Autumn Leaves

Луи вздохнул как-то протяжно и грустно, когда, открыв глаза, понял, что снова проснулся в такой привычной, но такой неродной больничной палате. И пахло тут медикаментами, и свет тут странно мерцал, и все, одним словом, начало вызывать некое чувство отвращения. - Мистер Томлинсон! – буквально ворвалась в комнату Помфри, отчего Луи, уже успевший снять с себя больничную рубашку, оставшись в одном нижнем белье, смущенно прикрылся простыней. – Вот Ваша одежда и вот Ваша сумка,- складывая рядом с Луи вещи и совершенно не обращая внимания на смущенность парня, прощебетала медсестра и, подмигнув Томмо, вышла из больничного крыла. Луи неспешно натянул на себя серые джинсы, затем свитер, который отличался лишь более светлым тоном, а поверх накинул мантию, на которой красовался изумрудный герб «змеиного» факультета. Томлинсон прошелся пальцами по нашивке, и в голове пронесся чей-то голос, выкрикивающий «Слизерин!» Луи так и не понял, что это значило, но ему, признаться, давно стало уже все равно. Прошло еще три дня с того момента, когда Луи разговаривал с Филлис, если это вообще можно называть разговором. И все семьдесят два часа Луи ждал второго прихода Гарри, вспоминая, как приятно было ему обнимать своего друга, вместе с тем вдыхая чудесный аромат каких-то полевых цветов, которыми пахли шелковистые кудри Стайлса. Но парень не пришел ни на следующий день, ни потом. Он, видимо, вообще теперь не придет. И Луи понимал, что он действительно и по-настоящему совсем никому не нужен. Конечно, ущербов не любят. Нигде. Томлинсон по привычке заправил свою кровать и, бросив на место своего недельного пребывания безразличный взгляд, вышел из больничного крыла, перед этим попрощавшись с медсестрой. Луи отметил для себя, что если бы не мадам Помфри, он бы «загнулся» в первый же день. И дело вовсе не в том, что именно врачебный уход требовался Луи в первую очередь. Насвистывая какую-то песенку себе под нос, Луи брел прямо по коридору, надеясь встретить кого-нибудь из учителей, чтобы выяснить, как добраться до гостиной своего факультета. Слишком сильно задумавшись, Томлинсон не заметил, как уткнулся лбом кому-то в плечо. Подняв взгляд на объект, послуживший причиной столкновения, Луи проклял себя несколько раз, после чего поспешил ускорить шаг. Однако теплая рука, что схватила его за запястье, не дала ему сдвинуться с места и на миллиметр. - Луи, ты что, не узнаешь меня? – Гарри развернул к себе шатена, и тот, казалось, как-то смущенно покраснел. Уж слишком неоднозначно он оказался прижатым к Стайлсу. Кудрявый, кажется, заметил волнение парня, после чего сразу же ослабил хватку. - Помню. Почему же не помню… - неоднозначно пробубнил Луи, и Гарри улыбнулся. - И куда же ты направляешься? – кудрявый усмехнулся. - Я в… - Комнаты Слизерина находятся в подземельях Хогвартса, Томлинсон. Тебе бы карту приобрести не помешало,- теперь уже заливисто рассмеялся Гарри, тыкая Луи в плечо. - Где-то я это уже слышал,- снова тихо пробубнил Луи, насупившись при этом. – Слушай, ты обещал ко мне зайти, но за три дня от тебя не было ни слуху ни духу! А теперь ты смеешься над тем, что я ничего не помню?! – обида взяла верх, и Томлинсон по-настоящему взбесился. – Я тебя ждал тогда, а ты… - Лу, я приходил! – Гарри был похож на большого ребенка, пытающегося доказать, что это не он сломал вазу, не он! – Я приходил каждый день, но ты все время спал именно тогда, когда я хотел навестить тебя! И я пропустил поход к тебе только вчера, потому что Снейп рвет и мечет, ибо мы до сих пор не сдали ему результаты лабораторных работ! Я весь в книгах погряз, и я не успел… Я хотел… Но Снейп… Но я… Луи стало стыдно. Стыдно за то, что он не подумал о занятости Гарри, а сослался на его равнодушие. Стыдно за то, что он заставил этого парня так нервничать и оправдываться перед ним. Изумрудного цвета глаза, с бегающими из стороны в сторону расширившимися зрачками, привлекали Луи настолько, что он, кажется, снова забылся. Быть может, это просто последствия амнезии, а не его банальная рассеянность? - Лу, ты меня слышишь? – Гарри помахал рукой перед лицом парня, обеспокоенно оглядывая его. - Да… да, я в порядке,- улыбнулся Томмо. – Ты извини, ладно? Ну, я плохо подумал о тебе… И я… В общем, я скучал,- парень позволил себе крепко обнять кудрявого, и он готов был поклясться, что этот момент отпечатается в его новой, «чистой» памяти ярким светлым пятном воспоминаний. Луи дождался, пока Гарри похлопает его по спине в ответ, и в этот момент рядом с парнями раздалось громкое «улюлюканье». - Найл, скажи, ну, кто так делает? – послышался саркастический голос Зейна откуда-то сбоку. – Может, покажем им, как надо? Не прошло и секунды, как горячая пакистанская натура Малика полностью овладела скромным ирландцем, прижимая того к стене и вовлекая в демонстративно-страстный поцелуй. - Вы совсем, что ли, с ума сошли?! – возмутился Лиам. – Во-первых, здесь школа! А во-вторых, тут Луи! Вы ему сейчас вообще ничего от сломанной психики не оставите! – парень подошел к Томлинсону и, пожав ему руку, представился, пытаясь хоть как-то сгладить первое впечатление о себе и своих друзьях. - Ой, да ладно! Что он там не видел?! – расхохотался Зейн, продолжая прижимать «замученного» Хорана к себе. - В смысле? – Томлинсон напугался, и оттого его зрачки расширились еще больше. – Я не понимаю… - Гарри, ты что, ничего ему не сказал? – на этот раз Зейн был серьезнее. - Если бы кое-кто не устроил тут пропаганду однополых отношений, быть может, я бы смог это преподнести в более мягкой форме! - шикнул на друга Гарри, и Малик виновато поднял руки вверх, тем самым предоставляя Найлу возможность глубоко вздохнуть. - А, так мы это… Мы пойдем,- смутился Лиам, толкая Зейна и Найла дальше по коридору. – Увидимся на уроке! - Да, увидимся! – оглядываясь назад и все еще сопротивляясь толкательной силе Пейна, прокричал Малик. – Я Зейн, а он,- добавил парень, указывая на Хорана,- Найл! Но Найлер мой! - Да иди ты уже, чертов собственник! – пропыхтел Лиам, и трое парней скрылись за ближайшим поворотом. - Слушай, я тебе сейчас все объясню! – принялся оправдываться Гарри, видя, как бедный, ничего не понимающий Томмо, часто хлопает ресницами и молча глотает воздух. – Хотя нет. Такое объяснить нереально. - Ты уж постарайся,- с трудом выдавил Луи, и Гарри поглубже вдохнул, подбирая нужные слова: - Мы с тобой… Мы, в общем-то, не совсем друзья… Ну, понимаешь, тут такое дело, собственно, ты меня… Я тебя… - Мы встречались? – с опаской в голосе обрезал Луи, и Гарри кивнул, тем самым давая положительный ответ на вопрос. – Ясно. - Тебе противно? – сглатывая ком в горле, поинтересовался Гарри, замечая слегка «потухший» цвет глаз Луи. – Да, конечно, тебе противно… - А что здесь противного? – Луи слегка удивился, одновременно хватая отворачивающегося Гарри за запястья. – Если так было, значит, я был счастлив, правда? Мне просто нужно это принять, осознать, и вообще, действительно позаботиться о приобретении карты,- Томлинсон рассмеялся, после чего его заразительный хохот подхватил и Стайлс. - Значит, пока друзья? – Гарри с надеждой взглянул на Луи, и тот, усмехнувшись, закатил глаза. - Хазз, я могу с чистой совестью сказать лишь одно: с тобой очень приятно обниматься,- и, снова заключив Гарри в объятия, парень облегченно выдохнул. - Как ты меня назвал? – Стайлс пребывал в небольшом шоке, но слышать свое прозвище из уст Луи было настолько неописуемо приятно, что губы невольно расплылись в широкой улыбке. Луи хотел, было, ответить, но парней окликнула мадам Помфри, которая, слегка запыхавшись, нагоняла ребят: - Мистер Томлинсон, у меня хорошая новость! – медсестра подбежала к мальчикам и, мельком кивнув Гарри в знак приветствия, вновь обратилась к Луи. – Я смогу приготовить для Вас сыворотку, которая поможет восстановить большую часть потерянной памяти. Но для этого нужно время. Приблизительный срок – за месяц до начала выпускных экзаменов. Вы согласны? - Согласен ли я? – Луи буквально пропищал этот вопрос. – Естественно, я согласен! Мадам Помфри, я буду так Вам благодарен! – на этот раз парень принялся обнимать смущающуюся медсестру, и только когда он случайно сорвал с ее волос белый чепчик, Томмо решил, что все же пора заканчивать со своими неконтролируемыми порывами необузданной нежности. - Тогда мы с Вами еще увидимся, мистер Томлинсон. Всего Вам хорошего! – Помфри помахала на прощание, и Луи, дождавшись, пока врач исчезнет из поля зрения, повернулся обратно к Гарри: - Правда, здорово? Я смогу все вспомнить и жить прежней жизнью! – парень попрыгал на месте, но, заметив не самый радостный взгляд Гарри, перестал радоваться и сам. – Что-то не так? - Просто… - Гарри замялся, почесав затылок. – Ты уверен, что хочешь жить вчерашним днем, Лу? Парень задумался – это было видно по пролегшим на лбу морщинкам. Но, тем не менее, вразумительного ответа он не дал, лепеча лишь что-то схожее с «я хочу знать». А вот Стайлс совершенно не хотел знать, что может случиться, если Луи узнает всю правду, до единой мелочи, которая, несомненно, больно ранит его и самого Гарри в частности. Стайлс понимал, что его мир может рухнуть во второй раз уже совсем скоро, не успев толком восстановиться от первого «падения». Но желание наслаждаться таким необычным характером Луи было намного выше всяких опасений, возвышающихся огромной горой где-то вдали. Но парни, сцепив ладони, шли в прямом направлении, что говорило лишь о том, что рано или поздно они все равно поравняются с этой самой горой. И тогда думать будет уже поздно.