Синонимы

      На обстановку в кабинете директора внимания не обращали ни Джеймс Поттер, ни Ремус Люпин. А Сириус Блэк усиленно старался не замечать портрет своего предка. — Итак, мистер Блэк. Что вам лично сделала банда Джеймса-Янгеров? У вас же нет колониальных родственников! Ваша семья с ними никак не соприкасалась. — Профессор Дамблдор сэр, я случайно. Я хотел вызвать демона. И подумал, что неправильно начертил пентаграмму. И, чтобы ее нейтрализовать, я написал в центре неприличное слово. А потом я начертил вторую пентаграмму. Тоже неправильно. — Ну, кому неприличное слово, а кому и кличка. Но ты в таком случае редкостный кусок идиота. В школу ходит! А уроки не учит! Только и мозгов, что в собаку научился превращаться! Иди, ногу на дерево задери! — Люпин очень пристально, как гадюка, смотрел на Сириуса. — И даже не извинился! Я ходил в школу! Я ее закончил! — Позор семьи! — вклинился Финеас Найджелус Блэк. — Да нет, они все такие, свихнутые. А если это вы мне — то зря, мистер нарисованный. Очень зря. Вот примерно так Сэм Кокс при мне хвастался. Питер Петигрю хихикнул. — Мистер Петигрю. Как для запуганной жертвы бандитов, вы слишком веселый и радостный. — Так вот, мистер Дамблдор. И я, и Фрэнк уже школу закончили. Мы взрослые люди, у нас своя жизнь, и мне не нравится здесь ну почти все. Здесь мало народу, учат разным глупостям вместо нужного, здесь бегают мерзкие ушастые твари. Я б им и выгребную яму копать не доверил бы. Здесь джейхокеры завелись, а на них вам плевать было. — Снейп, Мальсибер и Джагсон, мистер Джеймс. И мне на них плевать не было. Но обвинить кого-то в занятиях черной магией можно при наличии доказательств. Или хоть жалоб. Мисс Макдональд корректировали память, поэтому она и не могла сообщить о таком. — Ясно. Нет свидетелей — нет и преступления. Прямо как дома. — Мистер Петигрю. Согласно вашим же воспоминаниям, вы догадались о том, что с вашими одноклассниками что-то не то. Почему вы не сообщили взрослым? — Потому что они сами прятались. И могли навредить моим одноклассникам. А вот когда узнал, с кем имею дело… профессор Дамблдор, я «Канзасских рейдеров» шесть раз смотрел! Я мечтал поджечь Лоренс с четырех концов! Я «Истории Столетия» никогда не пропускаю! Мне Квантрилла жалко! — Мистер Петигрю. Я видел, как именно вы проводили сеанс антропомантии в ваших воспоминаниях. Я видел, как вы обрадовались. И я видел, как вы дали Джеймсу Поттеру молчаливую тянучку. Зачем? Насколько я знаю, Фрэнк Джеймс никого не выдавал. — Зато вы не знаете, как он ругается. Да еще и в воскресенье. Ну фу же.       Джеймс Поттер крайне энергично закивал в ответ и развернул четвертую молчаливую тянучку. — Ругаться в воскресенье нельзя, а банк грабить можно. — Так он же не работает. В четверг — другое дело. — Так, мистер Джеймс и мистер Джеймс. Вы несовершеннолетних школьников учить грабить банки не станете. И не будете. Вы уже и так тут повеселились. И я не говорю, что именно вы орали Пивзу, когда тот вылил вам на голову чернильницу и вы за ним погнались. — Я не виноват, что его так зовут, — Джеймс Поттер от неожиданности проглотил тянучку, — я не называл этого язычника «Ебется-Как-Бизон», его так назвал кто-то другой. — Сто два балла с Гриффиндора, молодые люди. За нецензурную ругань и нападения на других учеников. И это должно было бы быть двести два балла с Гриффиндора, но сотню вы получили за обезвреживание преступной группировки. А вам, мистер Блэк, должно быть стыдно! В вашем возрасте построить шестиконечную пентаграмму просто непозволительно. И да, никаких занятий демонологией. Вообще. Иначе вы вылетите даже из клуба по плюй-камням. Впрочем, они у вас и так взрываются. Из-за вас произошло нарушение пространственно-временного цикла. Что, впрочем, не повлияло на его целостность. Вам очень повезло. Мистер Джеймс. Тянучки кончились. Не делайте вид, что не можете ответить. Вы сильно изменили жизнь мисс Эванс. — Долгая. Несколько детей, — пискнул Питер Петигрю, — а была погибель. Погибель, сокол, гроб. Я гадал ей восемь раз. Она выпила четыре чашки чая и четыре чашки кофе. Ее судьба совершенно точно изменилась.       Профессор Дамблдор как-то смог вернуть всех по местам, но вот Сириус Блэк ловил себя на мысли о том, что Хвост невероятно счастлив. У него была мечта, она исполнилась. Джеймс Поттер весьма активно клеился к Эванс, которая была не против. Люпин хлебал Аконитовое Зелье и не выходил из хижины в полнолуние. Он помнил. Он, единственный из них четверых, помнил, как это, когда к безумной твари добавляется веселая уверенность, что живым не возьмут, и, значит, надо убить столько, сколько получится. И он по нему скучал.