***
Утро выдалось уютно-жёлтым, теплым и солнечным. Пробившийся в щель меж плотных зеленоватых штор луч дополз до подушки и пощекотал спящего доктора. Джон проснулся от далекого грохота и переклички рабочих, вывозящих с маленького дворика переполненные мусорные баки. Проспал. Не услышал будильник. Собственно, он и не ставил его. Чётная среда – день расследований, а не дежурств. Голова не трещала, но немного ныло плечо после вчерашних метаний по городу. Двигаться совершенно не хотелось, скорее, уткнуться носом поглубже в одеяло и что-нибудь такое намечтать, но... Внутреннее чувство дисциплины потребовало немедленно подняться. Попрыгали, поприседали, оделись.... сложили, заправили, спустились... почистили, вымыли, побрились... Почему сегодня вода холодная? Джон вышел из ванной и сделал несколько малоосмысленных кругов по гостиной, поднимая упавшие вещи. Странно, вроде вчера вечером он точно поднимал пульт и стулья задвигал. Потом заглянул в тесный аппендикс, называемый кухней, подобрал давешнюю картонку с чаем (чёрт, её-то он точно на полку ставил), нажал кнопку чайника. Шерлок, вероятно, после вчерашнего напряженного утра, изматывающего дня и совершенно обессиливающего вечера (Джон хихикнул про себя и залил кипятком пакетик Липтона) проспит до полудня. Будет шататься по квартире, задевая локтями, коленками все углы, шипя и стеная в голос, заснет в душе, а потом будет громко проклинать остывшую воду и счета коммунальной службы. Рядовая картинка. А вот вчерашние события таковыми явно не были. Джон торопливо опустился в кресло, поставил кружку с котёнком на стол и, потирая руки в предвкушении, включил ноутбук. Первое, что привлекло внимание, было откуда-то всплывшее расписание полетов из всех аэропортов Лондона в Сан-Франциско. Джон нахмурился и открыл журнал закрытых окон. Покупка билета. Одного. Непрямой рейс с пересадкой в Цюрихе. Три прямых рейса из Хитроу через два-три часа. Но этот рейс самый ранний, значит... Громко и как-то бестактно затрезвонил его мобильный. Номер он видел впервые, однако голос был знакомым до боли. – Доброе утро, дорогой доктор Ватсон. Чай вкусный? Сомневаюсь, но в буфете есть отличное печенье. Я надеюсь, вы в добром здравии и уже поняли, что Шерлок летит в Сан-Франциско, – произнесла Ирэн Адлер на одном дыхании. – Он обнаружил в телефоне мой номер и попросил позвонить ровно в девять пятнадцать, когда заберут мусор, и вы успеете умыться, заварить чай и включить лэптоп. – Какая предусмотрительность, – выдавил из себя Джон, отодвигая кружку подальше от края стола. – Вы опять успели что-то подстроить за моей спиной? Вчера вечером Шерлок явно не стремился в Америку. – Насколько мне известно, в последние года полтора он непрерывно перемещался по миру, у него открыт доступ практически во все страны; в Штаты он выезжал трижды, правда, на Восточное побережье. Скоро Шерлок будет в Цюрихе и сможет выслать эсэмэску. Джон, вас не игнорируют, но... Я сама не знаю, откуда такая спешка. Всё равно все интересующие его улики давно затоптали, потеряли или попросту выкинули... Где-то позади неё раздался звонкий вопль, и мисс Адлер быстро простилась с доктором. Джон положил телефон на столик, потер виски и покрутил головой, разминая шею. «Да сбежал он. От тебя, от меня, от брата, от Харри, от расспросов Лестрейда, – чтобы ни с кем не выяснять отношений. Нормальная реакция. Для страуса. Еще для школьника средних классов. Разгадает пару загадок – успокоится». Доктор поморщился. Всего месяц назад его жизнь была скучна и ограничена азимутом: больница – дом – кладбище (иногда) – поднадоевшие пабы (периодически). И вдруг всё разом изменилось, вновь приобрело звук, цвет и объем: вернулся его друг и увлёк его в водоворот событий и опасных приключений. Джон почти отвык от этой бурной жизни, а тут – что ни день, то новое открытие! Он вспомнил вчерашнюю встречу с Харри и рассмеялся. И всё же... Что-то ускользало. Какой-то флёр недоверия, недомолвок, недо-... В теплое солнечное утро в свой выходной он сидел в удобном кресле, холодильник был забит едой, на столике – открытый ноутбук на странице его блога... Нет, туда печатать нельзя, он обещал Шерлоку. Но что мешает записать черновик? Джон начал набирать заголовок: «Истэндский кросс». И почему ему так неуютно в этой уютной обстановке? За два года он привык быть один, так что же? Джон остановился посреди первого абзаца, когда осознал, что смертельно устал. Просто устал от этого привычного, выношенного одиночества.***
Шерлок прекрасно помнил, почему два с половиной года назад в спешке просматривал страницы с недвижимостью в Сан-Франциско. Это был единственный город в Штатах, в который ему хотелось бы вернуться – и в который попасть пока не удавалось. Двадцать четыре года назад мама взяла его с собой на какую-то многодневную конференцию и, пока она пропадала на заседаниях, начинающий социопат провел три дня кряду в обществе вальяжных морских львов. Звери лежали на мокрых досках и таращили на подростка собачьи глаза. Эти ленивые твари не нуждались в словах или ласке, так что они просто смотрели друг на друга – львы и юный Шерлок Холмс. А вокруг плыла музыка… Ему навсегда запомнился этот город-праздник, город-каникулы, невсамделишный, как «Расписные Леди»* на Стейнер-стрит. И одновременно с этим прохладный влажный воздух Фриско, его утренние туманы, старые особняки в викторианском стиле, выжившие после землетрясения 1906 года, и пестрая многоязыкая толпа горожан чем-то неуловимо напоминали родной Лондон… Он любил новизну только в гаджетах и компьютерных программах – обновленные инструменты верно служили его интеллекту и Работе. В быту Холмс предпочитал старые, проверенные временем вещи, свидетельствующие о своих хозяевах, в архитектуре – говорящие об истории и мастерстве. А вот стандартные коробки домов, однообразные высотки и сиротский декор мегаполисов вызывали столь пронзительное ощущение скуки и безысходности, что хотелось немедля забыться сном или чем покрепче. Нынешняя цель его путешествия – вилла «Виктория» – располагалась в ближнем пригороде Сан-Франциско, и окружавший её новомодный рай вдали от холмов откровенно не радовал. Пространства много, но фантазия архитекторов будто иссякла. «Виктория» была обычна, как стандартный многоквартирный блок или типовая школа с баскетбольным полем. Шерлок поморщился, прекрасно осознавая свой снобизм, но ничего поделать не мог: в этом месте не было ни на йоту очарования, как, к примеру, в центральных улицах того же Фриско, или как в старинном коттедже на границе с Шотландией, как в мамином розовом саду или даже в странноватом доме Генри Найта. Нулевая индивидуальность! Гектары площади вокруг были расчерчены на квадраты, по центру каждого торчал помпезный дом в колониальном стиле, дополненный голубым параллелограммом бассейна. Пальмы, драцены, одинаковые цветочные клумбы, газоны, кусты рододендрона, скамейки, гараж и так далее. Скучища! На воротах красовалась табличка «Продаётся!» – он уже выяснил, что у Тимми Тэйлора не было прямых наследников, дела шли совсем не так блестяще, как двенадцать лет назад, так что виллу собирались продать и разделить деньги между дальними родственниками. Холмс нажал кнопку звонка, постоял минут пять, но открывать ворота явно никто не торопился. Или сюда впускали только въезжающих на автомобилях? После третьей трели в дальнем углу заасфальтированного двора послышался дробный стук разлетающихся камешков. Некто шел по обрамлявшему клумбы крупному песку с галькой, при этом так шаркая ногами, что треск от разлетающихся камней предварял каждый его шаг метра на три. Детективу осточертело стоять спиной к солнцу, ибо в темном пальто было уместно разгуливать по осеннему Лондону, но никак не жариться на калифорнийском солнцепёке. Тучки рассеивались и, несмотря на вторую половину дня, температура стремительно поднималась. Шаги приближались, гнусавый тенор ныл что-то о тех, «кого нелёгкая носит в такую рань...» (Шерлок хмуро глянул на часы – было шесть часов пополудни). Наконец, обладатель линялой красной рубахи, оранжево-зеленой полосатой шапки и домашних шлёпанцев нехотя пискнул магнитным замком. (Рост не больше пяти футов семи дюймов, с похмелья, курит самокрутки, белый, левша, адепт растафарианства, фальшивый веган, много врёт, смешлив... и, похоже, просто придурок!) Холмс широко и фальшиво улыбнулся. Растаман почесал плечо под рубахой и посмотрел куда-то за спину. – Эй, приятель, да отворите же. Я представитель «Дейли телеграф»! У меня пара вопросов к вам или вашему напарнику. – (Должен быть второй, одному идиоту охрану бы не доверили, а двум дебилам – запросто.) – Мы делаем статью о политических и культурных деятелях девяностых, – и он небрежно помахал увесистой корочкой с невразумительной фотографией, сделанной автоматом в Хитроу. В автопортрет он вложил всю тоску, скуку и отрицательные эмоции от утомительного ожидания: надутые щеки, вылупленные глаза и волосы, специально взлохмаченные по обеим сторонам головы в форме рожек – клиент Бедлама в командировке. Он знал, что никто всматриваться не станет. – Э-э… мистер? – Хиггинс. (Этот пурист английской речи с детства был симпатичен Холмсу-младшему.Не говоря о том, что профессор не боялся высказывать всё, что думает, вблизи от него паслась «прекрасная леди» Одри Хёбберн, в которую Шерлок был влюблен где-то с четырех до пяти с половиной лет.) – А я Перси. Дык эта… нету тут специалистов по деятелям. Мы с Джо, – он кивнул на подоспевшего темнокожего собрата в дреддах и аналогичной шапке, – просто караулим, чтоб не ограбили, хотя что там грабить... Нас попросил подежурить дядя Джо, а его наняла сестра Мардж, которую пригласила риэлтерская контора… В общем, в непонятках мы совсем. – Мне надо всего лишь осмотреть дом и бассейн, в котором окончил свои дни почтенный мистер Тэйлор. Больше ничего. – Там даже не поплаваешь, – оскалил желтоватые зубы Джо. На вид он был постарше и немного сообразительнее. – Воду-то спустили. Вещей нет – их бывшая жена покойника все как есть вывезла, чтоб сестра евонная кукиш выкусила. Дом как гроб пустой, – Джо скорбно сложил брови домиком, чмокнул амулет, висевший поверх футболки, и как бы невзначай воздел к небу правую ладонь. Через мгновение в ней оказалась пара мятых бумажек. – Ребята, вот вам по двадцать долларов, и кто-нибудь может сбегать за пивом, а второй покажет дом и бассейн. Я про вас тоже напишу пару слов. Вы же хотите попасть в одну статью с Тимми Тейлором, Мадонной и э-э...Майклом Джексоном?
***
Пока вечером предшествующего дня Шерлок и Джон пытались с помощью виски примириться с появлением «американских родственников» и с собственными противоречиями, Майкрофт Холмс уже прокручивал в голове план своего опекунства. Юный Харальд Хэмиш должен был развиваться в лоне самых прогрессивных методик наиболее здоровым, безопасным и максимально рациональным образом, быть всесторонне образованным джентльменом, учтивым, но способным выразить личное мнение. Но это в будущем, в настоящем же ребёнку нужна была няня. Майкрофт хотел направить Антею в кадровое агентство, а потом вдруг вспомнил Майка Стэмфорда и его ненавязчивую памятливость. В своё время Холмс-старший пересмотрел множество кандидатур на роль «ушей и глаз» возле своего брата, однако Майк оказался слишком инертным, Лестрейд – слишком занятым, потом была череда совсем бездарных идиотов, пока на горизонте не забрезжила надежда в лице Джона Ватсона… И всё же толстяк Стэмфорд был бесценным кадром, когда дело касалось знакомств. Профессиональная память врача и неспособность ссориться, а главное – умение вовремя найти нужного человека делали его содействие весьма ценным и своевременным. Майк умел вовремя забывать и уж точно не стал бы продавать его секреты. Майкрофт наудачу набрал номер и после дежурных приветствий бросил фразу, что знакомое семейство ищет высококомпетентного профессионала, медика, психолога, педагога с дипломом («Можно с ученой степенью,» – уточнил Майкрофт) для взращивания одаренного отпрыска («Строго конфиденциально!»). На это Стэмфорд замялся, вероятно, поднял брови, потом рассмеялся и сказал: – О, так это же Мэри, Мэри Морстен. Она защитилась в июне по детской психиатрии и сидит теперь, умная дурочка, с докторским званием и без денег. Ей предлагали лекционный курс у нас, но в конце августа что-то случилось, ей пришлось уехать куда-то в… не помню, кажется в Корнуолл, и место заняли. Мэри теперь сидит на бобах. – Стемфорд прикидывал, что ещё сказать о профессиональных качествах коллеги. – Мне кажется, публичные лекции – не для неё. Доктор Морстен может часами наблюдать за ребенком, делать записи, искать решение проблемы, но читать толпе студентов – нет. Мэри вообще избегает сборищ. Но она очень хорошая и… Так имя Мэри Морстен впервые попало в круг почти правительственных интересов.
***
Дом был действительно обобран до нитки. Холмсу показалось, что кое-где были сняты декоративные панели со стен. По спальням гулял сквозняк, там-сям виднелись темные прямоугольники на месте изъятых картин, на полу периодически возникали островки нетронутой полировки, ощущалась нехватка ковров, портьер… Экс-супруга Тимми Тэйлора прихватила всё, что можно было вынести и вывезти. – Но ведь дом с обстановкой можно было продать дороже, – заметил Шерлок. – Но и делиться пришлось бы большим. Нет, миссис Тэйлор своего не упустит, – Джо был как будто горд скупердяйкой-наследницей. С обширной террасы второго этажа – кстати, отсюда открывался неплохой вид на залив, – Шерлок сразу приметил пустой бассейн и поспешил к выходу. Когда он обошел по круговой дорожке дом и приблизился к предмету своих поисков, совсем рядом послышался сдавленный крик, будто кому-то перерезали горло в гулкой подворотне. Детектив вздрогнул, Джо лениво обернулся. Вслед за ними из-за угла, слегка припадая на левую ногу, выбрался сильно потрёпанный павлин. Грязная неухоженная птица проковыляла по диагонали через автомобильную дорожку, продралась сквозь кусты и с очередным омерзительным криком свалилась в бассейн. – Это Альцгеймер, – пояснил Джо. – Его все так зовут. Бывшая мистера Тэйлора загребла всё, кроме птички. Старина Альц нагадил на капот её кадиллака, пока она следила за погрузкой. А мы его не гоняем, всё ж таки он явно наш брат – носит яркие цвета и любит конопляное семя. – Походка у него немного странная, – отметил детектив, провожая взглядом пыльный хвост Альца. – Его хозяин для оргий купил, да, видать, кто-то придавил ненароком. – Для чего? – Шерлок даже переспросил, настолько буднично это прозвучало. – Ну… он приглашал разных гурий там, гетер, гейш, а вокруг в райских кущах должны были бродить павлины. – Если гурии выглядели как Альц, боюсь, дела хозяина виллы сильно пошатнулись в последние годы. – Не-а, – Джо подмигнул сыщику. – Тут такие девочки ходили! Одна дня через четыре после похорон заезжала и спрашивала про дом, будто искала что-то. Или забыла… Но после экс-миссис Тэйлор там можно разве что на роликах кататься, благо она паркет не вскрыла. Хотя странно... – Что именно? – Да что не вскрыла... – И как выглядела? – Миссис Тэйлор-то? Кошмарная белая ведьма. – Да нет, та, что заезжала. – А-а, ну такая… Брюнетка типа как из кино. Шпильки, темные очки, попа на месте, все остальное тоже… Шерлок нетерпеливо воздел очи к небу и заодно огляделся. За время беседы с Джо он проследовал за стариной Альцем сквозь пересушенные кусты рододендрона (дождя не было очень давно, олухи не поливают) и остановился на краю бортика. Птица бродила по дну, недовольно скребла лапами скопившуюся за пять недель пыль, сухие листья и прочий мелкий мусор. С регулярностью в три минуты павлин горестно вскрикивал, раздражая музыкальный слух Холмса, который продолжал осматривать виллу теперь уже снаружи… Его взгляд скользил, отмечая то общие виды, то отдельные забытые предметы. Стена дома, видный отсюда въезд, подсобные помещения, забытая садовая тачка, открытая дверь какой-то кладовки, торчащий оттуда край ярко-голубого мешка для мусора… Мусор! Вальсирующим шагом, продолжая вполоборота разглядывать основное здание, – плоская крыша с балюстрадой, тонкие белые колонны, скрывающие конструкцию из стекла и бетона, опрокинутое кресло на балконе второго этажа, – Шерлок добрался до заветной дверцы и заглянул внутрь. Кроме мусорных пакетов, забитых пластиковой посудой и консервными банками, он сразу заметил… Стоп! А это что здесь делает? Одинаковые пакеты, два полных и один наполовину пустой, с ярко-синей формулой и подписью «Морская соль». – Бассейн наполняли морской водой? – резко прервал он бормотание Джо. – А? Да, мистер Тэйлор должен был принимать морские ванны, болел чем-то вроде почесухи нервной, вот и прописали ему… Ну конечно! Это объясняло светлый оттенок мусора на кафеле резервуара, седой налет на перьях Альца, сизоватый оттенок кустов, свешивающихся над дальним концом бассейна, – соляная пыль! Не один раз и не два – постоянно присутствующая соль. – …Или псориаз, – продолжал разглагольствовать Джо, – да еще какие-то болячки, чихал он… Шерлок уже спрыгнул вниз, стараясь не вступать в птичий помет, взгляд его обшаривал каждый сухой лист, каждую плитку… Решетки! – А что бассейн не помыли? – вновь прервал он словоохотливого растамана. – А зачем? Новый владелец всё равно ремонтировать будет: плитка старая, отваливается… Детектив притопнул ногой – в воздух взвилась тончайшая соляная вуаль и осела на лаковую поверхность туфель, – и направился к решеткам слива в дальнем конце резервуара. Если что и могло остаться – оно застряло там. Рука непроизвольно нащупала увеличительное стекло. На второй справа дырчатой плитке что-то блеснуло. Что это? Мельчайший фрагмент какой-то давно высохшей субстанции. Засохший клей? Органика? Что-то странно знакомое и при этом совершенно чуждое… – Эй, брат, а ты уверен, что ты именно журналист? – раздался высокий голос Перси. Он уже вернулся с пивом и сейчас недоверчиво всматривался в согбенную спину в темно-сером пальто. Холмс не сразу удостоил его ответом, продолжая сосредоточенно отковыривать стеклистые остатки в пакетик для вещдоков. Наконец он выпрямился в полный рост. – Я – известный похититель мусора и птичьего дерьма. Персиваль, вы зануда, пейте пиво и заткнитесь. Джо тихо заржал, со щелчком вскрывая банку, и добавил: – Перси, ставлю полдоллара, что он какой-нибудь великий сыщик. – Доллар, что не коп, – немного обиженно прогнусавил его напарник. – Он британец и псих, похоже. Одно пальто чего стоит. Я чуваков в пальто видел только на Рождество. – Причем в красных и в компании оленей… В этот момент раздалась характерная заливистая трель – Шерлок уже слышал её по ту сторону ворот, – кто-то пришел с визитом. – Ого, к нашему мистеру Пальто подоспела подмога… Аншлаг сегодня. – Негр с сожалением посмотрел на недопитую банку пива. – Вы никого не ждёте, профессор Хиггинс?! – И Джо лениво направился к воротам, – Я сегодня без лаборанта, – огрызнулся детектив и на всякий случай отошел к дальнему бортику, рискуя запачкаться белёсой пылью. Отсюда он отлично видел ворота, но сам был надежно скрыт нависающими ветвями рододендрона. Джо не успел и слова вымолвить, как был резко отодвинут в сторону вбегающими людьми – Шерлок насчитал троих. Руководителя группы он узнал мгновенно. Ещё бы! Именно с ним были тесно знакомы мусорные баки миссис Хадсон. Светлые волосы, лошадиное лицо со шрамом, холодный взгляд – и немедленный вопрос к растерянным сторожам: – Где он? – Э-э, – Джо покосился на пистолет, – кто? – Он там, – заискивающе вякнул Перси. Продолжения диалога Шерлок уже не слышал, ибо в этот момент сиганул через борт бассейна прямо в душно-солёные кусты. Где-то справа раздался нечеловеческий вопль старины Альца – и одновременный выстрел. Истошный крик прервался, и Шерлок испытал внезапное чувство благодарности к пернатому маразматику. Он был уже в узком проулке, отделяющем виллу «Виктория» от почти идентичной «Терезии». Или «Магнолии», черт бы побрал эти сентиментально-примитивные названия! Поворот, еще поворот, чёрт, тупик, мусорные баки, разворот, ага, выход на улицу… Он бежал, стараясь выровнять дыхание на раз-два, рассчитывая силы. За спиной слышались крики, топот бегущих ног, шум заводящегося мотора, – и вдруг беглец заметил небывалый оазис нестандартности. Средоточие спасительной безвкусицы в стерильном мирке богатого квартала! Прямо перед глазами детектива-консультанта над дорогой нависал огромный рекламный щит, скрывавший за собой невзрачное голубое здание с минимумом оконных проёмов. Аквариум Прикса! Экзотика рядом с вашим домом! Кормление акул! Медузы-мутанты! Коралловый риф! Скидки детям, пенсионерам, беременным и каждую пятницу! Все к Приксу! Мистер Прикс, судя по облупившейся краске и выгоревшей рекламе, был близок к разорению. Соседи явно не жаловали его визитами. Само здание аквариума было лет на десять старше окружавших его богатых домов и строилось в расчете на иную публику. Посетителей видно не было, к тому же оставалось всего пятнадцать минут до закрытия. Шерлок вывернул карманы перед несколько опешившей контролёршей и бросился в спасительный сыроватый полумрак. Единственным источником света были неоновые лампы, освещающие аквариумы изнутри – синие, бирюзовые, изумрудно-зелёные, фиолетовые, они подчеркивали яркие наряды тропических рыбок, а черные силуэты акул на их фоне выглядели особенно зловеще. Позади слышно было клацанье каблуков по плитке и шарканье резины по линолеуму – его преследователи и не думали отрываться. К счастью, они пока не пытались открывать пальбу – в случае рикошета оказаться захлёстнутым цунами даже комнатного масштаба никому не улыбалось. Шерлок мыслил в том же направлении – нужно всего лишь успеть… И вдруг коридор закончился. Слева метрах в пяти горела зеленая табличка «запасной выход», а прямо по курсу переливался бирюзой и арктической белизной самый большой аквариум с заманивающим слоганом: «Ужас северных вод! Полярная цианея! Смертельная шевелюра!» «Что за ерунда! – мелькнула мысль. – Никакой шевелюры, кроме моей, в радиусе десяти метров не наблюдается». Действительно, аквариум был почти пуст, исключение составляла стая серебристых рыб, сильно смахивающих на селёдок из супермаркета. Рядом с запасным выходом стоял тяжелый огнетушитель на треноге. Детектив метнулся к орудию будущего вандализма, подхватил тяжелый баллон и одновременно развернулся лицом к погоне. Полы пальто просвистели в воздухе, обхватывая колени. Нельсон (да, именно так звали Американца) и запыхавшиеся его товарищи затормозили метрах в трех от всклокоченной фигуры с красным баллоном. – Я знал, – просипел Американец. – Как только всплыла фамилия сдохшей дамочки, я сразу догадался, что и следующий покойник на подходе. Целый месяц!.. – Я частное лицо, милейший, – почти спокойно отозвался детектив. – Что у вас есть на меня, чтобы так рьяно преследовать? Лишили жизни несчастную птицу. От вас постоянный урон мирному населению, Нельсон! – Интерполу вы нужны как убийца некоего Ричарда Брука, как фальсификатор, похититель детей и террорист. Вы крайне опасный элемент… Вы фабрику в Цинциннати взорвали! – Да вы с ума сошли! – Шерлок от возмущения чуть не выронил огнетушитель. – Меня давно официально оправдала полиция, я уже молчу о снегопаде из кокса в Цинциннати. Поверьте, это было нелегко, учитывая мои прежние привычки. Я избавил вашу страну от головной боли, а вы в меня кольтом тычете? Или вам так баки во дворе понравились? Проговаривая всю эту гневную тираду, он едва заметно напрягся и, спружинив, оторвался от пола, одновременно поднимая над головой своё тяжелое орудие. Один из напарников Нельсона дёрнулся и спустил курок. – Идиот! – заорал старший, но пуля уже ударила в поверхность толстого стекла. Ударная волна мгновенно разбежалась паутиной из мелких, подсвеченных неоном трещин. Вместо того чтобы бросить баллон вперед, Шерлок зашвырнул его за спину, прямо в центр образовавшейся «мишени» – и прыгнул вправо. Выход был заперт на задвижку, но отодвинуть её заняло полторы секунды. Позади раздался скрежет, грохот, звон и ругань. Стеклянная преграда обрушилась, и водяная стена накрыла незадачливых цэрэушников. Мгновенное фото, выхваченное вспышкой сознания, еще некоторое время висело перед внутренним взором Шерлока: обреченная селёдка, в рапиде зависшая в воздухе и затем звонко шлепающая Нельсона по щеке, оставляя после себя серебристый липкий след…Февраль, 2014