Beautiful Crime

— Ты уверен? — высокий шатен уверенно кивнул, отпив глоток дорогого шотландского виски, которым Никлаус угостил своего закадычного друга, принесшего далеко не радостное известие. — Это действительно правда, а не просто дурацкие сплетни или нелепая ошибка?  — Да, Клаус, это правда, — устало повторил Сальваторе, вальяжно развалившись на черном кожаном диване, стоявшем в углу кабинета Майклсона. Мужчина не впервые бывал в особняке друга, более того, раньше он даже имел возможность породнится с известным семейством, да вот только непостоянная Ребекка предпочла какого-то скучного паренька место хулиганистого шатена. Бесспорно, Стефан отнюдь не винил стервозную блонди, понимая, что вряд ли их своевольная парочка продержалась вместе дольше недели. Обоим были нужны более спокойные и хладнокровные спутники жизни, сумевшие контролировать их адское пламя. Только вот Ребекка сумела найти любовь всей жизни, а Сальваторе все еще пребывал в активном поиске… — Сегодня ночью автомобиль Элизабет Форбс разбился, выживших нет. Ты собираешься говорить об этом своей ручной куколке?  — Да, наверное, — практически без раздумий ответил мужчина, решив, что утаить известие о гибели матери было бы весьма нечестно по отношению к Кэролайн. — Спасибо за информацию, Стефан. Как там твой старший братец, не собирается возвращаться в криминальный мир?  — Увы, но нет, — недовольная ухмылка мгновенно появилась на прекрасном лице Сальваторе. Ему не нравилось любое упоминание о его старшем брате, Деймоне, который решил бросить свое бандитское прошлое ради настоящей любви, как однажды сам заявил парень. Его избранница даже не догадывалась о драматической ссоре двоих братьев, которые отныне даже не общались. — Мой брат всегда был слишком глупым, так что его выбор в сторону любви меня не удивляет…  — А что бы выбрал ты, Стефан? — вдруг совершенно неожиданно поинтересовался Никлаус, внимательно заглядывая в глаза своего соратника. Конечно, он был уверен в верности своего друга, но проверка никогда не бывает лишней.  — Криминальный мир и верного друга, впрочем как и всегда, — искренне признался Сальваторе, в который раз заслуживая доверия худшего злодея этой страны.  — Кэролайн, тебя зовет к себе мистер Майклсон, — оторвавшись от работы на кухне, где она любезно решила помочь кухарке с приготовлением обеда, белокурая девушка медленно обернулась к источнику звуку. Натали выглядела слишком перепуганной, значит ее желает видеть отнюдь не благородный Элайджа, а его вспыльчивый братишка. Устало вздохнув, Форбс направилась к выходу из кухни, по пути вспоминая местонахождения кабинета мужчины. К счастью, ее сопровождала Натали, которая за годы службы успела выучить местонахождения всех комнат в этом великолепном особняке, который по масштабам напоминал средневековый замок могущественного короля.  — Никлаус какой-то взволнованный, так что поосторожней, Кэр, — тихо, практически шепотом произнесла подруга, решив предупредить блондинку. За время, которое новоиспеченная няня малышки Хоуп, провела в доме, Натали успела найти в ней свою родственную душу. Раньше, когда ее едва привезли в особняк, отобрав у бедных родителей практически силой, гордая девчонка так же билась за свою свободу, проклиная злобных бандитов. Но постепенно вся любовь к свободе осталась лишь напоминанием в шрамах на запястьях.  — Я и так осторожна всю неделю, — с легкой улыбкой заверила Форбс. Это и вправду было так, ведь она не слова плохого не сказала в сторону Майклсонов на протяжении семи дней. Идеальное поведение идеальной жертвы, что же здесь сказать. Постучав в дубовую дверь и дождавшись спокойного «Входите», Кэролайн, тяжело вздохнув, медленно вошла в кабинет, опустив глаза в пол. К удивлению девушки, Никлаус не спешил начинать разговор, сжимая в руках бокал с недопитым виски сумасшедшей стоимости. Все его выражение лица скорее напоминало полное безразличие к происходящему, чем уже привычный оскал. Устав ждать, блондинка вполне уверенно, будто в миг позабыв о своем образе спокойной девочки, произнесла:  — Я могу узнать зачем меня позвали, мистер Майклсон? — его имя девушка практически выплюнула, вложив в обращение всю ненависть и презрение к мужчине, который вновь проигнорировал ее, смерив ее взглядом полным немого сожаления. Это показалось довольно странным, но Форбс быстро все сбросила на очередную насмешку, ведь у Клауса не было причин жалеть ее. Увы, девушка даже не догадывалась, что именно в тот момент король преступного мира готовился произнести слова, поделившие ее жизнь на «до» и «после»…  — Твоя мать мертва, — три слова будто острыми ножами впились в сердце молодой красавицы, которая мгновенно застыла на месте. В тот миг Кэролайн показалось, будто ее бросили в адское пламя, оставив сгореть до остатка. Все остальные эмоции тут же померкли, оставляя дикую, практически нереальную боль, заставившую Форбс фактически упасть на колени.  — Это ты виноват, — едва сумела произнести девушка, не обращая внимание на соленые слезы, стекающие по гладким щекам. Бесспорно, девушка считала, что именно наглый злодей был виной гибели ее матери. О другом развитии событий в тот момент она даже не задумывалась. В голове стояли лишь угрозы Майклсона, которые напрямую касались ее семьи и Елены. — Неужели ты и вправду такой монстр, которым тебя описывают? Кто следующий, Ник? Елена? Или может быть я, как надоевшая игрушка? Едва девушка подняла красное от слез лицо к своему молчавшему собеседнику, тот тут же осознал весь трагизм ситуации. В памяти медленно вырисовывались картинки из далекого прошлого, когда он, совсем юный и перепуганный мальчишка, услышал новость о гибели своих родителей. Тогда будущий преступник выглядел удивительно похожим на Форбс, такой же сломанный и убитый горем. Лишь сейчас он смог вспомнить свою другую, человеческую часть, способную на проявление сочувствия и милосердия… Опустившись на колени, возле рыдающей девушки, Клаус слегка неуверенно, будто боясь испугать, прижал к себе дрожащее тело, почувствовав невероятный жар молодого тела. Девушка в ответ лишь начала колотить блондина кулаками, постепенно замолкая. Едва она сумела успокоить, Никлаус приготовился сообщить новость о своей невиновности, подняв подбородок девушки, дабы видеть ее глаза. Нет, он желал увидеть среди бездонной синевы дикую боль и страдания, просто хотел удостоверится, что она поверит ему.  — Кэролайн, — мужчина говорил удивительно тихо, но четко, всматриваясь в ее глаза, — я не убивал твою мать. Она погибла в автомобильной катастрофе, и поверь мне, я не желал ей смерти, не смотря на мои многочисленные угрозы в адрес твоей семьи и друзей. Более того, я был невероятно признателен твоей матери, ведь она воспитала столь храбрую и отважную дочь, которая к тому же является лучшим психиатром Америки. Ты невероятно сильный человек, Форбс, и должна жить дальше, слышишь? Закончив свою пламенную, а главное — совершенно искреннюю, тираду, Никлаус наконец-то заметил, что истерика блондинки прекратилась и она просто смотрела в его глаза. Это слегка успокоило Майклсона, ведь он не желал вновь видеть слезы и боль потери, которую с таким трудом переносила молодая девушка. Поднявшись с пола, Никлаус с легкостью усадил молчавшую красавицу на кожаный диван, после чего подошел к старинному шкафу, где хранилась не менее старинная и невероятно дорогая выпивка. Мужчина искренне считал, что лишь качественный алкоголь сможет немного успокоить душевную боль. Нет, он не желал сделать с Форбс алкоголика, но выпить в такой ситуации явно не было лишним.  — Ты знаешь, кто виновен? — тихий, но ровный голос девушки заставил мужчину застыть на месте, ведь он прекрасно догадывался о дальнейшем развитии событий. Больше всего он не желал, дабы в сердце Кэролайн появилось желание мести, которое когда-то уже погубило его судьбу. Эта девчонка не должна стать следующей жертвой фатума. — Не молчи, Клаус, просто скажи имя убийцы, я должна знать, понимаешь…  — Не стоит, Кэролайн, — с трудом ответив, блондин продолжил выбор алкоголя, искренне надеясь, что дорогой коньяк сможет стереть желание девушки отомстить. Увы, он ошибался, ведь с каждой минутой ненависть и злость лишь росла в сердце блондинки.  — Скажи мне, — практически отчеканила девушка, с невероятной яростью взглядывая на Майклсона. Мгновенно поднявшись из дивана, девушка резко выхватила бутылку коньяка из рук мужчины, с лютой ненавистью разбивая ее об угол стола, после чего приставила острый осколок к запястью. В данный момент она выглядела настоящим чудовищем — среди множества осколков, бледная и с лютой ненавистью в глазах. — Скажи, иначе я немедленно убью себя, поверь, мне теперь терять нечего…  — Его зовут Маркос… В тот момент Никлаус понял, что однажды даже самые невинные ангелы не могут противостоять тьме, постепенно превращаясь в самых безжалостных демонов. И худшим всего было то, что в демона превращалась девушка, которая нравилась ему ангелом…