***
Они возвращались с небольшой прогулки, Альфонс заметно расслабился, рассказывал забавные истории из детства. Из-за очередного поворота на них наткнулась Риза. Смерив их недовольным взглядом, женщина смолчала по поводу своеволия пленников, лишь коротко напомнила о съёмках. Энви зло глянул вслед помощнице Роя, но от комментариев воздержался, сжимая ладонь Ала крепче. — Не бойся. Я не позволю им тебя тронуть, — уверенно произнёс Кристиан. В этот момент из его голоса исчезли нотки безумия, он говорил уверенно, спокойно. — Не геройствуй, — мальчик вздохнул и продолжил путь до комнаты. — Я тебе никто, ты не должен меня защищать. Альфонсу хотелось побыть одному, собраться с мыслями. Придумать, как же стащить ключи у Кристиана, но при этом не подставить парня под удар. — Я уже решил, — возразил Энви, хмурясь. — Рой мне доверяет уже не так сильно. Вам нужно бежать как можно скорее. А ты даже не пытаешься этого сделать. — Ты в этом так уверен? — Ал забрался на постель с ногами, его немного потряхивало, но он старался не показывать этого. Всё же надежда выбраться еще оставалась. — Если я не рвусь напролом, как брат, это не значит, что я не думаю о побеге. Но я не хочу подставлять тебя. В идеале нам нужно уходить втроём. — Предлагаешь мне уйти с вами? — Энви не сразу понял смысл сказанных слов, ведь все его жертвы рвались на свободу, но никто не предлагал ему идти с ними. — Конечно. Ты ведь не хочешь здесь оставаться. Ты мог бы путешествовать с нами или заняться чем-то еще. Начал бы нормальную жизнь. — Но я ничего больше не умею, только убивать. Мне некуда идти, меня никто не ждёт, — покачал головой парень. — У тебя есть брат. Вы держитесь друг за друга. Вам легче. — Мы не оставим тебя одного. Бежим вместе, Кристиан. — Нет, даже не уговаривай. Такому чудовищу, как я, не место в мире, — хмыкнул Энви. — Идём, пора начинать съёмки. Альфонс напряжённо выдохнул и поднялся на ноги — дольше оттягивать неизбежное не имело смысла. Младший Элрик молча следовал за Энви, повторяя про себя, что это равноценный обмен. Эдвард останется в безопасности. Кристиан втолкнул замешкавшегося мальчика в центр площадки. Парень с ужасом осознал, что не может набросить привычную личину бессердечного ублюдка, наслаждающегося болью и криками своих жертв. Он просто не мог заставить себя поднять руку на Альфонса, смотрящего на него так открыто и доверчиво. — Энви, чего ты ждёшь? — недовольно окликнул парня Рой, когда бездействие палача затянулось. — Я отказываюсь, — опустив голову и сжав кулаки, пробормотал парень. — Я, кажется, ослышался. Повтори, — Мустанг поднялся на ноги, подходя к Кристиану. — Я отказываюсь ему вредить. Отпустите его немедленно! — уверенно и твёрдо ответил парень, вскидывая голову и с вызовом глядя в равнодушные темные глаза. — Я знал, что ты безумен, но не подумал бы, что настолько, — Рой покачал головой, притворно сокрушаясь глупости парня. — Ты хочешь, чтобы эти дети разрушили нашу сеть? — Они ничего не скажут. — Настаивал на своём Энви. — Да и не смогут двое подростков помешать нашей работе. Отпусти их, Рой.***
12 часов назад. Комната Эдварда. К нему не приходили уже сутки. С одной стороны Эдварду это было только на руку: он сосредоточился на работе. Но с другой, его все настойчивее грызли мысли о брате. Что они делают с Альфонсом? Жив ли он? Незнание было страшнее всего. Узнав, на что способен Энви, Эдвард легко представлял происходящее с братом. Элрик все чаще отрывался от работы. Восстанавливал силы. Разжать сведенные судорогой, дрожащие пальцы, облизнуть потрескавшиеся сухие губы. Пить хотелось нестерпимо. От голода и усталости кружилась голова. Кровь ведь жидкость? Глупая, отчаянная мысль проносится в голове, и Эдвард слизывает капли крови, смешанные с пылью и мелким песком, с разодранных костяшек. От едкого металлического привкуса тошнит, желудок буквально подпрыгивает к горлу. Идиотская затея. От пространных разбегающихся мыслей отвлекли шаги и неясные разговоры за дверью. Кончилось везенье. Скрыть следы не получится, но, может, обойдется? Зато он поест, наконец, и сможет работать дальше. Шаги приближались, и уже можно было разобрать, о чем говорили за дверью: — Он там так все залил кровищей, что мы почти пять часов все там драяли! — возмущался кто-то из операторов. — Бедный мальчишка, он его просто на кусочки разрубил. Ему веселье, а нам этот суповой набор убирай! Там даже на органы ничего не пустишь. А мальчик-то здоровый был. Столько денег проплыло мимо кармана из-за этого Энви! Эдвард замер, прижимаясь к двери. Убит. Мальчик. Альфонс. Ослабевшие ноги не выдержали и подкосились — Элрик сполз по стене. Не успел. Не смог защитить. Ужас затопил сознание, не давая дышать. Сердце пропустило несколько ударов, но не остановилось, продолжая упорно гнать кровь по венам. Альфонс мёртв. Эта мысль не укладывалась в сознании. Нет, он не мог умереть. Пожалуйста, только не он! Эдвард не замечал, как по щекам текут слёзы, и мелко дрожал, судорожно дыша. — Альфонс, братишка… Ты не мог умереть. Это неправда. Единственное, что держало Эдварда в этой жизни, безжалостно отняли. А он ничего не смог сделать, не защитил, не спас. Вплетя дрожащие пальцы в спутанные грязные волосы, подросток зажмурился и закричал, осознав собственную беспомощность и бессилие. Он думал, что познал отчаянье еще ребёнком. Как же горько он ошибался. Эдвард медленно раскачивался взад-вперёд, смотря в пол пустыми безжизненными глазами. Он уже не плакал, только хрипло повторял имя брата, будто это могло его вернуть. Безумие медленно, но верно завладевало ослабленным, сломленным разумом. День клонился к вечеру, но Элрик продолжал сидеть на полу. Ему было безразлично, что теперь станет с ним самим. Дверь резко распахнулась, врезаясь в спину Эдварда, но тот даже не пошевелился. — Чёрт, парень, чего расселся на дороге? Поднимайся, пора работать, — раздражённо проворчал Хавок, сжимая в зубах неизменную сигарету. — Эй! Ты меня слышишь? — Жан нахмурился, не дождавшись никакой реакции. Осмотрев комнату, молодой мужчина присвистнул. — Неплохо поработал. Еще б немного — и сбежал бы. Интересно, пришёл бы за братом? Эдвард, скажи, вернулся бы? Элрик медленно повернулся к говорившему. Бледное, осунувшееся лицо и мёртвые глаза, в которых разгоралось пламя отчаянной безумной ярости. Вид подростка шокировал Хавока, казалось, привыкшего ко всему. — Ублюдки, — прохрипел Эдвард, поднимаясь на ноги. — Твари. Я вас уничтожу. — Спокойнее, малец. Ты чего завёлся? — примирительно поднял руки Жан, отступая назад и оглядываясь через плечо. Этой секунды Эдварду хватило, чтобы собрав все силы, ударить мужчину в челюсть. Подросток, не позволяя противнику одуматься, ударил снова, выбрасывая Хавока из комнаты и выходя следом. Сзади кто-то окликнул, но Эдвард не обернулся, продолжая атаковать. Хоть одного забрать с собой. Еще один удар, еще есть силы. Пока это тело еще способно двигаться. — Ненавижу, уничтожу, — повторял подросток, разбивая Жану лицо очередным ударом. — Успокойся, — это было последнее, что услышал Эдвард перед тем, как потерял сознание от удара в основание черепа. — Тащите его на площадку, — скомандовала Риза, подхватив бесчувственное тело подростка. — Жан, приведи себя в порядок. Сегодня работаем без тебя. Подоспевший Бреда забрал у женщины Эдварда, унося его в подвал. Остальные операторы стягивались следом. Камеры давно настроены, их присутствие там — чистая формальность.***
Эдвард очнулся от холодной воды, вылитой на голову. Отфыркиваясь, подросток осмотрелся: снова треклятый подвал. Злость клокотала в груди при виде Энви. — Я до тебя доберусь, тварь, — слизывая капли с потрескавшихся губ, пообещал Элрик и напряг прикованные к подлокотникам руки. — Братик! — Эдвард задохнулся, будто от удара под дых. А через секунду рассмеялся, запрокинув голову. Голос Ала. — Я точно сошёл с ума, — отсмеявшись, пробормотал подросток, опустив голову. — Альфонс мёртв. — Эд, — испуганно позвал мальчик. — Я жив. О чём ты? Посмотри на меня. Энви и Рой отвлеклись от спора, с интересом наблюдая за братьями. Эдвард обречённо вздохнул, готовясь переубедить собственное сумасшествие в его нереальности, но слова застряли в глотке. Либо иллюзия была столь реальна, либо он ошибался на счёт брата. — Альфонс? — неуверенно окликнул Эдвард. В груди что-то оборвалось, силы мгновенно покинули старшего Элрика. Ошибся, он ошибся. Брат жив, вот он, рядом. Пусть так же привязан к стулу, но жив и цел. — Я сам ими займусь, Энви. Наблюдай, — потеряв интерес к небольшой драме, приказал Рой, жестом отсылая парня за спины операторов. — Теперь у нас на одного безумца больше. — Голос Мустанга был безжизненно холодным. Лицо не выражало эмоций, а глаза смотрели на мир с безразличием. Поправив на руках перчатки, Рой обратился к Эдварду. — Скажи мне, мальчик, какую руку тебе не жалко? — Думаешь напугать меня отрезанной рукой? — усмехнулся Элрик, покосившись на непонятные агрегаты, стоящие рядом. — Я в одиннадцать лет лишился руки и ноги. — Предоставляешь выбор мне? — проигнорировав хвастовство подростка, спросил мужчина. — Хорошо, тогда пусть будет правая. Тебе ведь не привыкать без нее. Элрик сжал зубы, правая рука была намного слабее. За год, как бы ни хотелось, довести её до той же силы, что и левую, подростку не удалось. Рой отстегнул руку Эдварда от подлокотника и, преодолевая сопротивление, вложил его ладонь в странный прибор, с силой сжимая запястье подростка, не давая вырваться. Больше всего он походил на большую вафельницу*. Раскалённые пластины впились в руку, по комнате разнёсся запах жареного мяса. Эдвард зашипел, но не доставил удовольствие Мустангу криком. — Похвальная сдержанность, — Рой с безразличием наблюдал, как подросток тяжело дышит сквозь сжатые зубы. Энви прикусил щёку изнутри, сжимая кулаки. Он убеждал себя, что ему безразлична судьба Эдварда. Он смотрел только на Альфонса. Мальчик напряжённо замер, молча наблюдая за пыткой брата. Только по расширенным зрачкам можно было понять, что младшему страшно. Эдвард смотрел на Роя, надеясь найти на его лице хоть одну эмоцию. Но не улавливал ничего, кроме равнодушия. Мустанг не наслаждался, не злился — он не испытывал ровным счётом ничего по отношению к жертве и происходящему. Его действия были чёткими, выверенными, механическими. Раскрыв горизонтальный тостер, Мустанг коротко взглянул на изувеченную кисть. Кожа пригорела к нагревающей поверхности и легко отошла от плоти. Эдвард запрокинул голову, не в силах заставить себя смотреть на руку. Снова правая, снова он её лишился по собственной глупости. Вот только это не алхимия, он не получит ничего взамен. Это не равноценный обмен. Всё так же храня отстранённое молчание, Рой подтянул к себе очередное пыточное устройство. Нажатие кнопки привело в действие дисковое лезвие. Эдвард похолодел, догадавшись о его предназначении. Он изо всех сил напрягал руку, стараясь вырвать её из захвата и не позволить нарезать на тонкие ломтики. — Остановитесь! — не выдержал Альфонс. — Не трогайте брата! Вы ведь обещали, согласились на обмен! Мустанг не обратил внимание на бесполезные попытки Ала его остановить, он сосредоточился на сопротивлении своей жертвы. Ослабленный подросток немного может противопоставить взрослому сильному мужчине. Этот бой был проигран. Кровь брызнула во все стороны, первые фаланги упали по другую сторону от вращающегося диска. Эдвард выгнулся, запрокидывая голову и размыкая сжатые губы в беззвучном крике. Секунда — и еще часть пальцев осыпались в миску, отсеченные дьявольской машиной. — Рой, прекратите! — закричал Альфонс, бессилие душило, застилало разум отчаяньем. Мальчик сдирал запястья о наручники, не оставляя попыток вырваться. Эдвард зажмурился, тяжело дыша, боль становилась с каждой секундой всё сильнее. Истина была милосерднее. Бездушие Мустанга пугало не меньше, чем его жестокость. На что еще способна эта машина для убийств? Рой остановился, только достигнув запястья. Придирчиво осмотрел свою работу и удовлетворённо кивнул. Подцепив шпажкой фалангу, мужчина предложил её Эдварду. Подросток отвернулся, пытаясь отдышаться, прийти в себя. Нужно заставить мозг работать, найти выход. Он не может здесь умереть, не позволит им пытать брата. Они выберутся отсюда, чего бы Эдварду это ни стоило. — Ты ведь голоден. Ешь. — Приказал Мустанг, прижимая к губам Эдварда фалангу мизинца. — Мясо собственного вида усваивается лучше всего, — поучительно объяснил мужчина, но был проигнорирован. — Оставьте брата! Вы обещали, что не тронете его! — вновь попытался отвлечь палача Альфонс. — Я не обещал тебе ничего, мальчик, — Рой повернулся к нему, на секунду задумался. — Но если ты так хочешь, чтобы я взялся за тебя… Я не вправе отказать такому благородному намерению. — Не смей его трогать, ублюдок! — на удивление синхронно прозвучало два голоса. Эдвард и Энви намеревались любой ценой не позволить Мустангу навредить Альфонсу. Энви рвался к Рою, но его удерживали Фьюри и Бреда. — Только посмей к нему прикоснуться, — хрипло выдохнул Эдвард. Рой осматривал замершего в страхе мальчика. В карих глазах плескалась паника, почти животный ужас. Но гордость и стремление защитить брата не давали Альфонсу отвернуться. Мальчик выдержал взгляд, только один раз тихо всхлипнув. — Рой, отпусти его, — Энви перестал рваться из рук операторов, судорожно придумывая выход из сложившейся ситуации, — нам нужен только один пацан. Так отпусти второго. К чему лишние крики на фоне? — Ты прав, они будут только отвлекать зрителя. Я отпущу одного, — согласно кивнул Мустанг, оборачиваясь к Энви. — Но раз мне с ним работать, я сам решу, кого оставить.