Часть вторая
– Джон, тут Шерлок звонит! – голос Гарри разносится по всему дому, и Джон в который раз удивляется, как он еще не оглох, живя с ней рядом. Он бежит по лестнице, перемахивая через ступеньки, потому что знает – если он не поторопится, Гарри начнет сама болтать с Шерлоком, и тогда отобрать у нее телефон будет практически невозможно. – Привет! – выдыхает он прямо в трубку. – Здорово, что ты позвонил. – Ты говоришь так, будто я делаю это раз в год. Привет, Джон, – Шерлок пытается совладать со своим голосом, который не так давно начал ломаться. – Мне нужно обсудить с тобой кое-что. Это звучит немного зловеще, но Джон, привыкший за последние два года обсуждать по телефону абсолютно все, просто кивает. Шерлок, будто увидев это, продолжает. Однако тон его становится немного напряженным. – Твоя тетя... она не должна знать, что мы говорили об этом. У нее был инсульт, это... что-то в мозгу, я не очень понял из медицинского справочника. Она была в больнице, теперь уже дома. Но ей тяжело ходить, Джон. Мы помогаем ей, покупаем продукты и все такое, но она постоянно твердит, что может справиться и сама. У вас в семье что, все такие упрямые? Шерлок замолкает, и Джон пытается переварить услышанное. Он знает, что инсульт и его последствия – это очень серьезно (отец часто смотрит разные передачи по телевизору). Конечно, тетя никогда не признает, что ей нужна помощь – она давно привыкла справляться со всем сама, – но Джон просто не имеет права оставлять ее одну в таком состоянии. Именно тетя была рядом с ними, когда мамы не стало. Воспоминания заставляют Джона поежиться. Прошло три года, но боль никуда не исчезла, просто притупилась. Если Джон потеряет еще и тетю, это будет просто ужасно. Мысли об этом придают ему решимости. – Я приеду, Шерлок. Мы приедем. – Но... Джон, – кажется, друг ошарашен. – Как же ваш отец? Что он скажет? – Все равно, – на самом деле это не так, но Джон не позволит страху перед отцом остановить его. – Мне уже исполнилось шестнадцать, я могу сам решать за себя. А Гарри я здесь одну не оставлю, она и сама очень хочет вернуться в Англию, ты же знаешь. – И все-таки, Джон, он ведь не отпустит вас просто так, – Шерлок пытается рассуждать рационально, но в его голосе явственно слышится радость. – Отец теперь мало что соображает, если честно. Он пьет все больше и больше, нас почти не замечает. Думаю, он уже жалеет, что забрал нас тогда. Я поговорю с ним. Если не получится, то уедем без его согласия. Он и без нас отлично проживет, а вот тетя – нет. – Я буду только рад, если ты вернешься, Джон, – тихо говорит Шерлок. – Но будь осторожен. И обязательно позвони, когда все решится. – Конечно. Ну, я пойду. До встречи, Шерлок. – До встречи, – отвечает друг.***
Джон приезжает в конце августа. В тот день идет дождь, и Шерлок стоит под большим зонтом на перроне, подпрыгивая от нетерпения. Отец ждет их в машине, читая газету, а Шерлок не может думать ни о чем другом, кроме того, что совсем скоро увидит Джона. Никто не знает, как сильно он тосковал – даже скрипке не всегда удавалось отвлечь его от грустных мыслей. Да и в школе не все было гладко, хотя Шерлок предпочитает не думать об этом. Звук приближающегося поезда заставляет его забыть обо всем, а сердце начинает биться так часто, будто он пробежал несколько миль. Проходит еще несколько мучительных минут, прежде чем он наконец-то видит Джона. Следом за ним выходит Гарри, и они, раскрыв зонт, протискиваются через толпу, ища глазами Шерлока, который стоит чуть поодаль – большое скопление людей все так же пугает его, как и раньше. – Вот же он! – звонкий голосок Гарри раздается совсем рядом, и в следующую секунду Шерлок уже смеется, потому что она пытается обнять его так крепко, как только может. – Ты же его задушишь, Гарри, – с улыбкой говорит Джон, а затем внимательно смотрит на Шерлока, будто не совсем узнавая. Шерлок знает, как сильно он вырос, но Джон тоже изменился, и теперь они оба стоят друг напротив друга, словно пытаясь принять все эти перемены. Шерлок не уверен, хочет ли Джон обнять его, но все его сомнения рассеиваются, когда тот, сокращая расстояние между ними, заключает его в объятия – теплые и надежные. – Поехали домой, – Шерлок едва владеет своим голосом, потому что эмоций, обрушившихся на него, слишком много. Он берет чемоданы Гарри, и они втроем, говоря обо всяких пустяках, покидают перрон.***
Джон снова чувствует себя как дома, обустраиваясь в той же самой комнате, где жил два года назад. Он слышит, как Гарри увлеченно обсуждает что-то с тетей, и напряжение, не отпускавшее его последние две недели, постепенно уходит. Бесконечные споры с отцом, попытки его убедить и настойчивое желание поскорее оказаться в Вейбридже – все это теперь позади. Джон до сих пор не знает, как ему удалось оставить последнее слово за собой. Так или иначе, это не принесло никому вреда – напротив, этот переезд поставил все на свои места. Джон думает о том, как здорово было снова увидеть Шерлока, и о том, как они оба повзрослели. В этом году Джон уже будет учиться в старших классах, и учеба станет немного сложнее – новые предметы и подготовка к экзаменам, – но он надеется, что будет видеть друга так же часто, как и раньше. Последние дни лета проходят оживленно – Джону с Шерлоком есть что обсудить, да и Гарри все время придумывает какие-то развлечения. Джон пытается привыкнуть к тому, что Шерлок теперь выше него, а тот, в свою очередь, к тому, что у Джона иногда появляется легкая щетина, если он долго не бреется. В конце концов, они приходят к выводу, что взрослеть – это одновременно странно и интересно, но все же будет лучше, если они больше не будут разлучаться на такое долгое время. Шерлок показывает Джону все свои научные заметки (именно так он их называет), которые больше похожи на работу взрослого человека, чем на записи школьника. – Ты хоть понимаешь, какой ты умный? – говорит Джон, сидя на кровати в спальне Шерлока и листая тетрадь, в которой друг записывает результаты экспериментов с почвой. Не услышав ответа, он поднимает глаза и видит, как Шерлок смотрит на него широко открытыми глазами. – Джон... Джон, кажется, никто так не думает, кроме тебя. Это звучит так неправильно, но при этом уверенно, что Джон понимает – все эти два года никто (кроме членов семьи, конечно) не говорил Шерлоку ничего хорошего. – Однажды они все поймут, – говорит он другу, и тот осторожно садится рядом с ним. – Ты вырастешь и покажешь всем, на что ты способен, Шерлок. Я уверен в этом. – Я так рад, что ты снова здесь, – отвечает Шерлок шепотом и кладет голову на его плечо. – Спасибо.***
В начале нового учебного года Шерлок записывается на бокс – это была идея Джона, но родители и Майк полностью ее поддержали. Да и сам Шерлок понимает, что ему просто необходимо научиться защищать себя – пускай он и считает силовой метод решения проблем грубым, но иногда только он и является эффективным. Тренировки, как ни странно, нравятся ему, и после нескольких недель занятий он с удовольствием отмечает, что его тело становится более мускулистым, чем раньше. Джон все так же занимается футболом – его приняли обратно в команду без лишних разговоров. Шерлок думает, что однажды Джон даже сможет стать в ней капитаном. Несмотря на то, что у них обоих теперь не так много свободного времени, они все равно проводят вместе почти каждый вечер. До тех пор, пока в один ноябрьский день в классе Джона не появляется новенькая. Ее зовут Эмма, и все от нее без ума. Шерлок не совсем понимает, почему, ведь она выглядит совершенно обычной и неинтересной. Но, кажется, у Джона на этот счет иное мнение – он говорит о ней без умолку, и это безумно раздражает. Более того, его успеваемость снижается, и иногда ему приходится просиживать весь вечер за уроками, чтобы хоть немного исправить оценки. Шерлок надеется, что все это не затянется надолго, но в середине декабря ситуация становится просто катастрофичной – эта Эмма приходит к Джону в гости. Шерлок уже там – сидит в гостиной, читая миссис Тёрнер вслух «Отелло», пока она гладит Джону школьную форму, – и появление этой девушки в доме сбивает его с толку. Джон объясняет, что обещал Эмме помочь с математикой (в которой, как Шерлок знает, он и сам не очень силен), и они вдвоем удаляются в его спальню. Миссис Тёрнер выглядит не очень довольной, но от комментариев воздерживается. Шерлок же чувствует себя подавленным, хотя и не понимает, почему. Ведь Джон, несмотря ни на что, останется его лучшим другом, даже если эта Эмма... – Шерлок, кто она вообще такая? – неожиданное появление Гарри прерывает его внутренний диалог. – Он что, влюбился в нее? – Гарри, милая, тебе лучше спросить об этом Джона, – миссис Тёрнер отвечает вместо него, и Шерлок благодарен ей за это. – Я схожу к ним, спрошу, не хотят ли они чаю, – и, прежде чем кто-то успевает ее остановить, Гарри убегает наверх. Возвращается она лишь спустя пятнадцать минут. – Она такая болтливая... Даже больше, чем я, – говорит она со смехом. – Она задавала мне столько вопросов, что я чуть с ума не сошла. Пойду, позвоню Кларе – надо рассказать ей. – Пожалуй, я пойду домой. Дочитаю завтра, хорошо? – Шерлоку хочется уйти отсюда, и миссис Тёрнер не возражает, только немного грустно улыбается. – Возьми с собой булочки, которые я отложила для вас, твоя мама будет очень рада, – говорит она, а Шерлок думает о том, заметит ли Джон его отсутствие. – Обязательно. До свидания, миссис Тёрнер. – До свидания, милый. Шерлок еще никогда не чувствовал себя таким одиноким, как в тот вечер. Он засыпает очень рано, утомленный своими мыслями, и ему всю ночь снится один и тот же сон, в котором он никак не может открыть какую-то тяжелую дверь, и даже Джона нет рядом, чтобы ему помочь.