Autumn Leaves

Осенние листья, кроющиеся и невидимые под достаточно толстым настилом снега, давали понять о том, что зима вступила в свои законные права, а учеба в Хогвартсе вновь развернется с полной силой. Ребята проделали свой привычный путь от Лондона до школы чародейства и волшебства, вновь вошли в двери любимого замка, снова с разбегу плюхнулись на свои кровати. Удивительно, но, наверное, в Хогвартсе сейчас не найти ученика, который бы сказал, что не успел соскучиться по этой атмосфере и обществу, несмотря на то, что прошло всего две недели. Январь, неожиданно явившийся после четырех незаметно пролетевших месяцев, встретил юных волшебников солнечной, но достаточно холодной для тех краев погодой. Снег искрился блестками, приятно шурша под ногами, кругом радовались новым встречам друг с другом множество ребят, а в замок в этот момент заходили две девушки, активно жестикулируя, явно при этом что-то обсуждая. - Дани, тебе не кажется, что Луи этот… странный какой-то? – Элеонор тащила свой чемодан наверх, пока ее подруга неуверенно пожимала плечами: - Не знаю, не знаю… Мне кажется, что он плохо влияет на Гарри,- нахмурилась Даниэль, помогая подруге с поклажей и одновременно прослеживая путь Томлинсона, который двигался не очень далеко в направлении подземелий Хогвартса. - Как он может вообще на него влиять, если они даже не общаются? – усмехнулась Элеонор. - Ну, этого я тоже не знаю,- вздохнула смуглая девушка, помогая подруге протащить чемодан через отверстие в стене, ведущее их в спальни Когтеврана. - Но я с тобой согласна, вообще-то,- подытожила Элеонор,- значит, мы делаем вывод, что Гарри и Луи общаются, причем тайно,- глаза Колдер заблестели, а на ее лице появилась неоднозначная улыбка. - Ты хочешь сказать, что Гарри скрывается? Но… зачем? – недоумевала Пизер. - Ну, как зачем? Чтобы скрыть свою связь с… с… - девушка замялась. Она встречалась с подобным поведением у парней, поэтому в ее голове уже выстроилась четкая картинка представлений о том, что же происходит с Гарри, который вдруг стал слишком чистоплотным, иногда чересчур раздражительным, а порой просто самым счастливым человеком на свете. Но разве может она рассказать такое кому-то, не выяснив перед этим все до конца? – С парнем из Слизерина, конечно же! – нашлась Элеонор. – Гарри ведь всегда недолюбливал его учеников, а тут он, по-видимому, начал дружить с кем-то со «змеиного» факультета. Нехорошо для Гриффиндорца,- пожала плечами шатенка, раскладывая вещи обратно по полкам в шкафу. - А я думаю, что это совершенно не важно – кто ты, откуда ты… Если человек хороший, почему бы не подружиться с ним, Эли? Этот вопрос поставил Элеонор в тупик, но она решила просто промолчать, чтобы не взболтнуть лишнего.

***

- Ну, как отдохнул, Луи? – Филлис уселась напротив Луи во время обеда в Большом зале. Наложив себе в тарелку салата и овощей, она сложила руки на столе и принялась ждать, видимо, подробного пересказа. - Отлично. Спал, жрал, ну, а об остальном не очень приятно говорить за столом,- безучастно ответил Томмо, жестоко «расправляясь» с жаркое перед собой. - Смешно, Луи, смешно,- Малфой саркастично похлопала в ладоши, а ее губы вытянулись в неприятной улыбке. – А теперь давай серьезно. Ты продумал оставшуюся часть плана, или, как всегда, балду гонял? - Слушай, Лис, я сделал все, что было в моих силах. И буду делать до тех пор, пока мы в этом будем нуждаться. Все в порядке, все давно расставлено по своим полкам. Теперь я могу спокойно поесть? – мысленно матерясь на девушку за то, что она своим телом загораживала Луи обзор на Гарри, буркнул Томлинсон. - Да, конечно, приятного аппетита,- фальшиво улыбнувшись, уступила девушка, вставая из-за стола, так и не притронувшись до этого к еде. – Не опоздай на Нумерологию,- и, взмахнув длинными белыми волосами, черноглазая гордой походкой вышла из Большого зала, сжимая в руках тонкую стопку тетрадей.

***

Все время так называемого отдыха, Гарри провел в мечтаниях о Луи. И это, честно говоря, начинало по-настоящему сводить с ума. Гарри пару раз назвал свою родную сестру его именем, ссылаясь потом на то, что он просто очень сдружился с этим парнем, и теперь его имя вечно у него на языке. О, да, сдружился – просто не то слово! Стайлс был так рад, что снова возвращается в Хогвартс, что снова будет иметь возможность каждый день бесстыдно пялиться на Луи, что, сев в вагон поезда, подпрыгивал каждую минуту, вызывая у остальных парней бурю смеха. Но, вернувшись в замок, Гарри понял, что ничего не изменилось. Он снова ловил на себе заинтересованные взгляды шатена, встречался пару раз с ярким взором его глаз, иногда касался его теплых, нежных рук… Но это было все, чем приходилось довольствоваться Гарри. Жуткая, просто зияющая дыра безысходности поселилась в его сердце. Причем, правильнее будет сказать – на месте сердца, ведь его Луи Томлинсон умудрился украсть почти три недели назад. Гарри заметно поник, в хорошем настроении его можно было застать все реже, а вот в учебу парень окунулся с головой. Стайлсу удалось осилить много того материала, который до этого никак не хотел откладываться в его голове. И теперь Гарри думал, что, быть может, не так уж это и плохо – занимать себя чем-нибудь полезным время от времени. Но, вновь пересекаясь с Луи в каком-нибудь коридоре, к примеру, Стайлс терял снова всякие надежды, и это ломало изнутри. И зачем он, вообще, подпустил этого непонятного Луи к себе так близко? Почему не ударил или не плюнул в лицо, чтобы показать тому дорогу на выход? Наверное, потому, что Луи был таким человеком, которого даже при большом желании язык не повернется куда-нибудь послать или как-нибудь оскорбить. - Хэй, Хазз, ты все печалишься? – Зейн присел рядом с Гарри, когда тот бездумно вчитывался в учебник по Травологии. – Ну, малыш, не грусти,- Малик нежно обнял Стайлса за плечи, и тот, поддавшись давлению, опустил голову на грудь парня. – Не знаю, что у тебя там стряслось, ты ведь баран упертый – ничего никогда не говоришь, но я уверен в том, что у тебя все будет хорошо. Ты только не отчаивайся, уж слишком любишь ты драматизировать,- Зейн усмехнулся, а Гарри вновь принял сидячее положения. - Иногда надо просто подождать, Хазз,- неожиданно над самым ухом Гарри раздался голос Найла, а затем и показалась его довольная мордочка. Никто из парней еще не знал о том, что Зейн и Найл влюблены друг в друга, но каждый ощущал невероятное чувство легкости, находясь рядом с Хораном и Маликом. Они будто сеяли за собой радость, даря ее всем и каждому, ибо были безумно счастливы сами. Вот и сейчас Гарри заставил себя даже улыбнуться, поверив в то, что, возможно, действительно должно пройти время, прежде чем… прежде чем Луи вернется… к нему. А Зейн и Найл, в свою очередь, давно догадались, что Гарри такой же, как и они. Ну, быть может, не до такой степени, но точно имеет тот же «диагноз». Его увлечение Луи не было простой неприязнью к парню из параллельного факультета. Его явное увлечение Луи было тем, что обычно называют влюбленностью. И пусть, Гарри выглядел ужасно подавлено, Хоран с Маликом были рады тому, что их друг все же не горгулья с каменным сердцем, а чувственный, нежный парень, который обязательно будет любить, будет любим сам, и совсем-совсем скоро станет счастливым.