Ephemeral

      После общения с Чоа их следующим местом назначения являлся манеж. Здесь всегда кипела жизнь, от стен отражался весёлый смех, а атмосфера располагала к долгим разговорам с друзьями, которые живут и дышат тем же, чем и все остальные. Это была их связующая точка. Какими разными бы они ни были, цирк объединял их, давал им смысл жизни, близких людей и постоянное развитие.       Бэкхён впервые понял, что так крепко сдерживает этих ребят всех вместе. Не любовь, не тайны, не страх перед смертью, а ответственность. Каждый из них нёс груз ответственности за себя, за своего друга и за весь парк. Отказаться от этого они не имели права, они — часть огромного механизма. Бросить всё означало предать друзей и, как результат, самого себя.       Чанёль оставил Бэкхёна со словами “не покидай манеж” и отправился заниматься своими делами. Бён был уверен, что эти дела — болтология с его друзьями, но ничего поделать не мог. Очевидно, Пак давно с ними не встречался, а сейчас у него была возможность наверстать упущенное. Зачем ему при этом слюнки подтирать мальчишке, который везде обязан следовать за ним?       Растянувшись горизонтально от скуки на зрительских сидениях, Бэк изучал потолок манежа. Вчера под ним сияло шоу, гремела музыка, а сегодня всё было как-то лениво и по-особенному уютно. Изредка на ринг выходили люди, что-то обсуждали, прикидывали, а потом снова прятались по своим норкам. Где-то недалеко Бэк всё-таки мог услышать растворяющийся в воздухе бас Пака, но скидывал это на слуховые галлюцинации. — Ну как тебе наш цирк? — чей-то незнакомый голос появился настолько неожиданно и близко, что Бэк от страха почти спикировал на пол со зрительских сидений. — Осторожнее! Ты чего? Я не хотел тебя напугать.       Драматично держась за сердце и часто дыша, Бён смог принять сидячее положение и посмотреть на наглого нарушителя его размышлений. В ушах звенело, и парень понял, что испытывают герои ужастиков в моменты скримеров. — Это место проверяет меня на прочность? Если что, то у меня уровень этой самой прочности где-то между листом бумаги и фарфором. Не знаю, что из этого более хрупкое, но я готов был прямо сейчас ноги протянуть от страха! — Прости, — виновато улыбнулся парень, и Бэкхён узнал его, щёлкнув пальцами, — да, мы знакомы. Я Чунмён. Вчера у меня не было возможности выступить, зато я каждый день сижу в палатке провидца. — Ты… видишь будущее? — с любопытством заёрзал Бён, кто же откажется узнать своё будущее от человека, который действительно на это способен.       От подобного напора Бэка Чунмён немного смутился и едва заметно отодвинулся. Он хотел познакомиться с их гостем, но не думал, что тот настолько готов к общению. — Я управляю водой. Она знает наше прошлое, настоящее и будущее. В ней есть память и в ней есть загадка. Я научился разгадывать её, — даже как-то чересчур напыщенно проговорил новый знакомый Бэка. — А мне будущее предскажешь? — Сейчас уже не успею. Почти десять, скоро будут впускать посетителей. Но, если хочешь, приходи ближе к 11 вечера к палатке провидца, я всё тебе расскажу.       Бэкхён задумчиво прикинул в голове, чем он может быть занят в это время, но, не найдя в своём воображаемом расписании ни намёка на занятый вечер, кивнул.       Краем глаза оба парня заметили движение в их сторону и повернулись, когда, спокойно пролетая над сидениями, к ним приземлился, насколько это было возможно, Лухан. — Брат, ты уже познакомился с моим соседом? — заулыбался блондин, обращаясь к Чунмёну.       Брат? Неужели они тут все родственники друг другу. В какой-то степени это не было чем-то удивительным для Бэкхёна. Вероятность того, что родные братья и сёстры могли владеть какими-то особенностями была велика. Значит, это был какой-то ген, который распространялся на всех родственников. Хотя делать такие выводы было слишком рано, вдруг у Лухана и Чунмёна было ещё двое братьев, которые жили обычной жизнью каких-нибудь юристов или менеджеров. — Да, мы немного поболтали, — вставая со своего места, ответил Чунмён, — но мне нужно работать. Увидимся позже.       Поклонившись парням, Ким спустился вниз и скрылся во тьме одного из выходов с манежа. Лухан проводил уходящего брата взглядом и сложил ноги в позе лотоса, повиснув в воздухе.       Бэкхён хотел задать другу вопрос, по какой причине тот вдруг пришёл к нему и замолчал, о чём-то задумавшись, но Хань подозрительно вздрогнул, увидев что-то на ринге. Проследив за его взглядом, Бён вопросительно выгнул бровь.       В самый центр манежа выносили реквизит фокусника, и всем этим заправлял Сехун. Парень задумчиво потирал подбородок, прикидывая, где его техника будет лучше смотреться. Сейчас там стоял похожий на шкаф прямоугольник, вокруг которого ходил парень и его помощники.       Но не столько Бэкхёну был интересен Сехун, сколько не моргающий Лухан. Он замер настолько, что больше походил на фотографию, чем на живого человека. Неожиданное умозаключение ударило Бёна в голову, и, не успев отфильтровать свою мысль, он задал вопрос. — Тебе нравится Сехун? — достаточно тихо, чтоб не услышал объект обсуждения, но и чересчур громко для Лухана, который никак не ожидал, что его раскроют.       Вздрогнув от своей же прямолинейности, Бён виновато посмотрел на блондина, который сменил уже несколько оттенков кожи, пока пытался придумать ответ. Отпираться не было смысла, но признаваться он боялся. — Кажется, — выдавил из себя Лу, опустив голову, как будто за такие признания его обязательно заклеймят.       Не решаясь обсуждать Сехуна в его же присутствии, Бэк решил промолчать, а Лу и не настаивал на болтовне. Он внимательно следил за действиями младшего, который с видом знатока своего дела проверял каждый реквизит на исправность. О не замечал вокруг себя никого, вряд ли бы он даже понял, что о нём ведутся разговоры, но рисковать не хотелось.       Только когда с манежа унесли весь реквизит и Сехун испарился следом, Лухан решился поделиться: — Он удивительный. Все мы пользуемся своими способностями, а он создаёт чудо из ничего. Из обычных механизмов и артистичности. Он дышит только своими фокусами, к нему не подступиться. У него нет друзей, только помощники. Если бы только была возможность привлечь его внимание...       Голос Лухана звучал меланхолично, и сам парень то и дело вздыхал, словно сам себя жалел за то, что и влюбился не в того, и трус. Для Бэка это стало возможностью поставить себя на место друга. Что бы он делал, если бы человек, в которого он влюбился, всячески игнорировал существование абсолютно всех людей и даже не его конкретно.       Пока Бён задумчиво кусал губы, Лу успел поведать, как несколько раз ему удалось поздороваться с Сехуном и даже получить его кивок. Правда, он подозревал, что тот всего лишь разминал шею после тренировок, но хотелось верить в удачу. Ещё, как выяснилось, О любил апельсиновый чай и горький шоколад, и ему очень шли рубашки. — Нужно как-то привлечь его внимание, — согласно кивнул Бэкхён, даже немного загоревшись идеей помогать в делах сердечных своим друзьям. — Дай мне немного времени, я придумаю, как можно это провернуть.       Лухан не мог поверить своим ушам, он не думал, что новенький так легко и без каких-либо корыстных целей согласится на подобную авантюру, которую, стоит заметить, он сам и придумал. Блондин взглядом быстро оценил своего соседа и отметил в голове, что Чанёлю очень повезло с человеком, который глушит его демонов. С каким-нибудь мерзким придурком было бы сложно находиться на расстоянии меньше 20 метров. — Бэк, пошли прогуляемся, — вспомнишь солнце, вот и лучик, как говорится, и именно этот лучик вышел на центр манежа, привлекая внимание своих друзей. — Я сделал все дела на сегодня, так что у нас куча времени заниматься ерундой и знакомиться с парком.       Бэкхён согласно кивнул и спустился к Чанёлю, следом прилетел надувший щёки Лухан и повис на широких плечах друга. — Уводишь у меня такое чудо, — заворчал блондин, отчего Бэк бросил в его сторону удивлённый взгляд.       Парня как только ни называли, но чудом — впервые. Такое прозвище он точно бы запомнил. Лухан, почувствовав напряжение, лишь пожал плечами и упорхал по своим делам, оставляя Чана и Бэка за попытками понять, что только что произошло.       На вопросы Бёна, куда его тащат, Пак отвечать отказывался, поэтому оставалось только идти по оживлённым улочкам парка и общаться на отвлечённые темы. У Бэка это выходило очень даже легко, но Чан совершенно не знал, в какой момент можно было вклиниться и, главное, с какой темой. Он разучился беззаботно болтать с друзьями за то время, пока прятался от всех в своём трейлере.       Трейлер. Это место, спрятанное достаточно далеко, чтоб при обострении никому не навредить, но достаточно близко, чтоб сестра могла часто навещать его. И она была единственной, кто заглядывал. До переезда в новый парк Чан жил в подобном месте, и у него не было иного выбора, пока не появился Бэк.       Людей по пути встречалось всё меньше, и младший с подозрением покосился на Ёля. Болтать без умолку Бён устал, а Пак мало того, что разговор поддерживать не спешил, так ещё и вёл его куда-то, где, очевидно, не было лишних глаз. — Мне нужно забрать кое-какие вещи из места, где я до этого жил, — кивнув в сторону заброшенного трейлера, наконец, признался Чан, — только не пугайся, у меня не прибрано. — Не ждал гостей? — с издёвкой подковырнул Бэк и получил недовольный взгляд со стороны Ёля.       Внутри росло чувство, что с ним особо и не хотят общаться, но вынуждены. Решив для себя, что ни за что он больше не пойдёт на контакт первым, Бён вскинул подбородок и с видом, который являлся миксом обиды и гордости, зашёл в трейлер.       Разваленные по всему помещению предметы мебели, поджаренные стены, разбитая посуда и отвратительный запах всего этого заставили Бэка поморщиться и забыть о данном себе ранее обете молчания. — Ты, случаем, не свинья по гороскопу? — повернулся он к другу, шагающему по развалинам в поисках своих вещей. — Просто не обращай внимания, — через несколько секунд ответил Чан и наступил на что-то, громко хрустнувшее. — У меня были на то причины.       Многозначительно закивав, Бэк снова огляделся. Выглядело так, будто эти причины были, по меньшей мере, конкурсом “кто сможет угробить своё жилище быстрее и талантливее”. Если бы Бён не знал, что особенностью Пака являлся огонь, он бы подумал на срач.       Вытащив из-под завалов целый чемодан, Ёль поправил волосы и кивнул Бэкхёну. Им пора было уходить, и Пак надеялся, что никогда он уже сюда не вернётся. В этом трейлере он провёл тяжёлые часы одиночества. Воспоминания накладывались одно на другое, как в киноплёнке. Вот он на полу, просит помощи, а внутри всё горит, демоны шепчутся вокруг. Ему неизвестно — какой сейчас день, какой час, его сутки делятся на приступы и их отсутствие. Выпуская огонь из тела, он надеется избавиться от жжения внутри, но всё бессмысленно. Только пахнет гарью, а темноту разбивают языки пламени. Они тухнут так же быстро, как вспыхивают, но жечь не перестают.       Чанёль потёр переносицу, избавляясь от тумана прошлого, что сгущался вокруг него. Он не чувствовал ни тяжести в своём теле, ни огня. Он больше не слышал голосов. А всё благодаря загадочному парнишке, который только и делал, что тарахтел под ухом о всякой ерунде. Но даже это успокаивало, отвлекало. — Есть ещё одно место, которое я хотел тебе показать, оно недалеко, — перебивая Бэкхёна, проговорил Чанёль и пошёл в ему лишь знакомом направлении.       Бён был бы благодарен Паку, если бы новым местом оказалась огромная библиотека. Он скучал по чтению и уже чувствовал, как медленно деградирует. Тут же он вспомнил про тяжёлый книжный шкаф Чоа и решил, что они обязательно заглянут туда на обратном пути.       Посетителей становилось всё больше. Оглянувшись, Бэкхён посмотрел на колесо обозрения, которое можно было увидеть с любого места в парке, и ахнул: абсолютно все кабинки были заняты довольными зрителями. Нужно и до него добраться, чтоб, наконец, насладиться местными видами с такой высоты. — Это дерево желаний, — вдруг заговорил первым Чанёль, когда задумчивый Бэкхён чуть не запнулся за торчащий из земли гигантский корень.       Бён поднял свой взгляд и замер от восторга. Перед ним, сияя в солнечном свете, стояло огромное дерево. Его величественная и густая крона распространялась так широко, что могла спрятать в своей тени до сотни людей. Ничего подобного Бэк в своей жизни не видел. Ему вдруг захотелось поклониться этому шедевру природы. Он почувствовал себя таким мелким, таким незначительным. Один ствол этого дерева обладал вековой мудростью предков, которую хотелось черпать ложками и поглощать.       На его ветках парень вдруг заметил разнообразные нитки, поделки и милые записки. Чанёль предупредил, что читать их нельзя, но Бён не дикарь и сам понимал важность чужого желания, которое нужно сохранить между отправителем и этим великолепным деревом. Среди всего этого разнообразия чужих мечт Бэхён вдруг заметил бумажного журавлика и вздрогнул. — Журавль! — хлопнул в ладоши парень, что-то задумав, и посмотрел на удивлённого Пака. — Не обращай внимания, игнорщик.       Брови Чанёля поползли вверх, показывая ещё большее удивление, чем до этого. Разве он игнорил Бэкхёна? Он же разговаривал с ним. Разве нет? — Прости, я давно ни с кем не проводил времени. Разучился нормально общаться. Я не хотел тебя обидеть, — признался Чан, и его раскаяния было вполне достаточно, чтоб Бэк перестал дуться. — Сюда я привёл тебя, чтоб показать этого гиганта. Все боготворят наше колесо, но оно ни в какое сравнение не идёт с этим чудом света. Нерукотворное волшебство. Жизнь и смерть, мудрость и пустота, величие и беззащитность — он объединяет такие далёкие и такие близкие по своему смыслу вещи. Люди загадывают желания, а он видит их насквозь, но что он может сделать? Он даёт надежду на лучшее. Веру в будущее. В этом его особенность, его сила.       Бэкхён шумно сглотнул, вспоминая трейлер и то, насколько он был нежилым. Сейчас он слушал Чанёля с полураскрытым ртом и хотел сказать “ты тоже соткан из противоречий”, но давил и прятал эти мысли куда-то далеко, надеясь, что у него появится возможность однажды поделиться этим с Чаном.       По возвращении домой Бэк сразу принялся искать листы белой бумаги. Он был уверен, что где-то видел их, но вспомнить никак не получалось. Книги, которые под ответственность Чана Бён забрал из шкафа Чоа, нашли своё место на тумбочке рядом с кроватью, до них он планировал добраться в скором времени.       Бумага же в свою очередь мирно покоилась на верхних полках шкафа, куда без проблем мог добраться Лухан, но не Бэк, чей рост даже с табуреткой не позволял дотянуться до искомого. Кто и для чего в этом мире делает настолько высокие шкафы?       Чанёль, который жил прямо за стенкой и собирался принять душ, никак не ожидал, что его друг так скоро придёт к нему, прося о помощи. — Поставил бы табуретку на табуретку, ничего бы с тобой не случилось, — со смешком подметил Чан, спускаясь на пол и протягивая Бёну его бумагу. — Кстати, зачем тебе?       Бэк благодарно принял стопку белых листов и задумчиво прикусил губу: не знал, как рассказать Паку о своём хобби, да и нужно ли это было? Ему всегда нравилось собирать оригами. Бён обладал разными талантами в совершенно разных областях, но оригами было его особой страстью. Особенно когда он нервничал. А в последнее время нервничал он много.       Естественно, Чана заинтересовала возможность создания из бумаги животных, птиц и прочих интересных существ. Он на некоторое время даже забыл, что планировал заняться домашними делами, разобрать вещи и принять душ. Хобби Бэкхёна завлекло его на несколько часов.       Пак научился складывать из бумаги кролика. Почему-то именно его и предложил Бэк попробовать первым. С попытки эдак пятой Чан научился сгибать бумагу правильно, а на десятом кролике уже наловчился и создал одиннадцатого почти идеальным.       Пока старший забавно пыхтел над своим животным, Бэк старательно пытался вспомнить алгоритм создания бумажного журавлика. В детстве он часто делал их для своих близких. Бэк ставил его на подарок в какой-то знаменательный день и дарил. Это был его способ признаться в своих чувствах, теперь он хотел поделиться им с Луханом. — Получилось! — воскликнул довольный своей работой Чанёль, и Бён поспешил поздравить друга. — Ого, вы тут устроили какой-то кружок рукоделия? — засмеялся Лухан, зашедший домой.       Сначала его удивило, что парни сидели на полу в центре комнаты по уши в бумаге, а потом его даже заинтересовало это занятие. Заставив себя присесть на пол, Лу лишь на несколько миллиметров повис в воздухе, если не приглядываться, то можно было подумать, что он и правда сидел.       Бэкхён почему-то сразу заявил, что Хань должен научиться делать журавлей, чем вызвал возмущение у Пака, первым заданием которого было создание кролика. Закатив глаза на поведение этого взрослого ребёнка, Бён согласился и даже предложил учителю Чанёлю показать Лухану, как правильно собирать кролика.       Пак был в восторге, казалось, он мог в любую секунду запищать от того, как ему всё это нравилось. И Бэк в очередной раз посмотрел на этого парня совершенно другими глазами. Складывалось впечатление, что всё время до их встречи Чанёль был глубоко несчастным человеком, словно он тащил за собой в одиночку непомерно тяжёлую ношу, но даже не мог посметь жаловаться. Сейчас Бэк не видел этого огромного камня переживаний, он видел красивые крылья, на которых Пак только учился летать. — Так нечестно! Почему ты сделал хорошего кролика лишь с шестью плохими?! Мне пришлось тренироваться десять раз! — как обиженный ребёнок, причитал Чанёль, вызывая на губах Бэка улыбку. — На самом деле, учитель всегда должен радоваться успехам его учеников. Представь, что перед тем, как научить тебя, я сделал удачного кролика лишь на пятнадцатый раз, — объяснил Бён, и Чан задумался, принимая такой вариант. — Молодец, Лухан, у тебя был хороший учитель. А теперь давайте складывать журавля. — Это, конечно, очень интересно, но мне нужно разобраться с домашними делами, так что я пойду, а вы продолжайте, — поднявшись на ноги и чуть поклонившись друзьям, Чан попрощался с ними и ушёл к себе. — Так зачем журавль? — с любопытством посмотрел на соседа Лухан, а тот загадочно заулыбался. — Я придумал, как тебе привлечь внимание Сехуна! — хлопнув в ладоши, Бэк протянул заинтересованному блондину аккуратно сложенного белого журавля.

***

      Впервые за долгое время парк жил, и жил он благодаря посетителям. Многие гости не хотели уходить, пока не опробуют каждый из представленных аттракционов. Они обошли парк от начала и до конца, но, когда время пробило 10 часов вечера, они поняли, что даже этого им оказалось мало.       Ворота закрылись вместе с последними лучами солнца, и в это же мгновение везде засияли огни. Щит парка включился без замедления, а это означало только одно — сегодня они защищены.       Из своего окна Бэкхён увидел, как опустели улицы, а Лухан ушёл куда-то с друзьями. У Бёна появилась возможность встретиться с Чунмёном и остаться незамеченным. Вряд ли его кто-то похвалит за то, что он решил разгуливать по парку без Чанёля, но он тоже взрослый человек, ему не нужны няньки. То происшествие с колодцем было лишь несчастным случаем, теперь Бэк будет осторожнее.       Воровато оглядевшись по сторонам, Бён закрыл дверь в домик и побежал вниз по мощёной дороге. Ему нужно было быстро увидеться с Чунмёном и вернуться обратно так, чтоб никто и не догадался, что он куда-то отлучался.       Палатка провидца уже была на горизонте, но откуда-то, как назло, вышли Кёнсу с Сином. Бэкхёну пришлось срочно прятаться за мусорку, что как нельзя кстати стояла рядом. Покачав головой из-за глупости всей этой ситуации, Бён глубоко вздохнул. Дрессировщики его не заметили, поэтому можно было бежать дальше. — О, так ты пришёл! — заулыбался Чунмён, когда в его палатку, словно ураган, ворвался Бэкхён, пытаясь отдышаться. — Всё хорошо?       В попытке не выдавать себя, Бён резко выпрямился и кивнул. Тело всё ещё просило о воздухе, но он мог позволить себе лишь небольшие вдохи. — Очень хочу узнать будущее, — объяснил свою спешку Бэкхён и сел напротив Чунмёна.       Брюнет понимающе кивнул и положил ладони на шар, полностью наполненный водой. Бэк впервые видел такую альтернативу хрустальному шару, но, прекрасно помня, что провидец управлял водой, даже не удивился.       Чунмён попросил младшего положить руки под шар ладонями кверху и закрыть глаза. Его голос проникал под кожу, а энергия, которую Бэк должен был вообразить себе, тёплыми волнами тянулась к воде.       Для любого стороннего шар был похож на аквариум — бесполезная ёмкость с жидкостью, но только не для Чунмёна.       Руки, улыбки, глаза — картинки сменялись быстро, едва понятные детали, которые не несли никакой смысловой нагрузки, но брюнет ничего не мог поделать. Впервые вода вела себя так странно, словно играясь с провидцем, не желая показывать того, чего он хотел.       Внезапно всё прекратилось, и Чунмён собирался попросить Бэка открыть глаза. Но спокойную водную гладь охватили пламенные цветки. Они набирали цвет и силу, пока из простого видения не превратились в настоящий огонь.       Почувствовав жжение, Бён одёрнул руки и открыл глаза. Чунмён испуганно смотрел на Бэка, пока пламя медленно тонуло в воде, а палатку наполнял густой запах горелой ткани со стола. — Что произошло? — с опаской спросил Бён. — Это я сделал? — Я не понимаю, — покачав головой, дрожащим голосом проговорил Мён, — огонь пришёл из видения. Бэк… тебе грозит ужасная опасность.       Бён крепко сжал в руках края футболки, не скрывая своего страха. Он хотел что-то сказать, может, даже возразить, но неожиданный крик снаружи палатки заставил их вздрогнуть и испуганно переглянуться.       Эта ночь не сулила им ничего хорошего.