Мистер Конгениальность

Анна. Мой сон внезапно обрывается, и я испугано распахиваю глаза и сажусь на кровати, ощущая, как неистово скачет в груди сердце. События вчерашнего дня не сразу возникают в похмельном сознании, и незнакомая комната сперва пугает меня куда сильнее ночного кошмара. Только взглянув на помятое платье, я вспоминаю, как здесь оказалась. – Ох, моя головушка, – я запускаю руки в волосы и падаю обратно на подушку, скуля в голос. – Зарекалась же больше не пить! Я пытаюсь еще немного поспать, но из-за похмелья мне это совсем не удается. Голова раскалывается, живот болит и во всем теле чувствуется неимоверная слабость. – С Добрым утречком! Точнее вечером! – в комнату влетает шумный Тэмин и запрыгивает на мою кровать. – Как спалось? Я удивленно осматриваю этого свежего человека и не понимаю, как ему удалось так быстро привести себя в порядок. Неужели он так хорошо переносит алкоголь? – Ты продал душу дьяволу, чтобы выглядеть так хорошо после стольких бутылок пива и соджу? – интересуюсь я на всякий случай. А вдруг такое возможно в наше время? – У меня крепкий организм! – хвастается он. – Я даже съел целую тарелку того наивкуснейшего риса, что ты вчера приготовила! Я корчусь при упоминании еды и мечтаю осушить все Желтое море. – А еще доел пару кусков пиццы, немного закусок и выпил банку газировки. На самом деле после таких пьянок, я всегда просыпаюсь голодным… Как бы ни хотелось мне не показаться бестактной, но я все-таки не могу дослушать рассказ Тэмина о его организме, потому что волна тошноты подступает к берегам моего горла, и я вылетаю из комнаты в поисках ближайшего туалета. После очищения желудка, я умываюсь, привожу в порядок платье и убираю волосы на одну сторону. Без косметички я не могу скрыть несовершенства кожи, вызванные вчерашней вечеринкой, однако надеюсь, что никто из ребят не посчитает меня из-за этого слишком неопрятной и неухоженной. Я заканчиваю вытирать лицо, когда дверь ванной внезапно открывается и на пороге застывает удивленный Чонин. Наши глаза встречаются, и я внезапно вспоминаю свой ночной кошмар, от которого проснулась с бешено скачущим сердцем. «Это ведь был сон? Всего лишь сон?» – проносится у меня в голове, когда я чувствую, как краснеют мои щеки, и поднимается температура в ванной. – Извини, – прерывает тишину Чонин и делает шаг назад, чтобы закрыть двери, но я его останавливаю: – Я уже закончила. Сейчас ухожу. – Х…хор…хорошо, – Чонин прячет от меня взгляд и пододвигается в сторону, освобождая для меня выход. Его заикание не остается незамеченным, и оно даже вызывает во мне какие-то странные ассоциации, не связанные с реальностью, но я не могу их правильно расшифровать. Неспокойное ощущение шевелиться у меня в груди, и когда я равняюсь с Чонином, с языка слетает вопрос: – Как я вчера добралась до кровати? Мужчина рядом замирает и упирается в меня шокированным взглядом, в котором читается растерянность. Он нервно сглатывает, моргает, а потом запускает правую руку в волосы и, напуская непринужденный вид, отвечает: – Ну, я тебе немного помог. – Помог? – если мой кошмар окажется реальностью, я прямо тут рухну без чувств от стыда! – Э-э, – протягивает мужчина, раздумывая. – Показал комнату. – Ты мне показал комнату и все? – И все, – мужчина быстро обходит меня и заходит в ванную, направляясь к раковине. Я облегченно выдыхаю и прикладываю руку к груди, успокаивая испуганное сердце. – Значит, мы этого не делали, – произношу себе под нос, но Чонин меня слышит. – Чего не делали? – интересуется он, хватая новую зубную щетку и разрывая упаковку. – Мне просто приснилось, что мы… – от испытанного облегчения я чуть было не сообщаю Чонину о том, что мы целовались с ним в моем сне. Но, слава Богу, вовремя прикусываю язык и продолжаю: – Что мы снова были у твоего друга в собачьем зверинце. Я быстро гляжу на мужчину и улыбаюсь ему, чтобы не вызвать лишних подозрений. Мне нужно как можно скорее слинять отсюда, иначе Чонин начнет задавать мне вопросы. – А при чем здесь то, что мы не делали? – вот таких вот вопросов, я хотела избежать. – Не при чем. Забудь, – я отмахиваюсь от Чонина и стараюсь вести себя, как обычно. – Хорошо, – он сует щетку в рот и облокачивается на раковину, поворачиваясь ко мне лицом и провожая странным взглядом. Я неуверенно улыбаюсь ему, зачем-то машу рукой и начинаю уходить. А в тот самый момент, когда я почти теряю его фигуру из вида, на лице мужчины возникает загадочная ухмылка, снова возрождая в моей груди, успокоенные ранее, сомнения. «Всем сняться реалистичные сны. С похмелья можно и не такое увидеть. Хватить накручивать себя» – я повторяю эту мантру каждую минуту в своей голове, пока сижу на кухне со всеми ребятами и пью кофе. Из нас пятерых, как выяснилось, только Чонин и Тэмин оказались самыми устойчивыми к алкоголю: оба, едва проснулись, съели целую гору риса и выпили всю газировку в доме. Мне, Сехуну и ДиО повезло меньше. Даже кружка кофе казалась для нас бездонным сосудом. – Я позвонил в клининговую службу и договорился с ними на пять часов, – сообщает ДиО, когда мы заканчиваем с завтраком-ужином. – Чтобы не мешать людям работать, нам лучше освободить помещение до этого времени. – Да. Пора уже домой разъезжаться, – соглашается Тэмин. – Я, наверное, завалюсь снова спать, когда приеду, – говорит Сехун. – В отличие от некоторых, – он стреляет взглядом в меня, – я лег вчера самый последний. – А что я такого сделала? – удивляюсь я. – Ты самая первая нас покинула. Да еще и в сопровождении Чонина, – отвечает за друга Тэмин. – Я ей только комнату показывал, – тут же встревает мой подопечный, игнорируя мой прищуренный взгляд. – Ага, – не верит Тэмин. – Минут пятнадцать кровать там искал что ли? Мой рот приоткрывается, а глаза удивленно распахиваются, когда неясная картина вырисовывается в моей голове. Внезапно я вспоминаю, как ворчала на Кая за то, что он увел меня спать раньше всех. – Пойдем, нам уже пора, – Чонин обращается ко мне и хватает меня за запястье. – Я тебя подвезу. Я соскакиваю со стула, все еще сосредоточенная на восстановлении своей памяти, и еще одна картина возникает перед моим взором. Картина того, как Чонин укладывает меня на кровать и присаживается рядом. – Ты избегаешь ответа! – смеясь, кричит вдогонку Тэмин, и ему весело поддакивают ДиО и Сехун. – Идиоты, – ворчит Кай, таща меня к входной двери. Мы переобуваемся и выходим из квартиры. Я настолько зациклена на своей памяти, что даже забываю попрощаться с друзьями чеболя, но те, кажется, совершенно этого не замечают, продолжая загадочно хихикать и подшучивать над другом. В полном молчании мы спускаемся к машине и садимся по местам. Я пытаюсь как-то связать смысл шуток друзей Кая и наше уединение вчерашним вечером, но на ум приходит лишь мой сон. Он настолько сильно отпечатался в сознании, что я могла пересказать каждую его деталь. Я бы могла назвать сейчас марку парфюма Чонина – так хорошо я помнила его запах, могла бы с уверенностью сказать, что его щеки были покрыты щетиной, могла бы описать вкус его губ… Я медленно дотрагиваюсь кончиком указательного пальца до своих губ, как будто бы вновь уносясь в свой сон, и в этот момент наши глаза с Чонином встречаются. Удивление и растерянность одинаково застывают на наших лицах, и я начинаю сомневаться в правдивости слов мужчины о том, что вчера он всего лишь показал мне комнату. – Кай, – тихо слетает с моих губ. – Что между нами вчера было? – Мы… – мужчина задумчиво прикусывает губу, и я замечаю, как его взгляд внезапно становится виноватым. Он не решается ответить и качает головой, но я снова требую: – Что было в комнате? – Я… – Чонин глубоко вздыхает, наконец-то, набираясь храбрости для ответа, и я буквально обращаюсь вся в слух. – Я… Мелодия телефона неожиданно звучит в машине, и мы одновременно поворачиваем головы на смартфон Чонина. Мне хочется раздосадовано выдохнуть и выкинуть этот аппарат за окно, ведь он отвлек нас от такого важного разговора. Неужели нельзя было позвонить хотя бы на минуту позднее? – Да? – Кай снимает трубку, выслушивает, что ему говорит собеседник, а потом поворачивает лицо ко мне и хмурится. Похоже, разговор касается меня. – Ее присутствие там обязательно? – интересуется у собеседника Чонин, а я чуть-чуть пододвигаюсь к нему ближе, чтобы незаметно подслушать разговор. – Это ее законный выходной, – рычит недовольно мужчина в трубку, понижая голос. – Твое предложение - недостаточно веская причина… Собеседник его внезапно перебивает, и Чонин сдерживает между губ какой-то ругательство, а потом резко заводит машину и, продолжая разговаривать, выруливает со стоянки. – Да. Выбора все равно у меня нет, – обреченно отвечает он и отключает звонок, глубоко вдыхая всей грудью и шумно выпуская воздух. – Что случилось? – тут же интересуюсь я, теряясь в догадках. Скорее всего звонил отец Чонина, но при чем здесь была я? – В субботу у моего отца день рождения. Он устраивает домашний прием и хочет видеть тебя в качестве гостьи. Ух ты, неожиданно. Зачем господину Киму мое присутствие в такой день? – Я не знаю, зачем он это делает, – словно бы читая мои мысли, отвечает Чонин, – но твое присутствие там чуть ли не обязательное. – В субботу? – уточняю, пытаясь вспомнить, какие планы у меня были на эти выходные. – В четыре часа в субботу, – недовольно отвечает Чонин. И я его понимаю. Из-за прихоти отца он чувствует себя виноватым, так как заставляет меня пожертвовать своим выходным ради дня рождения человека, с которым я практически не знакома. – Но я даже не знаю, что ему дарить… Чонин резко отвлекается от дороги и смотрит на меня взглядом, который невозможно расшифровать. – Забудь о подарке. Для него уже будет подарком то, что ты туда придешь. Я немного улыбаюсь от слов мужчины и решаю все-таки не накалять атмосферу между отцом и сыном, соглашаясь посетить в субботу дом Чонина. Все равно ничего важного в моих планах не было, а провести еще один неформальный вечер в компании Чонина я была даже не против. – Тогда я составлю тебе компанию в субботу. Губы мужчины немного приподнимаются, когда он слышит эти слова от меня, но его лоб так и не расслабляется. Похоже, Чонину не сразу удастся примириться с идеей отца. Кай. Всю неделю я пытаюсь разгадать замысел отца. Не просто так он настаивал на присутствии Анны у нас в субботу. И стоило ему об этом заикнуться, как я сразу почуял неладное. Мне пришлось соврать девушке насчет дня рождения отца, потому что я не понимал, зачем ее пригласили на банкет в субботу, но надеялся, что сумею разобраться со всем этим до выходных, но этого не произошло. Все мои попытки разузнать что-либо о готовящемся мероприятии пресекались как со стороны матери, так и со стороны отца. В один голос эти двое заявляли, что это будет сюрприз. Но уже сейчас я мог сказать с уверенностью – сюрприз этот был не для гостей, а для меня. Отвлечься от семейных заговоров мне помогали только дела с друзьями и тренировки с Анной. Но тренировки с Анной помогали только до определенного момента. А именно – пока она не решила заняться со мной боксом. – Эти занятия буду очень полезными во время «застоя», – говорила она, когда предлагала мне согласиться на эту затеею. – Твой вес встал, а нам нужно его расшевелить. – Я полный ноль в боксе, – отчаянно заявил тогда ей я. – Ты когда-то был полным нулем и в обычной разминке. А сейчас уже без меня многие вещи выполняешь. Спорить с девушкой было бессмысленно, поэтому я приехал сегодня в зал и отчаянно надеялся на то, что к вечеру она поймет, какой плохой оказалась ее затея. Но первым в этом убедился я, потому что увидел, кто нам будет помогать в тренировках. – Ты же знаком с Чануком? – весело поинтересовалась Анна, подбегая ко мне на входе в общий зал. – Он покажет нам основы и будет иногда помогать на тренировках. Девушка указала в дальний угол, где размещался небольшой ринг, и помахала мужчине в мокрой футболке и шортах. Это был Чанук. И по его виду я мгновенно сделал вывод, что эти тренировки станут для меня настоящим испытанием. Во взгляде мужчины-тренера сквозил один лишь холод. – Знаком, – буркнул я. – Отлично. Он тоже тебя помнит. Так что думаю, вы подружитесь, – Анна быстрыми шажками засеменила к рингу, а мне ничего не оставалось, как расстроено плестись за ней. В этот вечер Чанук вдоволь поиздевался надо мной и отомстил за тот случай, когда я посмел увести Анну у него из-под носа, назначив нам недо-свидание. Он продемонстрировал себя с лучшей стороны, тысячу раз бросая меня задницей на матрасы, и вызывая тем самым восхищение вздохи Анны. Хотя преподносил все так, как будто обучает меня! А ведь даже про защиту мне не рассказал! В последние минуты тренировки я настолько разозлился и на себя – из-за того, что ничего не получается, и на Чанука – из-за того, что тот пользуется своим превосходством, что не выдержал и, подставив подножку, сбил молодого человека с ног, когда тот о чем-то разговаривал с Анной. – Никогда не поворачивайся к противнику спиной, – запыхавшимся голосом произнес я слова, сказанные Чануком в самом начале тренировки, и снисходительно посмотрел на валяющегося мужчину. – Чтоб тебя… – Чанук выругался и резко подскочил с матраса, кидаясь в мою сторону и не терпя завуалированных оскорблений. – Прекратите! – закричала Анна, останавливая восьмидесятикилограммовый шкаф, движущийся в моем направлении. – Не устраивайте тут балаган! Чанук прожигал во мне дыру и дышал так, словно он пробежал марафон. Его глаза метали молнии, а желваки ходили ходуном. Но мне не было страшно. Я настолько был эмоционально взвинчен, что с удовольствием бы вступил с ним в драку. Прекрасно расшифровывая и положение наших тел, и выражение наших лиц, Анна быстро встала между нами – такая маленькая, в белых носочках и с высоким хвостиком – и уперла руки в бока: – Хотите подраться – вот вам груша, – ее тонкий пальчик указал на снаряд для тренировки рук. – Не хотите, тогда расходимся все по домам! И не высказав больше ни слова, она гордо развернулась и потопала в раздевалку, оставив нас наедине. – Не нарывайся, – грозно пробасил Чанук и последовал за Анной. – И ты, – таким же тоном ответил я, провожая мускулистую спину мужчины. Как бы плохо друг с другом мы себя не вели, Анна не отказалась от занятий боксом и уже третий день подряд тащила меня в зал, как будто не замечая нашей вражды с Чануком. Но сегодня в нашей тренировке был один большой плюс – Анна занималась вместе с нами. Мы работали с ней в паре. – Сколько раз я уже это видела, но никогда не думала, что будет настолько тяжело, – делиться девушка своими впечатлениями, когда Чанук дает нам двухминутный перерыв и выходит на пару минут из зала, чтобы позвонить. – Странно слышать такие слова от спортсмена, – говорю я, незаметно любуясь уставшим выражением ее лица. – Даже для меня вначале все кажется сложным, – Анна смотрит на меня сочувствующим взглядом, и только теперь до меня доходит, что она решила тренироваться вместе с нами по одной простой причине: тренер хочет поддержать меня. Анна показывает, что это нормально, если не все получается сразу. От этого открытия я немного теряюсь и смущенно опускаю взгляд на черные матрасы, разложенные по периметру ринга. – Спасибо, – тихо говорю, и чувствую, как ее ладошка мягко опускается на мое плечо и сжимает. – Чего расселись! – голос Чанука так внезапно разрывается над нами сверху, что мы оба испугано вздрагиваем, и Анна быстро убирает от меня руку и поднимается с пола. Я тоже встаю, но ловлю на себе недовольный, сочащийся презрением и ревностью, взгляд мужчины. – Чего? – громко и грубо интересуюсь у него я, абсолютно точно зная, что тот ни за что не признается в ревности при Анне. – Ничего, – рычит тот, и я довольно ухмыляюсь. Наверняка после этого вызывая у Чанука желание съездить мне по лицу. Тренировка оканчивается без драк и ругательств, за что Анна нас тут же и благодарит. Мы, как обычно, договариваемся с ней встретиться у моей машины через пятнадцать минут, а потом расходимся по раздевалкам. У Анны и Чанука собственные раздевалки, которыми пользуются только работники зала, поэтому я не беспокоюсь, что мужчина решит устроить разборки в то время, пока мои глаза будут в пене, и спокойно привожу себя в порядок. Когда я оказываюсь на улице и подхожу к своей машине, замечаю возле нее немного раскрасневшуюся Анну с маленьким букетиком цветов в руках. Девушка не сразу обращает на меня внимание, задумчиво рассматривая букет, и я пару минут любуюсь ее очаровательным профилем. – Откуда это у тебя? – задаю вопрос, когда больше не могу находиться рядом с ней незамеченным. Анна ласково гладит один из цветков и, улыбаясь, отвечает: – Чанук внезапно подарил. Я стараюсь контролировать выражение своего лица, однако во рту все равно ощущаю кислый привкус от слов девушки. Похоже, Чануку надоело ждать. – Мило, – бросаю я и снимаю блокировку дверей на машине. – Это было так неожиданно. Он просто вытащил его из-за спины, а потом… – Избавь меня от подробностей, – тихо прошу я, забираясь в салон. – Я не думала, что он серьезно. Мы столько раз шутили на эту тему, – щебечет девушка, усаживаясь на пассажирское сидение и пристегиваясь. – Но этот букет сбил меня с толку. Она прижимает эти вонючие цветы к своей груди и вдыхает их аромат, а мне хочется выхватить их и разорвать на мелкие кусочки. Истоптать ярко-красную обертку и сжечь белую ленточку, сдерживающую стебли. – И как же вы шутили? – зачем-то интересуюсь я, хотя меньше всего мне сейчас хочется знать об этом. Анна не отвечает, и тогда я кидаю на нее быстрый взгляд, замечая, как краснеют девичьи щеки. Это вызывает во мне любопытство. – Давай, расскажи мне. Девушка сглатывает и отрицательно качает головой в разные стороны, смущаясь делиться со мной своими мыслями: – Это все глупости. – И все же, я хотел бы про них услышать, – словно мазохист снова подталкиваю ее к разговору я. Хотя прекрасно знаю, что после ее откровений буду чувствовать себя прескверно и унижено. – Ну… – девушка прикусывает губу, все еще любовно поглаживая цветочки. – Пару раз Чанук открыто заявлял мне о своих намерениях, но я не принимала их в серьез. А недавно он предложил мне действовать первой. Я завожу машину, стискивая руль так сильно, что костяшки на пальцах рук мгновенно светлеют, и поворачиваю голову к девушке: – Так что же ты не действуешь? Анна смотрит на меня виноватым и в то же время испуганным взглядом, пока раздумывает над ответом. И вначале я расшифровываю этот знак неправильно: мне кажется, именно из-за наших тренировок и нашего общения девушка не может ходить на свидания. Но это оказывается не так, когда я слышу от нее: – Я думаю, это не тот самый человек. Ликующие чувство тут же рождается в моей груди, и меня накрывает волной безмятежности. «Он ей не нравится!» – проносится в голове, и я чувствую, как губы расплываются в улыбке. – В этом нет ничего смешного, – тут же реагирует девушка на мою улыбку, не подозревая из-за чего она вызвана. – Я и не смеюсь. Просто удивлен, что в это еще кто-то верит. – А ты нет? Я стреляю в нее насмешливым взглядом, и тренер прекрасно его понимает, тут же решая вступить в спор. – Почему нет? Разве это плохо, думать, что где-то в этом мире есть человек, предназначенный только тебе? – Не в моем случае, – качаю головой я, останавливая машину на светофоре. –Только не говори, что ты все еще сомневаешься в своей внешности? – хмурит недовольно она свои осветленные бровки. Я молчу, выражая согласие со словами девушки, и она раздраженно вздыхает. – Не заставляй меня забираться к тебе в шкаф и отыскивать ту одежду, что ты носил при нашей первой встрече, – буквально шипит девушка, а я удивленно на нее оглядываюсь, не понимая, для чего ей нужна моя одежда. – Хочешь, чтобы я продемонстрировала тебе наглядно, каким ты был и каким стал? – поясняет она, при этом жестикулируя руками и изображая различные размеры человеческого тела. – Не стоит, – благоразумно отказываюсь я, потому что не желаю, чтобы девушка рылась в моем шкафу. – Тогда я не хочу больше от тебя слышать таких слов. – Понял, – я незаметно улыбаюсь, потому что мне так нравится, когда Анна злится на меня, а потом так рьяно занимается моим воспитанием, что я испытываю настоящее наслаждение от этого процесса.