувствовала, что хоть раз за день она сделала что-то правильно.***
Эмия Широ вошёл в свой дом очень сильно стараясь не думать о том, кто его преследует. Он не был (несмотря на то что Фуджи-нээ назвала бы достаточно убедительными доказательствами обратного) полным идиотом. По большей части он понял что Илия не по годам влюблена в него но честно говоря не придавал этому особого значения кроме того что пытался сделать вид перед соседями что не использует её в своих интересах. она была милым ребенком и ему нравилось проводить с ней время и она вернётся домой в свою стану задолго до того как сможет сильно к нему привязаться и ему не придётся оттолкнуть её ради её же блага. А потом случилось это. Он не был специалистом в романтических отношениях, но чертовски хорошо знал, что когда десятилетняя девчонка влюблена в тебя и болтается без дела, то это нечто поощрять нельзя. Когда это делает восемнадцатилетняя девушка значит, что она относится к этому довольно серьёзно, и в зависимости от того насколько агрессивна её личность это может означать что ты полностью и бесповоротно облажался. — Я хочу позавтракать перед сном, Широ. я не ела ничего со вчерашнего ужина и умираю с голоду, — сказала Илия, сбрасывая туфли и входя в дом Эмии так словно он принадлежал ей. — Сэйбер, ты не могла бы показать мне нашу комнату пока Широ готовит? Я бы хотела освободить место в шкафу Широ для одежды. О! Нужно будет попросить Селлу принести некоторые мои наряды, я не могу ходить в этом всё время. Да, он точно облажался. — Слушай, Илия. Я знаю, что, возможно, я посылал тебе неправильные намеки, или… что-то ещё. я правда не понимал многое из того, что происходило поэтому знаю, что это моя вина в том, что я не был с тобой ясен. Но на самом деле я был просто дружелюбен, и… — Э-это значит, что я тебе не нравлюсь? — дрожащим голосом спросила Илия, глядя себе под ноги не в силах встретиться с ним взглядом. — Что?! Нет, это не так… — Так ты хочешь, чтобы я ушла? Я понимаю… Я солгала тебе и думаю, что вполне естественно то, что ты меня возненавидел, после всего то, что я сделала… — продолжила она и тихий всхлип вырвался из неё. — Получается, даже после того, как Сэйбер сказала, что так безопаснее, ты просто не можешь выносить меня рядом. — Что?! Нет, я… — Я… Я тогда просто пойду. Я могу о себе позаботиться, правда. Ты не должен огорчаться из-за этого… — она шмыгнула носом надевая туфли. — ты не можешь позволить такому ужасному человеку как я спать в одном с тобой доме, тем более в одной комнате. Это вполне естественно… — Нет! Илия ты должна остаться здесь, тебе небезопасно будет сейчас возвращаться домой! — он резко схватил её за плечо и опустился на колено чтобы заглянуть ей в глаза. — Послушай. Проблема в том, что ты девушка и не можешь спать со мной в одной комнате вот и всё! Она торжествующе улыбнулась ему и всё следы слез тут же исчезли. — Хи-хи, я так и знала. Ты просто стесняешься. Ты такой очаровашка Широ. — … Что? — Ну-ну, не волнуйся, — сказала она, наклоняясь чтобы чмокнуть его в щечку. — Я же леди. Я знаю, что всё нужно делать постепенно. В конце концов ты только что понял, что мы встречаемся! — Встречаемся?! — пискнул Широ в абсолютном ужасе и лицо его стало же таким красным, как и его волосы. — Сэйбер, я бы очень хотела посмотреть на свою комнату, — весело сказала Илия. — Но я думаю, что нас с тобой стоит воспользоваться комнатой рядом с Широ, — она понизила голос до заговорщицкого шепота. — Он всё ещё такой ребенок. Это восхитительно, но в некоторых отношениях может быть и неприятно. — Совершенно верно, — без колебаний согласилась Сэйбер. До этого момента Широ никогда по-настоящему Слугу не ненавидел. — Идём, Илиясфиль. Я провожу вас в вашу комнату и приготовлю для вас запасной футон. — Футон? Этот странный мешок? А почему не кровать? — спросила Илия следуя за Слугой, шедшей спереди. — О! Точно, дедушка говорил, что японцы нецивилизованны и спят на полу! — Это проблема? Стоит предупредить что приобретение новых постельных принадлежностей не входит в число первостепенных боевых задач. — Нет-нет, вообще то звучит довольно заманчиво. Немного похоже на кемпинг! — сказала Илия. А затем как раз перед тем, как свернуть за угол она оглянулась через плечо и одарила Широ ослепительной улыбкой. — О, и Широ, я не шутила насчёт того, что хочу позавтракать. Две девушки исчезли в коридоре ведущим к спальням а Широ в ужасающем молчании просто смотрел на то, как они уходят. — Так, — сказал он наконец после нескольких минут раздумий. — У меня большие неприятности.***
Глаза Рин распахнулись, когда на неё упало солнце. Она вытянулась на кровати и зевнула. — Ух. Я устала больше, чем думала. Даже не помню, как заснула. Интересно, заметит ли кто если я проведу в постели ещё часов пять шесть? — Доброе утро, сестра! — весело сказала Сакура, распахнув дверь в комнату и войдя с полным подносом еды и стаканом воды. — ну, точнее будет сказать «добрый день». Я услышала, что ты встала и потому сделала парочку бутербродов на легкий завтрак если вдруг ты голодна. — Оо! — красноречиво выдала Рин едва не выпрыгнув из кожи вон. — А, прости. Я всё-таки тебя разбудила? Мне показалось что я тебя слышала, но, наверное, ошиблась… — Нет, нет, я не спала. Просто не привыкла к кому-то ещё в доме, — сказала Рин отмахиваясь от извинений. — Тебе не о чем беспокоиться. И тебе не нужно продолжать делать всё это. Ты ведь не горничная, понимаешь? Ты гостья. — О, всё в порядке. Мне нравится помогать по дому, — сказала Сакура с легкой улыбкой. — Я всё время помогаю сэмпаю по хозяйству, а готовка моя любимая часть. Вообще то я думала о чём-то более сытном, но услышав твоё бормотание подумала что следует действовать побыстрее. — Услышала меня… — начала Рин и её глаза расширились. — Сакура, ты что, слушала как я сплю? — О. Мм. Что ж. Да, но не так всё жутко, как ты говоришь! — пробормотала Сакура отчаянно покраснев. — То есть… Ладно. Ты чуть не упала в обморок после завтрака, и я волновалась и потому после того, как утащила тебя наверх и переодела в пижаму… — Что?! — Твоя одежда была вся грязная и потная и я не могла просто оставить тебя в ней, — рассудительно сказала Сакура. — Я… ну, да, но… — К тому же мне и правда нечего было делать, и я не настолько устала чтобы спать и потому решила немного привести себя в порядок. Я вычистила большую часть комнат внизу, переорганизовала библиотеку, принесла чайных листьев с рынка дальше по улице… и тебе кстати стоит почаще туда ходить за покупками, там есть замечательные вещи. А когда я вернулась, то, очевидно, проверила как ты, и когда ты начала что-то бормотать я подумала, что ты, вероятно, голодна так что решила… — Я… Я поняла, да… — сказала Рин слегка недоверчиво. — Я просто пошутила, сказав тебе что ты не обязана быть горничной здесь. Я не думала, что ты всерьез соберешься перейти на эту должность. Сакура просто закатила глаза. — Ой, да ладно тебе. Мне просто нравится быть полезной, вот и всё. Особенно если я буду жить в доме до окончания Войны. — Ну… я тоже не шутила насчёт того, что ты можешь оставаться здесь столько сколько захочешь, — сказала Рин. — Я знаю, ты вероятно думаешь, что я просто пытаюсь подружиться с тобой чтобы удержать Райдер, но я на самом деле так считаю. — Я и не думала, — тихо сказала Сакура. — Но я также не думаю, что мне следует сильно на это надеяться. Обычно всё не идёт так гладко. — Нет, но… — Сестра, — тихо, но твердо произнесла девушка, грустно улыбаясь. — Доверься мне. Редко, когда все идёт так как задумано. Приятного аппетита, поговорим позже. Рин вздрогнула, когда младшая девушка вышла из комнаты. «Да что со мной не так? Видит Бог у неё достаточно оснований полагать что я использую её. Как будто один день жизни в моём доме и заваренный чай может что-то изменить». «И кроме того», произнёс темный голосок за поверхностными мыслями. «Разве ты не собиралась использовать её, а? Может быть ты и не хочешь ей зла, но на самом деле она тебе безразлична. Она не твоя сестра, а лишь инструмент, который ты можешь использовать для увеличения своей силы ничем не отличающийся от той книги, созданный из её Командного Заклинания». Это неправда. «Конечно правда. Так и должно быть. Ты же Маг. Холодность — это то, чего желал в тебе твой отец». А может я уже не хочу быть на него похожей. «С каких это пор?» С тех самых, как узнала, что он участвовал в ритуале, созданном для того, чтобы покончить с миром ради собственной выгоды. «И ведь ты тоже». Рин посмотрела на свою руку, лежащую рядом с подносом, который Сакура оставила перед ней и Командные Заклинания, сверкающие на ней. И впервые, с тех пор как она их получила, ей захотелось взять нож и срезать эти проклятые отметины со своей кожи. Ничего из этого не выйдет. Продолжать Войну словно маленький беспилотник не входило в её планы. Она могла быть Магом, но она также была хранительницей Фуюки. И прямо сейчас она начала подходить к неприятному выводу, что первое было в основном было полезно для всех, а второе было чем то, в чем она просто была хороша. Её отец этого не одобрит. Но так ли важно ей его одобрение? Конечно важно. Но должно ли?***
День был ясный и не по сезону теплый для зимы. Почему это казалось подарком. Время уставшим воинам зализывать раны и восстанавливать силу к грядущей битве. Широ и Илия крепко спали даже когда дневной свет сменился вечерним и солнце начало клониться к закату. Жаль, что Сэйбер не могла поступить так же. Глаза её были закрыты, но покоя ей не было. Слуги не могли видеть сны, но видения могли проходить перед их взором. Обычно это были воспоминания их Мастеров, проходящие через связь между ними. Но теперь Сэйбер поняла что её сны преследует нечто совершенно не похожее на тёмное прошлое Широ. она была одна, прогуливалась по лесу глубокой ночью, окруженная прохладным воздухом, который пробирал до костей и окружал её мертвыми деревьями. Она шла, вперёд не зная куда и почему она оказалась в этом месте. Она его совсем не знала, но почему-то он было ей знаком. Парадокс не ускользнул от неё, но она мало что могла с этим поделать, вынужденная идти вперёд. В тени вдруг сверкнула пара золотистых глаз. Но как бы далеко она не уходила, всё глубже и глубже в тень, мертвые ветви рвали её платье и царапали кожу, а глаза в темноте упрямо оставались вдалеке. — Кто ты?! — крикнула она. — Зачем ты меня сюда привел? Ответа не последовало. Вообще не было слышно ни звука. Мертвый мир становился все более тусклым по мере того, как она углублялась в лес, не желая или же не в силах остановиться — этого она и сама не знала наверняка. Кровь потекла по её щеке, от того, что цепкая ветка разрезала её, но она не почувствовала боли. Только глубокий холод. Она смахнула с лица капли крови и продолжила свой путь. После того что показалось вечностью (если время здесь вообще имело хоть какое-то значение), она отбросила в сторону ещё одну колючую ветку и золотые глаза исчезли из поля зрения. На их месте она обнаружила поляну. Единственный лучик света пробивался сквозь мрак освещая меч, стоявший посреди озера, поднятый женской рукой. Это было так хорошо знакомое ей оружие, легендарный клинок, который она носила большую часть своей жизни. Клинок, подаренный ей Озерной Леди. неужели она снова переживает этот момент? Но берега Авалона были совсем не такими, и рука леди не была такой бледной… Женщина полностью вынырнула из воды не тронутая ею и улыбнулась ей с выражением охотящейся за добычей лисы. Её длинное чёрное платье ниспадало в озеро словно на ней была чернильная глубина, а в глазах мерцала злоба, которую Сэйбер давно считала минувшей. — Артурия, — сказала Моргана и её чёрные словно вороново крыло локоны закружились вокруг неё словно живое существо покуда сама она держала в руке Экскалибур. Клинок начал темнеть, чёрный туман стекал с её руки на меч окрашивая его золото и серебро в тошнотворную, пустую черноту. — Я скучала по тебе, сестрица. Я так рада что ты наконец присоединилась ко мне и взяла клинок, который поет вместе с моей душой. Такая короткая и мучительная жизнь, сражения, Война за войной за свет, который никогда не будет твоим. — Ступай в Тень, сестрица, и позволь усилить тебя. Сэйбер открыла было рот чтобы возразить как вдруг колючие ветви обвились вокруг неё, и вода чёрного озера начала подниматься вверх по её ногам. Она не могла и слова вымолвить. Последнее что она увидела перед тем как холодная чёрная вода накрыла её с головой, это исчезнувший в небесах свет и отражение её глаз пылающих болезненно желтым светом, в совершенной тьме Экскалибура…***
Сэйбер проснулась. Холодный пот выступил у неё на лбу, а сердце бешено колотилось в груди. Она в отчаянии протянула руку. Меч появился у неё в руках, и то, что она увидела наполнило её ужасом как ничто другое. Чернота, которая заменила обычную лазурную инкрустацию меча распространялась. Золотое лезвие темнело словно было жидким и будто в него вливали черные чернила. Она негодующе зарычала и влила в меч столько Маны сколько могла. Ножны короля ветра взревели вокруг неё разбрасывая содержимое спальни по стенам, но она едва заметила это: все её сила и воля были сосредоточены на мече, на черноте, которая текла сквозь него. Болезненно медленно, чёрное пятно начало отступать, втягиваясь обратно в руны, обрамлявшие клинок. Она рухнула на колени хватая ртом воздух и посмотрела на оружие, которое со звоном упало на пол перед ней. С некоторым облегчением она увидела, что её глаза, отразившиеся в серебристом зерцале меча, были обычного ярко-зелёного цвета, но почерневшее платье и темный налет на украшениях меча упрямо оставались на месте. Что же с ней случилось? Что это такое было? Неужели она ничего не сможет сделать чтобы стереть этот искаженный отпечаток Тени? Теперь она даже уснуть не могла из-за страха что эта темнота распространится дальше, обернет её против её истинного Я, и сделает такой же… такой же, как… Она не знала какой. И в этом то и была проблема. Она неуверенно поднялась на ноги, намереваясь отправиться в додзё и потренироваться, надеясь, что физические нагрузки прогонят беспокойство прочь… И остановилась, растерянно моргнув, когда футон ударившийся о стены комнаты начал шевелиться. — Ой… — протянула Илия, высовывая голову из спутанных простыней и на её крошечном личике появилось выражение детской ярости. — Сэйбер, я понимаю, что спала довольно долго, но зачем же было так грубо будить?! Ты ещё хуже Селлы. О. Во всей этой суматохе она совершенно позабыла о своей новой соседке по комнате. Это было… неловко… — Я… хотела сказать… лень — это… враг, — сказала Сэйбер так твердо как могла. В конце концов не стоило беспокоить Илию тем, что она сама едва понимала. — Давайте. Я разбужу Широ, и мы начнем готовиться к грядущей ночи. Пожалуйста, идите на кухню. «Какая удача», — с горечью подумала Сэйбер. «Что жизнь подготовила меня к тому, чтобы держать на людях маску».***
Котомине Кирей был не счастлив. На самом деле это было не такой уж и редкостью, как казалось. Он довольно часто улыбался, но почти никогда по-настоящему не был счастлив. Печальный результат диаметрально противоположный личной морали и воспитанию, и он ничего не мог с этим поделать. Но в последнее время он был менее счастлив чем обычно. — Что-то, — сказал он пустой Церкви, зажигая свечи на алтаре. — зарождается. Ответа не последовало, но ему хотелось подумать вслух, и он продолжил. — Я не знаю что. не думаю, что полное понимание это возможно. Но природа его темна. Необычна. Это нечто что стоит вне нашего взгляда на мир, и оно не будет принято. Тишина. — Знаешь, я нахожу это неприятным, — сказал Кирей. — Это понятие. Что о существе можно судить ещё до того, как он появилось на свет. Что все вещи заложенные в их природе и ничто не может отвлечь их от неё. я всегда задавался вопросом так ли это, потому что истинно любящий Бог явно не создал бы существо без искупления и все же доказательства подтверждающие это… ах, но я снова сбился. Правда остается в том, что это чудесное и неизвестное присутствие рождается под покровительством Макири Зокена. И поэтому, как и весь остальной мир я боюсь, что не смогу принять его таким каков он есть. Полагаю, это стоит считать иронией судьбы. — Да, — произнёс чей-то голос и воздух в соборе задрожал от этих слов а с потолка посыпалась пыль. — Ты заблуждаешься. Кирей усмехнулся и в его мрачное настроение просочилась доля искреннего веселья. — В последнее время ты был довольно напряжен. Обычно ты наслаждаешься философскими спорами, но в последние несколько дней. — Спор потерял для меня интерес, Кирей, — нараспев произнёс Гильгамеш, появляясь в поле зрения рядом с пустыми скамьями и задумчиво глядя в витражное окно. — В конце концов я уже знаю ответ на вопрос. Я думал, что просто позволял себе забыть об этом, погруженный в радость и страдания хождения среди смертных. Кирей почувствовал легкий холодок в воздухе и это было большим достижением. Как человек, который искренне не заботился о своей собственной жизни, он не часто испытывал страх и все же что-то в тоне Слуги… — Поведай же, — выдал он лениво и весело ничем не выдавая дрожь, пробежавшуюся по спине. — Боги бессильные, аморальные болваны которые не имею права голоса в делах этого мира, — сказал Гильгамеш мягким тоном и все же Церковь продолжала странно вибрировать от этих слов, словно его сила просачивалась наружу и заставляла содрогаться саму землю. — Природа и суждение всего сущего принадлежат только мне. Этот мир мой сад, и я царь. Ничто не имеет права родиться в нём если я это отрицаю. Ничто не имеет права на природу если я этого не допускаю. Все живые существа преклоняются пред моим троном и это последняя истина. Кирей усмехнулся. — Да уж. Это не новая точка зрения, но ты обычно не так прямолинеен в этом вопросе. Гильгамеш повернулся к нему, и Кирей во второй раз почувствовал легкий укол страха. Гильгамеш улыбался. Широко. От уха до уха, выражением почти детского счастья. Но что-то в его глазах… Котомине Кирей по большинству стандартом чудовищем. Убийца страстный поклонник пыток и боли, не получавший ничего кроме радости от страданий окружающих. Агония была единственным источником его удовлетворения и причинение её миру было его призванием. И всё же он чувствовал, что в выражении лица Гильгамеша было что-то что даже он не мог определить. — Ах. Могу я спросить почему ты так… ну… — Кажется, когда я улыбаюсь я по-настоящему раздражен, — сказал Гильгамеш все ещё улыбаясь. — О, не беспокойся. Я не собираюсь тебя убивать. Ты был для меня ценным партнером и как собственность и не могу ни в чем тебя винить. Но ты прав, в том, что немного испугался. После стольких лет удовлетворения, наслаждения сокровищами моего мира я нашёл нечто что совершенно выводит меня из себя. Я улыбаюсь, потому что моя душа поет от этого безумия, понимаешь? Утрата собственной воли в угоду нахлынувшим на меня чувствам словно я какой-то безмозглый дикарь, ничем не лучше толпы под ногами. Это очень бодрит. Так что не беспокойся о махинациях своего Макири и о букашках что сражаются за Грааль. Потому что я чувствую жестокость. — И я жажду узнать к чему она меня приведет.