Мистер Конгениальность

Анна. В субботу все мое утро уходит на сборы ко дню рождения господина Кима. Чонин еще до завтрака уезжает из дома с матерью и отцом в гостиницу «Атриум» для того, чтобы проконтролировать подготовку к мероприятию. Вчера вечером, когда мы с ним расходились по комнатам, я заметила, что Кай нервничал. Наверное, для него день рождения отца будет очень ответственным мероприятием, ведь не просто так его семья арендовала целых два этажа в гостинице и устроила пир в банкетном зале. Честно признаться, я и сама немного нервничала, так как никогда не чувствовала себя на таких пышных праздниках в своей тарелке. Но деваться было некуда, ведь я уже пообещала Чонину, что приду. И я пришла. Точнее приехала на такси. Машина останавливается у парадного входа в гостиницу, и ко мне лицом одновременно поворачиваются два высоких молодых человека в дорогих костюмах с приветливой улыбкой на лице. Один из них начинает продвижение к машине, и я понимаю, что это не консьерж. С великолепной осанкой, с искусно уложенными волосами, в дорогом темно-синем костюме и лакированных туфлях ко мне движется Ким Чонин. Словно во сне я наблюдаю, как он наклоняется и открывает мои двери, а потом наши глаза встречаются. И в этот момент я тону, буквально утопаю, в его блестящих глазах цвета корицы. – Ты приехала, – говорит он, протягивая для меня свою сильную руку. – Да, – я чувствую, как краска поднимается к лицу, но все-таки кладу свою руку поверх его ладони и выхожу из машины. Господи, он так приятно пахнет! И это вовсе не духи! – Прекрасно выглядишь, – Чонин отпускает мою руку и делает шаг назад, чтобы разглядеть мое легкое платье в пол серебряного цвета. Мне пришлось перемерить около десятка платьев, чтобы остановить свой выбор на этом, и я была благодарна Чонину за этот восхищенный взгляд. Платье крепилось на шее, охватывая ее толстой полоской, украшенной блестящими кристаллами, и оставляло открытыми плечи. По груди шел расшитый белыми узорами лиф, а талию опоясывала точно такая же полоска ткани, что была и на шее. От талии платье свободно падало к ногам, совершенно не мешая при ходьбе. – Спасибо, – смущаясь, выдавливаю я. – Я провожу тебя в зал, а потом мне придется вернуться ко входу, чтобы встретить остальных гостей, – Кай осторожно берет меня за руку и ведет в гостиницу. Когда мы проходим мимо консьержа, тот весело подмигивает мне и кланяется нашей паре, после чего распахивает перед нами высоченные стеклянные двери. Мы оказываемся в просторном холле, где температура воздуха оказывается на пару градусов ниже, чем на улице. Кондиционеры настроены так точно, что в помещении невозможно замерзнуть, а также вспотеть. Здесь идеальная температура. – Так красиво, – я рассматриваю великолепный дизайн пустующего рецепшена, дотрагиваюсь до высоких мраморных колонн, мимо которых мы медленно движемся, любуюсь картинами на стенах. – И тихо, – кивает Чонин, точно также рассматривая помещение. Мы заворачиваем, наверное, беря путь в сторону банкетного зала, и справа от нас возникает огромное зеркало высотой от пола до потолка, привлекающее мое внимание. Я специально замедляю шаг и теперь любуюсь не картинами и мраморными колоннами, а нами. Такими красивыми, великолепно гармонирующими и величественными. Действительно, войдя в эту гостиницу в вечернем платье со статным кавалером, я почувствовала себя другой. Могущественной что ли. – Давай сфотографируемся, – замечая мое любование отражением в зеркале, предлагает Чонин. – У нас еще нет совместных фотографий. Я киваю, и мужчина ловко достает из кармана свой телефон. – Мне даже приседать не придется, – улыбается Кай, когда вытягивает руку и ловит нас камерой. – Твои каблуки отлично работают. – Попробуй сказать мне это в конце дня, и услышишь много некрасивых слов в адрес этих туфлей, – отвечаю я, и Кай смеется. Никогда не видела его смеющимся так близко. Ему очень идет. – Ты в камеру будешь смотреть? – отсмеявшись, спрашивает он и поворачивает ко мне голову с вопросом в глазах. – Ага, – я прячу свой взгляд и перевожу его на маленькую точку в телефоне мужчины. Мне становится неудобно от того, что он поймал меня за тем, как я рассматривала его улыбку. – На счет три… – Кай начинает отсчитывать, и когда доходит до цифры один, его рука внезапно обвивает мою талию и пододвигает к себе ближе. Я на пару мгновений теряюсь, ощущая его настолько близко к себе, что невольно перевожу вопросительный взгляд на мужчину, и он нажимает кнопку затвора. Щелк! – Готово, – спокойно говорит он, убирает телефон и поворачивает голову ко мне, все еще обнимая меня за талию. – Теперь у нас есть совместное фото. Его глаза быстро встречают мой испуганно-вопросительный взгляд, отслеживают линию носа, а потом перемещаются на губы. Я не могу и слова из себя вытянуть – настолько сбита с толку действиями Кая, а тот и не думает оправдываться или отпускать меня. Просто продолжает смотреть на мои губы плотоядным взглядом, с каждой секундой смущая меня все больше и больше. – Д…Нам…надо… – я упираюсь руками в его грудь и делаю шаг назад, ощущая, как сопротивляется рука мужчины на моей талии. – Тебя ждут гости. Мое сердце колотиться настолько быстро и громко, что мне кажется, Кай прекрасно слышит его, но я не могу его успокоить. Я думаю, что Чонин не слышит меня, и уже хочу повторить свою речь, иначе у меня случится сердечный приступ, как замечаю, что в его глазах проскальзывает осознание. – Прости, – он поспешно отпускает меня и нервно одергивает свой пиджак. – Проходи в зал там родители. Мне надо идти. Мужчина резко разворачивается и уходит, а я застывшим взглядом смотрю на свое отражение в зеркале и не могу понять, что сейчас произошло. – Тише, тише, – я осторожно похлопываю ладошкой по груди, пытаясь утихомирить взбунтовавшееся сердце. – Ничего такого не произошло. – Анна! – из распахнувшихся дверей банкетного зала внезапно выходит госпожа Ким. – Рада тебя видеть здесь! Женщина в кремовом платье до колен быстро идет ко мне и берет за руки, отводя от зеркала: – Хватит прихорашиваться, заходи скорее. Гости постепенно подъезжают, – и женщина утягивает меня в зал, в котором навскидку поместилось бы человек триста гостей. Я уделяю первые минут сорок праздника рассматриванию гостей и пытаюсь предположить, кто из них кем является. Сомнений нет – здесь собралась вся знать рынка недвижимости. Но меня удивляет не контингент людей, сколько их количество. Разве так принято приглашать на свой день рождения столько народу? И ведь даже половина из них – это не родственники семьи Ким. Всего лишь коллеги, партнеры, и мне показалось, что здесь даже конкуренты господина Кима были. Нам подают блюдо за блюдом, выпивка льется шипящим ручьем, но со сцены не слышится ни одного поздравления. Ведущий рассказывает про бизнес, интересуется у гостей теми или иными слухами, касающимися рынка недвижимости, отпускает шутки на эту тему и все. Даже госпожа Ким не выходит на сцену, чтобы поздравить мужа. В скором времени я ловлю себя на том, что сегодняшнее мероприятие, похоже, не имеет никакого отношения ко дню рождения господина Кима. С каждым мгновением мои подозрения только усиливаются, и я начинаю заметно переживать, так как не могу понять, каким образом мое присутствие здесь можно оправдать? – Устала? – Кай возникает позади меня незаметно и шепчет мне вопрос на ухо. – Надо поговорить, – я решительно хватаю мужчину за руку, выхожу из-за стола и тащу его куда-то в затемненную часть зала. – Это точно день рождения? – уточняю я. – Я просто на таких никогда не была… Кай на секунду цепенеет, а потом нервно трет руками лоб. – Ммм? – мычу я, требуя ответа. – Ты сказал… – Послушай, – мужчина внезапно хватает меня за руки и чуть склоняется к лицу. Его глаза лихорадочно блестят от переживания, но я не могу понять, с чем это связано. – Тебе придется мне подыграть. Я и сам только минут двадцать назад все осознал, но нам некуда деваться. – В чем подыграть? – я снова ощущаю это неприятное чувство тревоги, но надеюсь, что все окажется не очень плохо. Кай смотрит по сторонам, собирается с силами и только начинает говорить, как со сцены раздается счастливый голос ведущего: – Пришло время объявить самую главную причину нашего сегодняшнего праздника! Мы с Каем поворачиваем головы к сцене, когда ведущий восклицает: – Позвольте объявить Вам о помолвке Ким Чонина и Сон Анны! Кай. Я уже давно подсознательно знал, что Анна не в курсе всех событий. Просто отказывался в это верить. Невозможно было так хорошо играть, но я постоянно убеждал себя в этом, каждый раз плохо думая о девушке. Убедиться в том, что тренер не знает о сделке между нашими семьями, мне, как ни странно, помогла стычка с ее отцом. Именно тогда я решил рискнуть и использовать эту уловку в качестве шантажа с обменом на ее маму и не прогадал. Отец Анны ничего не сказал дочери, действовал у нее за спиной и буквально продал бедную девушку моей семье. Что он там за нее получил? Пару отелей на конце города? Ублюдок. Встретив ее сегодня у гостиницы в том воздушном платье, на каблуках и с красивой прической, я сначала даже засомневался в том, что она не играет. Разве может такая великолепная дама быть рядом со мной? Пускай и в роли всего лишь тренера. Но стоило ей улыбнуться, взять меня за руку и стать рядом – я выбросил из головы все предрассудки. Не раз эта девушка доказывала мне свою искренность. Мы стали близки друг с другом. Мы нашли общий язык. Мы подружились. Сидя за столиком рядом со своей семьей, я не сводил взгляда с Анны, пока та рассматривала гостей сегодняшнего вечера. Она была окружена какими-то подружками папиных партнеров, но совсем не принимала участия в их беседах. Я бы с удовольствием пересел к ней, однако ни мать, ни отец мне этого сделать не позволят. – Я выбрала для них прекрасный торт, – делиться мама с отцом, привлекая мое внимание. – Он двухъярусный с карамелью и сахарной обсыпкой. – Думаю, им ничего не достанется, – усмехается папа, поглядывая на гостей за соседними столиками. – Здесь столько народу, что они накинуться на него, едва узнают причину его появления. – О чем вы? – хмурюсь я. – Ты же любишь карамель? – зачем-то интересуется мама. – Нет, – ворчу я, но ее нисколько это не обижает. Возможно, вопрос был чисто риторическим. – Прекрати грубить, – одергивает меня отец. – И лучше приготовься к выходу на сцену. – Что? – я непонимающе уставляюсь на отца. О чем он вообще? – Сходи к Анне, – внезапно встревает мама. – Поинтересуйся, все ли ей нравится. Я перевожу все тот же взгляд теперь на маму, но женщина его игнорирует и машет мне рукой, мол «иди уже». Я не иду к Анне, потому что сначала мне нужно все обдумать и правильно расшифровать все то, что я услышал от родителей. А когда истина открывается перед моими глазами, я ощущаю себя так, как будто кто-то ударил меня сверху огромным молотом. – Господи! – протягиваю я, поднимая голову к расписному потолку зала. – Что они творят! Не знаю, сколько у меня остается времени, но я пытаюсь привести себя в норму и спешу к Анне. Мне нужно ее предупредить. Я только-только успеваю попросить ее подыграть мне, как ведущий оглушительно оповещает всех о нашей помолвке. Собравшиеся гости мгновенно поднимают одобрительный шум, отовсюду слышны поздравления и аплодисменты, но вот только нам с Анной не до веселья. Я осторожно смотрю на нее, ожидая всплеска эмоций, какой-то реакции, однако девушка даже не шевелиться. Ее испуганный взгляд замирает на моем лице, рот беззвучно приоткрывается, а плечи начинают подрагивать. – Мне жаль, мне так жаль, Анна, – начинаю извиняться я за всю эту ситуацию, ощущая боль в районе сердца от растерянного вида девушки рядом с собой. – Я хотел тебя предупредить… – Ты знал? – тихо интересуется она, прикладывая дрожащие руки к шее и стискивая в кулачках расшитую алмазами ткань платья. – Я расскажу тебе все позже, сейчас нам надо… – Попросим новоиспеченных жениха и невесту подняться на сцену! – мою речь снова прерывает ведущий, и прожектор скользит по залу в поисках нас с Анной. Я хватаю ее за руку и стискиваю, чтобы привлечь внимание или хоть чуточку привести в чувства. – Пожалуйста, позволь мне со всем этим разобраться, – обращаюсь к ней, и в этот момент прожектор находит нас в темном углу зала и освещает. Гости снова начинают аплодировать, а мне ничего не остается, как натянуть на лицо дежурную улыбку и сделать шаг в сторону сцены. – Поднимайтесь вместе. Готов поспорить, гости хотят полюбоваться на будущую госпожу Ким, – говорит ведущий, и люди в зале согласно мычат. – Хрен тебе, – бросаю я и собираюсь в одиночку со всем расправиться, однако, едва делаю шаг вперед, как замечаю, что Анна тоже движется. Она встает по правую руку от меня, гордо приподнимает голову, одаривает меня непонятным взглядом и, отворачиваясь, приветливо улыбается гостям. – Вы только взгляните. Они прямо-таки светятся от счастья! – ведущий продолжает привлекать к нам внимание, и пока мы добираемся до сцены, успевает выкинуть в нашу честь сотни комплиментов. Когда мы оказываемся у всех перед глазами, в зале начинают светиться вспышки телефонов гостей. Кто-то хлопает, кто-то начинает выкрикивать поздравления, а мы, не ощущая под ногами пола, медленно кланяемся всем с горькими улыбками на лицах. – Я думаю, – снова говорит ведущий, – нам стоит позвать и родителей будущих молодоженов! – гости одобрительно принимают эту идею, и я замечаю, как два прожектора в разных концах зала выхватывают три фигуры: моего отца с матерью и отца Анны. Девушка рядом со мной мгновенно напрягается, скорее всего, догадавшись, какое отношение он имеет ко всему этому цирку, и от этого я начинаю чувствовать себя еще хуже. Сейчас я действительно жалею о том, что не поговорил с Анной в самом начале. Не рассказал ей о бумагах, которые тогда нашел в кабинете своего отца. – Просим – просим! – подгоняет ведущий родителей, а гости начинают громко хлопать. Наши родители приближаются, и когда мой взгляд падает на лицо господина Сона, меня начинает немного потряхивать от злости и раздражения на этого человека. Человека, который буквально кричит о том, как рад, что так выгодно все провернул. – Я не смогу, – тихо шепчет рядом со мной Анна, отвлекая внимание от своего отца, и немного пошатывается на каблуках. Я успеваю ее поддержать, хватая под локоть, но девушка настолько бледна, что долго так не выдержит. – Ты не упадешь перед столькими людьми, – обещаю я, замечая маленькие бисеринки слез на кончиках ее ресниц. – Я рядом. Анна обхватывает мою руку двумя своими, ища поддержки, но отказывается поднимать на меня свой расстроенный взгляд. Ей некуда деваться. Если я ей сейчас и противен, она будет терпеть, чтобы не выглядеть униженной. – А вот и родители! – три фигуры подходят к нам, и их лица светятся фальшивой радостью. – Гости готовы принять подарок от этих семей? Гости громко кричат «да», и тогда в зал выкатывают большой карамельный торт, про который недавно говорила мама. Пока все внимание людей переключается на сладкое угощение высотой около метра, господин Сон отходит от моих родителей и движется в нашу сторону, протягивая правую руку вперед: – Прими мои поздравления Чонин, ты ведь этого хотел? Анна рвано вздыхает, услышав слова отца, и я понимаю, что после этого никогда не смогу объяснить ей хоть что-то. – Ваши поздравления ни к чему, – рычу я и хочу проигнорировать вытянутую руку. – Гости не так поймут, – тут же вставляет отец Анны, стреляя взглядом в зал. – Не пожмешь руку отцу своей будущей жены? – ухмыляется он. Я стискиваю зубы и пожимаю вытянутую руку мужчины, сжимая ее настолько сильно, насколько теперь могу. Господин Сон перестает от этого улыбаться, и по его глазам становится видно, что мое рукопожатие доставляет ему неудобство. – Хорошо она тебя натренировала, – грубо бросает мужчина, когда мы разжимаем наши руки. – В этом ей нет равных, – отвечаю я. – Я ухожу, – наверняка не выдерживая нашего присутствия, говорит Анна и отпускает меня. – Красуетесь здесь друг перед другом, словно пытаетесь доказать, кто из вас от всего этого больше выиграл! Девушка, отвернувшись от нас обоих, подхватывает подол платья и уверенно направляется за сцену, где находится еще один спуск в зал. Замечая пропажу невесты, ведущий тут же начинает приглашать гостей к дегустации торта, и просит нас покинуть сцену, а я ухожу вслед за Анной, даже не дожидаясь его позволения. – Анна! – кричу я, когда замечаю ускользающую от меня девушку. Она ведь даже не знает, куда идти! – Подожди! Тренер не оглядывается на меня, прячет в сумочку телефон и пытается увеличить скорость, но не справляется с каблуками и подворачивает ногу. Ее больной вскрик заставляет на секунду остановиться мое сердце, но никак не ноги. Я подлетаю к ней и присаживаюсь рядом, благодарный, что сцена скрывает нас от глаз гостей и их фотокамер. – Дай взглянуть, – мои руки тянуться к ногам девушки, но Анна протестующе рычит и угрожающе выставляет одну из туфель перед собой: – Не трогай меня. Я хмурюсь, потому что сейчас не время выяснять отношения. Нужно позаботиться о ее лодыжке. – Не трогай! – решительнее говорит она, когда я, не обращая внимания на первую угрозу, снова тянусь к ней. – Если хочешь, можешь ударить меня, но дай взглянуть на травму, – адреналин в крови и взволнованность от всего происходящего, придают мне силы. Поэтому, не опасаясь удара каблуком и вида этих тонких ножек, я все-таки откидываю ткань платья вверх и осматриваю крохотную, немного припухшую стопу девушки. И в этот момент боковым зрением тут же замечаю, как Анна опасно замахивается на меня рукой с зажатой в пальцах серебристой туфелькой. «Черт, а она не шутила» – проносится в моей голове, когда тонкая рука тренера начинает резко опускаться. Я едва успеваю втянуть голову в плечи, как громкий удар каблука об пол разноситься от нас в стороны. – Лучше бы я сюда не приходила! – выкрикивает девушка, и слезы градом начинаются сыпаться из ее глаз. – Мне жаль. Очень жаль, – все, что могу сказать ей я. – Не ври мне! – Анна, наконец-то, встречается со мной обозленным взглядом и мило надувает губы. – Я хочу тебе все объяснить. Но не здесь, – я протягиваю руку к ее лицу и осторожно стираю слезы с одной нежной щеки. – Давай, уедем отсюда. Мы можем… – Простите, – меня внезапно перебивает осторожный голос позади. – Вам помочь? – это официантка. Она, наверное, услышала шум и пришла посмотреть, что происходит. – Нам нужен лед, – прошу у нее тут же. – А еще укромное место. Девушка расстроено рассматривает плачущую Анну, оглядывается по сторонам, а потом манит нас за собой. – Пойдемте скорее, – она разворачивается и уходит в сторону кухни. Я уже привычным движением подхватываю не сопротивляющуюся Анну на руки и перебежкой спешу за официанткой. Та приводит нас в раздевалку для работников кухни, которая сейчас оказывается безлюдной. – У меня нет на вас столько времени, – извиняющимся тоном, говорит она. – Поэтому я покажу Вам, где находиться лед, и уйду работать дальше. – Спасибо большое, – говорю ей я, усаживая Анну на деревянную скамеечку у входа. – Пойдемте, – официантка кланяется Анне, и мы выходим с ней из раздевалки. На то, чтобы найти лед и доставить его к тренеру у меня уходит меньше, чем десять минут. Однако когда я возвращаюсь в раздевалку для работников кухни, пострадавшей девушки там не оказывается. Все, что остается доказательством того, что она вообще здесь была – серебряные туфельки, спешно сброшенные с ног.