Броманс

Наконец Джош пошевелился. — Знаешь, пожалуй… Sigur Ros, диск Valtari. О них говорят, что их музыка это звучание бога, плачущего на небесах золотыми слезами. Тайлер жадно впитывал его слова. — А какой трек самый-самый? — спросил он. — Fjogur Piano. Ты поймешь, когда услышишь. Только послушай целиком — это маленькая жизнь. — Джош потянулся к полке над кроватью, где лежало около десятка дисков, — вот, возьми. И лукаво улыбнулся: — Теперь у тебя появился повод зайти снова. Тайлер смутился: — Не думаю, что мне нужен повод, я могу зайти просто так. Спасибо, Джоши! Не провожай меня, я не заблужусь. Побереги руку, она тебе пригодится, — шутливо сказал Тай. Он встал, чтобы уйти, и был остановлен окриком Дана: — Эй, а ты ничего не забыл спросить? — Например? — внимательно посмотрел на него Джозеф. Джош встал и, подволакивая затекшую ногу, протянул ему листок, в спешке вырванный из рекламного буклета. На краю аккуратным почерком были написаны цифры — это, думаю, тоже тебе пригодится. Если захочешь. Тайлер аккуратно сложил листок и сунул в карман. Джош убеждал себя, что ощущение проскочившей между ними молнии — в тот момент, когда их пальцы соприкоснулись, было не более чем самовнушением — откликом нервной системы на то, что последние дни все больше занимало его мысли. Наконец, Тайлер ушел, и через несколько минут в комнату зашла Эшли. — Я так и поняла, что ты наплевал на мою просьбу с тарелками. Видимо, больше одного поручения в день твоя память не в силах удержать. Она ворчала больше для вида, поглядывая на необычно смущенное лицо брата. Тот, наконец, заговорил: — Кажется, я зря над тобой смеялся, Эшли. — Я каждый раз тебе это говорю. Что сейчас можно вычеркнуть из списка «слова Эшли, над которыми не стоит смеяться»? — и сестра занесла руку над воображаемым блокнотом. — Соулмейтов, — пробурчал раздосадованный Джош. — Могу узнать, что послужило причиной для перемены твоего мнения? И, собственно, как случилось так, что ты понял? Все-таки слово? — Эшли засыпала брата вопросами. — Нет, — отвечал тот, — не слово. Плечо, конечно, еще болит, но вряд ли там что-то появится. Случился Тайлер, который пришел ко мне, не зная, кто я и какой я. Причина — если бы я знал… Он как воздух, как ветер, как… не знаю — что-то хорошее. Жаль, что я не узнал его раньше, потерял целую неделю! Эшли осторожно заметила: — Мне казалось, ты предпочитаешь разнополые отношения. Не скажу, что Дейзи так уже тебе подходит, как тебе, возможно, хочется думать, но ведь Тайлер парень, и он сам сказал, что у него есть девушка, так что… — При чем тут это, Эш? — тоскливо спросил Дан. — Вот у нас с тобой разве отношения? Мы брат и сестра, родные люди. И Тайлер — он такой… будто его когда-то создали специально для меня, для такого, как я. Психованного, недоверчивого, фанатеющего по музыке социофоба. — Ты что же это, влюбился, Джош? — лениво спросила Эшли. — Если бы, — тихо ответил тот. — Если бы я влюбился, это было бы проще. Когда влюбляешься — знаешь, что можешь разлюбить. А сейчас я чувствую так, будто в моей жизни началась новая эра, и Тайлер — ее рассвет. И я могу закрыть глаза, но он все равно затопит своим светом все вокруг меня, и мое существование будет выглядеть иначе. Эшли прикусила губу и виновато посмотрела на него. И снова Джош ничего не заметил, а может, просто не захотел заметить.

***

Следующие дни были наполнены работой и Тайлером. Джош думал, что будет встречать его по утрам, подвозя Эшли в колледж, но, как ни странно, больше никаких встреч на парковке не было, в какое бы время Даны ни приезжали. Впрочем, Тайлер находил Джоша сам, просто появлялся на пороге, протягивал очередной диск, который брал послушать, говорил какие-то слова о том, что услышал или почувствовал. Иногда он оставался до закрытия магазина, и потом шел с Джошем куда глаза глядят, касаясь его руки, чтобы подчеркнуть какую-то мысль в разговоре. В такие дни Дан, как чувствовал, оставлял машину дома, и шел пешком, едва не взлетая от переполняющего его счастья. Такого простого, чуточку обыденного, с надтреснутым голосом, неуверенного в себе, с особенностями, которые Дан считал ужасно милыми. Тайлер занял его мысли целиком и полностью, не оставив там места для страхов, язвительности, всего, что до того отравляло жизнь Джоша. Иногда, впрочем, Тайлер забегал на минуту — улыбнуться Джошу, перекинуться парой фраз с Марком, и снова убегал, поясняя, что сегодня он встречается с девушкой. Джош не просил познакомить его с ней и очень удивился, когда Тайлер спросил — не считает ли он это невежливым. — Нет, совсем нет, — ответил Джош. — Ты любишь ее, и значит, я в вашей паре третий лишний, даже на прогулках по городу. Тебе ведь не требуется экспертная оценка ее немыслимых достоинств, верно? Как и моих, надеюсь. — Да, — пряча улыбку в уголке рта, подтвердил Тайлер, — свой уголок в моем небе ты уже занял. — Почему в небе? — не понял Дан, и услышал «потому, что самое лучшее происходит в небе. Облака. Звезды. Дождь. Наши любимые люди приходят оттуда и возвращаются туда. И ангелы…». — Вот ты, Джош, был бы неплохим таким ангелом, — оценивающе посмотрел на него Тайлер. — Я вообще еще не собираюсь, — искривил рот в полуулыбке Дан. — Я и не тороплю тебя, — отмахнулся Джозеф. — Просто чаще всего по-настоящему родственные души это ангелы, поэтому… — Поэтому скажи мне, наконец, а то я никак не могу спросить, — оживился Джош, радуясь возможности задать этот вопрос. — Ты веришь в соулмейтов? — И да, и нет. — серьезно сказал Тайлер. — Верю, что есть те, кто предрасположен к душевной и телесной близости, надеюсь, ты правильно понимаешь меня? Джош сжал его пальцы в знак согласия. — И не верю, что столкновение людей, как бильярдных шаров на зеленом сукне, влечет за собой что-то большее, нежели травмы различной тяжести. Вот как у нас с тобой, — ухмыльнулся Джозеф. Джош остановился и с недоверием посмотрел на него. — То есть как это? — То есть так, — развел руками Тайлер. — Подумай сам, если бы простым прикосновением можно было влюбить, к чему все сложности с ухаживанием? Скандалы, слезы, ревность, муки выбора? Как было бы легко — получил в опорном пункте Провидения распределительный талон и досье на своего м… соулмейта, прикладываешься к нему и все дела. Воспользоваться можно только один раз. — Только! — Джозеф перевел дыхание. — Все поголовно хотят встретить кого-то понимающего, с внешностью и положением принца или принцессы. Почему родственная душа не может быть картавой, хромой, сутулой или с укороченными большими пальцами, как у меня, в толк не возьму. Будто способность со-чувствовать, со-переживать прямо пропорциональна лепке скул, разрезу и цвету глаз, длине волос, размеру банковского счета… Тайлер замолчал, и шел рядом, успокаивая сбившееся дыхание, а Джош все думал — сказать или не сказать. Когда до того дома, у которого они обычно расставались, оставалось несколько шагов, Дан решился — сказать. — Знаешь, — торопливо начал он, чтобы Тайлер не перебил его, — когда мы с тобой столкнулись, там, на парковке, и в этот же день я слег, Эшли всерьез уверяла меня, что это потому, что я… ну… я встретил своего соулмейта, свою родственную душу. Тебя. Тайлер остановился и с нежностью посмотрел на него. — Я знаю, — произнес он. — Главное, что мы с тобой встретились. Какие знамения этому предшествовали — неважно. Главное, что не саранча и что там еще, никак не запомню это место из Библии. До завтра, Джош. — До завтра, Тай. Джош зашагал домой, чувствуя на себе взгляд Джозефа. Но он не обернулся.