Beautiful Crime

— Выглядите просто потрясающе, — юная девушка, служанка, с нескрываемым восхищением в ореховых глазах смотрит на новую жительницу особняка, считая «гостью хозяина» столь же прекрасной, как и Ребекку. Только вот в отличии от стервозной Майклсон, которая всегда отличалась чрезмерным высокомерием и презрением к прислуге, миловидная Кэролайн напоминает настоящего светлого ангела, который смотрит на всех с небывалой тоской и грустью во взгляде. Натали, замечая лиловые синяки на тонких запястьях задумчивой красавицы, тут же делает вывод — Кэр, скорее всего, очередная игрушка Никлауса, судьба которой давно исписана наперед. Сначала она будет греть его постель и сердце, а после, так и не в силах растопить холодный лед, трагически погибнет от рук своего богатого поклонника, который даже без лишних раздумий отправит пулю в ее хорошенькую белокурую головку.  — Спасибо, Натали, — попытавшись выдавить из себя ответную улыбку, отвечает Кэролайн, заглядывая в роскошное зеркало, где тут же отражается невиданной красоты девушку. Шифоновое платье нежно-голубого цвета и вправду потрясающе смотрится на блондинке, подчеркивая голубизну печальных глаз, которые вот-вот наполнятся слезами грусти и печали. Сердце тут же сжимается от дикой боли, но девушка терпит, не желая показаться слабой и сломленной, которой она уже давно является. Сжимая губы в тонкую полоску, Форбс медленно оборачивается назад, слушая красочные рассказы милой Натали о роскошных приемах, которые так любит устраивать «леди Ребекка». Память услужливо подбрасывает недавнее воспоминание о сногсшибательной блондинки, которая бросила на нее равнодушный взгляд, обозвав игрушкой Майклсона. Как бы сильно Кэролайн не противилась этому, но она и вправду стала игрушкой, слабой безвольной игрушкой, терпеливо дожидающейся смертного часа.  — Говорят, мол сегодня приедет и леди Фрея, — тихо, крайне аккуратно говорит шатенка, внимательно рассматриваясь по сторонам, дабы никто не услышал. Но, увы, эта информация осталась непонятой для Кэролайн, ведь раньше она не слышала и не видела девушку, которой принадлежит это старинное, но довольно красивое имя. Вероятно, его обладательница либо одна из Майклсонов, либо хорошая подруга семьи, учитывая взгляд Натали, который говорит о этой девушке, как о божестве. Поймав вопросительный взгляд блондинки, служанка тут же принялась рассказывать о девушке, носившей столь прекрасное имя. — Фрея — это старший ребенок Майклсонов, настоящая красавица и умница. Говорят, мол она гораздо добрее и милосердней к слугам, чем Ребекка, — девушка тут же вновь осмотрелась по сторонам, испытывая небывалый страх перед белокурой хозяйкой. — Увы, я видела ее лишь однажды и то лишь на миг, ведь Фрея живет вместо со своим супругом в Норвегии. Натали рассказывала еще довольно много о доброй хозяйке, которая должна была уже через несколько часов переступить порог особняка, но Кэролайн пропустила эту информацию мимо, размышляя о том поможет ли ей леди Фрея сбежать из особняка. Возможно, если она и вправду столь хорошая и милосердная, то сможет помочь бедной Форбс, дабы вернутся домой и забыть это ужасное время, проведенное в стенах холодного подземелья. Время неумолимо приближалось к вечеру и ровно в девятнадцать тридцать в роскошную комнату, отведенную для Кэролайн, постучался ее мучитель. Никлаус, не дожидаясь разрешения, вошел, медленно обводя взглядом изящную женскую фигуру. Бесспорно, Форбс выглядела просто невероятно, как для пленницы, которая провела несколько суток в холодном подземелье. С помощью удачно подобранного платья были скрыты небольшие синяки, что радовало Майклсона. Он не желал дабы все элитное общество считало, что Никлаус Майклсон столь ужасно обращается к своим «подругам». Кэролайн, заметив Клауса, медленно отошла подальше, желая увеличить расстояние между ними. Нет, она не очень-то и боялась его. Просто он был противен ей, не взирая на привлекательный вид. Мужчина же, увидев это, лишь ухмыльнулся.  — Дорогуша, нам пора, — Кэролайн проигнорировала его слова, скрестив руки на груди и недовольно фыркнув. Такое детское поведение слегка позабавило мужчину, ведь даже его маленькая девочка, пятилетняя Хоуп, вела себя гораздо взрослее. Впрочем, это уже была заслуга Фреи, которая воспитывала любимую племянницу подальше от криминального мира Майклсонов. — Ох, милая, тебе стоит вести себя гораздо благоразумней, иначе останешься в подземелье до конца своей убогой жизни. А если ты сейчас пойдешь со мной, то я обещаю, что эти чудесные покои станут твоими, впрочем как и личная прислуга.  — Я лучше умру свободной, чем буду жить невольницей, — воскликнула девушка, подняв горящие глаза на Майклсона. Безусловно, он догадывался о таком ответе своей новой зверушки, поэтому с легкой улыбкой на губах продолжил свою речь.  — Тогда мне предстоит лишить жизни твою любимую маму, которой суждено умереть из-за строптивого характера своей недалекой дочурки, — в глазах белокурой красавицы тут же появился практически животный страх за жизнь родительницы. Пусть последнее время Лиз и обижалась на дочь из-за выбора профессии, но Кэролайн не могла позволить ей умереть. — Тик-так, время идет, красавица…  — Я согласна, — практически прошипела блондинка, практически признавая собственное поражение перед силой Майклсона. Как бы она не старалась, он все-равно всегда будет на шаг впереди, насмехаясь над глупой девчонкой, которой так не повезло попасть в поле его зрения. Время, проведенное на вечеринке, тянулось удивительно быстро, что нравилось девушке. Станцевав с Майклсоном первый вальс, Кэролайн медленно скрылась в саду, желая не видеть притворно-вежливые лица богатых друзей Никлауса и их расфуфыренных подружек. Несколько раз блондинка едва не столкнулась с Ребеккой, которая одарила ее лишь презрительным взглядом и продолжила веселиться совместно с довольно милым молодым человеком. К счастью, Никлаус и Элайджа были слишком заняты гостями, так что Форбс сумела незамеченной покинуть дом, тут же найдя довольно уютное местечко. Скрывшись в тени векового дуба, девушка устало опустилась на зеленую траву, наплевав на сохранность дорогого платья. Длинные пальцы тут же потянулись к высокой прическе, желая избавить белокурые локоны от множеств невидимок, которые больно впивались в кожу головы. Наконец почувствовав долгожданное улучшение, Кэролайн счастливо улыбнулась, прислонившись головой к коре дерева и прикрыв глаза от усталости. Вдруг к ней донесся тихий детский плач неподалеку и мгновенно поднявшись из земли, девушка уверенно зашагала к источнику звуку, желая помочь и успокоить ребенка. Поиск бедного малыша занял довольно много времени, учитывая масштаб территории Майклсонов, но спустя минут пятнадцать Форбс все же сумела найти перепуганного ребенка, который сидел за кустами вереска, прижимая к себе плюшевого розового зайца. Устремив взгляд на незнакомую девушку, маленькая девочка медленно поднялась из земли, вытирая пухленькой ручкой слезы.  — Привет, малышка, — Кэролайн тут же помогла ребенку покинуть кусты, в которых бедняжка, вероятно, и запуталась, учитывая ее невысокий рост. — Как ты здесь оказалась, принцесса?  — Я приехала к папе, — тут же принялась рассказывать девочка, наконец успокоившись. Кэролайн тут же предположила, что маленькое чудо, скорее всего, либо дочь кого-то из обслуживающего персоналу, либо кого-то из многочисленных гостей. Но дорогое платье услужливо подсказывало, что подойдет скорее второй вариант, учитывая материальное состояние этих богачей. — Но пока папа был занят, я решила немножко прогуляться в саду и случайно упала, запутавшись в этом жутком вереске.  — Ох, милая, он столь жуткий, — звонко рассмеялась блондинка, поправляя платье девочке и решив проводить ее в зал, где девочка сможет найти своих родителей. — Кстати, он национальный цветок…  — Норвегии, — закончила фразу малышка, удивив блондинку. Она впервые видела, дабы маленькая девочка так прекрасно ориентировалась в интеллектуальных вопросах. Вероятно, ее родители довольно внимательно относятся к вопросу образования для своей крохи. — Мне тетя однажды рассказывала, так что для меня это не новость. Кстати, меня зовут Хоуп, а тебя? Едва Кэролайн собиралась ответить на вопрос, как тут же услышала возле себя взволнованный голос Никлауса, который с нескрываемой заботой и нежность во взгляде смотрел на маленькое чудо, которое тут же попало к нему в объятия. Майклсон мгновенно прижал к себе детское тельце, почувствовав долгожданное спокойствие.  — Привет, солнышко, — эта фраза значительно удивила Форбс, которая буквально застыла на месте. Лишь сейчас девушка сумела понять, кто же был тем отцом замечательной малышки и откуда она так прекрасно знает о том, что вереск — национальный цветок Норвегии. Вероятно, Фрея Майклсон приехала не одна, а с дочерью Никлауса, которая с довольной улыбкой сидела на руках любимого отца. Именно в тот момент Кэролайн разглядела в Клаусе не только злобного маньяка-психопата, но и заботливого отца.  — Пап, эта принцесса спасла меня, — радостно сообщила девочка, указывая пальчиком в сторону Форбс, которая все же не могла прийти в себя из-за такого шока. — Я хочу с ней играть, хорошо?  — Хорошо, — согласился Никлаус, оставив легкий поцелуй на лбу своей малышки, после чего обратился непосредственно к Кэролайн. — Поздравляю, Кэролайн Форбс, отныне ты нянька моей малышки.