Свобода пишется через "о"

Жара спала к вечеру. Капитан сбавил ход и приглушил моторы. Зажгли пару больших фонарей и целую россыпь мелких разноцветных лампочек. Взрослые оживились. Холодный лимонад сменили на горячие и, что самое главное, горячительные напитки. Дамы смущенно хватали с подносов узкие бокальчики с шампанским и пузатые винные бокалы. Господам предложили коньяк и виски. Мне в очередной раз сменили кофе, до которого я не дотронусь, но все-равно забираю вместе с ноутбуком в каюту. Весь день я просидела на палубе в кресле, почти не притрагиваясь к еде и питью. Возмущенный желудок взбунтовал, яростно булькая и волнуясь. К счастью, рядом с кроватью, на столике скучал засохший кусочек яблочного пирога, забытый мной со вчерашнего вечера. Укутавшись пледом, служившим мне одеялом, принимаюсь за кофе и черствую шарлотку. Можно заказать ужин в комнату, но я не хочу тратить отложенные деньги на бессовестно дорогую и такую же бессовестно невкусную еду. Пирог оказался не по зубам и полетел в мусорное ведро, караулившее около входной двери. Зато горячий напиток пришелся по вкусу, отчего и кончился так быстро. Но мне и не нужно больше, чтобы крепко заснуть. Закутанная в плед, словно в кокон, тяжелым грузом падаю на бок под скрипучую песню пружин. Боль в груди не отпускает с самого утра. Словно загнали иглу под ребра, и только неведомая сила сможет ее достать оттуда. Что меня волнует? Что мне нужно? Когда уймется больное сердце? Не знаю, удавалось ли кому заснуть со штырем в ребрах, но с меня хватит. Медленно поднимаюсь, стараясь не нарушить вакуум, и подбираюсь к минибару. Минералка, виски, какая-то водка и ведерко со льдом без ручек, хотя соответствующие отверстия просто кричат, что они здесь когда-то были. Хватаю бутылку воды и пару кубиков льда. Закуска находится сразу: три таблетки мелаксена и две димидрола в придачу. Колесо, сверху кубик льда, глоток воды. Колесо, кубик льда, глоток.. Не знаю, как я оказалась в крохотной, встроенной в стеллаж, ванной комнате и со спущенными до лодыжек штанами, но все было так, как было. Руки заброшены за край ванночки, на дне которой не смытые остатки вчерашнего завтрака: мясо и зеленые овощи. Точнее, зеленая кашица из не переваренной фасоли, а рядом коричневая куча, приправленная желудочной слизью. В дверь настойчиво постучали. Но, стало быть, такой обыкновенный звук, который я слышала миллионы раз, сразу разобрать не получалось. Через шум в голове пробивались отголоски, осколки, отражение звука, но не он сам. Словно ты смотришь через очень грязное стекло, только смотришь ушами. Но постучали еще раз: - С Вами все хорошо? Я слышал крики! Осколки собрались в целую картину, когда, подтягивая штаны, я поднялась. Опираясь на раковину обеими руками, поднимаю голову и упираюсь взглядом в зеркало. Обычное овальное зеркало, без рамки, без потайного шкафчика за ним. Я ожидала увидеть все, что угодно, но только не эти глаза. Вспухшие красные веки, разодранный капиллярами белок, серая радужка и криво растянутые во все стороны зрачки, в которых отражалась еще одна я. -Вы тут еще? Я пришел на крик! -А куда, по твоему, мне деться? В унитаз может смыться?-Я раздражена.-Ты раздражаешь меня. Человек начал шумно переступать с ноги на ногу, ему неловко. Зато меня подзадоривает его неуверенность. -Кто-то кричал? -Кричали, кричали! Поэтому я и здесь,-незнакомец ответил не сразу, сделал короткий выдох и сменил ногу.- Откройте, пожалуйста. -С хрена ли? Это моя ванная, я две сотки за билет отдала,-вкладываю в интонацию всю свою чопорность, надменность, гордость, как только могу, лишь бы отстал. Не может найти удобную позу, чувствует себя неловко, шумно дышит. Он побоится мне возразить. -Вы не одеты? Я подожду,-Человек отошел от двери, но не вышел из каюты. -Присяду здесь. -А ну вали отсюда!-Я даже несильно треснула по раковине от возмущения.-И с чего ты решил, что мне нужно одеться? Может, я голая буду ходить. -Вы ведьма? Требовал ли его вопрос ответа или напротив, желал остаться открытым, я не узнала. Что-то с тупым стуком ударилось о половицы.