Броманс

На следующий день, когда до закрытия оставалось около получаса, ему позвонила Эшли. — Ты на месте, Джош? — спросила она, заметно нервничая. — Где еще мне быть, сестренка? — ласково спросил Дан. — Я скоро зайду к тебе, пожалуйста, дождись меня. — и Эшли бросила трубку. Джош пожал плечами, решив не забивать голову причудами сестры, и пошел на зов Марка, который никак не мог разобрать, какой отрывок пытается наиграть очередной посетитель, заглянувший в поисках «той самой песни». Через четверть часа после звонка в магазин вошла запыхавшаяся Эшли. — Где мы можем поговорить? — спросила она. Брат показал ей на подсобку, показал Марку жестами, что отошел, и сел рядом с Эшли. — Что случилось, крошка? Та скомкала в руках платок. — Я должна сказать тебе Джош, что это было не слишком умно с моей стороны — пытаться разыграть тебя. Я говорю про эту шутку с соулмейтами. Их, конечно, не существует. Прости за этот эксперимент. Дан устало вздохнул — то, что вчера сказал ему Джозеф, оказалось правдой. — Я понимаю, Эш, как понимаю и то, что заставил себя поверить — сам. Без принуждения с твоей или его стороны. Пожалуйста, не говори Тайлеру об этом. Эшли дернулась: — Твой Тайлер и сам это знает. Я сказала тебе только потому, что он заставил меня прекратить дурить тебе голову. — Спасибо, Эш, — сказал Тайлер, появившийся, как обычно, из ниоткуда. — Я рад, что ты нашла в себе силы признаться. — Вот уж не за что. Хотя — можете поблагодарить меня за то, что теперь вы есть друг у друга, — она кивнула на прощание и ушла. Стук ее каблуков доносился до друзей еще минуту или две, затем стих. Джош застыл в прострации. Тайлер не торопил его, понимая, что мир пошатнулся и нужно время, чтобы его выпрямить вновь. Наконец, Дан сказал слабым голосом: — Пожалуй, я могу попросить объяснений, да, Тай? — Да, можешь. — Согласился тот. — Не было никакого семинара по соулмейтам. Была пара по психологии, о природе любви. Спорили, может ли безусловная любовь возникнуть между двумя субъектами, если какую-то ситуацию с участием этих субъектов — случайную ли, подстроенную ли, назвать судьбоносной. Подстроится ли психика. Такой, знаешь, социальный эксперимент. — И? — прошептал Джош, — та встреча была подстроенной? Тайлер покачал головой. — Прости, Джоши, но я слишком себя люблю для того, чтобы рисковать своей шеей. Я оказался втянут в эту историю, как и ты. Эшли хотела посмотреть, сможешь ли ты сойтись с какой-то девушкой — видимо, Дейзи ей сразу не приглянулась, а тут я и ты столкнулись. Как говорится, почему нет? — Так значит, ничего не было? — тоска в голосе Дана убивала. — Почему же? — удивленно взметнулись ресницы Тайлера. — Было. Я пришел к тебе. Ты доверился мне, а я тебе, и… Видишь ли, Джошуа, если сказать кому-то — чел, вон тот паря или та герла — твоя родственная душа, не упусти ее, — ничего не выйдет. Абсолютно ничего. Даже при таком раскладе люди умудряются превращать безусловную любовь в условную — мол, если это моя родственная душа, то она должна быть такой и такой. А это ведь не так. Нельзя заполучить готовую родственную душу. Ей можно только стать для кого-то. И в этом смысле все получилось как должно было быть. Знаешь, ведь для таких как мы есть особое слово, — закончил тираду Тайлер. — Какое? — безразлично спросил Джош. — Броманс. Дружеская романтика родственных душ. Типа как братья по оружию с мирными целями, — растолковывал Тайлер, и заметив печаль в глазах Дана, широко улыбнулся и спросил, — ты что же, недоволен? — Доволен, — со вздохом ответил Джош, — а все-таки так хотелось. Слово, необъяснимая, возникшая по щелчку, связь, эх… — По щелчку взрывается только смесь водорода с кислородом, и то — щелкнуть не успеешь. Человеческая химия — штука тонкая и неторопливая, — сказал Тайлер в пространство. — А вот слово… пойдем? — Пойдем, — согласился Дан, не зная еще, куда ведет его Тайлер. Тайлер хитро посмотрел на него. — Можешь закрыть глаза, если, конечно, доверяешь мне настолько. По позвоночнику Дана пробежали крохотные иголочки — дать руку, закрыть глаза и двигаться, в прямом смысле ощущая свою родственную душу через биение жилки на запястье — все это было куда сильнее описанного в романах. Он решился. Он обхватил пальцами запястье Тая, закрыл глаза и медленно пошел вперед, ничего не слыша из-за стука крови в ушах. Джош не мог сказать, сколько они так шли — он был готов идти столько, сколько Тайлер будет готов вести его. Наконец поверх его пальцев легла горячая ладонь Джозефа: — Мы на месте. Сейчас надо будет спускаться по лестнице, так что лучше держать глаза открытыми. Тайлер дождался кивка Дана и первым шагнул в слабо освещенный провал лестничной клетки. Джош последовал за ним. В помещении его встретил яркий свет ламп. Проморгавшись, он увидел, что Тайлер привел его в тату-салон. «Ну-ну», — мысленно усмехнулся Джош. Тайлер, меж тем, подошел к мастеру — здоровенному детине с внешностью скандинавского бога, и что-то шепнул ему на ухо. Тот, подумав, кивнул. — Так вот, Джош, — сказал Тайлер. — Если ты хочешь То Самое Слово, то… Он нервничал, и не пытался это скрыть. Джошу до смерти хотелось узнать, что именно он скажет, какое слово выбрал, чтобы набить. Наконец, Тайлер справился с собой: — То ты можешь написать свое имя на мне. — А ты? — тихо спросил Дан. — А я — свое на тебе. — так же, еле слышно, ответил Джозеф. — Ты можешь свести потом, если захочешь, и… — Нет. — твердо сказал Джош. — В смысле — не свести. То есть я понимаю, что может случиться всякое, но в обозримом будущем я вряд ли буду стыдиться этого. А сейчас — да. Только я ни разу не делал это сам, обычно татуировки делали мне. — Я подскажу как, — сказал мастер, протягивая ему руку. — Я Аарон. У меня недавно была твоя сестра. Джош сделал мысленную заметку спросить у Эшли, что, где и, главное, зачем она набила. Сейчас он хотел сосредоточиться. Да и Тайлер продолжал дрожать, и Дан решил пошутить, чтобы разрядить обстановку. — Где я могу написать «Собственность Джошуа Дана»? — спросил он, глядя, как мастер проверяет работу машинки. Тайлер покраснел и засмеялся. — Где-нибудь на ноге. Так, чтобы можно было дотрагиваться кончиками пальцев. — Тогда вставай, я должен провести измерения. — Джош взял маркер, протянутый ему Аароном. Тайлер, неловко улыбаясь, приспустил джинсы, а Дан нарисовал черточку чуть выше того места, где подушечка среднего пальца стоящего Тайлера касалась бедра. Мастер усадил Джозефа на стул, отвел в сторону Джоша и показал, что делать. Затем, проверив, что Дан надел перчатки и правильно обработал участок кожи на ноге Тайлера, где через несколько мгновений появятся четыре буквы, которые останутся там чуть меньше, чем на вечность, отошел в сторону. Тайлер сцепил зубы. Джош едва дышал, стараясь, чтобы буквы выходили ровными. Через несколько минут он выдохнул: — Всё, готово. Подошедший мастер оттеснил его, чтобы смазать место татуировки и завернуть бедро в пленку. Все как обычно. С той только разницей, что Джош выбил на теле его друга… или нет, все же родственной души, свое имя. Чтобы тот мог прикасаться к нему. Мог чувствовать его — даже на расстоянии. Джош, верно, задумался, и Тайлеру пришлось дотронуться до него, чтобы вернуть в реальность. — Не передумал? — спросил он. Джош замотал головой. — Тогда… — прошу — и Джозеф показал Дану на стул, с которого недавно встал сам. — В каком уголочке я могу оставить свою подпись? — Над коленом, — сказал Джош. Тайлер с сомнением посмотрел на него: — Уверен? Ты носишь рваные джинсы и все будут видеть… — Именно поэтому, — твердо сказал тот. Аарон посмотрел на ногу Джоша и что-то негромко сказал Джозефу. Тот хихикнул — тебя придется обрить. Джош рассмеялся: — Я думал, что пришел получить татуировку, а меня привели в салон красоты. К чему ты готовишь меня, Тайлер? — К… впрочем, потом. Я скажу тебе после, хорошо? — Тайлер улыбался, но глаза оставались грустными. И все повторилось. С той только разницей, что букв было пять.