Spoilers

За дверью директорского кабинета их ожидала мадам Помфри, сонная, в ночном чепчике, и весьма встревоженная. Она тут же перехватила Гарри и протянула ему два флакончика, наполненных один темно-зеленой, почти черной в сумраке жидкостью, а второй — серебристой, едва заметно мерцающей. — Вот, выпей, как только окажешься в постели, — протянула она ему склянки, и Гарри послушно принял их, — Первое — успокаивающая настойка, второе — зелье сна без сновидений. Не забудь! — сурово наказала ведьма, и, не успел Поттер поблагодарить ее, как его уже потащила за локоть профессор МакГонагалл. Декан молчала, на ее лбу пролегла глубокая складка, свидетельствовавшая о тревоге и раздумьях. Молчал и Гарри. Вся эта ситуация неимоверно тяготила его. Мальчика-который-выжил и без того считали странным, а эти видения не добавляли ему нормальности. Оставалось надеяться, что ночной инцидент не выйдет за стены директорского кабинета и мальчишечьей спальни. Насчет Дамблдора и остальных можно было быть спокойным — преподаватели точно не будут разносить весть по школе, а с друзьями придется поговорить. Но Гарри не сомневался, что сумеет их убедить. Теперь он как никогда хотел поговорить с директором, и он больше не чувствовал к старику прежней необъяснимой всепоглощающей ненависти, что захватывала его порой. Оставалась злость за проведенное в неведении лето и всяческое игнорирование, к которой примешивалось прежнее горькое чувство дурацкой обиды, но все это больше не затмевало его рассудок. Почему-то Гарри был уверен, что теперь директор и сам захочет с ним поговорить. Но сейчас было уже поздно, и ужасно хотелось спать. И парень решил, что подумает обо всем завтра и, может, даже сам пойдет к директору. Профессор довела студента до башни и назвала пароль Полной Даме, явно сгорающей от любопытства, но не решающейся спрашивать что-либо у МакГонагалл. Портал за картиной открылся, обнажая темноту пустующей гостиной. — Спокойной ночи, Поттер, — произнесла профессор, и в ее голосе промелькнула несвойственная ей мягкость. — Спокойной ночи, профессор, — отозвался Гарри и скользнул в проход. Гостиная встретила его мягкой тишиной и прохладой с отчетливо витающим в воздухе запахом догоревших поленьев в камине и нотками дыма. Осторожно, стараясь не скрипеть ступенями, гриффиндорец поднялся в свою спальню. Отсутствовал он от силы полчаса, и за это время никто из его соседей и не подумал ложиться обратно. Все ждали его. — Гарри, — первым заметил его Невилл, — Наконец-то! — Что произошло? — воскликнул Рон. — Ужасно выглядишь, — заметил Симус, — Ты нас всех напугал. — Простите меня, парни, что разбудил, — виновато произнес Гарри, — У меня большая просьба, пожалуйста, не рассказывайте никому о сегодняшнем. У меня и так проблем хватает. — Конечно, — хором заверили его друзья, — Так что произошло? — Волдеморт, — сделав глубокий вдох, признался Гарри. Он понимал, что стоило бы солгать, сказав, что это был просто страшный сон, однако никто бы в такое не поверил, а ложь только подорвала бы доверие между ними. Поттеру удалось с таким трудом заставить их поверить, что он не лжец и не псих, так почему бы и не рассказать хотя бы полуправду, — В прошлом году он использовал мою кровь, чтобы возродиться, полагаю, это побочный эффект. Порой я вижу, что он делает. И сегодня я видел, как его змея напала на профессора Сонг. Реакция на эти слова была неоднозначной. Рон ожидаемо дернулся, услышав имя, воспрещенное для произношения в приличном обществе, Дин выронил подушку, крепко сжимаемую прежде в руках. Невилл в ужасе вытаращил глаза и прижал ладошку ко рту. — Что? — воскликнул Симус, — Профессор Сонг? Она жива? — Да, — произнес Гарри, — не спрашивайте, я сам не знаю, как, но я это видел. Дамблдор подтвердил, что она выполняла задание для Ордена Феникса, и она в порядке. — Какой ужас, — протянул Невилл, — И ты всегда можешь наблюдать за Сами-знаете кем? — Нет, — ответил Гарри, зевая, — Не могу. Это происходит редко. Не рассказывайте никому. Думаю, завтра профессор Сонг появится в школе, и можно будет спросить ее саму. Успокоив друзей и еще раз уговорив их хранить все в тайне, Гарри, наконец, улегся в постель, но сон больше не шел. Лежа в темноте и слушая мерное сопение ребят, Поттер продолжал думать о своем сне. Его беспокоило, что сейчас было с Ривер, и вернется ли она завтра. Еще он пытался вновь вызвать ту связь с сознанием Волдеморта, желая этого и одновременно страшась. Однако в любом случае больше ничего не выходило, как бы Гарри ни старался. Оставалось лишь надеяться, что такого больше не произойдет. Из головы не выходили образы, мелькавшие перед взором в момент видения. Желтый флаг с барсуком, мраморное здание, призрак женщины, змея, пещера. Сейчас все это ускользало из памяти, словно сыплющийся сквозь пальцы песок, но этого нельзя было допустить. И Поттер решительно откинул тяжелое одеяло, вытащил палочку из-под подушки и шепотом произнес манящие чары. Из его приоткрытой сумки тут же вылетели листы пергамента и карандаш. Схватив все это, парень тихо спустился в гостиную. При свете волшебной палочки он быстро зарисовал на память увиденное. Получилось довольно коряво и не очень аккуратно, без деталей, но все же вполне узнаваемо. Теперь, когда голова не была забита другими мыслями, Гарри мог вглядеться в рисунки и подумать. Его тут же осенило — мраморное здание это же Гринготтс! Волшебный банк, управляемый гоблинами. А призрачную фигуру Гарри довольно часто за все эти годы встречал в коридорах школы. Кажется, это было привидение Когтеврана, Серая Дама. Медальон тоже был смутно знакомым, однако Гарри понятия не имел, откуда, и где он мог его видеть. Впрочем, Поттер не был очень уверен, и мысленно сделал пометку спросить кого-нибудь из воронов. Зачем он увидел все это — оставалось неясным. Какая была связь между всем этими видениями, Гарри не понимал. Допустим, Пуффендуй и Когтевран — факультеты Хогвартса, а на медальоне была изображена слизеринская змея, но какое к ним имела отношение змея Волдеморта? Или Гринготтс? Или же странная пещера? Ответов не находилось, и Гарри, решительно забив на это, отправился спать.

***

Наутро гриффиндорец проснулся с огромным желанием остаться в теплой постели и проспать до обеда. Однако, что бы ни происходило, нужно было ходить на пары. Рон тоже уже проснулся, и друзья отправились на завтрак. Они уселись на своем обычном месте, и Гарри огляделся по сторонам. Одногруппники пожелали троице доброго утра, и никто и словом не обмолвился о произошедшем ночью, за что Поттер был безмерно им благодарен. Он поймал несколько пристальных безмолвных взглядов и слегка улыбнулся в ответ, давая понять, что все в порядке. Пару раз Гарри поднимал глаза на профессорский стол и замечал обеспокоенные взгляды МакГонагалл. Дамблдор же был все так же безмятежен. — Мне надо увидеть Сириуса, — вдруг сказал Поттер, повернувшись к Рону и Гермионе, — Сегодня. — Но зачем? — удивилась девушка и пригубила кубок тыквенного сока, — Вы ведь недавно виделись, и он не сказал тебе ничего нового. Нельзя подвергать его риску из-за пустяков. — Но это не пустяки, — возразил Гарри и шепотом пересказал подруге все случившееся, — Только тише! — предупредил он готовое сорваться с ее губ восклицание. Гермиона закусила губу и судорожно осмотрелась по сторонам, убеждаясь, что никто не обращает на них троих внимания. Девушка заправила кудрявую каштановую прядь за ухо и вновь заговорила, спокойнее, чем собиралась. — Покажешь мне рисунки, — это был не вопрос, и Гарри кивнул, — И как ты собираешься связаться с крестным, если всю почту просматривают? — Есть один вариант, — задумчиво произнес Поттер. Он собирался сказать что-то еще, но тут большой зал наполнился шелестом сотен крыльев и совиными криками. Студенты тут же принялись спешно отодвигать тарелки с поджаренным беконом и кубки с напитками, чтобы не заляпать едой падающую сверху корреспонденцию. Впрочем, это не особо помогало. Небольшой аккуратный сверток пергамента приземлился прямиком на блюдо с недоеденным омлетом, и Гарри спешно развернул послание. С удивлением он обнаружил внутри витиеватый каллиграфический почерк директора. «Дорогой Гарри, приглашаю тебя сегодня после занятий в свой кабинет, нужно поговорить. Чтобы попасть внутрь, помни, что я люблю лимонный шербет». — Очень кстати, — произнес Гарри, прочтя послание вслух друзьям. — Лимонный шербет? — удивился Рон, — К чему это он? — Наверное, это пароль от горгульи. Я как раз собирался пойти к директору и попросить воспользоваться его камином. — Шутишь? — воскликнул Рон, — Думаешь, он разрешит? — Почему бы и нет? — ответила за друга Грейнджер, — Все-таки Сириус — крестный Гарри, и Дамблдор должен понимать, что Гарри захочет поделиться с ним тем, что его беспокоит. — Верно, — согласился Поттер, — К тому же это мой шанс понять, что все-таки черт возьми со мной происходит. Нужно было идти на занятия, несмотря на то, что хотелось кинуться к директору прямо сейчас. Дамблдор столько времени игнорировал мальчика-который-выжил, так что тому не терпелось поговорить с ним. Теперь он мог рассказать и про видения странных существ, и про стирание памяти. Вряд ли профессор не поверит в это теперь, когда столько странного уже произошло. Еще хотелось узнать про Ривер Сонг. Ее пары стояли в расписании пятого курса на завтрашний день, но может быть Гарри сможет увидеть ее сегодня. Ему хотелось убедиться своими глазами и наяву, что с ней все порядке. Профессор защиты от темных сил отсутствовала совсем недолго, так что вездесущая генеральный инспектор Хогвартса еще не успела этого заметить, и Поттер надеялся, что Сонг вернется прежде, чем ее отсутствие привлечет внимание жабы. Знакомое розовое пятно троица увидела издалека, направляясь на урок ухода за магическими существами, и тут же все трое встревоженно переглянулись. Долорес Амбридж стояла рядом с Хагридом, она выглядела ужасно мелкой и нелепой на фоне огромного Хагрида, тоже нелепого в своей несуразной кротовой шубе. Амбридж с видом величайшего презрения на лице что-то строчила в свой розовый блокнот. Это не предвещало ничего хорошего. Или, точнее, это была катастрофа. Предчувствие не обмануло. Темой урока были соплохвосты, что было уже само по себе ужасно. А уж генеральный инспектор поиздевалась над бедным лесничим вволю: нарочно разговаривала с ним, как с недоумком, делала ядовитые комментарии, всячески провоцировала его. Гриффиндорцы кипели от негодования и всячески вступались за друга. Гермиона бросала сердитые взгляды на однокурсниц Лаванду и Парвати, на которых наседала с расспросами Амбридж, и под ее напором девчонки тушевались и неуверенно мямлили что-то о том, как не нравится им преподавание Хагрида. Однако вопреки ожиданиям Гарри, слизеринцы не спешили бросить свой камень в огород хранителя ключей. Основная масса зеленых галстуков выглядела несчастной (что неудивительно, ведь за соплохвостами было невозможно угнаться и уследить), но тихой и безразличной. В любой другой момент они бы не преминули сказать что-нибудь особо гадкое и подставить Хагрида перед вышестоящим лицом, однако к самой Долорес слизеринцы не испытывали теплых чувств. Иногда, впрочем, кто-то, в очередной раз приземлившись на холодную твердую землю, устланную снегом, не удержав своего питомца на привязи, цедил недовольные слова, привлекая тем самым алчное внимание розовой жабы, однако на все ее расспросы и провокации давали понять, что не в настроении говорить. Пэнси Паркинсон, едва ли не главная задира в компании, где верховодил Драко Малфой, явно желала насолить Хагриду, а заодно и Поттеру и его друзьям, но было видно, что без поддержки Драко не решалась зачинить конфликт. Она бросала отчаянные, тоскливые взгляды на блондина, словно не понимая, что с ним происходит, но тот хранил хмурое молчание и лишь покрепче кутался в свою дорогую зимнюю мантию. Малфою уже давно было наплевать и на Амбридж, и на Паркинсон, и на все остальное. Что его сейчас занимало, так это Волдеморт и его приспешники, одним из которых когда-то по собственному идиотизму стал и его отец, оккупировавшие Малфой-мэнор. Это было гнетуще и страшно. Больше всего блондин переживал за мать. А кроме этого были также и странные провалы в памяти, и начавшиеся недавно пугающие видения. Все это сводило с ума. Поймав вдруг взгляд зеленых глаз, Малфой едва заметно кивнул Поттеру, решив, что при случае поговорит с ним об этом. После того, как гриффиндорец спас его жизнь от плачущих ангелов, у них была как минимум одна общая тема для разговоров, в которой они могли доверять друг другу.

***

Когда урок подошел к концу, и все соплохвосты были загнаны в их клетку, львы и змеи вздохнули с облегчением. Видок у всех был еще тот: даже снежный холод не мешал расстегивать мантии и снимать шапки — до того они разогрелись и вспотели, пытаясь выжить на этом занятии. Первые компании слизеринцев двинулись прочь от избушки лесника по грязным лужам от растопленного огнем зверушек снега, за ними следом двинулись остальные. Извечное трио специально медлило, делая вид, что оправляют мантии, ищут что-то в сумках, завязывают шнурки. Хагрид выглядел едва ли не столь же взмокшим, сколь его ученики, на лице, заросшем густой бородой читалась растерянность. Все же усилия львов и отсутствие противодействия со стороны змей сделали свое дело, и победы в этом раунде Амбридж не одержала. Она что-то ожесточенно дописывала в своем блокноте, ее лицо выражало гнев и досаду. Это слегка поднимало настроение, хотя и было очевидно, что полностью проверку Хагрид не прошел. — Ждите следующей инспекции, — едва ли не прошипела Амбридж и, гневно хмыкнув, двинулась прочь. Гарри, Рона и Гермиону, стоящих совсем рядом, она не заметила. — Ты как? — накинулись ребята на преподавателя, — Вот ведь стерва! — Гермиона не скупилась в выражениях. — Спасибо вам за поддержку, — произнес смущенно Хагрид, — Ежели не вы, я бы и совсем растерялся бы. — Мы тебя в обиду не дадим, — успокоила полувеликана девушка, — Только все же в следующий раз никаких соплохвостов! Я лично составлю тебе учебный план. И, попрощавшись с другом, гриффиндорцы поспешили в замок. На полпути к школьному зданию Гарри, поскользнувшись на скользкой тропинке и едва устояв на ногах, вдруг заметил в снегу что-то розовое. Наклонившись, Поттер с удивлением узнал в предмете блокнот инспектора. Недолго думая, парень засунул книжку себе в карман и двинулся дальше. Вернувшись в школу, ребята столкнулись с огромным потоком студентов различных возрастов, бурно что-то обсуждавших. Нагнав в толпе своих однокурсников, они выяснили, что Амбридж с позором уволила профессора Трелони и пыталась прогнать ее из замка, но за нее вступился лично Дамблдор. Обсуждая эту новость, они зашли в кабинет Флитвика и расселись по местам. Сейчас было сдвоенное занятие совместно с когтевранцами. К большому удивлению и радости Гарри, едва он зашел в класс, как ему тут же помахала Чжоу Чанг и указала на место рядом с собой. — Привет, Гарри, — улыбнулась она и заправила за ухо прядь волос. — Привет, — расплылся в улыбке парень, чувствуя, как глупо сейчас выглядит, и будучи не в состоянии что-либо с этим поделать. Рон и Гермиона обернулись по сторонам, ища куда-то запропастившегося друга, и заметив его, совершенно одинаково понимающе ухмыльнулись и уселись вместе. Мысленно показав обоим кулак, Гарри повернулся к брюнетке. — Как поживаешь, Чжоу? — Отлично, — она застенчиво улыбнулась, и Гарри уставился в парту, чувствуя, как мысли путаются, и не представляя, о чем с ней разговаривать. Профессор Флитвик задерживался, пауза слегка затягивалась, грозя стать неловкой. Чтобы хоть что-то спросить Гарри завел разговор о следующей квиддичной тренировке, и разговор затянул их. Сам не заметив, как так получилось, Гарри пригласил девушку вместе потренироваться в выходные, и та согласилась. Вновь повисла неловкая пауза. Пара все не начиналась. Парень бросил еще один быстрый взгляд на девушку, снова залюбовавшись блеском ее волос, спадавших мягкими волнами на плечи и грудь, слегка прикрывая синий значок старосты, приколотый к мантии. Тут словно лампочка зажглась в голове Поттера, он понял, что когтевранка Чжоу может ему помочь. Словно невзначай он завел разговор издалека: — Как тебе должность старосты? Справляешься? — Стараюсь, — улыбнулась девушка, — Но с нашими первокурсниками иногда так сложно. То и дело норовят потеряться или засидеться в библиотеке и пропустить пары. — Зато не ищут приключений, как гриффиндорцы, — пошутил Гарри, — Сэр Николас постоянно на них ругается. Привидениям вашей башни, наверно, никогда не приходилось отчитывать одиннадцатилеток, устроивших спуск наперегонки по перилам движущихся лестниц. Чжоу рассмеялась, а потом слегка погрустнела: — Серая дама никогда никого не отчитывает. Она вообще не разговорчива. — Серая дама? — переспросил Гарри, — Ее так зовут? — Нет, конечно, нет, — мягко возразила Чанг, теребя в руках изящное перо, — Ее зовут Елена Когтевран. — Когтевран? — удивился Поттер, стараясь не выдать свой интерес, — Родственница Кандиды? — Ее дочь, — подтвердила Чжоу, — Я не знаю всей истории, она не разговаривает ни с кем. Я как-то пыталась выспросить ее о диадеме ее матери, но она проигнорировала меня. — Что за диадема? — все больше и больше Гарри интриговала эта история. Почему он видел призрак Когтевран в разуме Волдеморта? Было ли это важным? — Одна из знаменитых реликвий основателей Хогвартса, — продолжала тем временем Чжоу, не придав значения неожиданному интересу Поттера к этой теме. Казалось, девушка наслаждалась звучанием собственного голоса и возможностью блеснуть своими познаниями перед кем-нибудь. — Вообще-то их было много, но самые известные это, пожалуй, диадема Когтевран, дарующая невероятную мудрость любому, кто ее наденет; она пропала давным давно, но многие наши грезят ее найти; затем чаша Пенелопы Пуффендуй, меч Годрика Гриффиндора и медальон Салазара Слизерина. Об этом еще написано в «Истории Хогвартса». Так интересно, на самом деле. Гарри хотел спросить ее поподробнее, но тут в аудиторию вошел запыхавшийся и сердитый Флитвик в распахнутой темно-фиолетовой мантии и с палочкой наизготовку. — Садитесь, — буркнул он недовольно. Гарри и Чжоу переглянулись: видимо Амбридж довела всех преподавателей. — Разбейтесь на пары, сейчас будем тренировать дезиллюминационное заклятье. И остаток пары Поттер и Чанг попеременно пытались сделать друг друга невидимыми. Почти под конец урока, когда у Чжоу, наконец, получилось скрыть из вида своего напарника, и они оба получили по десять баллов от Флитвика, Гарри почувствовал, как невидимая Чжоу заключает его в свои объятия, и порадовался, что никто не может видеть, как он покраснел.

***

Прозвенел колокол, оповещающий об окончании последней пары, и Гарри, еле сдерживаясь, чтобы не побежать со всех ног. Оказавшись возле величественной горгульи, парень произнес пароль и вступил на уже знакомую движущуюся лестницу. Он постучал в тяжелую дверь и услышал приветливый голос директора, приглашающий его зайти. — Добрый день, профессор Дамблдор, — по привычке слегка оробев, сказал пятикурсник, заходя в столь привычный и уже родной кабинет, наполненный мелодичным позвякиванием таинственных приборов и мягким золотистым светом. — Здравствуй, Гарри. Вижу, ты получил мое послание. Садись. Будешь чай? — будничным тоном предложил директор. — Нет, спасибо, — отказался Поттер, присаживаясь на мягкий стул, обитый красной тканью. Феникс тут же слетел со своего насеста и подлетел к нему. — Привет, Фоукс, — улыбнулся Гарри, погладив огненные перья птицы. — Что ж, не буду ходить вокруг да около, — мягко произнес старый маг, в упор глядя на парня своими серьезными мерцающими глазами, — Тебя беспокоит твое вчерашнее видение, и ты хочешь знать, что с тобой происходит, не так ли? — Вы правы, — согласился Гарри, чувствуя, как у него пересохло во рту. Еще чуть-чуть он узнает то, что его так беспокоит. Вот только хочет ли он этого? — Ведь я видел то, что произошло на самом деле. Но как? — Видишь ли, Гарри, — серьезно произнес Дамблдор, сцепив пальцы в замок и осторожно подбирая слова. Было видно, что ему непросто дается рассказывать это. — Этому нет точного объяснения, есть лишь теория, но достаточно подкрепленная фактами, я думаю, чтобы можно было принять ее за истину. Теория такова, что в ту ночь, когда Волдеморт убил твоих родителей и пытался убить тебя, он случайно передал тебе частицу своих знаний и установил эту связь между вашими разумами. Гарри ошарашенно молчал, не представляя, что и думать, и лишь глядя в синие глаза старика. — И поэтому я могу видеть то, что видит он? — спросил парень, и директор кивнул, — И то есть теоретически, он тоже может видеть, что вижу я, и может попытаться контролировать меня? — Это не исключено, — слегка виноватым тоном сказал Дамблдор, — Но скажи мне, ты ощущаешь его присутствие сейчас? Гарри задумался. Он уже пытался открыть этот канал связи, но ему удавалось почувствовать лишь отдаленные эмоции Волдеморта. Словно бы сейчас между ними оставалась лишь тоненькая нить, то пропадающая, то появляющаяся вновь. — Нет, — ответил он после паузы. Дамблдор кивнул, словно это и ожидал услышать: — Эта связь усилилась после возрождения Волдеморта прошлым летом, и именно поэтому я избегал тебя все это время. Видишь ли, больше всех на свете Том Реддл ненавидит и боится меня, и эти чувства передавались и тебе. А в моменты, когда ты был больше всего подвержен эмоциям и был наиболее уязвим, влияние Волдеморта на твое сознание усиливалось, и я стремился уберечь тебя от этого. Гарри ощутил горячий стыд. Все это время он так ненавидел Дамблдора, а тот всего лишь пытался его защитить. Казалось, тот прочел мысли гриффиндорца. — Не вини себя, Гарри, — успокаивающе произнес он, — Это Волдеморт влиял на твои эмоции. Но прошлой ночью, когда у тебя случилось то видение, что-то произошло, и по какой-то причине эта связь ослабла. Ты не хочешь рассказать мне что-то еще, Гарри? Гарри опустил голову под проницательным взглядом директора и уставился на свои ладони. Должен ли он рассказывать обо всем? Но рассказать хотелось и было необходимо. Поттер вспомнил тот случай на втором курсе, когда Дамблдор задал ему похожий вопрос, и он умолчал о том, что слышит голоса, опасаясь, что ему не поверят. Но в тот раз все это оказалось правдой, и Гарри решил, что директор должен ему поверить сейчас. Он решительно поднял взгляд. — Хочу. Дело в том, что у меня и у многих других студентов случаются провалы в памяти. Сбиваясь и спотыкаясь, брюнет рассказал профессору обо всем, что его тревожило, включая и про рисунки. Чем дольше Дамблдор слушал, тем больше он хмурился. От привычной безмятежности не осталось и следа. — Ты можешь показать мне рисунки? — спросил он, едва парень закончил. — Да, они у меня с собой, — Гарри вытащил из сумки требуемое и передал магу. — Признаюсь честно, я не знаю, что происходит, — серьезно сказал он, — Но я выясню это, и, думаю, профессор Сонг в этом поможет. — Она в порядке? — встрепенулся Гарри, услышав имя любимой преподавательницы, — Где она? Когда вернется? — С ней все в хорошо, — успокаивающе поднял руки Дамблдор и слегка улыбнулся, — Вернется к завтрашнему дню, если, конечно, не перепутает даты. Вечно с этими путешественниками во времени одни проблемы. — А это правда, — чуть помедлив, задал вопрос Поттер, — Что она не волшебница? — Да, — усмехнулся собеседник, — Но разве это важно? — Ничуть, — твердо ответил парень, — Но тогда что она делает здесь, в школе чародейства и волшебства? — Наш с ней общий знакомый — мой давний друг, он постоянно всем помогает. Может, когда-нибудь вы с ним встретитесь, — директор опять улыбнулся каким-то воспоминаниям, — Спасибо за откровенность, Гарри. Будь осторожен, пока все не выяснится. Ты можешь идти. Но Гарри не спешил. Он остался сидеть на своем стуле. — Вообще-то у меня есть просьба, профессор, — он поерзал на сидении, — Понимаете, я очень хочу повидаться с Сириусом, но не могу даже написать ему, ведь почту просматривают. Дамблдор посуровел: — С этим я, увы, ничего не могу поделать. Пока министерство магии не прекратит заниматься ерундой, они будет за нами наблюдать. Думаю, ты уже это понял по действиям многоуважаемой инспектор Амбридж. — Да, я понимаю, — поспешно сказал Гарри, — но я хотел спросить, не позволите ли вы мне воспользоваться вашим камином, чтобы хоть ненадолго увидеть крестного? Пожалуйста. — Я понимаю, Гарри, — он вновь мягко улыбнулся, — Но, к сожалению, ничем не могу помочь. Министерство следит не только за почтой, но и за каминной сетью тоже. Гарри разом погрустнел. Он и не думал, что влияние Фаджа разрослось здесь настолько, что даже в кабинете директора было небезопасно. — Почти все камины в школе под наблюдением, — продолжал тем временем Дамблдор, его глаза хитро блестели, — Считай, что мы в осаде, а безопасно лишь в тылу врага. Гарри недоуменно уставился на директора. Порой тот говорил такими загадками, что было трудно его понять. — Я тогда пойду, — он встал. — Ступай, Гарри. хочу лишь сказать, что я сейчас покину школу и буду отсутствовать до вечера, так что надеюсь, что в мое отсутствие вы все будете вести себя хорошо. Все еще не понимая, к чем тот клонит, Гарри кивнул: — Всего доброго, профессор. Он провел в кабинете директора несколько часов. Все уроки давно закончились, коридоры были пусты, и Гарри решил заглянуть в библиотеку, почитать о реликвиях основателей. Взяв несколько книг, он уселся за пустующий стол в уютное мягкое кресло и принялся читать. Чжоу сказала правду, действительно, наиболее известных реликвий было четыре, но все они были утеряны в разное время, кроме, может меча Гриффиндора, который сейчас находился за стеклом на стене у директора. К описательным статьям также прилагались довольно подробные и четкие картинки. Скользнув взглядом по тексту, Гарри вдруг замер. Он вспомнил с ошеломительной четкостью, где же он видел этот небольшой серебряный медальон на тяжелой цепочке с выгравированной на нем змеей. В доме Сириуса! Летом во время уборки он держал украшение в руках, даже пытался открыть, но безуспешно. В чем бы ни была причина, но реликвия Слизерина была важна Волдеморта. И нужно было заполучить ее раньше, чем он. Нужно было попасть в дом на площади Гриммо. Вот только, как? Гарри задумался, но тут он догадался: вот о чем говорил Дамблдор! Это было как в тот раз, когда им с Гермионой нужно было спасти Сириуса, отправившись в прошлое, в тот раз директор тоже говорил загадками. «Безопасно лишь в тылу врага»… «Почти все камины…». Поттер едва не подпрыгнул на месте, уверенный в том, что правильно разгадал намеки Дамблдора. А если так, то значит, единственный камин, не находящийся под наблюдением, это камин самой Амбридж. А если так, то Гарри точно найдет способ попасть туда.