~~~
На фоне глубокой ночи сияние тысяч ламп по периметру парка словно куполом закрывало жителей от внешнего вмешательства. Они были в безопасности, они готовились к открытию. Оно сулило им новую жизнь, в которой не нужно бояться. Каждый из них, обладая яркой особенностью, не может спокойно существовать в мире обычных людей, не поддаваясь насмешкам, а то и гонениям. С каждым часом ближе к полуночи волнение плавно переходило в предвкушение. Воздух гудел, и никто не мог уснуть, ворочаясь в кровати и прокручивая в голове события наступающего дня, наступающей новой жизни. Никто, кроме Бэкхёна. За прошедшую ночь ему удалось поспать разве что в мечтах, и сейчас вся скопленная за день усталость наряду с впечатлениями грозилась раздавить парнишку. Он ещё несколько раз перечитал записки Чанёля, в которых тот подробно описывал, какая помощь ему понадобится, а Лухан вообще ещё не вернулся. Проблема заключалась в том, что засыпать в одиночестве после стольких месяцев жизни в общежитии с кем-то Бэкхёну совершенно не хотелось. Вот только каждая клеточка тела Бёна отказывалась слушаться, а веки становилось поднимать всё сложнее. Подушка словно затягивала в свои сети, и, в конце концов, у парня не осталось никаких сил бороться со сном. Он проиграл, свернувшись калачиком на покрывале и сладко засопев. Лухана он в эту ночь так и не дождался.~~~
Утро нового дня встретило жителей парка ярким солнцем и чистейшим небом — всё складывалось как нельзя лучше, и настроение заставляло парить над землёй не только Лухана, но и всех остальных. Аттракционы гудели новой жизнью, а шум разговоров заполнял каждый уголок парка, для многих это открытие было первым в жизни, что означало — предвкушение волшебства. Манеж был готов к генеральной репетиции: прожектора сверкали, ослепляя своим светом; музыканты уже настроили свои инструменты, и звук от них заполнял каждый уголок; украшения преобразили ранее ничем не выделявшееся помещение; и порядок номеров был вывешен у входа. Для животных выделили отдельное помещение, где они могли бы спокойно находиться вне клеток и чувствовать себя спокойно перед выходом на сцену. Кёнсу очень долго выпрашивал у Чоа такую "гримёрку" для его любимцев, после того как его лев заявил, что ему надоело чувствовать себя каким-то преступником. Поэтому сейчас они весело и довольно проводили время, общаясь друг с другом и с Кёнсу, который на время забыл о репетициях. Поглаживая шёрстку Филиппу, парень рассказывал шутки мартышкам, которые не могли сдержать своего восторга от остроумного хозяина. Огромный лев, словно котёнок, лениво лежал у ног Кёнсу, иногда ударяя его хвостом, но не из-за вредности, а из-за своей неуёмной игривости. Ему не нравилось, что тот дарит своё внимание кому-то ещё, помимо самого Филиппа. Наблюдающий за такой картиной Исин лишь улыбнулся, подходя к Дереку, второму льву, и целуя того в мокрый нос. — Вы сегодня главные звёзды, ребят, — заверил Чжан с такой любовью в голосе, что даже мартышки готовы были налететь на него с объятиями. Идиллии дрессировщиков и их детишек не суждено было длиться вечно. В гримёрку вошёл Ифань, полностью готовый к выступлению: на нём красовалась высокая шляпа, идеально сочетающаяся с красным, обшитым золотыми нитями, пиджаком. — Как себя чувствуют животные? С Дереком всё хорошо? — из-за своей должности Крис обязан знать каждые мелочи, которые касаются его цирка, поэтому даже о лёгкой ране на лапе льва его, разумеется, оповестили. Даже зная ответ, Кёнсу должен был провести опрос каждого из его зверинца. Когда все ответили, парень кивнул Ифаню, убеждая того, что к репетиции и, что важнее, к открытию они готовы. — Напоминаю, что вы выступаете после Чанёля, — Крис немного напрягся, как и остальные, при упоминании брата. — Вы уверены, что ему можно выступать? — осторожно спросил Су, замечая, что не он один переживает за исход такого решения Чоа. — Он уверяет, что всё пройдёт хорошо. Мы тоже должны верить ему, — спокойным тоном ответил Крис, собираясь покинуть гримёрку, чтоб продолжить свою проверку готовности. — Мы одна семья, — подал голос Исин, и Ифань остановился, прислушиваясь к его словам, — я доверяю Чанёлю и поддерживаю его решение. Поэтому нужно просто быть рядом с ним и верить в него. Крис едва заметно кивает на слова Чжана, потому что знает, что тот прав. Однако большая ответственность за каждого в парке не даёт ему расслабиться. Воспоминания о семейной трагедии всё ещё ярко стоят перед глазами, он помнит, как замерло тогда время, как языки пламени рушили всё, что когда-то было им дорого. Крис знает, что винить Чанёля неправильно, знает, что трагедия может повториться теперь в ещё больших масштабах, но его руки связаны. Чоа дала добро, и Ифань обязан сделать всё, чтоб на этот раз спасти свою семью. Обход перед генеральной репетицией медленно, но продолжался. Чоа тоже не отставала за братом: пока тот узнавал о технической и физической готовности участников, девушка справлялась о моральном состоянии каждого, особенно Чанёля. Тот, на удивление, буквально сиял изнутри. Огонь, раньше покоившийся так глубоко внутри, теперь не боялся просачиваться наружу. Медовые волосы парня, казалось, вот-вот вспыхнут — до такой степени Пак был возбуждён перед своим выступлением. — Ты выглядишь таким счастливым… — улыбнулась Чоа, а в её голосе слышалось облегчение. — Как тебе спалось на новом месте? Ещё вчера вечером сестра распорядилась, чтоб Чан переехал на жилую улицу рядом с Бэкхёном, где их бы разделяло лишь несколько сантиметров стены. Бён не понимал, к чему такая близость. Он всего лишь вызвался подождать Пака, пока тот разговаривал с Чоа, но когда та вышла из палатки и попросила Бэка ни на шаг не отходить от Чанёля, парень даже немного возмутился. Сначала его вбрасывает в непонятный мир, где все какие-то странные и больше похожи на мутантов из популярных фильмов и комиксов, а потом к нему прикрепляют лопоухого парня и говорят всегда быть рядом с ним. Бэк даже не удивится, если завтра ему скажут: “объявляем вас мужем и мужем!” Поёжившись от таких мыслей, Бэк поднял голову на общающихся Чана и Чоа и снова ушёл в себя, не обращая внимания на то, что они обсуждают. — Впервые за долгое время я проснулся не на полу в агонии, а на мягкой кровати, — не переставая сиять, улыбнулся Пак. — Сестрёнка… я… Чан уже хотел было договорить, но в крохотную комнату, которую они использовали для подготовки, зашёл Крис, из-за чего шатен лишь прикусил губу и запрятал свои мысли подальше. — Брат, сестра, — Ифань чуть поклонился каждому из них, после замечая в углу скромную фигурку Бёна и тоже проявляя к нему уважение, — Бэкхён, наш цирк готов к генеральной репетиции. Вам следует подготовиться к выходу. Как я сказал всем, сейчас мы отдаёмся в полную силу, поэтому хорошо поработайте. Чан, твой номер сразу после Лухана, не проморгай. — Всё сделаю в лучшем виде, не переживай, — Ёль кивнул, но заметил в глазах Ифаня сомнения, понимая, что ему ещё нужно заслужить доверие брата.~~~
Музыка гремела так громко, что закладывало уши, а манеж, не привыкший к такому, дрожал при каждом ударе музыкантов по барабанам. Голос Ифаня идеально накладывался на всё происходящее, словно был создан для объявления номеров и беседы со зрителями. Бэк выглядывал из-за кулис и не мог поверить своим глазам. Происходящее вокруг было чистейшей магией, и он прекрасно это знал. Оторваться было невозможно, а то, что вытворял Лухан, заставило Бёна затаить дыхание. Левитирующий мальчик под куполом без опаски стоял на одной руке, крутился и даже падал, чтоб заставить невидимых зрителей ахнуть от ужаса и страха. Он был таким стройным, таким хрупким, что, казалось, рассыпется мягкими пёрышками прямо на глазах у зрителей. — Он прекрасен, правда? — с тёплой улыбкой на губах произнёс неожиданно появившийся Чанёль. Бэку стало невероятно интересно, что связывает этих двоих, как долго они дружили и почему вдруг перестали. А ещё ему было любопытно, почему Пак теперь привязан к Бёну и второй, в свою очередь, не имеет никакой возможности бродить по парку свободно. Неужели из-за того колодца, в который он угодил? — Я подготовил весь реквизит. Факелы вынесу на стойке сразу, когда выключится свет, — поспешил отчитаться Бэкхён и посмотрел на старшего. — И главное, — Чан глубоко вздохнул, когда понял, что до его выхода остались считанные секунды, — ни в коем случае не уходи слишком далеко, будь максимально близко, насколько это возможно. — Да, я помню, только не подожги меня, — хотел пошутить Бэк, но вышло как-то слишком нервно. — Ничего не могу обещать, — тоже решил пошутить Пак и тут же вскинул брови, когда на манеж вышел Крис, чтоб объявить новый номер. — Пора! Сердце Бэкхёна бешено застучало, на секунду он даже забыл, что ему нужно делать, куда идти, кто он и что здесь делает. Глубоко вздохнув, парень успокоил нарастающую панику — а ведь это даже не настоящее выступление — и схватил стойку с факелами. В темноте ориентироваться было сложно, но он помнил, что стойку нужно поставить справа от красного крестика в центре. Когда глаза хоть немного привыкли, зрение и немного интуиции помогли парню найти необходимое место. Выполнив свою главную задачу, Бэк помчался обратно, чтоб дать пять Чанёлю, тем самым начиная его выступление. Тьму вокруг разорвали яркие языки пламени, и Бэк даже на секунду зажмурился от того, насколько сияюще-красными они были. Пламя шло прямо из ладоней юноши, который смотрел в зал и загадочно улыбался. На манеже стоял совершенно другой человек, Бён не знал его, он не был с ним знаком. То, как грациозно и с каким самолюбованием Чанёль управлял огнём, как он подбрасывал под купол обжигающие шары, как весь этот фейерверк и праздник приковывал к себе взгляды, заставляло вздрагивать от восторга и ужаса всех участников мероприятия. Чоа боялась шевелиться, всё тело сковало, и ей было страшно даже сделать вдох. Крис приобнял сестру за плечи, готовясь защитить в любой момент — он не позволит той трагедии повториться, он больше никогда не даст Чоа в обиду. Выступление подошло к концу, и все выступающие зааплодировали. В каждом из них ещё утром жило сомнение в готовности Чанёля, но сейчас, когда он показал своё искусное владение каждой искоркой, что витала вокруг его тела, никто уже не сомневался, что парень излечился и вновь готов вернуться в их большую семью. Никто, кроме Чоа.~~~
Обычные люди, жители городка, в котором и находился парк аттракционов, даже поверить не могли своему счастью. Когда-то давно это место оставили ржаветь, стареть и умирать. Никому до него не было дело. Родители запрещали детям даже близко к нему подходить, поэтому новость о том, что парк снова живёт и ждёт посетителей, сначала напугала местных. Переубедить их смог только яркий свет, который наполнял парк и манил к себе, словно красивая игрушка. Манеж гудел, все места были заняты, а люди толпились и просились войти. Кому-то позволяли смотреть стоя, кого-то всё же приходилось просить покинуть помещение. Но люди не обижались, не расстраивались, они обещали прийти ещё и спрашивали заранее о ближайших датах. Никто из жителей парка не мог поверить в такой ажиотаж, волнение, смешанное с радостью и восторгом, кипело в их венах. А Бэкхён впервые за несколько дней своего пребывания в этом месте почувствовал благодарность за возможность увидеть что-то невероятное. Крис вышел в центр манежа, и зал затих. Луч света освещал только ведущего, а музыка плавно лилась за его голосом, перекручиваясь с ним и вздымая его высоко над слушателями. Ифань гипнотизировал людей, это был его уникальный дар, но нужно это было лишь для того, чтоб зрители не заподозрили ничего подозрительного, а именно — наличия каких-то особенных способностей. Все номера, как убеждал их Крис, — лишь мастерство, ничего более. Теперь никто не подумал бы, что мальчик, так ловко бегающий по канату, может левитировать, а роскошный высокий юноша выпускает пламя прямо из своих рук. Удивительные животные, хорошо отдрессированные, послушно выполняют все приказы не потому, что отлично общаются со своим дрессировщиком, а потому что их так научили. Внимательно наблюдая за работой фокусника по имени О Сехун, Бэк вторил зрителям, которые удивлённо вздыхали, приговаривая “какая-то магия”. Бёну даже стало страшно, что в какой-то момент кто-нибудь вскочит со своего места, закричав “ОНИ ТУТ ВСЕ ВОЛШЕБНИКИ!”, это бы означало полное раскрытие всего их жизненного уклада, но никого это не волновало. Все были настолько заворожены, что были счастливы стать обманутыми. — Мы рады были видеть вас под нашим куполом, дорогие друзья. С завтрашнего дня вы можете пользоваться аттракционами и хорошо проводить время. Наш цирк работает для вас всего два раза в месяц, зато веселиться в нашем парке вы можете каждый день с 10 утра до 10 вечера. Благодарим вас за внимание! Всего доброго, до скорых встреч! Таким образом, первый день парка аттракционов подошёл к концу, а все остальные приключения только начинались.