Мистер Конгениальность

Анна. Сегодня я оглядываюсь назад и с трепетом вспоминаю, с чего все начиналось: наше странное и неуклюжее знакомство с Чонином, тайны наших родителей, сплоченность в работе, постепенное сближение, доверие друг другу и наконец, признание чувств. Я не желаю расставаться ни с одним воспоминанием, даже если оно связанно с чем-то причиняющим боль моему сердцу. Потому что это же самое воспоминание обязательно будет связано с моим самым большим счастьем жизни – моим мужчиной, моим мужем и в будущем отцом моих детей – Ким Чонином. Я улыбаюсь, окунаясь в те времена, когда мы только начинали узнавать друг друга. Мы были такими глупыми, такими несдержанными и такими страстными, что заставляли посторонних людей краснеть на улицах. Но ведь это жизнь, правда? Она такая, какая есть. Такая, какой вы сами ее для себя творите! Мы наслаждались каждой минутой, да и сейчас продолжаем это делать, но уже не настолько безумно. Теперь мы чувствуем успокоение и стараемся наслаждаться нашей жизнью только вдвоем, наедине. Мы делимся приятными новостями со своими друзьями, посвящаем в детали семейной жизни некоторых родственников, но по большей части мы с Чонином после замужества на некоторое время превратились в затворников. Наверное все из-за того, что до этого слишком много внимания было уделено нашей паре как со стороны журналистов, так и со стороны правосудия. О нашей свадьбе, как и о «судимости» Чонина и его друзей, знала чуть ли не каждая мышка в Сеуле, и конечно мы все от этого подустали. Поэтому сразу же после церемонии, совершенно обычной и очень скромной, мы вместе с моей мамой и друзьями Чонина отправились в Нидерланды. Эта поездка мало походила на свадебное путешествие, ведь мы с моим мужем выплачивали штраф, назначенный судом, и экономили буквально на всем, в том числе и на наших желаниях. Но даже так, мы прекрасно провели время в этой стране, познакомив друзей с новой культурой и организовав для моей мамы поездку к нашим родственникам. И если я смирилась с тем, что традиционное свадебное путешествие молодоженов в нашей новой семье не состоялось, то Чонин нет. Именно поэтому на первое Рождество, встречаемое нами в качестве мужа и жены, Чонин преподнес для меня неожиданный подарок в виде билета на горнолыжный курорт Хёнде-Сонгу. – Это правда? – я придирчиво рассматриваю подаренные Каем билеты и не могу свыкнуться с мыслью, что завтра мы окажемся на знаменитом курорте только вдвоем. На лице возникает мечтательная улыбка, и мне уже не терпится побежать собирать наши чемоданы. – Конечно, правда, – с широкой улыбкой отвечает он и заключает меня сзади в теплые объятия, прижимая к своей груди и опуская голову на мое плечо. – Сколько ты сэкономил ради этого денег? – как хранительница семейного бюджета тут же интересуюсь я и мысленно прикидываю, сколько могли стоить эти билеты, да еще и приобретенные на рождественские праздники. – Я не экономил, – бурчит недовольно мой муж. – Сколько можно говорить, что нам больше не нужно ни на чем экономить. И правда, но мне так сложно свыкнуться с этим. Прошел уже целый год с того момента, как мы стали выплачивать судебный штраф и, наконец-то, с ним расквитались. Теперь Чонин даже позволяет себе перечислять часть заработанных денег на счет родителей, как когда-то и обещал. А я больше не беру дополнительные часы в спортивном зале в качестве подработки. И хотя я ушла из спорта, все равно продолжаю работать обычным фитнес тренером в родном зале рядом с лучшими коллегами и друзьями. – Но все равно они наверняка стоят целое состояние, – не соглашаюсь я, и тогда получаю несильный укус в плечо от мужчины: – Хватит спорить со мной. Просто поблагодари меня поцелуем, иначе я заберу их и устрою нам с Тэмином романтические вечера на том курорте! Я хихикаю и поворачиваюсь в руках мужа, чтобы посмотреть на его прекрасное лицо. – Спасибо. Я очень рада твоему подарку, – я кладу руки на его шею и притягиваю лицо Кая ближе к себе для сладкого поцелуя, которым так и не могу насытиться спустя столько месяцев и дней, проведенных вместе. Сколько бы не прикасалась к своему мужчине – мне всегда мало. Как и сейчас, стоило мне только ощутить его мягкие и горячие губы, как желание мгновенно захватило все тело…ну, а Кай и не сопротивлялся мне никогда… Утро проходит в сборах, мы носимся по квартире Чонина еще в пижамах и со щетками в зубах, когда к нам приходит моя мама, чтобы забрать на выходные Монгу к себе. После их знакомства, она души не чает в моей собаке и совсем не против иногда забирать ее к себе, если мы куда-то уезжаем. К слову, мама заметно оживилась в последнее время и не только из-за того, что у нас появилась Монгу. Дело в том, что после моего всеобщего объявления об уходе из профессионального спорта и помолвке с «преступником», отец мгновенно отрекся от меня и мамы в своих кругах и потерял к нам обоим интерес, оставив нас, наконец-то, в покое. Чего мы с ней так долго от него и добивались. Родительница со смешинками в глазах наблюдает за нами, ласково поглаживая Монгу и изредка интересуясь, не забыли ли мы чего-то важного. Из-за опасений не попасть по какой-нибудь глупой причине на горнолыжный курорт, мне приходится проверить наши документы и билеты около трех раз. Я бы, наверное, и четвертый проверила, но Чонин уже просто не выдержал, выхватил мою сумочку и вышел из квартиры, быстро попрощавшись с моей мамой. Мне же ничего не оставалось, как последовать за ним. Дорога до курорта на машине занимает у нас всего два часа. Я провожу это время за изучением онлайн-карты Хёнде-Сонгу, и мы с Чонином совместно решаем, какие места лучше посетить с самого начала, так как в горнолыжном спорте мы оба подходим под описание «новичок». Мне, конечно же, сразу хочется подняться на самую высокую трассу на подъемнике, но Кай решительно запрещает мне даже думать об этом, пока мы оба не получим разрешение от инструктора хотя бы на ознакомительную поездку на ту трассу. – Я не горю желанием собирать тебя по кусочкам потом в тех сугробах, – бурчит он, недовольно нахмурив брови и аккуратно заворачивая на территорию курорта. – Может, это я тебя буду собирать, – обижаюсь я и отворачиваюсь от мужа, рассматривая лицевую часть многоэтажного отеля и прилегающую к нему белоснежную и переливающуюся на зимнем солнышке территорию. – Ты в последнее время такая капризная, – замечает Чонин, паркуя машину на свободном месте и тут же хватая одну из моих рук в свои ладони. – Я вчера недостаточно тебя утомил? – он недвусмысленно ухмыляется и двигает бровями вверх-вниз, вызывая своим предположением краску смущения на моем лице. – Может, – продолжает он тихо, потягивая меня за руку к себе ближе и заставляя посмотреть в темные глаза, – исследуем территорию отеля часика через два? – огонь желания зажигается в его зрачках, и мужчина без спроса и предупреждения страстно целует меня, вторгаясь языком в мой приоткрытый от шока рот. Умелыми действиями, горячими прикосновениями Кай в считанные секунды заставляет и меня чувствовать определенную нужду, с которой я сама никогда не смогу справится. И надуманная обида, и та самая высокая трасса перестают меня беспокоить, когда я вся отдаюсь ощущениям. Обоюдное желание оказаться наедине друг с другом обнаженными подстегивает нас за рекордно короткие сроки покинуть машину и получить комнату в отеле. Нас совершенно не интересует ни дизайн лобби в отеле, ни его архитектурные достопримечательности, ни украшение коридоров и даже ни размер нашей комнаты. Все, что нам сейчас жизненно необходимо – мягкая кровать… Кай. Анна все еще дрожит в моих руках, после мощного окончания нашей страстной близости, и я чувствую себя неимоверно гордым за то, что довел ее до такого состояния. Придерживая ее на своем плече, я с удовольствием любуюсь ее упругой грудью, тяжело вздымающейся от частого дыхания, и дарю нежные, практически невесомые поцелуи ее шелковистым волосам. Анна прикрывает глаза и сладко улыбается, наверняка, испытывая, как и я, приятную негу во всем теле после произошедшего. – Больше не будешь такой капризной? – интересуюсь у любимой жены, и Анна тут же отрицательно вертит головой: – Боюсь, это не по моей вине. Я ее не понимаю, но только хмыкаю. Наверное, она все еще приводит разбежавшиеся от нахлынувших чувств мысли в порядок. – Не доходит? – не дождавшись от меня какой-либо реплики, спрашивает Анна и открывает глаза, с какой-то загадкой в них поглядывая на меня снизу вверх. – М? – я лениво улыбаюсь ей и пожимаю плечами. – Ты про что? – Про то, что в последнее время слишком капризная. – И? – подталкиваю ее продолжить разговор, хотя сам сосредоточен на детальном исследовании ее обнаженного тела взглядом. – Это из-за тебя. Сбитый с толку ее умозаключением, обвиняющим меня в ее капризности, я тут же перевожу взгляд на лицо своей жены, светящееся любовью. – Из-за меня? – Угу, – кивает Анна и отпускает мой взгляд, одновременно накрывая правой ладонью свой плоский животик. То, как нежно и благоговейно она проводит по нему несколько раз пальчиками, не сразу наталкивает меня на нужные мыли. Но когда это все-таки происходит, и до меня доходит, на что намекает девушка, я теряю дыхание. Воздух застревает в легких только от одной сумасшедшей догадки, и я спешу все прояснять у жены: – Ты беременна?! Анна поднимает на меня ранимый и смущенный взгляд и в сомнении пожимает плечами: – Мне так кажется, – она прикусывает нижнюю губу, переняв эту привычку у меня, и приподнимается на локте. – Но я почему-то все-таки в этом уверена. У меня нет слов. Я только и делаю, что пытаюсь справиться со своим дыханием и, наконец, осознать, что скоро могу стать папой! Вся жизнь в мгновение ока делится у меня на две части: моя молодость и будущая жизнь с ребенком. Я не могу определить свои эмоции, расшифровать ощущения от предстоящей роли родителя, но я уверен – это не сожаление. Ни в коем случае я не расстроен этой новостью. – Кай, – боязливо произносит Анна и дотрагивается до моего подбородка нежными пальчиками. – Это только предположение. Возможно, я заблуждаюсь и совсем не беременна. Я слышу тревогу в голосе жены и тут же хватаю ее в свои объятия и прижимаю к груди, чтобы успокоить. Анна неправильно интерпретировала мое молчание и начала паниковать, не услышав от меня одобрения. – Прости, малышка, – произношу я. – Я не могу в это поверить. Дай мне еще пару минут. Анна кивает, обнимая меня в ответ, и некоторое время мы сидим в абсолютной тишине, размышляя над сложившейся ситуацией. Постепенно в моем сознании начинает прочно закрепляться слово «ребенок», и я уже не чувствую странную боязнь перед ним. Я принимаю это слово, пытаюсь ассоциировать себя с ним, и, наконец, чувство тревоги исчезает из меня полностью. Мне удается убедить себя в том, что мы будем прекрасными родителями, сможем обеспечить нашему ребенку отличное детство, сумеем воспитать хорошего человека, и будем дарить ему свою любовь всю его долгую и прекрасную жизнь. – Кажется, я счастлив, – произношу в тишине я, описывая свои ощущения. – Не безрассудно счастлив, а умиротворенно. Как будто после этих новостей, заполнилась какая-то клеточка, недостающая деталь моей жизни. – Правда? – с надеждой интересуется Анна. – Абсолютная, – улыбаясь от уха до уха, отвечаю я и притягиваю свою жену для самого горячего поцелуя в ее жизни… Несколько часов спустя. Анна сидит в огромном деревянном кресле, устланном мягким шотландским пледом, в нашем номере возле небольшого кирпичного камина и держит в руках дымящуюся кружку горячего шоколада. Ее длинные, мерцающие в темноте волосы распущены, а взгляд устремлен на тихий, догорающий огонь. С одного острого плеча съехала моя помятая рубашка, но Анне не холодно. Ее греют мысли о нашем будущем ребенке, в прочем как и меня сейчас. Я все еще сжимаю в руках цифровой тест на беременность с положительным результатом, который минут двадцать назад показала мне любимая, и не могу с ним расстаться. Мне кажется, если я положу его обратно в коробку или в любое другое место, наш ребенок растворится. Или я очнусь ото сна и пойму, что все было нереально. А мне этого не хочется, и я продолжаю держать его в руках, вспоминая, каким нетерпеливым был в очереди в единственном магазине этого курорта, где продавались тесты на беременность. Я то и дело нервно постукивал носком ботинок по кафельному полу и громко вздыхал, заставляя некоторых людей с заинтересованностью посматривать на меня. Едва я оказался у кассы и протянул продавцу тест, тот тут же ухмыльнулся и сочувственно кивнул, видать, неправильно расшифровав мое поведение. Но у меня не было ни времени, ни желания что-либо объяснять ему, поэтому, не дождавшись сдачи, я убежал в отель. – Так и будешь там стоять? – мягко интересуется Анна, поглядывая на меня из-за обнаженного плеча и отвлекая от воспоминаний.Кажется, осознание того, что мы скоро станем родителями, совсем ее не удивило. Анна совсем не переживала из-за своего состояния, а беспокоилась лишь о моей реакции. Все-таки природное предназначение в виде материнства приходит к девушкам, наверное, с рождения. Так что к определенному времени они успевают свыкнуться с мыслью о детях, в отличие от нас – мужчин. Я поднимаю на нее взгляд, и дух перехватывает от того, какой красивой она сейчас мне кажется в этом освещении. Эти совершенные глаза, этот маленький носик, притягательная улыбка, нежнейшая кожа – меня завораживает каждая частичка любимой жены. – Я просто… – у меня не хватает слов, чтобы выразить ей свои чувства, и поэтому я уверено шагаю к девушке и присаживаюсь перед ней на корточки, заглядывая в любимые глаза. – М? – нежно улыбаясь, произносит Анна и отставляет на столик полупустую кружку. – Я просто люблю тебя, – честно признаюсь я, решив, что это слово идеально для меня подходит. – Люблю. Повторяю и беру ее теплые ладошки в свои руки. – О, – только и выдавливает любимая, прикусывая губу и смаргивая первые слезы. – Я тоже. Тоже тебя очень люблю. Она тянется ко мне, а я – к ней. Наши губы сливаются в неспешном и очень нежном поцелуе вкуса горячего шоколада, а моя рука опускается на мягкий животик жены, оберегая зародившуюся в нем пару недель назад новую жизнь. Конец.