***
Конец зимы пролетает незаметно, а весна приносит Шерлоку новую идею для его исследований. Однажды, придя в гости к Джону, он обнаруживает в его комнате большую коллекцию старинных монет – оказывается, мама Джона в молодости собирала их. Они долго разглядывают их, а потом идут домой к Шерлоку, чтобы рассмотреть все это под микроскопом. Точнее, рассматривает в основном Шерлок, а Джон записывает все данные в научный блокнот – его почерк гораздо лучше. Это захватывает их обоих на долгое время – они обнаруживают несколько похожих монет среди старья в доме Шерлока, покупают книгу о нумизматике (для этого они вместе копят деньги, а потом едут в Лондон, что становится их первой долгой поездкой без взрослых) и даже находят лавку нумизмата в Вейбридже, владелец которой с удовольствием отвечает на все их вопросы и дарит им одну старую турецкую монету, привезенную им из путешествия по странам Востока. Все идет своим чередом – учеба, прогулки, футбольные матчи Джона, на которых Шерлок неизменно присутствует, и даже походы в кино с Гарри и Кларой. Шерлок больше не сомневается в друге, но однажды, в конце весны, происходит то, чего никто из них не ожидал – в Вейбридж приезжает отец Джона. Казалось бы, это должно быть хорошим событием, но Джон определенно не рад – Шерлок понимает, почему, когда ему выпадает возможность познакомиться с мистером Уотсоном. Шумный и самодовольный, он сразу вызывает у Шерлока негативные эмоции, а Джон и Гарри рядом с ним становятся тихими и немного испуганными, хотя он и пытается показать себя хорошим отцом. Однако все это не так ужасно, как то, что происходит дальше. – Шерлок! – голос Джона раздается совсем близко, и Шерлок выглядывает в окно. На улице уже ночь, но ему удается разглядеть макушку друга, а затем – его злое лицо и сжатые кулаки. Шерлок знает, что родители спят очень чутко, но все равно решается выйти из дома, надев ботинки и накинув куртку прямо на пижаму. Джон, увидев его, идет навстречу, и Шерлок чувствует, как что-то тяжелое сдавливает его сердце, когда друг подходит ближе. – Он хочет увезти нас домой. Отец. Он за этим и приехал. Сказал, что сам будет нас воспитывать, – Джон говорит это на одном дыхании, смотря куда-то в сторону, будто пряча глаза. Шерлоку кажется, что все это – страшный сон, но Джон берет его за руку, и реальность происходящего становится очевидна. – Я не понимаю... Джон, он ведь не хотел... Ты говорил, что ему было все равно, что он забыл о вас... – Видимо, не забыл, – голос друга дрожит от злости. – Он думает, что так будет лучше. Мы с Гарри сказали, что не хотим, но он ответил, что это решать не нам. Это звучит слишком ужасно, и Шерлок ощущает тошноту и ком в горле, а затем – теплые слезы на своих щеках. Он вытирает их рукавом куртки и заставляет себя успокоиться. Джону сейчас гораздо хуже, чем ему. – Хочешь сегодня переночевать у меня? – Джон кивает, и они осторожно входят в дом, не говоря ни слова. Согревшись под теплым одеялом, они долго говорят о всяких мелочах, стараясь отвлечься, и в конце концов Джон засыпает, а Шерлок не смыкает глаз до самого утра, думая о том, что будет с ними дальше.***
– Ты думаешь, я не люблю своих детей? В конце концов, я их отец и имею право забрать их домой в любое время! Твоя помощь нам больше не нужна, Джейн! Я знаю, что они хотят домой! – Ты совсем не знаешь своих детей, Хэмиш. А они не знают тебя. И не нужно повышать голос, в конце концов, ты находишься в моем доме. Я знаю, что ты вправе забрать их, но после того, как ты с ними поступил, это будет неправильно. Им хорошо здесь, у них обоих появились друзья... – Ничего, найдут новых, они же всего лишь дети! – Дай им хотя бы закончить учебный год в этой школе! После этого наступает тишина, которую нарушает лишь тиканье часов, и Джон тихонько пробирается в свою комнату. Никто не должен знать, что он ночевал не дома, да еще и услышал спор отца и тети. Он думает о том, что отец, возможно, все же даст им отсрочку – тогда у них с Шерлоком будет еще немного времени. Сегодня воскресенье, и они могли бы провести его вместе, если только отец не повезет их с Гарри в Лондон, как обещал пару дней назад. Вечером того же дня, когда Джон возвращается от Шерлока (они несколько часов подряд смотрели фильмы про индейцев), тетя сообщает ему, что отец согласился отложить отъезд до лета. Сам отец не говорит ни слова, чему Джон очень рад. Гарри все так же грустит – она не хочет расставаться с подругой и одноклассниками, с которыми подружилась, – и Джон не может ничем ей помочь. Сам он предпочитает не думать о том, что будет, когда придет время уезжать. Может быть, говорит он сам себе, отец еще передумает.***
Шерлок никогда не думал, что время способно так стремительно бежать, но сейчас, когда он знает дату отъезда Джона – пятнадцатое июня – он чувствует, что дни проносятся мимо него с бешеной скоростью. Он не знает, есть ли способ сделать так, чтобы друг остался, и это раздражает его. Сам Джон мрачнеет с каждым днем, и с этим тоже ничего нельзя поделать. Шерлок злится из-за того, что ему всего двенадцать лет, и никто не станет его слушать, какими бы правильными ни были его слова. Он всего лишь надеется на то, что Джон его не забудет, и что однажды, когда оба они станут взрослее, они смогут снова жить в одном городе. Но страх потерять друга навсегда не оставляет его, и в один из солнечных майских дней он придумывает кое-что. – Джон! Джон! – он догоняет друга на пути в столовую, и тот смотрит на него с удивлением. – Помнишь, в том фильме про индейцев, который тебе так понравился, говорилось про клятву на крови? – Ну... да, помню. А что? – Это очень сильная клятва, Джон, – Шерлок очень волнуется, говоря это. – Она связывает людей очень крепко, и если они что-то пообещают друг другу, они не смогут нарушить это обещание. Понимаешь? Джон все понимает. Он берет свою порцию обеда и чай для Шерлока. – Хорошо. Ты думаешь, мы должны написать наши клятвы на бумаге или что-то вроде того? – он говорит абсолютно серьезно, хотя Шерлок боялся, что он скажет, будто все это – полная ерунда. – Я думаю, это не так важно. Мы можем сделать это сегодня? – Да, конечно, – Джон едва заметно улыбается, и на душе у Шерлока становится легче. Они решают, что лучше всего будет провести этот маленький ритуал вечером, когда уже стемнеет. Дождавшись захода солнца, они встречаются возле дома Джона и идут в парк. В кармане Шерлока – маленький перочинный нож, и он думает о том, какой он, должно быть, острый. Они встают под своим любимым дубом и молча смотрят на друга, не зная, с чего начать. В конце концов, начинает Джон. – Я, Джон Хэмиш Уотсон, клянусь, что всегда буду твоим лучшим другом, даже если мы будем не рядом. Клянусь, что никогда не забуду о тебе и всегда приду на помощь. Клянусь, что прочту все книги, которые мы хотели прочесть. Он замолкает, и Шерлок понимает, что теперь слово за ним. – Я, Уильям Шерлок Скотт Холмс, клянусь, что всегда буду твоим лучшим другом. Клянусь, что никогда не буду забывать позвонить тебе и спросить, как у тебя дела. Клянусь, что когда-нибудь смогу сделать так, чтобы мы снова жили рядом и больше не расставались. После этих слов Шерлок чувствует, как слезы собираются в уголках его глаз, но он знает – сейчас не время плакать. Вместо этого он достает нож, отдает его Джону и смотрит, как тот легко проводит лезвием по ладони левой руки. Кровь такая яркая, и они оба несколько секунд наблюдают за ней, а затем Шерлок берет нож (руки немного дрожат) и делает то же самое, но только на правой руке. Боль сильнее, чем он думал, но все это неважно. Они кивают друг другу и пожимают руки, смешивая свою кровь, и в этот самый момент, несмотря на всю горечь предстоящей разлуки, Шерлок чувствует себя невероятно счастливым.