Мистер Конгениальность

Весна проходит мимо нас совсем незаметно. Впервые я не успеваю полюбоваться на цветение вишни, но ни капли об этом не жалею, потому что мы с Чонином полностью сосредотачиваемся на работе. Он возвращается в конце апреля в родной дом, и посвящает все свободное от тренировок время отцовским делам и какой-то новой идее. Его друзья активно поддерживают стремление Чонина, и теперь из соседней со мной комнаты практически не слышны звуки перестрелок. Небольшие изменения в его теле уже заметны невооруженному взгляду. На лице мужчины появляется первая угловатость: исчезают пухлые щеки и появляются скулы. Но что по-прежнему остается пухлым – так это его губы. Те самые, на которых так часто теперь застревает мое внимание. Тренировки Чонина тоже меняются – я добавляю ему больше новых упражнений, направленных на укрепление и наращивание мышц. Его ноги обрастают мускулами, и теперь его часто можно увидеть в шортах на тренировках, чему я тоже очень радуюсь. Кажется, вместе с изменениями в теле мужчина начинает приобретать и уверенность в себе. Теперь, когда я вытаскиваю его на люди, мужчина не прячет голову в плечи, а решительно шагает рядом со мной и оглядывает хмурым взглядом прохожих. Мы проводим каждые выходные либо в музее, либо в парке, либо в кино, либо с ДиО, Тэмином и Сехуном. Эта неугомонная троица с каждой встречей нравится мне все больше и больше. Я приятно провожу с ними свободное время и тоже учусь у них чему-то полезному. Например, недавно ДиО научил меня готовить великолепное сашими, которое я пробовала впервые, а также ребята показали мне, как играть в онлайн-игры. Однажды в теплый весенний вечер Чонин стучит в мою дверь и просит выйти меня на улицу. – Что-то случилось? – интересуюсь у него я, спускаясь следом за мужчиной по лестнице. – Сейчас узнаешь, – он загадочно оглядывается на меня и, придерживая дверь, первой выпускает на улицу. – Теперь куда? – Идем в гараж, – он показывает мне дорогу до гаража, а когда мы подходим туда, останавливает меня у железных ворот и приказывает закрыть глаза. – Это сюрприз какой-то? – тут же догадываюсь я, но не понимаю, по какому поводу он решил такое устроить. – Закрой глаза, Анна, – не раскалывается Чонин и дожидается, когда я прижму глаза руками. После этого до меня доносится шум открывающихся ворот, какой-то скрежет странный, и глухой ударяющийся звук. – Открывай! Я убираю руки и вижу перед собой замершего Чонина, рядом с которым стоит новенький серебристый велосипед. Мои глаза округляются, когда до меня доходит, что мужчина купил его специально для меня взамен старого, и тогда в моей груди расползается теплое чувство. – Это мне? – нерешительно шепчу я, растроганная поступком чеболя, и делаю шаг ближе к велосипеду. – Я обещал, – на щеках мужчины появляются небольшие красные пятна смущения, и эта картина еще больше меня умиляет и захватывает. – Ты мог бы и не относиться к этому так… – Перестань, Анна. Он твой, и мне будет приятно, если ты его просто примешь и не будешь искать какие-то для этого оправдания, – перебивает меня Чонин, хватает за руку и кладет ее на руль моего нового серебристого велосипеда. – Да. Наверное, – я зачарованно рассматриваю подарок молодого человека и не знаю, как теперь смогу отблагодарить его за это. – Здесь есть подножка, – Чонин наклоняется и указывает на подножку, которая может удерживать велосипед в вертикальном положении. А у меня в этот момент что-то щелкает в голове, и я подаюсь вперед, оставляя на немного колючей щеке молодого мужчины мягкий поцелуй. Мы одновременно замираем, удивленные происходящим. Кажется, всё вокруг нас замолкает: и листва больше не шуршит на ветру, и ночные букашки не трещат в траве и кустиках. Даже наше дыхание замирает вместе с сердцами. – Спасибо, – очень-очень тихо шепчу я рядом со щекой Чонина, и тот поворачивает голову, чтобы заглянуть мне в глаза, отчего наши губы практически соприкасаются. Мы не сводим друг с друга распахнутых, удивленных глаз, а наше тихое дыхание щекочет губы. С безумно скачущим в груди сердцем я наблюдаю, как медленно взгляд мужчины опускается к моим губам, и его тело устремляется вперед в тот самый момент, как тишину улицы разрывает громкая мелодия его мобильника. От этого звука я отскакиваю назад и отворачиваюсь, пытаясь скрыть от Чонина все эмоции, вызванные этой ситуацией. Кровь лихорадочно бежит по телу, приливая к щекам и шее, и я встряхиваюсь, пытаясь отогнать наваждение. – Да? – слышу позади, как Чонин откашливается и начинает какой-то разговор, но все еще боюсь поворачиваться. Он уходит первым, а я остаюсь на улице, чтобы привести себя в чувства и успокоить встревоженное сердце. Проходит около получаса, и совсем продрогшая, но так и не успокоившаяся, я плетусь в дом, потому что не хочу подхватить простуду. В мыслях все еще кружит сцена нашего близкого контакта с Чонином, и я представляю, как бы отреагировала, если бы мужчина все-таки поцеловал меня. Какие бы испытала эмоции? Испуг, удивление, отвращение или же наслаждение? Уже сам факт того, что я обдумываю все это, тревожит меня и обескураживает. Чонин всего лишь мой подопечный, и нам ни в коем случае нельзя переходить черту. Да не то чтобы переходить, мне даже представлять не стоит, что такое может произойти! Я делаю несколько глубоких вдохов перед входной дверью и решительно распахиваю ее. Если столкнусь сейчас в доме с Чонином, сделаю вид, что ничего особенного у гаража не произошло. Пусть молодой человек думает, что я со всеми клиентами так себя веду. Но с Чонином я не сталкиваюсь, потому что мужчина в этот момент сидит в кабинете отца и выслушивает очередные нотации. Я, конечно же, этого не знаю, но догадываюсь на следующее утро, когда обнаруживаю очередную записку от Чонина у себя на прикроватной тумбочке, сообщающую о том, что Чонин вынужден уехать на три дня с отцом в деловую поездку. В отсутствие мужчины я занимаюсь планированием нашего очередного выхода в свет. Помня свое обещание, я все это время вытягивала Чонина в публичные места, но никогда не заставляла его знакомиться с девушками. Мы просто приглядывались к прохожим, обсуждали их внешность (в хорошем смысле, без оскорблений), пытались выяснить, какие девушки привлекали мужчину. Но теперь я решила, что настало время перейти к активным действиям. В мой план по приезду Чонина входило посещение приличного ночного клуба. Кай. Я возвращаюсь с отцом из «командировки» поздно ночью в конце последней недели первого летнего месяца. Трехдневная поездка в Пекин была, своего рода, проверкой от отца, который хотел удостовериться в том, что я, по-настоящему, заинтересован в семейном деле. Я, конечно же, старался всячески убедить его в этом, хотя на самом деле согласился на эту поездку совершенно по другой причине. Дело в том, что уже несколько месяцев подряд у нас с ребятами идет активная деятельность по созданию собственного игрового бизнеса. В тот день, когда я подслушал разговор родителей в доме и точно решил, что не хочу больше плясать под их дудочку, ребята во главе с отцом ДиО натолкнули меня на мысль о создании собственной компании. Благодаря моей известной фамилии, деньгам, которые имеются на моем банковском счете, и связям отца ДиО – начать было не сложно. Сложнее оказалось привлечь в мою сторону материальные источники из вне, а так же найти достойную команду. Отец ДиО подсказал мне, как правильно все оформить, Сехун – познакомил с ведущими специалистами игровой индустрии, которые объяснили все нюансы этого бизнеса, а Тэмин подыскал несколько малоизвестных компаний, которые можно было бы переманить в мою подрастающую компанию. Когда отец поставил меня перед фактом того, что мы летим с ним в Пекин, я решил воспользоваться ситуацией в свою пользу. В свободное от наших деловых бесед по недвижимости время, я прикрывался экскурсиями по городу и встречался с потенциальными инвесторами. С помощью симпатичной переводчицы, из трех я заинтересовал всего одного бизнесмена, который намеревался в скором времени открывать собственную точку в Корее, и мы договорились о том, что наше сотрудничество станет, своего рода, экспериментом. Благодаря взаимодействию я получу дополнительные инвестиции, а бизнесмен – возможность узнать, как функционирует игровой рынок в Корее. Что примечательно, из-за ограниченного количества времени и моей одержимости, основать собственную компанию, в Пекине я ощущал себя другим человеком. Моя речь была уверенна, лишена запинок и максимально кратка. Я не испытывал стеснения рядом с переводчицей и инвесторами, наоборот, мне нравилось вступать с ними в прямой разговор. Я желал донести до них свою позицию, убедить в успешности своей идеи и как можно быстрее привлечь на свою сторону. Первый и второй отказ хоть и испугали меня вначале, все-таки не отбили желания прекратить поиски. А когда Ли Хун И принял мое предложение о сотрудничестве, я почувствовал гордость за себя. Наконец-то, все наши действия принесли плоды. Ребята все еще не знали, как прошла поездка, но я отложил с ними разговор до утра, поскольку сначала хотел выспаться. – Доброй ночи, – говорит отец в холле и протягивает мне руку. – И тебе, – я пожимаю ее, одновременно думая о том, что в нормальной семье при прощании на ночь люди обнимаются или целуются. В моей же семье такого никогда не было. Я даже ни разу не видел, чтобы отец обнимал маму или она его. Я провожаю спину отца задумчивым взглядом и не спешу подниматься в комнату, хотя ужасно устал и хочу спать. Вместо этого я тащу свое тело в кухню, чтобы выпить несколько стаканов воды. Из-за занятости в Пекине я не соблюдал питьевой режим, и практически не ел, отчего теперь испытывал небольшую вину перед Анной. Мой организм настолько привык к постоянному потоку вливаемой в него воды, что сейчас я ощущал небольшое обезвоживание. Едва я ступаю в кухню, как тут же натыкаюсь взглядом на маленькую белокурую головку тренерши. Девушка сидит за кухонным столом ко мне спиной на высоком стуле. Ее тонкий стан покрывает огромная черная футболка с надписью на спине «Fight MMA Sport», и я в который раз поражаюсь, как обманчива бывает внешность. Если бы я встретил Анну где-нибудь на улице, ни за что бы не поверил, что такую девушку интересуют бои без правил. Но я самолично видел, с каким восторгом и предвкушением она не раз смотрела одноименную программу в гостиной моего дома, поэтому не удивляюсь, обнаруживая на ней эту безразмерную футболку. – Новый выпуск только на следующей неделе, – бодро заявляю я, проходя в освещенную кухню. – Или ты снова старые пересматриваешь? Мой голос так неожиданно обрушивается на Анну, что я замечаю, как ее плечики испугано вздрагивают, а руки мгновенно прикрывают телефон. Я успеваю обойти стол, когда она поднимает на меня удивленный взгляд, заставляющий меня мгновенно вспомнить тот вечер у гаража, когда моей щеки коснулись ее губы. В тот день она смотрела на меня точно таким же взглядом: растерянным и смущенным. – Ты уже вернулся? – ее голос преувеличенно взволнован, но я не показываю, что заметил это. Похоже, Анна сейчас не бои без правил пересматривала. – Как видишь, – я быстро достаю из холодильника бутылку воды и сажусь напротив девушки, чтобы выяснить, что все-таки у нее произошло. – Как прошла поездка? – Анна блокирует экран телефона и пододвигает его к себе ближе, не отрывая от меня своих великолепных глаз. – Нормально. Отец всем доволен, а я рад, что хоть чем-то ему угодил, – честно признаюсь я, после того, как утоляю жажду. – А ты почему еще не спишь? Только вернулась откуда-то? – Что? – Анна немного улыбается и смотрит на часы, которые показывают 2:15 ночи. – Нет. Я никуда не ходила. Просто не спалось вот и все. Я киваю, надеясь, что она сообщит мне что-нибудь еще, но девушка не произносит ни звука. Так мы и сидим какое-то время в молчании. Иногда в такие моменты, когда мне наиболее комфортно рядом с девушкой, я хочу задать ей вопрос, мучающий меня довольно-таки давно. Один единственный вопрос, ответ на который одновременно и желаю, и не желаю услышать. Я хочу огорошить ее этим вопросом, застать врасплох и сделать так, чтобы девушка ответила на него максимально честно – но никогда не решаюсь. Я боюсь все испортить, боюсь разрушить то, чего мы достигли за это время, хотя и понимаю, что живу иллюзиями. Именно поэтому иногда я ловлю себя на мысли, что лучше бы я ничего не знал и жил в неведении. Наверное, мне проще испытать сильнейшую боль однажды, чем жить с постоянно ноющей раной. Так и в этот раз я прикусываю язык и продолжаю молчаливо наблюдать за девушкой. В том, что у Анны что-то случилось, я не сомневаюсь: уж очень подавленной выглядит девушка. Но я еще не настолько хорошо разбираюсь с противоположным полом, чтобы сделать точные предположения относительно причины ее расстройства. Возможно, пройдет не месяц и не два, когда я с уверенностью могу сказать, что знаю, почему печальна Анна. Упоминание месяцев наталкивает меня на одну мысль, но я не спешу ее озвучивать, пока точно все не перепроверю. Именно поэтому я поднимаюсь со стула и иду делать нам чай, одновременно вытаскивая из кармана джинсов свой сотовый. Мне хватает пары секунд, чтобы вбить в поисковик всего одно слово «Арчи», когда спортивная новостная лента дает ответы на все мои вопросы. Пока я читаю, в памяти возникают события начала июня, когда Анна постоянно переносила наши тренировки и все свободное время проводила в спортивном зале. Передо мной возникает ее встревоженный взгляд, когда она делиться со мной тем, что во второй половине месяца состоятся соревнования по бодифитнесу среди мужчин, в которых принимает участие один из ее клиентов «Арчи». Тот самый, тренировками с которым ей пришлось пренебречь, чтобы заниматься со мной. Анна рассказывала, что с этим Арчи занимался теперь другой тренер, а девушка лишь консультировала их и иногда помогала в тренировках. Видимо, ситуация складывалась не очень успешно, раз девушка стала принимать большее участие в работе с ним. И сейчас я видел перед собой все доказательства. Мои глаза быстро пробегают спортивную колонку главного журнала Сеула, а в груди с каждым абзацем подрастает чувство вины. Журналист, сыпля тоннами афоризмов, эпитетов и спортивных терминов, радостно сообщает о победе неизвестного мне спортсмена на этом соревновании и не забывает добавить о проигрыше Арчи. Ему и Анне посвящается в два раза больше текста, чем победителю, и это, несомненно, тревожный звоночек. Журналист колко высмеивает популярность моего тренера и сомневается в ее навыках, сообщая читателям, что это всего лишь придуманный имидж, ничего под собой не имеющий. Как бы удивительно это не звучало, но на фотографии к этой статье изображен не победитель, и даже не проигравший. На ней изображена улыбающаяся Анна с медалью и грамотами в руках. К концу статьи я ощущаю онемение в пальцах из-за того, что сильно сжал в руках телефон, и сожалею, что это не шея того сраного журналюги. Как бы я мечтал сжать ее и переломать только из-за того, что он посмел упомянуть имя Анны в своей омерзительной статейке. Конечно, никакой речи о чае уже не идет. Я твердым шагом возвращаюсь к расстроенной девушке и замираю рядом с ее телом. – Не смей, – не говорю, а рычу я. Девушка удивленно приподнимает на меня взгляд и испугано подается назад, заметив что-то страшное в выражении моего лица. – Что? – пищит она. – Я говорю, не смей сомневаться в своих способностях. На ее лице читается растерянность, и тогда я хватаю ее за руку и резко поднимаю со стула. – Вот это, – я прижимаю ее слабую ладонь к своим похудевшим щекам, – вот это, – теперь ее рука лежит поверх моего крепкого бицепса, – и вот это, – я хлопаю ее ладонью по своему бедру. – Сделала ты. Губы Анны удивленно приоткрываются, а глаза распахиваются, когда она догадывается, что я имею в виду. – Благодаря тебе я стал меняться. Тренироваться. Следить за своим питанием. Благодаря тебе я стал чувствовать себя сильным и уверенным. Благодаря тебе я поверил в себя. – Ты видел статью, – шепотом утверждает она и зажмуривается. – Да. Видел. И я очень расстроен тем, что ты позволила какому-то долбанному журналисту убедить себя в том, что ты ничего не стоишь и не умеешь! – Арчи проиграл, это, по-моему, наглядная демонстрация моих навыков! – повышает голос девушка. – Вот наглядная демонстрация твоих навыков, – я заставляю ее пальцы сжаться на моем бедре, чтобы девушка почувствовала мышцы. – Видишь? А то, что Арчи не победил, всего лишь дело случая. В спортивном мире, как и в политике, взятки тоже приветствуются, – и я больше чем уверен, что судей могли подкупить конкуренты Анны. Но девушка отказывалась в это верить, предпочитая всю вину взвалить на себя. – Анна, – зову ее я, так как она все еще не открывает глаз и продолжает жмуриться. Очень медленно белокурая голова тренера приподнимается, и я замечаю, что все ее лицо покрывается краской смущения. А в глазах девушки плескается беспомощность. В этот момент я чувствую, как она пытается вытянуть свою ладонь из моей руки, и опускаю голову, чтобы увидеть, в какой опасной близости находятся ее пальчики от моего паха. Теперь стыдно становится и мне. Пытаясь доказать Анне ее ценность, я совершенно забылся, заставил бедную девушку трогать себя, и поставил нас обоих в неловкое положение. Как только я испугано выпускаю ее руку на волю, мы в мгновение ока отлетаем друг от друга, и оказываемся на разных концах комнаты. Анна старается смотреть куда угодно, но только не на меня, а я, наоборот, как будто приклеился взглядом к ее обнаженным ножкам, скрытым лишь до середины бедра огромной футболкой. – Спас…спасибо… – я впервые слышу, что Анна теряет дар речи. – Спасибо за поддержку, – заканчивает она и устремляется к лестнице, сбегая от этой неловкой ситуации. А я остаюсь в одиночестве на кухне, растеряно почесывая голову и раздумывая над тем, как завтра исправить все это недоразумение.