Четырнадцатилетний тренер профессионального баскетбольного клуба.

До начала матча оставалась одна минута, казалось вот-вот все начнется, но перед этим ко мне незаметно подошел Саша. — Я подумал тебе может это пригодится, — он протянул мне два блокнота. Один был тонкий, но с очень красивым переплетом, обложка была украшена яркими рисунками в виде цветов, листы блокнота были каждый своего цвета. А вот другой блокнот был самый простой, но зато он был компактный и большой, в нем было примерно страниц пятьсот. - Бери любой, - он добродушно протянул обо. Я недолго, думая, взялась за простой зеленый блокнот. — Хо-хо, почему именно этот, а нет другой красивый? — Саша вскинкинул бровь. — Он по объему больше, ну и вообще мне как-то безразлично какая обложка, главное что внутри. — Ну хорошо, я уйду и можешь посмотреть что внутри, — он хлопнул напоследок меня по плечу и ушел к команде, которая уже ждала своего тренера. — Победы вам! — закричала ему я в догонку.

***

И вот началась игра. Все было на высшем уровне! Я просто не находила себе места, все время ерзалась на стуле, дабы еще лучше все разглядеть, хотя у меня было самое лучшее место. Дядечка вернулся к середине первой четверти, и тогда началось что-то поистине волшебное. После того, как Вуюкас кинул слева от кольца, да еще и правой рукой, я негромко, но вслух произнесла:» Надо было сделать два удара и тогда бы можно с правой руки и с справой стороны забить красивый бросок крюком:, и под конец я добавила:» Вот было бы зрелище!» Дядечка все это услышал и с удивлением согласился: "Верно!», теперь впредь он прислушивался к моим словам. Когда я уже чувствовала себя в своей тарелке, то и вовсе не стеснялась, а высказывала все свои мысли, которые крутились на языке. И тогда мы с дядечкой вообще разговорились! Он оказывается очень хорошо разбирается в баскетболе, просто замечательно! — Здесь был фол! — он вдруг легонько коснулся моей руки даже не посмотрев на нее, будто машинально, — та-ак, а почему судьи не свистят, это что за нечестная игра. Я решила его как-то поддержать и с каким-то протестом весело заявила, как говорят у нас в народе:» Судью на мыло!», на что он очень удивленно покосился в мою сторону, будто не разу не слышал такого выражения. Он легко подскочил и направился в сторону судейских мест, где заседало придирчивое жюри. При его появлении ближние люди поклонились и с уважением пожали руки, даже само жюри подскочило удовлетворить дяденьку. Мне не совсем удавалось различать звуковые колебания их голосов, но речь явно шла об этом фоле. Большое впечатление вызвало у меня то, что дядечка вдруг стрельнул на меня глазками и вскрикнул: "Судью на мыло!» Как мне стало неловко, что я научила его этим словам. Да, он до этого не встречался с подобными выражениями, но его эти слова очень взбодрили. Кругленький, как шар дядечка хохотал, схватившись за живот, и по-прежнему нырял глазками в мое пространство. Тогда и я заразилась его смехом. Мы оба раздались беспрерывным смехом. Представьте себе! Прям во время игры! Устроили состязания по хихиканью! Тогда, я и не заметила, как сотни людских взоров были обращены на меня и дяденьку, в том числе и команда. Они заметили меня! Простую девчонку, сидевшую на «VIP» местах. Вдруг неожиданно взгляд одного из членов жюри устремился в мою сторону, это все потому что дяденька показывал ему прямо на меня и весело что-то при этом болтая. Затем мой "новый приятель» кивнул мне, и почему-то я сразу все поняла. Немного судорожно и боязно я поднялась со своего места и указала на судейское нарушение. Я плавно показала жесты, которые должен был совершить судья после этого фола. Это был толчок в живот. При обыгрыше, Тэйлора Рочести пихнули в живот, за что команда «Уникс» должна по правилу получить первое персональное замечание, что и произошло. Человек, который стоял возле моего дядечки включил повтор на экране и там был зафиксирован фол. Он был именно такой, который я указывала-толчок в живот. Судья свистнул о фоле и повторил за моими движениями-теперь мы пробиваем штрафные! — Молодец, напарник! — на свое место вернулся развеселый дядечка, — два забитых у нас в кармане, — и снова он захохотал. И в правду! Умница Рочести, из двух бросков-оба оказались в кольце! — Хоть это и не так важно было, но нашими усилиями на табло плюс два очка, отлично! — я вся светилась, как будто эти два броска исполняла я сама. — Не ну, а что? В Лиге должно быть все по-честному! Я вообще только за честный баскетбол! — Согласна! Ведущий объявил о замене в составе игроков, но из-за болтовни его слова как-то обошли мои перепонки. — Да-да-да, — продолжала я ,весело соглашаясь с ним, и даже не заметила ЕГО! Какое-то внутренее чувство, словно подтолкнуло меня уделить внимание игре. И тут я ахнула. Неуклюже и с грохотом с моих рук выскользнул огромной журнал. Он рухнул с таким шумом, словно в мое наказание за невнимательность. Черный переплет отскочил от паркета, и белоснежные листы бумаги, словно затаченные в клетки белесые голуби с трепетом и каким-то протяжным плачем взвились вверх. Я в попыхах принялась быстро подбирать разлетевшиеся листы, и вдруг на обратной черной обложке я заметила логотип. Яркими красками красовался значок Локомотива. Меня это заставило успокоиться и полностью отдаться игре своих обожаемых парней. Я по-прежнему сидела на паркете, очарованная капитаном. Мне казалось, будто никто кроме нас обоих и не существовал. Словно в этом огромном мире лишь он и я. А знаете, какой он, наш капитан? Этот человек очень высок, глупо говорить о высоком росте, когда ты баскетболист, правда? Он обладатель мощных и длинных рук, а ноги все больше говорят о том что он спортсмен. Как же сильно у него выпирают накаченные икры… А как на нем прелестно ложится свободная баскетбольная майка, через которую на спине пробивается черная татуировка. Мне не приходилось наблюдать ее всю и полностью, лишь чьи-то черные крылья выглядывающие из-под свободной майки. Огромной яркой чертой выделена линия широких плеч, если спуститься ниже по его рукам, то конечно можно восхититься его бицепсами. Сама кисть руки очень крупная, ему же приходится вколачивать мячи в кольца, поэтому большие фаланги пальцев-это его достоинства. По его внешности мне конечно не легко судить, поскольку вблизи мне никогда не приходилось наблюдать его, но возможно скоро это исправится. Я наконец села обратно на свое кресло и уже со всей внимательностью наблюдала за матчем. Мне удавалось следить за происходящим и помечать в блокноте различные комбинации, броски, перехваты, подборы и данки. Я подробно описывала яркие эпизоды каких-либо игроков. Например мне очень понравился проход под кольцо в исполнении Марди Коллинса, который попал на первую страничку альбомчика. Но вот потом соперник забил подряд два трехочковых броска, и тогда у Локомотива слегка треснула уверенность. В этом случае обычно капитан берет все атаку на себя. Только я подумала об этом, как Андрей с разворотом из-под кольца забил крученый мяч! Я подскочила от радости и начала виризжять, хлопая в ладоши вместе со всеми людьми на трибунах. Я прыгала и аплодировала, как маленькая девочка, незнающая конца и края веселью. Браво, Андрей! Границы радости вот-вот переполнили бы меня, если не суровый взгляд Саши Обрадовича, вот тогда я пришла в себя. Оказывается все операторы, и судьи, и жюри, половина зала, и даже многие игроки Локомотива пожирали меня взглядом. Что на меня все так уставились? Не успела я задать себе этот вопрос, как обомлела… Коленки предательски задрожали… Я почувствовала, как цвет кожи быстро менял свой оттенок на бледно-розовый, едва не белесый. Мне было страшно пошевелиться, будто я была его личной марионеткой. Он же, как властелин кинул негодующий взгляд. Что это было?