***
Мой мозг сыграл очень злую шутку. Я была крайне расстроена, что не смогла хотя бы таким способом пообщаться с родителями. Хотя это было вовсе не общение, а бредовый диалог с самой собой. Вот и всё. Тот голос, который отвечал мне издалека «да, здесь», принадлежал молодому врачу, который делал мне операцию. В момент, когда я вслух задала ранее озвученный вопрос, врач делал послеоперационный осмотр и счёл крайне важным ответить на вопрос бредящего человека. - Так, я буду задавать вам вопросы, а вы будете кивать или мотать головой, хорошо? - поставил условия врач. Я едва заметно кивнула. Пролежав почти четыре дня в бреду, я сильно ослабла и говорить мне было тяжело. - Боль в груди чувствуете? Я на секунду задумалась. Вроде нет, а вроде и да. Я ощущала дикую слабость во всём теле, но боли, как таковой, не было. Поэтому я чуть мотнула головой. - Отлично. Хочу вас сразу предупредить: боль может ещё вернуться. Постарайтесь слушать свой организм и не двигаться. - врач что-то записал в блокноте. - Головокружение, тошнота? Нет? Хорошо. - он снова что-то чиркнул. - В глазах не плывёт? И ещё куча подобных вопросов. Скажу честно, врач меня порядком утомил своими расспросами. Но в конце этакого допроса меня ждал приятный «сюрприз». - Кстати, - парень уже собирался уходить, но поспешно вернулся, - майор Ичиносе, за вами нужен постоянный уход. Конечно, наши медсёстры сделают всё, что необходимо, но учитывая ситуацию, которая сейчас разворачивается в Шибуе, у нас нет возможности обеспечить вам более полный надзор. Я закрыла глаза. Да, этого и стоило ожидать. Я лежала неподвижно, любого рода движения были мне запрещены, кормить и поить меня кто-то же должен был! Но вот вопрос: кто? Брай? Да, он... Но вдруг ему самому нужна помощь? - ...приходил, предлагал свою помощь. Вы как, не против? - донеслись до меня слова врача. Я открыла глаза и чуть нахмурилась, так как не расслышала, кто именно предложил мне помощь. Врач, видя, что я всё прослушала, тяжко вздохнул, потёр переносицу и повторил: - Пока вы были в беспамятстве, один молодой человек приходил к вам и предложил свою помощь. Прибор, который пищал при каждом ударе моего сердца, после сказанных врачом слов поменял темп: стал пищать чаще. Парень посмотрел на монитор прибора и перевёл быстрый взгляд на меня. В его глазах читалось: «Вы поняли, о ком я говорю». Конечно же, я поняла и была отнюдь этому не рада. - Я не мог дать точного ответа, поскольку всё зависит только от вас. - Кто это? - слабо произнесла я, а сама внутренне сжалась. - Подполковник Гурен Ичиносе, ваш брат. Прибор резко уменьшил количество писков, а затем вновь запищал так, будто объявлял какую-то тревогу - мою тревогу. - Что мне ему передать? Он обещал сегодня прийти. - врач любопытно смотрел на меня и ждал реакции. Я лишь моргнула в ответ. - Хорошо. Теперь отдыхайте, если что - тревожная кнопка справа от вас. - и врач покинул мою палату. Вот так. Гурен побеспокоился обо мне и предложил свою помощь. Крайне неожиданно и даже удивительно. Всё-таки, что-то человеческое и семейное в этом засранце осталось. Семейное. Чёрт, почему мой воспалённый мозг воспроизвёл именно эти воспоминания? Может, потому, что я не позволяла всплывать им вот уже как больше десяти лет? Или я просто была близка к смерти? Сущая загадка. Но, так или иначе, этот момент так взволновал меня, что я до сих пор чувствовала то опустошение, которое обычно бывает после сильного плача. А там, в бреду, я плакала навзрыд. Господи, как же тошно... Я почувствовала, что плачу уже в реальности. Слёзы крупными каплями скатывались по скулам за уши, оставляя после себя неприятный прохладный след. «Нет-нет, не надо плакать. - я принялась себя успокаивать. - Сейчас не время, ты в очень плохом состоянии. Да и чего реветь - что было, то прошло. Назад уже не вернёшь». После этой мысли я зарыдала ещё сильнее и, вопреки всем наказам врача, подняла здоровую руку и накрыла ею глаза, сгорая от стыда и прячась от всего мира. Я плакала, игнорируя нарастающую боль в груди; плакала, не замечая, что из-за слабости голос был каким-то хриплым и напоминал утробное рычание; плакала, даже не подозревая, что за мной уже некоторое время наблюдают. Наплакавшись вдоволь, я отняла руку от лица и, уставившись в потолок, стала делать дыхательное упражнение. Прибор, до сего момента срывающийся от собственного звука, потихоньку успокаивался, показывая, что успокаивается и моё сердце. Снова внутри настала пустота. Не хотелось больше ни плакать, ни смеяться, ни переживать. Я выдала все свои чувства. - Я не знал, что ты способна на такие концерты. Мои зрачки расширились, едва раздался этот голос. Я медленно повернула голову к двери: там, прислонясь спиной к косяку, стоял Гурен. Внешне он был спокоен, как всегда, но печальные глаза и немного сошедшиеся на переносице брови говорили о некой тревоге и озабоченности. - Гурен... - Ох, Мейко-Мейко, я думал, ты пошутила тогда про то, что не вернёшься. Но ты, походу, сама своих шуток не понимаешь. - парень присел на стул около кровати и поглядел на меня. Его глаза были печальны; честно, я никогда не видела в них столько грусти. Неужели это всё из-за меня? Я стала причиной, по которой Гурен так обеспокоен. Я виновата. Ну вот чёрт! Мне стало невыносимо жалко брата. Смотря в эти фиолетовые глаза и видя в них неподдельные чувства, я снова заплакала. Точнее, сначала я долго моргала, не отрывая взгляда от Гурена, но потом не сдержалась и отвернулась. - Ну вот, ты снова плачешь. Чего ревёшь? - тихо произнёс Ичиносе. - Ты живая, это самое главное. Стыд от неудачной миссии, гибель товарищей - всё это будет тебя преследовать, но не стоит себя винить в этом. Ты не одна, кто считает, будто вся вина на нём. Каждый из вернувшихся скорбит и стыдится, так будет всегда. Брат замолчал. Я продолжала молчать, изредка всхлипывая. Мокрые дорожки уже высыхали на моих скулах. - Нет, ты серьёзно решила разрыдаться в тот момент, когда я пришёл к тебе? - в голосе Гурена послышалась досада. - Эгоистка! - Уж кто бы говорил! - прошипела я, поворачиваясь к парню. - Сам ты эгоист! - Господи, я уже думал, что никогда не смогу тебя заставить повернуться ко мне. - Ичиносе лениво взъерошил волосы. - Зря ты принимаешь это к сердцу. Конечно, если ты поступаешь так каждую миссию... - Дело не в солдатах, а в тебе. - я перебила брата и почему-то почувствовала, как покраснела. Ещё этот сранный пищащий прибор. Брюнет кинул на него косой взгляд. - Видишь ли, - я не знала, как начать разговор, ведь догадывалась, что Гурен может отреагировать на него весьма несерьёзно и даже негативно, - видишь ли, когда я была в бреду, я видела... сон, если его так можно назвать... Парень устало вздохнул. Я оторвала взгляд от потолка и разочарованно посмотрела на него, уже предчувствуя, как он сейчас подколет меня. Но ничего подобного не произошло: Гурен лишь откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу, изображая из себя внимательного, но уставшего слушателя. «Серьёзно?» - едва не вырвалось у меня, но я смолчала и едва слышно продолжила: - Да, было у меня что-то вроде сна, но, скорее всего, это просто бред. Я видела... фу-у-ух, это тяжелее, чем я думала! - добавила про себя я, - я видела себя, совсем маленькую, лет пяти, маму, п-папу (от волнения я пару раз запнулась на этом слове), тебя и твоего отца. Мы снова были у вас, гостили, потом ты снова задел меня своей колкой фразочкой, я побежала за тобой. - тут я немного посмеялась. - Знаешь, я часто после отъезда в Венгрию вспоминала ваш огромный сад. Как в нём было просторно и загадочно! Для нас это был целый отдельный мирок, где можно было лазить, прятаться, строить домики. Сколько раз мы падали с той сакуры? А сколько раз я рвала платье о колючий кустарник в конце сада, когда пыталась там спрятаться? - Да, ты всё надеялась, что я тебя там не найду. - по голосу Гурена было ясно, что он улыбается. - Да-а, - с нескрываемой радостью протянула я, предаваясь воспоминаниям. Странно, но сейчас мне вовсе не хотелось плакать, только приятное тепло разливалось по телу, будто кто-то вливал в меня горячую энергию. - А, и вот, - вернулась к рассказу я после небольшой паузы, - ты убежал в наш сад... Точнее, в ваш, - поправила себя я, - я кинулась следом, но случайно наткнулась на мужчину в солдатской форме. У него были такие усы большие, рыжие... - я перевела взгляд на Гурена. Тот с серьёзной миной пялил в пол. Никакой улыбки. - И знаешь, я будто очнулась. С того момента, как я оказалась в этом сне, я так была счастлива, что забыла про реальность, но этот человек напомнил мне о том, кто я. И это разочаровало меня, я расплакалась. - с тяжким вздохом закончила я. - Короче, я плакала не потому, что мне жалко погибших (хотя в моём положении об этом стоит уливаться горькими слезами), а потому что больше никогда не смогу увидеть всех их. Кроме тебя, разумеется. И знаешь, - я вновь начала краснеть, а прибор пищать как умалишённый, - я поняла это только сейчас. Ну, раньше тоже понимала, но сейчас основательно и бесповоротно. Кажется, мне нельзя болеть, иначе я начинаю нести всякую чушь, признаваться всем во всём, выражать свою любезность. Именно об этом и заявил Гурен, внимательно выслушав мои излияния. Я была так огорошена его словами, что потеряла дар речи. Видя, что его слова прозвучали для меня вовсе не смешно, как он надеялся, он принялся оправдываться: - Я не совсем это имел в виду. Я шутил. Хотя, доля правды в моих словах есть. Для меня было неожиданностью услышать это от тебя. - Хочешь сказать, что такая искренность зависела от ситуации? - Да. - Ичиносе пожал плечами. - Эмоциональное опустошение после неудачной миссии, послебредовое состояние - ты будешь источать любезности ещё около недели или больше, пока твои нервы не встанут на место более или менее. - Ты конченный эгоист. - едва покачала головой я. Гурен лишь улыбнулся на такой «комплимент». - О, ты быстро возвращаешься в прежнюю колею. Надеюсь, когда я приду в следующий раз, ты уже будешь во всю поливать меня грязью. Но, чтобы это произошло наверняка, я решил поставить тебе в нянечки Саюри. За тобой нужен постоянный уход. - брат посмотрел через плечо на столик у двери и обратился ко мне, поднимаясь: - Пить будешь? - Да. - прошептала я. Пока Гурен наливал в стакан воды, я несколько раз облизнула пересохшие губы. - Не знаю, чтобы я делала, если увидела бы этот кувшин раньше, чем ты пришёл. - пробормотала я и жадно припала к стакану. Но выпила я очень мало. После третьего маленького глотка я почувствовала подкатывающую тошноту. Дамы и господа, рыгали все. Первая встреча с братом после проваленной миссии закончилась не очень удачно: я замарал Гурену костюм рвотными массами, спровоцировала его на тошнотизм и, походу, отбила желание появляться впредь. Последнее меня очень разочаровало, ведь к вечеру того дня, когда он впервые навестил меня, я ужасно заскучала по нему. Пришлось даже всплакнуть немного и попросить врача вколоть что-то успокаивающее. Мне вкатили снотворного, и я очнулась лишь к обеду следующего дня. К моему счастью, рядом уже сидели Гурен и Саюри и чистили мне яблоки. На вопрос «зачем?» Гурен пренебрежительно махнул рукой, а Саюри сказала: - Врач сказал кормить вас фруктовыми пюре. Они легки для желудка и довольно просты в усвоении. Господин Гурен решил сделать пюре собственноручно для вас... - Замолчи! - Ичиносе вскочил со стула. - Просто я сам захотел попробовать сделать пюре, что тут такого? Производство яблочного пюре прошло как по маслу. Правда, врач был немного в шоке и пожурил брата за несоблюдение санитарных норм в палате, но пюре заценил. Признаюсь, это было лучшее пюре в моей жизни. Саюри осталась со мной, как и полагалось помощнице (я не смела называть её нянечкой, как это делал Гурен), а Ичиносе ушёл, пообещав завтра зайти. Теперь мне было не так скучно, но я всё равно чувствовала себя немного удручённо. И в эту бессонную ночь я думала о том, что же делать в такой ситуации. Утром врач взял кровь на анализы, осмотрел раны, ощупал побитый живот и остался доволен моим самочувствием. - Вы прям как цветочек: с каждым днём всё расцветаете и расцветаете, несмотря на то, что на улице зима. - весело сказал врач, мельком оглядев мою шею. - Не поделитесь секретом вашего столь позднего цветения, майор? - он загадочно улыбнулся. - Не знаю, что и сказать вам, - честно призналась я, потому что в тот момент я его ещё ни в чём не подозревала. Я ждала Гурена до обеда, во время обеда и после него, но брат так и не появился. Спрашивать насчёт него у Саюри я не стала, но она и сама догадалась, чего я так подолгу пялюсь на дверь и даже почти не улыбаюсь. - Госпожа Мейко, вам не стоит беспокоиться: господин Гурен сегодня занят делами в штабе. Но уверена: при первой возможности он зайдёт к вам. - девушка подоткнула мне одеяло и ушла к столу, чтобы приготовить лекарства. - Я давно не видела господин Гурена таким, - вдруг сказала она. Я таращилась в окно, но, услышав эту фразу, перевела взгляд на потолок, замерев в ожидании продолжения. - Его будто подменили. С того момента, как вы оказались в таком положении, он стал неразговорчив и очень задумчив. Не могу утверждать, но мне кажется, что ваше состояние беспокоит господина. Иначе он не стал бы дежурить днями у вашей палаты, часто справляться о вашем положении и предлагать свою помощь.. - Ну, он же мой брат, неужели ему нельзя спросить о моём самочувствии? - возразила я, но не очень уверенно. Слова Саюри удивили меня. - Что вы! - мило улыбалась рыженькая, подавая мне таблетки и стакан. - Просто господин очень редко проявлял свою заботу по отношению к вам. - Ты говоришь ерунду. Хватит об этом, - отрезала я, нахмурившись. Девушка виновато улыбнулась, помогая мне запить таблетки. После этого мы больше не заводили разговор на данную тему. И Гурен в тот день так и не пришёл. На следующий день я поняла, что что-то не так. А именно - все эти дни ко мне ни разу не заглянул Брай. Осознав это, я сразу же почувствовала себя нехорошо. Быть такого не может, чтобы он даже весточку о себе не прислал. Я спросила у Саюри, знает ли она что-нибудь про сержанта Асоши. - Он пролежал в госпитале пару дней, насколько мне известно, потом экстренно покинул это место и больше не возвращался. Я забеспокоилась, услышав это. Экстренно покинул госпиталь? Что могло его побудить сделать это? И он ушёл, не оставив мне никакой записки. Это всё очень странно. - Саюри, могу я тебя попросить написать письмо Браю под мою диктовку? - попросила рыженькую я. Та охотно согласилась и исполнила мою просьбу. Аккуратно свёрнутую втрое бумагу я в этот же день передала лично Гурену в руки. - Что это? - Письмо для Брая. Если увидишь его, то передай лично ему. Я очень беспокоюсь; Саюри рассказала мне, что он покинул госпиталь ещё до того, как я пришла в себя, и - увы! - больше здесь не появлялся. - я помолчала секунду. - Это всё очень странно. Он тебе ничего не говорил? Брат подержал в руках письмо и вернул мне со словами: - Брай уехал из Японии шесть дней назад. В Венгрию. Подробности мне не известны. Я была в шоке от услышанного. Видя, как повлияли на меня сказанные им слова, Гурен аккуратно вложил мне в руки письмо, которое я так и не приняла. - Как уехал? - расстроено спросила я. - Без меня? - Так, только не реви. - сразу предупредил Ичиносе и быстро подал мне воды. - Я же говорю: мне неизвестно, по какой причине он уехал, но знаю одно: это что-то очень серьёзное. - Серьёзное для Японии или для Венгрии? - спросила я обеспокоенно после нескольких глотков воды. - Для Венгрии. Потому что он очень яро просил Курето отпустить его немедленно. Больше я ничего не знаю. Прибор часто запиликал, оповещая о повышенном сердцебиении. Я начинала не просто беспокоиться, а паниковать. Брай оставил меня, потому что какое-то очень важное дело вырвало его в Венгрию. Что важного могло случиться в нашей армии? Переворот, восстание? Скорее всего, что-то с генералом Ро, раз потребовалось непосредственное вмешательство его племянника. Но на фоне всего этого возникала одна большая причина для паники: я одна, одна в Японии. Не зная, что и делать, я блуждала взглядом по палате, пока не наткнулась на Гурена. Вид у брата был недовольный и даже грустный. Наверное, его что-то мучило, а я даже заметить этого не смогла, предавшись своим проблемам. И тут меня кольнуло: почему же одна? Вот он, сидит, мой сводный брат, который, Слава Богу, стал проявлять ко мне человеческие чувства. И я немного успокоилась. - Гурен, ты чего такой хмурый? Случилось чего? - прервала я затянувшуюся паузу. - Просто устал. В штабе завал, Лунные Демоны нарасхват, ещё этот мальчишка Хакуя... - Он до сих пор треплет тебе нервы? Почему ты не взял его к себе в ученики хотя бы за то, что он проявляет такую настойчивость? - Зелён. - коротко ответил брюнет и зевнул. Да, теперь я разглядела, насколько вымотанным выглядел он. - Ты больше можешь не приходить ко мне. - с улыбкой произнесла я, но сердце противно заныло. - Я иду на поправку, хоть и медленно, но иду. Лучше потрать эти пару часов, что ты сидишь здесь, на крепкий сон. Саюри присмотрит за мной и, если я очень соскучусь, сообщит о моём желании. Тогда, если сможешь, уделишь мне часок. - Кто-то же должен развлекать тебя. - равнодушно отозвался брюнет. - И не указывай мне, что делать. Свой распорядок дня я составлю сам. Я иронично улыбнулась: серьёзно? Но, так или иначе, следующие три дня Гурен ко мне не приходил, и я ужасно скучала. Я пыталась всячески отвлечься: мне разрешили садиться, правда, так аккуратно, как только можно. И посоветовали делать некоторые упражнения, которые не позволили бы моим мышцам атрофироваться. Признаюсь честно, этого я боялась больше всего. Но скучать долго мне не пришлось. На шестой день моего постельного режима ко мне завалился Шинья. И та-а-ак развлёк меня, что у меня подскочило давление и едва не открылось кровотечение, а нерадивого генерал-майора выкинули за шкирку из госпиталя. Но парень не отчаялся и заявился на следующий день с килограммом яблок и большим букетом красных роз. Последний подарок привёл меня в крайнюю степень удивления. - Это что? - я указала пальцем на цветы, которые Саюри заботливо ставила в вазу. - Цветы, неужели не видно? - давил лыбу Шинья, доставая яблоки. - Вижу, не слепая. - пробурчала я. - Я про то, почему розы и, особенно, - почему красные? - Тебе не нравится? - удивлённо ответил вопросом на вопрос Хиираги. Мой недовольный взгляд был красноречивее слов. - Эх, я так и думал, что надо было взять лилии или что-то другое! Но они просто попались мне на глаза: такие красивые, хрупкие, нежные! Я тяжело вздохнула. Вот уж чего-чего, а такого от Шиньи я не ожидала. Да ещё и при свидетелях (Саюри смотрела на эту ситуацию с детской наивностью и милой улыбкой). - Шинья, мне очень приятно, но это перебор. Красные розы дарят людям, которых любят, если ты не знал. Не думаю, что ты меня любишь; по крайней мере, такой любовью. Шинья глупо засмеялся, чеша затылок. Ага, сейчас как ляпнет в ответочку. - Да я уже понял, что мой косяк. Только... - Не тяни кота за яйца. - поторопила парня я. - Это был подарок от Курето, ахаха. В палате повисло молчание. «От Курето» - проносилось в моей голове вновь и вновь. - Шинья-сан, вам лучше самому покинуть палату, если не хотите, чтобы вас снова увели, как вчера. - прошептала Саюри на ухо блондину. - Почему? - прикидывался дураком Шинья. - Я всего лишь передал подарок брата. Правда, Курето просил что-нибудь поскромнее и не такое торжественное, но я, кажется, немного преувеличил. - парень снова посмеялся. - Ах, вот как, - дар речи вернулся ко мне после слов Хиираги, - значит, эти цветы выбрал ты? - Да! - довольно кивнул парень. - Просто они такие красивые... Я не сдержала очередной тяжкий вздох. Шинья, как можно быть таким наивным идиотом? Поддаться чувствам, совершенно не думая о последствиях! Его счастье, что я не в состоянии, иначе уже по мордахе получил бы этим красным веником. Мы немного поболтали о делах житейских, затем плавно перешли на дела штаба. И тут я снова спросил о Брае. - Сержант Асоши отправился в Венгрию по важному делу. - Это я уже слышала, - бросила я, раздражённая тем, что ничего нового не слышу о своём друге уже неделю, - подробности давай мне: что за важное дело? Как долго он там будет? Шинья лишь пожал плечами и ответил, что об этом известно лишь его старшему брату и Аой Сангу. Я поджала губы: не самый лучший выбор для расспросов. Так же Шинья отметил, как изменился Гурен. Он высказывал своё мнение по этому поводу недолго, но всё время как-то хитро улыбался, хотя ни одна из указанных им причин не вызывала подозрения. Под конец своей тирады он сказал: - А ещё ты в госпиталь попала. Бедный Гуренчик, он так разрывается между работой и тобой! Говорят, что он даже пару ночей ночевал в коридоре около твоей палаты. Я пожала плечами, хотя в душе очень радовалась, ведь мой брат так заботился обо мне. Пошла вторая неделя, как я находилась в госпитале. Саюри по-прежнему ухаживала за мной, перебинтовывала раны, помогала проводить зарядку и давала лекарства. Скажу наперёд: она очень понравилась молоденькому врачу, который, бывало, чаще, чем два раза на день, заходил ко мне и спрашивал про моё самочувствие. Я любезно отвечала, что всё хорошо, и сразу же находила предлог, чтобы врач переключил внимание с меня на Саюри. Но девчонка либо не замечала, либо не хотела замечать, что молодой человек оказывает ей знаки внимания, чем вызывала у меня некое удивление, а у врача - жалкий вид. Но он не отчаивался и на следующий день приходил вновь, и всё повторялось. Шинья пришёл через день после того инцидента с цветами и сразу же выложил: - Всё-таки я тогда перегнул палку с этими розами. Курето задал мне хорошую трёпку за такую халатность, ахаха. - Уверена, ему нисколько не было стыдно за такой инцидент. Как он поживает, кстати? Сам справляется со своими бумажками? - Теперь ответственности за важные бумаги легла на новую секретаршу и частично на Аой. Но, скажу по секрету, - Шинья придвинул стул ближе к кровати, - Курето скучает без твоих выходок. - Конечно, ведь я ещё тот клоун для него. - недовольно отозвалась я, но внутри всё перевернулось: слова Шиньи были равны похвале. Моё женское самодовольство было подпитано. - Клоун, не клоун, но ты немного разгоняла его каждодневную рутину. Может, по этой же причине и Гурен такой неприветливый? Ведь, когда вы с ним поругались, он ходил почти такой же грустный. - Да ладно?! Шинья кивнул. И после этого я почему-то стала верить, что наши отношения с Гуреном вышли совершенно на иной уровень. Хиираги ушёл, а я так и не додумалась спросить, как там Гурен. «Дура, о каком-то засранце Курето я спросила, а о брате нет! Дура!» - скрежетала зубами я, пока ела суп. Вечером снова заглянул врач. Как всегда, оставшись довольным моим самочувствием, он переключился на Саюри. Я перевела скучающий взгляд в окно и вдруг заметила в вечерней темноте какие-то мелкие точки, кружащиеся за окном. - Снег. - довольно громко произнесла я, догадавшись. Девушка подбежала к окну и широко распахнула его. В палату сразу же проник холодный воздух, подхватив лёгкое одеяло и отшвырнув его в сторону двери. - Ой! - вскрикнула рыжая и быстро затворила окно. Врач вернул одеяло на законное место и попросил Саюри приготовить горячего чая, потому что я началась трястись. - Я не жалею ни о чём, ни о чём, - дрожащими губами проговорила я врачу, который пришёл в изумление от моих слов и покачал головой. Ночью произошло странное обстоятельство: внезапно взбесившийся солдат из отряда Сэки (как мне рассказывал на следующее утро врач) бегал по госпиталю в чём мать родила, покалечил трёх медсестёр, что оставались на ночное дежурство, едва не откусил фаланг указательного пальца охраннику, потом спустился в подсобное помещение и зачем-то полез к рубильникам, но запутался в проводах, вызвал короткое замыкание и обесточил госпиталь и прилежавшие к нему здания. Голожопого чудика так и не нашли, хотя камеры, которые работали даже без электричества, не показали, что он покидал здание. - Хорошо, что вы дышите самостоятельно. - напоследок сказал парень. - А то вас ждала бы та же участь, что двух человек в другом крыле. - Они скончались от нехватки кислорода? - растроганно спросила Саюри. Врач сделал скорбящее лицо и закивал. - Аппараты, у которых есть экстренное включение в случае отключения света, находятся у нас только в реанимации и операционных. - Да, очень печально. - скорее из вежливости, чем из жалости, вставила я. - Но сейчас стоило бы подумать о том, куда отправится этот сумасшедший. - Армия уже занимается этим. Они пообещали в скором времени найти сбежавшего, а также компенсировать все убытки, которые мы понесли. - Чудеса да и только. - покачала головой я и тут же испустила смешок: мне показалось крайне забавным, что по этим белым коридорам госпиталя может бегать голый мужик. Но на этом чудеса в этот день не закончились. После обеда мы с Саюри снова разминали ноги, как к нам постучались. Девушка не успела подойти к двери, как та открылась и на пороге в белом халатике показался Курето. Мы обменялись с рыжей быстрыми взглядами, и та поприветствовала его, пропуская в палату и закрывая за ним дверь. - Доброго дня, генерал-лейтенант, - язвительно произнесла я, - как поживаете? Красный букет попадал в поле моего зрения. - Добрый день, майор, не жалуюсь. Как ваше здоровье? Вы выглядите гораздо лучше, чем в последнюю нашу встречу. Я нахмурилась, припоминая, когда я последний раз видела Хиираги. Ах, да, сразу же по прибытию в Шибую, точно. - Вы правы: мне намного лучше. Думаю, с завтрашнего дня мне разрешат вставать. А почему вы один? Где Аой? Мои слова были пропитаны жёлчью. И от Курето это не ускользнуло. - Извините, майор, но у меня мало времени, чтобы отвечать на пустые вопросы. Я пришёл к вам по важному делу. Могли бы мы обсудить его наедине? - парень покосился на девушку, что по-прежнему стояла у двери. Я жестом попросила её выйти. - Ну и? Какое важное дело ты имеешь ко мне? - спросила я, едва мы остались одни. Курето оглядел не спеша палату, приборы, чашу с фруктами на столе и таблетки, стоящие там же, а потом посмотрел на меня. Я двинула бровями. - Никакого дела у меня к тебе нет, просто собачка Гурена меня бесила. Я едва не поперхнулась слюнями. - На скандал нарываешься, Курето, - предупредительный тон никак не повлиял на Хиираги, - она - не собачка. Она мой друг и, условно, слуга. Выбирай впредь выражения. - Ладно, ладно. - Курето усмехнулся. - Рассказывай, как у тебя дела. «С чего это я должна отчитываться перед тобой?» - подумала я, но кое-что про своё положение всё-таки рассказала. Немного поведала о том, как провожу дни в палате, но укрыла, что здесь очень часто бывает Гурен. Я понимала, что между парнями идёт негласная борьба, только не понятно, за что. Естественно, я заикнулась про букет. - И да, он ещё стоит. - я взглядом указала на столик. Курето обернулся, пару секунд потратил на то, чтобы осмотреть цветы и наконец произнёс: - А что? Красивые цветы. Зря я тогда Шинье выговор сделал. Я посмотрела на парня как на умалишённого. Он, перехватив мой взгляд, сделал невозмутимое лицо и произнёс равнодушно: - Я говорю чисто о том, что цветы красивые. А не о том, какой смысл они несут. Я потупилась, ругнувшись про себя за свою беспечность, и - о чёрт! - покраснела. - Н-ну я про тоже... - пробормотала я смущённо. - Просто когда Шинья сказал, что это от тебя, я едва не ткнула ему в лицо этот букет. Но потом он сказал, что ты в принципе не виноват... Короче, давай забудем это. Мне было очень приятно, что мой босс про меня не забыл, а тебе, надеюсь, сейчас приятно, что я не выкинула такой букет, хотя он и имел двоякий смысл. - Сойдёмся на этом. - согласился парень. И мы снова замолчали. «Ну и что? Чего он молчит? - думала я, кидая косые взгляды на сидящего рядом генерал-лейтенанта. - Даже не знаю, о чём с ним поговорить. Ах точно, Брай!» - Эм, Курето, я тут спросить у тебя хотела... - я перевела взгляд на парня. - Про сержанта Асоши? - перебил меня Хиираги. Я кивнула. Откуда он узнал? - Я знал, что ты спросишь об этом. - как бы отвечая на мой немой вопрос, произнёс Курето. - К сожалению, письмо, которое Брай передал тебе, я не смог сохранить. - Это как же? - возмутилась я. - Так получилось. - сказал, как отрезал. Я вскинула брови и выжидающе посмотрела на генерал-лейтенанта, готовая выслушать «увлекательный» рассказ. Но Курето сразу перешёл к делу. - После вашего возвращения с миссии к нам из Венгрии поступил запрос. Ваш генерал просил вернуть сержанта Асоши в ряды Венгерской армии на неопределённый срок из-за управленческого переворота. Походу, верхушка вашей армии понесла потери. От такой новости у меня перехватило дыхание. Я большими глазами уставилась на Курето. Информация, которую парень только что сказал, никак не хотела приниматься и мелькала в мозгу бессмысленными отрывками. Кто понёс потери? Когда понёс? Верхушка армии? Венгрия, армия, потеря... О, кажется, я поняла. - Потери? Сильные? Кто был убит? - из-за охватившей меня тревоги я засыпала Курето вопросами. - Успокойся. - брюнет сохранял спокойствие. - Ты уже ничем не поможешь генерал-майору и двоим лейтенантам. Остаётся только принять их смерть. - Генерал-майор... - произнесла одними губами я. Джавилия-сан, неужели злой рок постиг и вас? Я едва сдержалась, чтобы не ударить кулаком по пикающему прибору. Эта зараза, которая перебила всех братьев Брая, перекинулась теперь и на детей генерала Ро. Они ей что, мёдом намазаны? - Мы от лица Японской Демонической армии выразили генералу Ро соболезнования. - с некой скорбью произнёс Курето. - Вежливо, - произнесла я, скрипя от злости зубами, - не ожидала. - Я понимаю, как тебе неприятно и больно от такой новости. Соратников всегда больно терять, но не стоит забывать, что есть ещё люди, которые окружают тебя. И не нужно терять голову от тупой ненависти, иначе потеряешь и остальных, вместо того, чтобы защитить их. Я смотрела перед собой невидящим взглядом, комкая в кулаках простынь. Слова Курето влетели в одно ухо, вылетели в другое, не оставив после себя ничего. Пустой звук. А всё потому, что я ещё не верила в услышанное. Скрипнул стул. Я резко повернула голову к Курето и в этот же момент почувствовала лёгкий хлопок по плечу. «Это...» - я ошеломленно посмотрела на руку генерал-лейтенанта на своём плече. Что это? Почему так? Я перевела взгляд на лицо брюнета. Вежливая скорбь таилась в этих спокойных глазах, что смотрели неподвижно. Мне даже показалось, что Курето грустно, но в следующую секунду я отмахнулась от этой мысли. Нет, он просто выражает мне своё соболезнование как начальник. И ни в коем случае нельзя думать, что я могу положиться на него в такой ситуации! - Спасибо. - опуская взгляд, полушёпотом произнесла я и протянула руку к руке парня, чтобы убрать её. Он был слишком близок ко мне, это начинало волновать ещё больше. Ведь я прекрасно помнила тот инцидент в его кабинете и не хотела, чтобы его слова в который раз получили подтверждение. Но убрать руку парня оказалось не так просто: пальцы брюнета сильнее сжались в больничную рубаху, когда я попыталась убрать их. Тревожный звоночек пискнул внутри меня; я с психом ударила парня по руке: - Курето! - Извини, задумался. - с неким холодком извинился Хиираги, потирая ушибленное место и садясь обратно на стул. - Как надо было так задуматься? - вскрикнула я, но тут же осеклась. - Ох, прости. Мне не стоило кричать на тебя. Ты хотел подбодрить меня, а я... Просто я ещё не могу принять то, что генерал-майор мертва, от того и психую. - Я понимаю. - Хиираги прикрыл глаза. - В письме Брай просил тебя не волноваться и больше думать о себе. Я с ним согласен. - Откуда ты знаешь, что мне писал Брай? - Прочитал. Как лицо, осуществляющее над вами контроль, я должен быть в курсе всего, что с вами происходит. Было бы критической ошибкой: отдать тебе письмо, не узнав его сущности. Вдруг он передал бы тебе план побега? - Ты параноик. - покачала головой я. - Это меры безопасности. - невозмутимо ответил на оскорбление Курето. - И что, ты везде за нами наблюдаешь? - Нет. Только тогда, когда это необходимо или когда предоставляется удобный случай. Как с письмом, например. Вы на службе у Японской армии уже больше полугода и заслужили некое доверие. - Приятно, - грустно улыбнулась я, переводя взгляд с генерал-лейтенанта на окно, - ещё бы ценить нас здесь начали... - И это придёт со временем. - убедительно произнёс парень. - Работайте усерднее. Повисла небольшая пауза. - Нет, невозможно поверить: генерал-майор... - погружённая в свои мысли, я не замечала, как бормотала всё, что проплывало в голове. - Сначала братья Асоши, а теперь дети Ро... Она думает, что это передалось всем детям... Ищет... Следующая смерть не за горами... - Мейко? - Курето окликнул меня. Я вздрогнула, вырываясь из своих мыслей. - Курето, мне срочно нужно связаться с генералом Ро! - требовательно произнесла я. Одним рывком я выдернула иглу из катетера, скинула прищепку-пульсометр с пальца. Противный прибор протяжно запищал. - Куда ты собралась? - удивлённо просил брюнет, наблюдая за тем, как я неуверенно спускаю ноги на пол. - Надо в штаб, срочно. - с серьёзной миной заявила я, надевая тапочки. - Надо связаться с генералом Ро и сообщить ему важную информацию, касающуюся всей его родни и, по совместительству, большей половины верхушки армии. Хиираги ничего не ответил, продолжая наблюдать за мной. Я же надела тапочки и, глубоко вдохнув, встала. Неприятное ощущение в коленях заставило меня мелко задрожать и схватиться за край кровати. Я присела. - Чёрт... - протянула я, поглаживая колени. И тут, переведя взгляд на генерал-лейтенанта, недовольно произнесла: - Чего уставился? Ну конечно, я же Ичиносе, почему бы не посмеяться? - Людям только и остаётся, что смеяться над твоими жалкими потугами показать свою гордость. - брюнет вздохнул. - Пора бы уже понять, что это глупо. - Для тебя, может, и глупо, а я так самоутверждаюсь. - огрызнулась я. - Выбери другой способ самоутверждаться. Например, научись принимать помощь от близких людей. - Как будто я этого не делаю. Да и из близких людей здесь только Гурен остался. А засранец всегда занят. - я постепенно понижала голос и, в конце, заговорила шёпотом. О да, я ещё помнила тот бредовый сон, который так обрадовал меня и в то же время ударил по самому больному. - А твой начальник для тебя никто, да? Я покосилась на брюнета. Тот, обиженно поджав губы, гордо отвернулся. Я вылупилась: что? Курето способен на такие эмоции? Ну, типа, он умеет придуряться? Вот прям вот так? - Погоди, - неожиданно до меня дошёл смысл сказанных парнем слов, - хочешь сказать, что ты считаешь себя моим близким человеком? Звучало это… неправдоподобно. С каких пор Курето пришёл к такому выводу? Наверное, у него была веская причина так считать. Только вот я не помню, чтобы подавала ему малейший повод... И опять перед глазами промелькнула полутьма кабинета генерал-лейтенанта. Мягкий солнечный свет, проникающий между шторами, звенящая тишина, его, окутанное полумраком, лицо, тихий голос, произносящий три азартных слова. Я тряхнула головой. - Так, я не хочу поднимать этот вопрос. - сразу предупредила я. - Молчи! Просто молчи. Чтобы избежать внезапных вопросов (а по виду Хиираги можно было сказать, что у него парочка таких на подходе), я снова встала. Ноги по-прежнему немного тряслись, но я уже ощущала, что стою на твёрдом полу. Это порадовало меня. Я, придерживаясь за кровать, сделала шаг. Успешно и без боли. Немного неприятно покалывает в ступне, но это совсем чуть-чуть. Я оттолкнулась ладонью от кровати и, раскинув руки для балансировки, сделала ещё несколько шагов. Просто! Я не удержалась от счастливого смешка. То, чего я так боялась, не произошло. Я легко встала на ноги и сразу же пошла. И никакого дискомфорта! Ха, соси, врач, который предупреждал меня об излишней нагрузке! Я почти дошла до двери, когда неожиданное головокружение настигло меня, показав толстый фак и сказав: «Теперь ты соснёшь, дура самоуверенная!». «Не стоило так маршировать!» - с сожалением подумала я, падая набок. Плюх! - именно так я упала на руки Курето. Я даже смотреть в лицо парня не стала: знала заранее, сколько там презрения и недовольства. - Вот же неугомонная! - его голос прозвучал так, словно сразу несколько клонов парня заговорили в раз. - Сорвалась с места... - Надо генералу Ро передать важную информацию. - слабо ответила я. - Срочно. Вопрос жизни и смерти. Я почувствовала, как меня подняли. Мой потяжелевшая голова упала на грудь парня, и щека прикоснулась к металлическим брошам. Меня словно обожгло, отчего я вяло (в силу своих возможностей) отстранилась от парня. Меня уложили на кровать, накрыли одеялом. Я благодарно улыбнулась Хиираги и слабо проговорила: - Ох, начальник, не будь вас - чтобы я делала? - Выговор тебе и штраф. - ледяным голосом произнёс Курето, посмотрев на меня сверху вниз как на говно. - За самодеятельность. Я мигом пришла в себя и даже приподнялась на локтях от такого заявления обнаглевшего босса. - Чего-о? Курето, какой штраф, ты что? Это ты мне должен выплатить больничные! Да и за что такие меры применять? За то, что встала? Это не причина. Во-первых, мы не в штабе, во-вторых... - Помолчи. - повелел брюнет, отворачиваясь и усердно потирая висок. - Что? Ты сам не знаешь, что творишь, а когда тебе указывают на твои ошибки - отворачиваешься?! Это неуважение, начальник! - взмахнула кулаком я. - Я посмотрю, ты чувствуешь себя уже лучше. Так, может, расскажешь, что ты хочешь передать генералу Ро? - повернувшийся Курето одарил меня серьёзным взглядом. Я резко замолчала. - Эта информация касается только главенствующих лиц Венгерской армии. Мне не следует её разглашать кому-либо. - я отвернулась к окну. - Но если она касается верхушки армии, почему ты посвящена в неё? Твоя должность не позволяла располагать ею. - Потому что я была непосредственным участником в одном инциденте, к которому относится эта информация. - я вздохнула. Мыслями я возвращалась к тому старому замку, в подвалах которого я провела столько дней... Серые стены, сырой воздух, пищащие крысы и проклятый стул пыток. Залитая светом площадка с пятнами крови, тонкие прутья решётки, капающая с потолка вода и запах гниющей плоти. Атмосфера того места до сих пор заставляла меня содрогаться от ужаса. - Скажу честно, Курето: в Венгрии у меня дела всегда шли хорошо, не то что в Японии. Конечно, у меня были мелкие поражения и неполадки, но таких унизительных ситуаций у меня не было там ни разу. И даже тот инцидент, про который нельзя говорить другим, доказывает, что в Венгрии мне везло несказанно. - Зачем же ты тогда разжигаешь моё любопытство, если информацией делиться нельзя? - А, может, я хочу с тобой поделиться? - огрызнулась я. - Мне нужно высказаться, - уже тихо продолжила я, - ибо всё это заставляет меня паниковать, а я в панике, сам знаешь, дурная... - Я польщен. - Хиираги довольно хмыкнул. Ещё бы! - Только, - я села на кровати и скомкала одеяло под подбородок, - никому и никогда. Клянись! - Мейко, мы с тобой взрослые люди, чтобы давать детские клятвы... - Поклянись! - настойчиво повторила я. - Если ты этого не сделаешь, я не вымолвлю ни слова! Курето вздохнул и, стянув перчатку, протянул мне руку с оттопыренным мизинцем. - Я клянусь, что никому и никогда не расскажу то, что услышу сейчас. Ни при каких обстоятельствах. - торжественно произнёс брюнет. - Не воспользуешься сказанной мной информацией и никогда не обернёшь мои слова против меня. - дополнила я, сцепляя свой мизинец с мизинцем парня. Курето повторил мою фразу от своего лица, и мы на раз-два-три разорвали «цепочку». - Теперь я могу доверить тебе свою тайну. - произнесла я, а сама поверить не могла, что сделала это. Нет же никаких гарантий, что он воспримет всерьёз детскую клятву. Я рисковала всем и сразу. - Смешно, конечно, что ты взяла с меня клятву таким детским способом, но я не хочу тебя разочаровывать и поэтому буду стараться выполнять все пункты. - парень великодушно приложил руку к груди. Нет, ну точно артист. - Там их не так много, не забудешь. - хмыкнула я, переводя взгляд в окно. - Просто эта история... это грязное пятно на моей карьере. Его никак не замазать бесконечными подвигами и славой. - я перевела дух. - Ну, это была самая простая стычка с вампирами. Я была в отряде полковника Асоши, второго по возрасту старшего брата Брая. Мы уже почти победили, но я сглупила и не послушалась полковника: мне не стоило вести свою группу солдат мимо предполагаемого убежища вампира-аристократа. Я надеялась, что мы проберёмся очень тихо, ведь это был единственный короткий путь, но всё пошло крахом. Нас схватили вампиры. Одного из солдат в течение двух часов пытали на глазах его товарищей, чтобы он выдал, где остальная группа, а в частности - полковник. Меня не тронули: у кровососов на мою персону были другие планы. И вот, - я снова вздохнула, - маршрут, по которому двигалась группа полковника, был выдан. Группа и полковник были схвачены, и вместе с нами отправлены в плен. В течение недели на наших глазах убили весь отряд. Их предавали жёстким пыткам, а нас заставляли смотреть. И если наши соратники потом умирали и спокойно отправлялись в рай или куда там уходят мученики, то нас, истощённых и напуганных, кидали в вонючие тюремные камеры до следующего дня. И всё по-новой... Всё это было для того, чтобы уничтожить в нас всю надежду на спасение. Когда жертвы закончились, и кровососы с радостью сообщили нам об этом, я почувствовала всю безысходность ситуации. Никакого пути к спасению не было, была лишь страшная тропа к мучительной и ужасной смерти. Я очень надеялась, что быстро отмучаюсь и приму смерть, но что-то пошло не так и мой плен затянулся на долгих полгода. Полковнику повезло немного больше: спустя два месяца пыток он умер от передоза лекарствами, коими его пичкали кровососы. Так я оказалась немного сильнее и смогла выжить. - Как тебе удалось сбежать? - сосредоточенный взгляд Курето выдавал его интерес. - Вампир помог. Это был... новичок. Он был когда-то солдатом и пожалел меня. Он помог сбежать, но был убит патрульными солдатами. Однако я до сих пор помню его имя и чту его. - И что же это за имя? - Это я не могу сказать. - я развела руками. - Это слишком личное. - И какую же важную информацию, касающуюся этого события, ты хотела донести генералу Ро? - задал самый главный вопрос Хиираги. Я спустила ноги с кровати и наклонилась к Курето, сокращая расстояние между нами. - Я боюсь, что нас услышат, потому говорю шёпотом. - прошептала я, глядя в самые глаза парня. - А информация касается того вампира, что убил генерал-лейтенанта Ро. Я считаю, что это тот самый вампир, который тогда пытал нас с полковником Асоши. Он же убил старшего брата Брая, самого первого из их троицы. Теперь он принялся и за родных Асоши. - Но зачем ему это? - Курето не переходил на шёпот, продолжая говорить, немного понизив голос. - Месть. У меня родственников нет, как таковых, но есть куча друзей в Венгрии. - А Гурен? - поднял бровь Хиираги. - Ему неизвестно о нём. - Но тогда получается, что он мстит даже не тебе, а роду Асоши. - почёсывая подбородок, принялся рассуждать брюнет. Я недовольно поджала губы. «И всё-то ты примечаешь, блять, и обо всём-то ты размышляешь. Даже спиздеть не удаётся, как следует!» Да-да, вторая часть моего рассказа, про месть, - это чистейший пиздёж. Причина крылась совершенно в другом. Я почувствовала, как затекли свисающие ноги. Приняв горизонтальное положение, я сказала крепко задумавшемуся Курето: - Генерал-лейтенант, можно, я отдохну? Сегодняшние приключения меня утомили. Хиираги мельком оглядел меня и без лишних вопросов кивнул. «Как хорошо, что я едва не упала в обморок при нём, - довольно подумала я, наблюдая за тем, как брюнет встаёт, - это позволит мне побыстрее отделаться от него» - Было приятно с тобою пообщаться, Мейко. - Хиираги протянул мне руку. - Ещё приятнее быть посвящённым в твою тайну. - Я надеюсь, ты сохранишь её. - мягко улыбнулась я, пожимая руку. - И не говори так, будто ты испытываешь ко мне вселенское уважение и потому радуешься раскрытой тебе тайне. Меня это оскорбляет. - И в мыслях не было. - уголки губ парня поползли вверх. - До скорой встречи. Выздоравливай, а то с бумагами некому возиться. - А, ну да! - всплеснула руками я. - Ведь больше никто в Имперской армии не может этим заниматься. - Больше никто в Имперской армии не находится под моим личным командованием и больше никто в Имперской армии не забавляет меня так, как ты. - усмехнулся Курето. Я состроила недовольное лицо, типа: я проговорила то же самое, а ты, блять, повторил, но по-своему. Брюнет приложил руку к глазам, и я увидела, как его плечи запрыгали от смеха. Или... от плача? «Блять, довела босса!» - с ужасом подумала я, таращась на Хиираги. Продолжалось всё это секунды две. Потом Курето отнял руку от лица и хитро посмотрел на меня. - Никто и никогда. - тихо произнёс он, ложа свою руку мне на затылок и чуть-чуть приподнимая голову. В следующую секунду губы парня несильно прижались к моей правой брови. Я почувствовала, как все органы от напряжения сжимаются в один большой клубок, а тело замирает. Боясь вздохнуть, я оторопело слушала стук сердца в ушах и смотрела на белый потолок над собой. «Вот это... нифига себе!» - Надеюсь в скором времени увидеть вас в полном здравии на вашем рабочем месте, майор. - привычным тоном произнёс Курето, покидая мою палату. Я продолжала лежать, не отрывая взгляда от потолка. До уха долетело, как около двери Саюри попрощалась с генерал-лейтенантом и вошла ко мне. - Госпожа, что-то случилось? Вы неважно выглядите. - сразу заметила девушка. - Открой окно: в палате невыносимо душно. - были мои первые слова после прошедшего шока.***
Наконец, долгие дни больничного заточения закончились, и врач разрешил мне покинуть госпиталь, но с одним строгим запретом: никакого физического перенапряжения неделю! Сказать, что я была рада - ничего не сказать. Несмотря на частые визиты таких лиц как Шинья и Гурен, мне уже надоело сидеть без дела, да ещё и под постоянным надзором врачей и щепетильной Саюри. Я уже передвигалась по госпиталю на своих двоих, но на улицу мне запрещали выходить, аргументируя это тем, что я заболею и тогда проведу в госпитале ещё недельку - другую. Естественно, я не хотела столько сидеть здесь, потому и слушала все рекомендации врача безоговорочно. И вот, этот день настал. Я уже успела забрать кое-какие документы у врача и стояла в холле госпиталя, ожидая, когда Гурен придёт за мной. Саюри зачем-то ушла в гардероб и должна была с минуты на минуту вернуться. Я кинула взгляд на часы над входом. - Странно, Гурен должен был уже прибыть... - я посмотрела на двери госпиталя, которые довольно часто открывались, впуская и выпуская мед.персонал и простых служащих. Боковым зрением я заметила приближающуюся Саюри. - Вот, возьмите, - девушка протянула мне зимнее пальто, - я предвидела, что в момент вашей выписки будет холодно, и поэтому взяла вам зимний комплект. Надеюсь, я не прогадала с размером. Я примерила тёмно-синее пальто в меховой отделкой на воротнике и нашла его вполне симпатичным и удобным. - Всё отлично сидит, Саюри. Ты молодец. - похвалила рыжую я, на что последняя мило улыбнулась. - О, вы уже готовы! Я, наверное, должен извиниться, что заставил вас ждать, но у нас было важное совещание. Я обернулась на насмешливый голос. Да, хитрый тон Шиньи нельзя было спутать с любым другим. - Ты чего здесь делаешь? - недовольно спросила я. - Как же? За тобой приехал. Или ты желаешь провести здесь ещё одну увлекательную недельку? - засмеялся Хиираги. - Генерал-майор Шинья, госпожа имела в виду, что ожидала увидеть господина Гурена, а не вас. - вежливо обратилась к пареньку девушка. Шинья почесал затылок. - Я понял, но ничего не поделаешь, Мейко: сегодня твоим старшим братиком буду я. Тебе не стоит беспокоиться: я очень заботливый и внимательный брат. «Твои слова пугают меня и заставляют думать об очень плохом» - с отвращением подумала я, представляя, как Шинья платочком вытирает мне уголок губ. - Где Гурен? - требовательный тоном произнесла я. - С ним всё хорошо. Просто он улаживает некоторые дела на твоей квартире. - На моей квартире? Как он туда попал? - Брай оставил ему ключи после своего отъезда. А сегодня ночью к вам кто-то ворвался в квартиру и перевернул всё вверх дном. Распахнутую настежь дверь заметила ваша соседка, когда вернулась с ночного дежурства. Вот Гурену и пришлось отправиться туда, чтобы оценить масштаб ущерба. – Шинья поднял сумку с вещами. – Надеюсь, ничего ценного у вас не украли. Поедем? Я растерянно смотрела на парня, не зная, что сказать. Некто пробрался в нашу с Браем квартиру и явно что-то искал. Будь это кто-то из солдат, то не стали ждать долгих полгода, а залезли бы ещё в первую неделю. И ничего дорого мы с собой не привезли, чтобы хвастаться этим и баламутить умы соратников. Тогда с какой целью лезли? Убить? Для всей армии не секрет, что я на больничном, а Брай уже не на территории Японии. Неужели, и правда, кто-то чужой? - Мейко, у вас в квартире было что-то ценное? – взгляд Хиираги был серьёзным. - Н-нет, - запнулась я, - ничего. У меня точно ничего не было. Если у Брая и было, то он забрал это с собой. - Тогда не о чем переживать, - седовласый легонько толкнул меня к выходу, - а о причине проникновения подумаем позже. Машина мягко подъехала к нашему дому. Ещё издалека я увидела, что около общего входа стоят несколько солдат, соседка и какой-то гражданский. - Свидетель? – тихо поинтересовался Шинья, заглушая машину. - Надеюсь, что да. – отстёгивая ремень безопасности, буркнула я. – Возьмёшь сумку? – попросила перед самым закрытием двери автомобиля. Все сразу же обратили на меня внимание. Я быстрым шагом двинулась к толпе, на ходу вглядываясь в лица присутствующих. Больше всего меня интересовал гражданский, поэтому я сразу протянула ему руку, даже не обращая внимания на приветствие солдат. - Здравствуйте, вы – свидетель? – выпалила я. Внутри всё сжалось: сейчас мне скажут приметы проникнувшего, и не дай Бог, они укажут на вампира – я подниму бучу всей Японской Армии за их «охеренную охрану». - Здравствуйте. – лысый мужчина, на вид тридцати пяти лет, с веснушками по всему лицу, спокойно протянул мне руку. – Нет, я лишь слышал, как кто-то кричал около вашего дома сегодня ночью. Мы с женой живем здесь, за углом, - он вяло указал рукой, - и я часто выхожу покурить во двор. Как и сегодня ночью. «Вот досада!» - дёрнула уголком губ я. - Ясно. – коротко бросила я, поворачиваясь к соседке. – Ну а про вас, Эту-сан, я уже знаю, поэтому никаких вопросов не будет. Подполковник Ичиносе наверху? – спросила у солдат. Те синхронно кивнули. - Никаких зацепок? – подошедший сзади Шинья тронул моё плечо. Я легонько махнула головой. - Нет. Пойдём. Дверь квартиры была открыта на всю «ивановскую». - Ну пизде-е-ец. – протянула я, едва переступив порог и оценив масштабы погрома. – Мне это два дня убирать! Из моей комнаты послышались шаги и недовольный голос: - Хоть разомнёшься немного, а то поди устала отдыхать на курорте. Помятый вид Гурена заставил меня поднять изумлённо брови. Казалось, он не спал несколько суток или наоборот: словно его едва выдернули с постели. Я даже пропустила колкую фразу мимо ушей и аккуратно поинтересовалась: - Что с тобой, Гурен? - Это он ещё с совещания такой. – радостно заявил Шинья, протискиваясь между мной и дверью. – Его несколько раз будили во время обсуждений, поэтому он такой растрёпанный. - Я работаю, в отличие от остальных. – буркнул брюнет, награждая Хиираги колким взглядом. – Ещё и сюда заставили идти… Я быстро скинула обувь и прошла в кухню, оглядывая каждый закуток. - Что-то удалось найти? Хоть какую-нибудь зацепку? - Да. - ответил Гурен и, резко схватив меня за локоть, отвёл в сторону. – Ты чуть не наступила на улику. Я проследила за его взглядом и увидела в куче рассыпанной около плиты муки след босой ноги. - А вор воспитанным оказался, даже обувь снял. – усмехнулся Шинья, проходя мимо Гурена в спальню. – Я поставлю твою сумку здесь? - Ставь. – отстранённо бросила я, разглядывая отпечаток ноги. – Не поверю в то, что воришка – блюдитель чистоты. – добавила тихо. - А в то, что он - сумасшедший? - в тон мне спросил брат. - Охотно. Лезть в чужой дом, даже под прикрытием ночи, босиком - уже сумасшествие. – вздохнула я, взглядом натыкаясь на разбитый вдребезги заварочный чайничек. Брай по нему тащился, как шланг по огороду. Ну ничего, куплю новый ещё до его возвращения. - Ты не знаешь про солдата, который сбежал из госпиталя? – Гурен удивлённо заглянул мне в лицо. Я непонимающе посмотрела в ответ, а в следующую секунду меня осенило. - Ты думаешь?.. Внезапно появившийся за спиной Шинья напугал нас обоих. - Если это наш голый дружок с госпиталя, то хочу тебя обрадовать: такие ребята частенько возвращаются к своим жертвам. – ехидно протянул он нам в затылок. Нас с Гуреном передёрнуло. Я пискнула: - Ты же не хочешь сказать… - Именно. – Шинья чуть нагнулся, чтобы наши глаза были на одном уровне. – Сегодня ночью он может вернуться. - Заткнись, Шинья! – кулак брата очутился прямо перед носом седовласого. – Ты хочешь её до чёртиков напугать? Никуда он не вернётся, твой голый дружок! Солдаты будут дежурить здесь до тех пор, пока его не поймают. И если он покажет свою голую задницу около двери Мейко, то его сразу схватят. Так что прекрати! Сказать, что мне было неловко – ничего не сказать. Внезапно взбесившийся Гурен выглядит глупо и мило одновременно. Я стояла, ошеломлёнными глазами смотрела на отмахивающегося Шинью, а внутри ощущала тёплый свет от осознания того, что мой брат рьяно заступается за меня и грозит «голожопому чудику» ярой расправой. - Пойдём! Отправишься в штаб, обрисуешь им дело, а я дам приказ солдатам и помогу Мейко убраться. – Ичиносе за шкирку поволок возмущающегося Шинью к выходу. - Я понять не могу, чего ты боишься больше: что он придёт к твоей сестре голым или что вообще придёт? – кажется, Хиираги упорно хотел довести моего брата. - Шинья! – раздался грохот. Кажется, брата Курето спустили по лестнице. Я прыснула в кулак: мальчишки! Не верилось, что это происходит в реальности. Такого Гурена я не видела давно: примерно с нашей последней встречи в Японии, перед самым уездом в Венгрию. Тогда мне ещё удавалось временами видеть его веселую, нежелчную придурковатость. Но прошли года, и когда мы встретились вновь, я увидела только колкость и подтрунивание в свою сторону. Словно всё, что было в детстве, забылось или не бывало вовсе. Казалось, этому не будет конца, но… Уже будучи в хорошем настроении, я снова оглядела раскрытые ящики шкафа, перевёрнутые стулья, стол, разбитые чашки, высыпанные крупы и разбросанное постельное. Хм, может, мне удастся и за день всё убрать?! Я сметала осколки в кухне, когда услышала шаги за дверью. Вернувшийся Гурен снова принял вид серьёзного дяденьки, удручённым взглядом обвёл кухню и вздохнул. - Завтра мне придётся забыть, что у меня выходной. Я отмахнулась. - Не думай об этом. Мне нужна лишь небольшая помощь, а с остальным я управлюсь сама. Брюнет смерил меня надменным взглядом, пожал плечами (мол, хотел царь помочь, но холопы сами его усадили обратно на трон) и отправился в комнату Брая наводить порядок. Я лишь покачала головой. - Дурак.***
Когда красное солнце заката было в окно, мы с Гуреном обессиленные свалились на диван в зале. - Знал бы, что ты так повёрнута на чистоте – оставил бы Шинью в помощники. – выдохнул парень, лежа рядом на боку. - Такой случай для генеральной уборки выпал – не упускать же его. – устало протянула я, лежа лицом в подушку. Между нами повисла тишина. Я начала прокручивать сегодняшний день: я снова увидела в Гурене брата, каким его видела своё короткое детство. Он помогал мне, сделал большую часть работы, вместе со мной шутил и вспоминал самые смешные сцены наших потасовок. Без перепалок, конечно же, не обошлось: пока решали, у какого окна лучше поставить столик в зале, со всего маху приложились лбами, отчего сейчас синяк между глаз назойливо чесался. «Я так хочу, чтобы этот день не заканчивался» - подумала я и почувствовала, как в горле встаёт ком. «Хочу, чтобы так было всегда. Чтобы он был рядом, и всё было хорошо» Глаза противно защипало, я прерывисто вдохнула. Осознание того, что сегодняшний день вот-вот закончится, больно кольнуло в сердце и раненое плечо. Я сгребла в охапку подушку, посильнее прижалась к ней лицом и… разрыдалась. Громко, с захлёбываниями. Моё здоровое плечо крепко сжали. - Мейко, что случилось? Рана болит? – обеспокоенный голос Гурена раздался над самым ухом. Я на секунду замолчала, помотала головой, размазывая по подушке слёзы и сопли, и снова заревела, предаваясь собственным печалям и ощущая крепкие пальцы на своём плече. Прошло немного времени прежде, чем меня начало отпускать. Я оторвалась от подушки, прерывисто вдохнула ртом и закашлялась. Диван рядом скрипнул, раздались удаляющиеся шаги. Сквозь размытую плену слёз я проследила за ушедшим в кухню Гуреном. «Достала» - подумала я и почувствовала, как нижняя губа начинает вновь трястись. Сдерживая рыдания, я кое-как села на край дивана и услышала, как вернулся брат. Поднимать взгляд было стыдно, поэтому я из-под полуопущенных ресниц глядела на свои зажатые между колен руки и тряслась всем телом. - Попей. Тихий голос брюнета раздался над головой. Я вяло подняла дрожащую руку и в следующую секунду почувствовала прохладное стекло стакана. Гурен заботливо поддерживал бокал, пока я пила. - Может, хоть голову поднимешь, а то у меня сложилось впечатление, что ты носом воду втягиваешь. – пробурчал парень, забирая бокал. Я помотала головой. Отставив воду на столик, Гурен сел рядом. - Что случилось? Ты так за Брая переживаешь? Я едва слышно усмехнулась. За Брая… Словно мне больше не за кого переживать на этом свете! - Нет. – хрипло прошептала я, втягивая носом воздух. – Я… просто я… мне так не хватало тебя, засранец. Настоящего тебя, а не ту бездушную картинку, которая преследует меня с момента возвращения в Японию. Мне не хватало твоей заботы, помощи, поддержки. Я ехала сюда с огромной надеждой, что служба будет идти как по маслу, потому что здесь будешь ты. Но тебя словно подменили. И я потерялась: стала творить такую ерунду, что сама с себя в шоке порою. А сегодня, - я вытерла нос рукавом и улыбнулась, - сегодня словно всё перевернулось. Всё начало поворачиваться, как я попала в госпиталь, но именно в последние несколько часов все изменилось. – наконец у меня хватило смелости поднять свои красные опухшие глаза на Гурена. – Что с тобой случилось, пока меня здесь не было? Неужели война заставила всё это спрятать настолько глубоко внутри? Огненно-красный луч заходящего солнца едва касался кончика носа брата. Тёмная чёлка скрывала глаза, но плотно сжатые челюсти и поджатые губы говорили о том, что Гурен крепко о чем-то задумался. Я с замиранием сердца ждала, мельком поглядывая в полутьму коридора, словно кто-то должен был выпрыгнуть оттуда. Наконец парень резко втянул ноздрями воздух. Я вздрогнула и почувствовала колкую боль в плече, но обращать внимания на неё не стала, выжидая слова брюнета. - Мейко, - едва слышно произнёс Гурен, не поднимая головы, - ты несёшь ерунду. Я всегда был таким противным. Не понимаю, о чём ты сейчас говоришь. - Что? – пискнула я, не веря в услышанное. – Гурен… - Ты несёшь ерунду. – парень повернулся ко мне, взгляд равнодушных глаз проделал дыру в переносице. – Все твои воспоминания с детства – ложные. И даже то, о чём мы сегодня весь день разговаривали… Я всего лишь на ходу придумывал истории, в которые ты верила. Наивная дурочка. Кровь, уверенность в себе или что-то другое ощутимо ухнуло в ноги. Готовая вновь расплакаться, я сбивчиво пролепетала: - Гурен, зачем ты так говоришь? - Ты должна знать правду. – всё тот же равнодушно-убийственный взгляд давил. – Ты ошиблась во мне. Не дожидаясь моих оправдывающих слов, брюнет встал и вышел в кухню. Я продолжала сидеть на диване, с дикой болью в груди слушая шаги и не веря в услышанное. Когда до ушей донёсся звук открывающейся входной двери, скопившаяся в уголке глаза солёная вода огромной каплей скатилась по щеке, подбородку и глупо шлёпнулась о запястье дрожащей руки. Громкий хлопок двери – и сдавленные рыдания наполнили квартиру. Последний луч красного солнца скрылся за горизонтом. Небольшая комната наполнилась звенящим полумраком, укрывающим собой свёрнутое калачиком на полу трясущееся тело.